Жизнь прожить-не поле перейти. Анамнез жизни

   
   Здравствуйте гости!
 
   Позвольте рассказать вам историю из жизни, которую мне поведал мой однокурсник. Это случилось с ним почти 40 лет назад, и он сам согласился поделиться этим воспоминанием. Первоначально этот рассказ назывался "Косил под дурака математик". Это доработанная и расширенная версия и как мне кажется - улучшенный вариант.

   В 1983 году, после окончания медицинского института, мой однокурсник попал в лапы советской судебной системы, которая без церемоний влепила в лоб 3,5 года лишения свободы с отбытием наказания в колонии усиленного режима.

   Первые полгода, пока шло следствие, потом пересуд по жалобе прокуроров,  он провёл в СИЗО ЯР 29/1 в Волгограде. Затем его доставили в исправительно-трудовую колонию ЯР 154/1, которая находилась рядом с СИЗО. Эта колония известна была в то время известна как "Красный двор". Она имела некоторые "привилегии" для осуждённых, и здесь отбывали наказание многие бывшие начальники.

   Особенности этой колонии включали удобное расположение в центре Волгограда, что облегчало посещение родственниками, более мягкий режим содержания с частыми свиданиями и передачами, Надзорные органы на эти послабления не очень агрессивно реагировали. Администрация колонии была вполне "демократичной", тут ведь бывшие начальники были и многие впервые осужденные граждане.
   Имелся хороший радиоузел. В "жилзоне" зачастую включали музыку (Итальянцев, советских исполнителей эстрадных песен), что помогало осуждённым отдыхать после работы что так же стимулировало перевыполнение производственных показателей.  А это там было выгодно всем. Работали шесть дней в неделю по 8 часов. Выходной только в воскресенье.
   Создание послабления в режиме содержания осужденных, не являющихся нарушителями внутреннего порядка - эта заслуга начальника колонии - Петра Васильевича. Ему как начальнику выгодно иметь хороших работяг, перевыполняющих план, не малая часть которых занята на работах по своим основным специальностям. 
   Многие, особенно родственники осуждённых, вспоминали его добрым словом. Да и контингент к нему присылали не абы кого, не совсем простой, и далеко не все дураки.
   Один только мебельный цех чего стоил! А санчасть - это же картинка, а не санчасть! А какие специалисты работали в авторемонтной мастерской с подъемниками для машин, и это в 80-е годы!
   Несколько слов по поводу мебельного цеха.
   В колонию  везли хорошую древесину. Стружку и опилки вывозили машинами каждый день! Мебельщики были отличными специалистами. Петр Васильевич собирал их к себе из разных регионов, т.к. у него функционировал большой по площади цех.  В цехе было хорошее оборудование и его специалисты делали делали современные мебельные стенки для дома, для дачи, красивые деревянные столы и др. мебель.
   Думаю, что это было выгодно всем:  и хозяину и надзорным органам и существовавшим мебельным магазинам.
   Говорили что наша мебель была качественнее, чем сделанная на вольных предприятиях. Причина - разная мотивация у специалистов.
   В ИТК - стимул в создании привилегированных условий для некоторых осужденных (а сюда много что входит) и желание быстрее освободиться по УДО, поэтому гнать фуфло вместо нормальной мебели - не им не выгодно. Отличительный признак нашей мебели, кроме её качества - это штамп ЧТК (он под крышкой стола, а на вольных предприятиях - штамп ОТК)
   
   Продолжу. Через Петра Васильевича, родственники однокурсника пристроили его в медсанчасть. Это выгодно обоим сторонам, и хирург бесплатный и на месте находится в любое время суток, и для администрации отпал вопрос возить больных с амбулаторными травмами, на воронке, да ещё под охраной, в Областную больницу УФСИН для осужденных.
   Числился однокурсник санитаром, но работал хирургом, набирался опыта, помогал товарищам по несчастью... Ему выдали медицинский халат, разрешили носить часы. Повезло, что в администрации тоже были понимающие люди.
    Он рассказывал. Помню одну прокурорскую проверку по надзору за содержанием осужденных.
    Эти прокуроры с очень широкими правами:
  - могут посещать в любое время органы и учреждения (тюрьмы, колонии);
  - опрашивать задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, подвергнутых мерам принудительного характера;
  - знакомиться с документами, на основании которых эти лица задержаны, заключены под стражу, осуждены либо подвергнуты мерам принудительного характера, с оперативными материалами.
  - отменять дисциплинарные взыскания, наложенные в нарушение закона на лиц, заключенных под стражу, осужденных, немедленно освобождать их своим постановлением из штрафного изолятора, помещения камерного типа, карцера, одиночной камеры, дисциплинарного изолятора.

    Однажды, когда такой прокурор 55+, с проверкой посетил нашу медсанчасть ИТК, он  неожиданно подошел к однокурснику и говорит: "Как фамилия?" Он ответил, назвал также  статью и срок, хотя на бирке,на халате и так все видно.
    Прокурор спросил: "Почему в медицинском халате? почему в часах, что за брюки у тебя такие?"  Он  коротко и понятно все объяснил, сказал что в медсанчасти от него пользы будет больше, чем в цехе паропроводных рукавов.
    А он, выпучив глазёнки, почти что закричал: "Что? Ты и тут выпендриваешься?? Будешь у меня сидеть весь срок, звонком!"
    Ну чистый Карабас-Барабас во всей красе, только что без кнута!
    Однокурсник подумал, что прокурора возмутил его опрятный внешний вид: он был чисто выбрит, одет в опрятную зековскую робу, которая сидела на нём идеально, сверху чистый медицинский халат, облегчённые полуботинки, вместо тяжелых ботинок, а брюки - с простроченными стрелками. Так постарались для врача местные портные: одели, обули, сшили черную милюстиновую форму: пиджак, брюки и феску (головной убор), и всё по размеру.
    Прокурор в перекошенных очёчках, одетый в потрёпанную рубашку с нечищеной обувью, буквально опешил, когда увидел на зоне врача в нормальном, человеческом облике, да ещё и работавшего по своей специальности!
   "Знай наших чмуня, мы нигде не пропадем!" — подумал однокурсник в ответ.
    Такой вот блюститель порядка нас проверял, чёрт бы его побрал!
Наверно хотел врача в лохмытках видеть: в робе на 3 размера больше, и главное для него - врач должен быть грязным и затравленным - он ведь преступник!
      
    Стоит вспомнить и Сергея Васильевича - это начальник медицинской службы медсанчасти ИТК 154/1.
    Отличный специалист, заботливый и справедливый отец. В его санчасти были медикаменты последнего поколения, на воле таких не найдешь. Например у него был современный по тем временам препарат - кефзол, антибиотик широкого спектра действия.
    В санчасти он организовал стационар на 6 коек, физиотерапевтический, процедурный и перевязочный кабинеты.
    В перевяэочном кабинете выполнялись небольшие операции: формирование культей пальцев, при травматических ампутациях, а так же проводились хирургические обработки резаных ран. Из плановых операции - разрешали удалять небольшие атеромы, жировики, фурункулы.  В физиокабинете был даже автоклав для стерилизации хирургических инструментов и перевязочного материала, были аппараты УВЧ, ФТЛ, КУФ.
    И всё это медицинское хозяйство доверили молодому хирургу, отдыхать ему было некогда. Он справлялся с такой нагрузкой: вёл приём больных хирургического профиля (как в поликлинике), делал внутримышечные инъекции (по назначению терапевтов), оказывал экстренную помощь больным хирургического и терапевтического профиля (первичные хирургические обработки ран, купирование гипертонических кризов, почечной или печеночной колики и т.д.), отпускал физиотерапевтические процедуры, назначенные терапевтом.
    Кроме этого вёл журнал предварительной регистрации осужденных, нуждающихся в медицинской помощи (для врачей-терапевтов и стоматолога). Регистрировал медицинские карточки больных (заполнял только медицинскую часть, все остальное врачи писали сами).
    Рядом с медсанчастью был рентген-кабинет, с защитой стен от излучения. Рентгенолог был приходящий.
    Представляете какую медсанчать Сергею Васильевичу разрешили организовать в ЯР154/1 на "Красном Дворе"?
    В случае переломов костей амбулаторного характера (те переломы, которые лечат в поликлиниках или в травмпунктах), ран конечностей - первичную травматологическую помощь можно оказывать на месте, т.е. в медсанчасти колонии: рентген - есть, хирург - есть, гипс -есть, хирургические инструменты и шовный материал - есть и главное хирург-травматолог есть.
    В ИТК было еще два других врача (ЛОР-врач и врач скорой помощи), которых можно было бы привлечь к работе по специальности.
    Короче всю амбулаторную травму можно было взять на себя и сделать эту МСЧ - показательной. Однако, это рискованное мероприятие, оказание медицинской помощи силами осужденных медработников, но и вместе стем для руководства - хлопот меньше: не нужно организовывать спецтранспорт, охрану,перевозку больного в областную больницу УВД для оказания помощи амбулаторного характера.
    Вольно-наемные хирурги в эту систему не очень шли работать,зарплата не устраивала и контингент не тот. Кроме этого не стоит забывать о существовании надзорных прокуроров, о которых я говорил выше.    
   
    В ИТК было не мало производственных травм, тут работал крупный цех по производству паропроводных рукавов (гофрированные технические шланги), работал мебельный цех (маклерка), где умели делать красивую мебель для дома, дачи и офисов, швейный цех, была авторемонтная мастерская, Зачастую тут ремонтировали личный транспорт сотрудников из офицерского состава.
   Мне как врачу было даже интересно. Было много травм кисти: рваные раны, травматические ампутации пальцев, резаные раны кисти с повреждением сухожилий и т.д. Не мало было и суицидов. Пациентов хватало для приобретения опыта
 
   По отбытию 2/3 назначенного срока, однокурсника освободили по УДО,и направили отбывать оставшийся срок на "химию", т.е. на стройки народного хозяйства, в г.Волжский.
    Там он работал бетонщиком на строительстве завода органического синтеза (ЗОС), возводил "Метионин-2" - это вторая часть ЗОС. Он до сих пор гордится этим, говорит что "закладывал первый камень" в строительство завода.
    В месте с тем, он жалел что вышел на химию т.к. в ИТК он сидел в тепле, в санчасти и работал по своей специальности, а на химии - работал бетонщиком, на улице, в грязи и холоде. Еще и ездить приходилось за свой счет из общежития химиков до места работы.
    Он говорил, что кроме дня медработника, теперь празднует день химика (последнее воскресенье мая) и день строителя (второе воскресенье августа).
    В целом время в период 1983-1986 гг. было периодом глубоких размышлений:
  - о своих ошибках молодости, о причинах их возникновения,
  - о человеческой сути (тюремная фраза "Человек - это скотина, которая быстро зажирается", до сих пор актуальна для однокурсника),
  - о советской власти, где "Человек человеку друг, товарищ и брат". А на деле - толком не разобравшись, признали его преступником и кинули в топку на переплавку. Ну выживет - значит выживет, а "если помер Максим то и х... с ним".
   
    Такой вот "друг, товарищ и брат" встретился однокурснику в лице советской власти. Только попадись такому "брату"...
    А проблема-то у однокурсника была пустяковая - молодой человек с гонором, из медицинской семьи, спортсмен, неплохо учился в институте, хорошо одевался, которому многие завидовали -  в состоянии алкогольного опьянения совершил правонарушение. Короче пострадал за агрессивное поведение и свой высокомерный характер. Очнулся уже в наручниках, в милиции.
    Некоторые завистники потом говорили - так ему и надо...
    В наказание его достаточно было показательно выпороть ремнем на Аллее Героев.
    А затем дать ему метлу и заставить мести тротуар перед входом в мединститут, у всех на виду, в течение 15 суток.
    Это было бы действительно хорошим и наглядным уроком.
    Но нет: "Как же так? Это же преступник... а ещё врач! Да как он мог!"
    Так говорили следователи и прокуроры.
    Они реально хотели испортить судьбу оступившемуся молодому человеку, причинив страдания даже близким обвиняемого.
    Как будто они все ждали случая, когда молодой человек оступится, как будто с цепи сорвались. Буквально орали: "В печку преступника, в печку...".
    Советская власть в лице прокурорских работников не стала разбираться в причинах и деталях его дела, и судили по факту.
    А причины кто должен искать, если не власть? Как заниматься профилактикой правонарушений не зная причин?
    Даже деду досталось. Он был коммунистом с 50-летним стажем, долгое время работал председателем райисполкома в одном их районов, был персональным пенсионером.
    Дед, как старый коммунист, написал письмо в ЦК КПСС, где попросил отдать ему внука на перевоспитание. Ему из ЦК КПСС письменно ответили, что у настоящих коммунистов не бывает плохих внуков, и что государство само займется его перевоспитанием. Вот такие коммунисты встретились на жизненном пути!
    Преступника нашли...
    Между прочим это с их молчаливого согласия горбачев со своей перестройкой  развалил СССР. А все эти... прихлебатели из ЦК КПСС - кивали, хлопали в ладоши на съездах, голосовали, одобряли. Развал страны - вот где действительно преступление века!
    А им, чертям, всё с рук сошло. Долбанная "шатия-братия".

    Но усилия следователя, прокуроров и судей, направленные на то, что бы сломать жизнь человеку в самом начале его пути, не увенчались успехом.
    Дальнейшая биография обвиняемого это подтверждает. Но это уже другая история.
   
    В части пребывания в СИЗО он (однокурсник) рассказал мне следующее.
    В камере с ним находились самые разные люди: от хулиганов, тунеядцев и бомжей до учителей, артистов, медработников, инженеров и даже руководителей различного уровня. Большинство из них были молодыми, пожилых людей или инвалидов - единицы.
    Особенно запомнился ему один глухонемой мужчина лет 25–30, весом около 110 кг. Он почти не мог говорить, очень плохо слышал и с трудом писал. Он пытался общаться жестами, но его никто не понимал.
    Скорее всего, государство арестовало его с благими намерениями, пытаясь принудительно социализировать. И, как ни странно, это дало свои плоды: за короткое время он стал более открытым, сильно похудел на тюремной пище и даже научил сокамерников основам жестового языка. Общение стало двусторонним, и жизнь в камере стала веселее.
    Он также рассказал, что ожидает суда за кражу государственного имущества. Вместе с другим глухонемым инвалидом они решили выпить, но денег не было. По предварительному сговору они украли со склада резиновые покрышки для автомобиля "Москвич-412".
    Кому-то их продали, напились, а потом попали в вытрезвитель. Там они быстро сознались, откуда у них деньги. Видимо, думали, что менты пожалеют глухонемых  инвалидов...

    За время, проведенное в следственном изоляторе, мой однокурсник приобрел несколько важных качеств:
    - Волевой характер и стойкость духа.
    - Умение общаться, адаптироваться к новой обстановке и избегать ненужных конфликтов.
    - Контроль над своим поведением, особенно в общении.
    - Способность не бояться, не просить и сохранять чувство юмора.
Эти качества помогли ему выстоять в неволе и сохранить человечность.
 
    Развлечений в изоляторе было немного: часто работало радио, а из печатных изданий — старые газеты, в основном "Волгоградская правда" двух-трехмесячной давности. Иногда давали позапрошлогодние журналы, такие как "Наука и жизнь" и "Работница". Сотрудники, видимо, заботились о досуге заключенных, хотя и не забывали о прямом назначении изолятора.
    Также работало местное тюремное радио, которое рассказывало о правилах содержания в следственном и штрафном изоляторах, вероятно, для профилактики нарушений режима.
Условия в штрафном изоляторе были жестче: питание через день — один день как обычно, а другой — только хлеб, соль и кипяток. Как говорили, "день лётный — день пролётный"!
    Срок содержания в ШИЗО составлял от 5 до 15 суток. Койка была откидной, и пользоваться ею можно было только с 22:00 до 6:00. В остальное время она пристегивалась к стене замком. Если кто-то хотел полежать днем, приходилось лежать на бетонном полу или заниматься физкультурой, ходить по камере туда-сюда. Прогулки на свежем воздухе отменялись.

    Однокурсник вспомнил еще историю, от которой я, признаться, смеялся до слёз. Случилась она в камере 2.8 следственного изолятора, а главным героем её был один весьма примечательный тип.
    Представьте себе мужчину, видом похожего на спившегося интеллигента: в глазах — вселенская скорбь, в осанке — былые манеры. Ногти на руках - превратились в когти. И вот, этому мыслителю попадает в руки газета "Волгоградская правда", а в ней — объявление о большой сельскохозяйственной ярмарке. Мёд, арбузы, сало — словом, праздник живота, на который приглашаются все желающие.

    Прочитав объявление, наш кадр, отрывает взор от газетного листа, обводит сокамерников туманным взглядом и с трагическим надрывом в голосе изрекает: "Дяденьки! Я так хочу на эту ярмарку!"
    В камере, разумеется, нашёлся остряк, который, едва сдерживая смех, подсказал: "Так в чём проблема? Пиши заяву на имя Хозяина, я продиктую!"

    Идея показалась бедолаге гениальной. Он начал писать под диктовку
   "Гражданину Начальнику. Прошение. Уважаемый Хозяин!
    Ввиду проведения сельскохозяйственной ярмарки, прошу отпустить меня для пополнения провиантских запасов. Обязуюсь нести себя хорошо, блюсти порядок, не воровать и вернуться к вечерней поверке в хату, до семи вечера. В случае же непредвиденной задержки у прилавка - готов по прибытию нести наказание и проследовать в карцер для размышлений о бренности бытия".
    Далее, как положено: фамилия, имя, отчество, номер хаты (камеры) и дата.

   "Прочти-ка вслух, для сверки!" — попросили сокамерники. Он прочёл с выражением, как стихи. "Теперь стучи! Зови "пупкаря"!» — скомандовали ему.
    Бедолага с важным видом постучал в дверь.

    Коридорный, забрав бумагу через кормушку, удалился. На минуту воцарилась тишина. А затем из-за двери донёсся такой хохот, будто там не два стражника, а целый отряд охраны анекдоты травят!
    Ещё через мгновение дверь камеры с грохотом отворяется. На пороге стоят двое: один, давясь от смеха, другой — с лицом уставшего философа. И вопрошают в камеру: "Ну, и кто тут на ярмарку собрался? ПОКАЖИТЕ этого ДУРАКА!!!"

    И тут уже все двадцать человек, что сидели в камере, грохнули таким смехом, что, говорят, на воле голуби с крыш посыпались!
    Какие там юмористы из телевизора — вот она, настоящая комедия жизни!

    И в завершении - вишенка на торте.
    Тот бедолага, как выяснилось, был не так-то прост. Статья у него была серьёзная — по пьяному делу задушил собутыльника.
    И этот "поход на ярмарку" был, похоже, частью его хитрого плана — косить под дурака, что бы попасть на принудительное лечение.
   
    Он ведь всем нам на полном серьёзе говорил, что он — математик из политеха, который сумел доказать, что ноль... больше ноля!
 
    И целую тетрадь исписал формулами, от которых у любого здравомыслящего человека голова пошла бы кругом.
    Так что, кто знает, может, он и впрямь верил своим формулам?
 
   В мире, где ноль больше ноля, возможно и не такое!. Условия в штрафном изоляторе были жестче: питание через день — один день как обычно, а другой — только хлеб, соль и кипяток. Как говорили, "день лётный — день пролётный"!
    Срок содержания в ШИЗО составлял от 5 до 15 суток. Койка была откидной, и пользоваться ею можно было только с 22:00 до 6:00. В остальное время она пристегивалась к стене замком. Если кто-то хотел полежать днем, приходилось лежать на бетонном полу или заниматься физкультурой, ходить по камере туда-сюда. Прогулки на свежем воздухе отменялись.