Голландский поход

Был конец марта, и Третий рейх лежал в руинах по всей Европе, где люди только начинали выбираться из своих нор, чтобы приступить к работе по восстановлению мира или того хуже. В самой Германии союзные армии, продвигаясь вперёд
за железными клиньями своих самолётов и бронетехники, приближались
к тому, чтобы сокрушить всё ещё сопротивляющееся ядро старого мира,
который был обречён.

 Одна колонна состояла из двух джипов и грузовика с брезентовым кузовом,
который на безумной скорости мчался по разбитой дороге, поднимавшейся
всё выше и глубже в тенистый Шварцвальд.

- Разведка, - проворчал Рэй Мэннинг в промежутке между покачиваниями транспортного средства. - Они могли бы назвать это охотой за сокровищами.

- А? - сказал Эдди Дуган, крепко и бесчувственно стоявший рядом.
Мэннинг на тряском деревянном сиденье. Он оторвал взгляд от коленей
солдата, сидевшего напротив, и посмотрел на своего приятеля. — Что за
сокровище?

 — Мозги, — лаконично объяснил Мэннинг. — Пока остальные из Седьмого
полка наносят врагу удары по корпусу, мы займёмся его серым веществом. Мозги — это, пожалуй, единственное, что осталось ценным в этой
разбомбленной стране. И у доктора Панкраза Каля они одни из лучших.

 «Зачем он держит их в этих лесах?» — Дуган оглядел
удаляющиеся пейзажи, похожие на парк, теперь зелёные от весны.

«Если только тот придурок, которого они взяли во Фрайбурге, не наплёл разведке какую-то сказочку, у герра доктора здесь было что-то вроде убежища, где он проводил эксперименты — что-то, что настолько впечатлило нацистов, что они были готовы финансировать его и оставить в покое».

Дуган выглядел по-настоящему впечатлённым. Конечно, он привык ожидать таких знаний от Мэннинга, который учился в Массачусетском технологическом институте и сумел остаться боевым солдатом только благодаря милости Божьей и большому количеству вранья...
Дуган все еще выглядел впечатленным, когда грузовик, шурша шинами, подъехал к
остановка. Затем он вышел первым, и остальные солдаты последовали за ним через несколько секунд.
их не нужно было предупреждать, чтобы они вышли из стоящей машины.

"Дорога заканчивается", - заметил кто-то. Он же, в цикл, который забрал его обратно
как они пришли. Лейтенант, командовавший этим подразделением, свесил наружу
головной джип и собрал их под деревьями.

- Нам придется рассредоточиться, - объявил лейтенант. - Группами по три человека.
Это убежище должно быть в миле отсюда. Если вы обнаружите это и
встретите сопротивление, продолжайте стрелять с интервалами и ждите остальных.
— Помните, на этот раз мы должны брать пленных, а не убивать.

Сержант назвал имена, и группы быстро сформировались и отправились в путь. Мэннинг и Дуган, естественно, были в одной тройке; третьим был капрал по имени Уайт.

 * * * * *

 Дуган шёл впереди, и они продвигались по заросшему кустарником оврагу, соблюдая осторожность и прячась, огибая тропинку, которая поднималась на холм. Они
поднялись на седловину и увидели дом — просторное горное шале,
построенное из брёвен кем-то, кто стремился к уединению.
теперь замаскированный искусственной зеленью — не более чем в сотне ярдов вверх по небольшому склону, густо поросшему травой. Он выглядел заброшенным. Дуган сделал несколько шагов по открытому пространству, прежде чем что-то — возможно, далёкий звон разбивающегося стекла — предупредило его, и он плавно опустился на траву и перекатился в сторону группы молодых вечнозелёных деревьев.

 Из дома донёсся оглушительный треск, и пуля ударила в землю там, где он только что был. Позади него Мэннинг спрятался за толстым стволом дерева,
сняв с плеча автомат, который он нес. Но Уайт был
На мгновение он замешкался. Вторая пуля попала в него, когда он повернулся, и он
упал на колени; ещё два выстрела эхом прокатились по оврагу, и Уайт
рухнул лицом вниз.

  Мэннинг прицелился из автомата и дал короткую, но интенсивную очередь по
окну, из которого велся огонь. В доме было тихо. Он снова выстрелил наугад; в ответ
пролетела пуля, выпущенная из другого места. Там было больше одного стрелка, или один из них быстро передвигался.

 Впереди раздался низкий, но отчётливый голос Дугана.  «Прикрой меня, Рэй.  Я собираюсь проползти сзади».

- Ты чертов дурак, ты не знаешь, сколько их. Наши ребята будут здесь.
через несколько минут.

- Черт с ними, - сказал Дуган. "Просто прикройте меня". Он не упомянул Уайта.
Но в его голосе слышалась сдерживаемая ярость.

Мэннинг вздохнул. "Хорошо".

Дуган выполз, как ласка. Мэннинг потерял его из виду. Он подождал с
гудят нервы, выпустив расстоянии выстрела в журнале вражескую крепость.

Затем он заметил, что перестал открывать ответный огонь. Это могло означать, что
что-то начало происходить внутри дома, если это не было уловкой - Он
отбросил большую часть своей осторожности и зигзагами выскочил на открытое место
от одного скудного укрытия к другому — должно быть, внутри что-то произошло — и
прижался к деревенской стене рядом с одним разбитым окном как раз вовремя, чтобы услышать хриплый голос за ним: «_Черт!_»

Это было всё, что он хотел знать. Если там что-то было _чертовски_
не так, то Рэй Мэннинг должен был вмешаться. Он перелез через
подоконник с помощью автоматического уровня.

Это была большая комната с потолочными балками, и посреди пола
Эдди Дуган с трудом пытался подняться, а позади него
стоял гражданский с белой бородкой и гаечным ключом в руках, а перед ним
Крепкий на вид молодой человек поднимал винтовку.

Двое немцев увидели пистолет в руках Мэннинга и застыли на месте. Когда рука дородного ослабла и его «Маузер»
звякнул об пол, они пришли в себя.

Мэннинг указал на мужчину с бородкой. «Доктор Каль? Лучше бросьте это», — посоветовал он по-немецки.

Маленький физик посмотрел на свой гаечный ключ и с отвращением отбросил его. Затем он сердито посмотрел на Мэннинга и назвал его парой имён, позаимствованных из биологии, а не из физики. «Если бы ваш человек не застал Вольфганга за перезарядкой... А так вы прервали меня
работа в самый критический момент, какой только можно себе представить, — работа, которая, возможно, ещё спасёт Рейх... — Он опомнился, вспомнив, кто перед ним, и неловко закончил: — И которая в любом случае является величайшим научным достижением всех времён.

Дуган с трудом поднялся на ноги, подобрал свой браунинг и направил его на Вольфганга. — Это Каль? — кисло спросил он. — Если бы я знал, что этот парень не тот, кого мы должны были поймать, я бы отпустил его, как только он оказался у меня в руках.

Мэннинг не ответил. Его взгляд быстро скользил по салону, настороженный.
против ещё одного неожиданного появления; но все остальные в помещении
лежали довольно низко. Один из них, по сути, лежал прямо под окном,
в которое Мэннинг выстрелил первым. Он больше не представлял угрозы.

 В одном конце комнаты было хранилище для излишков
электрооборудования Каля. Мэннинг узнал некоторые предметы и
прочитал этикетки на паре ящиков, но они не дали ему никаких подсказок.
Всемирно-историческое исследование герра доктора. Дверь за Калем была приоткрыта в
комнату, которая, судя по всему, могла быть его лабораторией...

 * * * * *

Они взяли нужного им пленного, и теперь оставалось только
немного подождать, пока разведка не заберёт его у них. Но любопытство
Мэннинга не давало ему покоя. Кал не стеснялся в выражениях, когда
рассказывал о том, что сделал, но его гнев из-за «прерывания» был
искренним, и, возможно, здесь действительно что-то было. Солдат в
Мэннинге вступил в короткую схватку с учёным и проиграл.

— Что это за работа? — Он произнёс это властным тоном,
не отрывая взгляда от дула автомата.

Кал на мгновение посмотрел в сторону открытой двери, затем сердито уставился на
Американец долго молчал. «Это не для варварских глаз».

 «Значит, там есть что-то, на что стоит посмотреть, — или, может, ловушка?» — сказал
 Мэннинг про себя. Вслух он резко бросил: «Может, покажешь нам, что в той комнате? Иди впереди меня — нет, пусть Вольфганг идёт первым. Прикрой его, Эдди!»

Дуган не мог следить за разговором - его немецкий был ограничен
"_Komm heraus mit die Hand in die Luft!_" и несколькими другими
полезные выражения из разговорника для американских туристов, 1945 г.
издание - но он не подвергал сомнению мудрость Мэннинга. Он сделал молчаливый и
Он очень эффективно провёл Вольфганга через дверной проём и отошёл в сторону, когда Мэннинг последовал за ним в сопровождении напуганного физика.

 Мэннинг не сводил глаз с изобретения Каля; его первое впечатление было таким, что комната оказалась разочаровывающе маленькой и пустой.  Там не было ничего похожего на ракетный двигатель, управляемую ракету или даже усовершенствованный перископ подводной лодки.  Но затем глаза американца сузились, когда он увидел, что там было.

Здесь не было окон, а стены, пол и потолок были металлическими или
обшитыми металлом. Вокруг них тянулись что-то похожее на толстые
трубы без отверстий и видимого предназначения. Единственным предметом мебели был
стол, на котором располагалась довольно фантастическая электрическая
установка — судя по тяжёлым диэлектрическим трубкам и катушкам,
которые представляли собой просто медные витки, — именно это Мэннинг
увидел снаружи.

 Затем какое-то движение заставило Мэннинга
снова взглянуть на заключённых, и он чуть не выстрелил в герра доктора. Ибо Кал умудрился остановиться рядом со
столом, заставленным аппаратурой, сделал один быстрый шаг и нажал на кнопку.

Ущерб — если он был — уже нанесён; эта мысль не давала ему покоя.
Палец Мэннинга на спусковом крючке. Но, казалось, ничего не произошло; только
когда контакты соприкоснулись, свет на мгновение мигнул, и
что-то издало низкий гудящий звук, который нарастал, как у
электродвигателя, запускающегося под нагрузкой, — нарастал и мгновенно оборвался.

 Но что-то было не так. Неосознанная наблюдательность,
которая обострилась у Мэннинга в разрушенных городах, где способность
заметить мелкие несоответствия могла уберечь человека от взрыва
заложенной мины, подсказала ему, что... Он попытался прочесть выражения лиц присутствующих .
два немца. Каждая морщинка на лице Каля лучилась лукавым торжеством. Но
Взгляд его помощника заставил Мэннинга моргнуть. Арийско-голубые глаза Вольфганга выпучились
от паники. И они смотрели мимо Мэннинга, на дверь.

Напряженное молчание нарушил Эдди Дуган. "Рэй, откуда исходит свет
?"

Это было оно! — «Присматривайте за ними!» — прохрипел Мэннинг и развернулся лицом к двери.

Она была залита зеленовато-золотистым солнечным светом.


 II

А за ней был не мрачный зал для торжественных приёмов нацистского барона,
с серыми мартовскими тучами за окнами, а лесистая местность, богатая высокими
Лето. Ветерок проник с этого нелепого улицы и принес
тепло и аромат елей и чего-то еще.... Внезапно раздался
треск в чаще, глухой стук мчащихся копыт. "Олень", - сказал
Тупо Мэннинг. "Что-то, должно быть, напугал его".Дуган, потливость с
спиной к двери, слегка расслабился.

Словно эхо, из-за спины Мэннинга донесся сухой хохот. Он снова огляделся; его взгляд заставил замолчать даже истерично
радующегося герра доктора.

"Ну и как вы это сделали?" — рявкнул он по-английски, а затем,
вернув себе самообладание, добавил: "_Erklaren Sie das sofort!_"

— _Герн_, — ухмыльнулся учёный. — Эта комната, вся целиком, — моё изобретение. Она была встроена в дом, но когда я нажал на кнопку, она переместилась и оставила дом позади.

 — Тогда где мы? Никаких загадок!

 — Всё довольно просто. То, что вы видите снаружи, — это мир будущего, который для нас уже не будущее, а настоящее, хотя и отстоящее примерно на сто лет от «настоящего», которое мы только что покинули. Эта комната — мой путешественник во времени — _der Kahl'sche Zeitfahrer!_"

Тем временем Дуган выглянул за дверь. Он ничего не сказал, но его глаза на бледном лице становились всё больше и больше. Мэннинг коротко сказал ему:
и без комментариев, то, что, по утверждению Каля, он сделал; по его собственному разумению, он
уже принял это как истину, единственно возможное объяснение того, что
казалось невозможным. Он холодно сказал немцу: "Демонстрация
вашего изобретения очень интересна. Но теперь мы должны передать его
Американской разведке, которая оценит ваш гений. Настроил машину
вернуть нас туда, откуда мы пришли.

"Я не смог бы, даже если бы захотел", - возразил Каль. «Из-за вашего вмешательства
у меня не было возможности внести коррективы. Я просто бросил активирующий
Выключатель был включён, и «Zeitfahrer» исчерпал свои силы, прежде чем остановиться. Видите, выключатель всё ещё включён. Только поле исчезло, когда разрядились батареи.

 Раздался звук, похожий на всхлип. Он исходил от Вольфганга с суровым лицом.
Панический ужас мужчины был более убедительным, чем утверждения Кала.

Мэннинг холодно посмотрел на него, внутренне удивляясь собственной реакции на
новость о том, что они застряли. Возможно, он всё ещё был ошеломлён
невероятным, но главным его чувством было растущее волнение и удивление при
мысли о том, что он собственными глазами увидит мир будущего.
о котором люди мечтали и размышляли, проклиная короткость своей жизни
....

Дуган скорее догадался, чем понял значение слов Кала
. Но для него ситуация наводила на более рутинные размышления.

"Послушай, Рэй, - спросил он, - как ты думаешь, мы в самоволке?"

"Я так не думаю", - Мэннинг подавил приступ дикого смеха.
«Не больше, чем у парня, которого сдуло с поста 88-м. В любом случае, я не припомню ни одного приказа, в котором говорилось бы, что вы должны быть в нужном году. Но теперь наша программа будет такой: сориентироваться в этом
на этот раз, я имею в виду, и найти несколько новых батареек, чтобы отправить эту штуку обратно в 1945 год. В двадцать первом веке с батарейками проблем быть не должно; нам просто нужно будет быть осторожными при общении с местными жителями, чтобы нас не посадили в тюрьму или не взорвали... Для начала давайте уберёмся отсюда. Это чёртово передвижное хранилище действует мне на нервы. — Он
показал на Каля и Вольфганга. — Выйдите.

Каль не пошевелился; его глаза хитро прищурились. — Теперь нет смысла
обращаться с нами как с пленниками. Война — это древняя история.

"До дальнейшего уведомления, - сказал Мэннинг, - мы продолжим с 1945 года. Двигайтесь!"

Они неохотно двинулись. Каль-на-буркнул через плечо: "в одном не
кажется, не приходило в голову. Это Германия будущего,
где у нас с Вольфгангом гораздо больше шансов найти друзей, чем у тебя ".

 * * * * *

Мэннинг не ответил. Он застыл на пороге машины времени и
принюхался. Внезапно он почувствовал запах, который смешивался с
запахом ели и пихты и усиливался: тяжёлый, смолистый запах гари. Он посмотрел в ту сторону, откуда дул ветер.
Сквозь просветы в кронах деревьев были хорошо видны клубы чёрного дыма, поднимающиеся к голубому небу. Внизу сердито мерцали языки пламени, и до слуха Мэннинга доносилось слабое, но вездесущее потрескивание огня. На какое-то время его заглушило встревоженное карканье стаи воронов, которые кружили над головой, а затем улетели, и в наступившей относительной тишине послышался другой звук — человеческие голоса, выкрикивающие приказы и команды.

"Похоже, местная пожарная команда приступила к работе," — заметил Дуган.

— Пожар! — хрипло воскликнул Каль. — Он движется в нашу сторону. Если он
дойдёт до «Зейтфаррера»...

 — Думаю, он прав, — сказал Мэннинг. — Если это пожарная команда,
нам лучше связаться с ними. Все четверо бросились бежать,
развернувшись лицом к видимой стороне пожара, в сторону, откуда
 доносились голоса.

Они преодолели сотню ярдов, когда впереди, прямо над потрескивающим пламенем,
раздался выстрел. Двое американцев инстинктивно прижались к земле;
Кал и Вольфганг, шедшие впереди, замерли и уставились на
ельниковый заслон. Справа от них раздалась ожесточённая
стрельба, и
торопливый грохот автоматического огня задавал темп; и посреди
всей этой стрельбы слышался шум работающего мотора и раскатистое жужжание
которое могло исходить только от вращающихся лопастей пропеллера.

Звук усилился и, казалось, повис над головой. Мэннинг поднял голову, и
на мгновение ему показалось, что он заметил темный движущийся силуэт
летающего предмета; но когда он посмотрел прямо на это место, там не было
ничего. Мгновение спустя он осознал, что рёв двигателя
прекратился, а вместе с ним и шум выстрелов. Треск лесного
пожара доносился до его оглушённых ушей словно издалека.

Дуган и Мэннинг непонимающе посмотрели друг на друга. Они поднялись на ноги
и стояли в нерешительности.

"Будь я проклят, если знаю, — растерянно сказал Мэннинг. — На минуту мне показалось, что
мы приземлились посреди другой войны. Теперь я не знаю, было ли это
на самом деле или..."

"_Стой!_" — рявкнул напряжённый голос справа от них. "_Still-gestanden,
oder ich schiesse!_"

Человек, появившийся из кустов, несмотря на незнакомую форму, которую он носил.
по крайней мере, он был настоящим. Так был Томми пистолет он тренировался на
группы, и взгляд порочный рвением, что исказило его лицо.

"_Das Gewehr fallen lassen!_" he shouted.

— Лучше брось это, — тихо сказал Мэннинг своему спутнику. — Мы ещё не знаем, что происходит. И этот парень _хочет_ стрелять.Позади первого мужчины появились другие люди в форме. Все они были вооружены и выглядели взволнованными и опасными. Но что было удивительно, так это осторожность, граничащая с тревогой, с которой они рассредоточились и держали оружие наготове; казалось, они ожидали какой-то грозной и обескураживающей контратаки со стороны разрозненных и уступающих им в численности пленных.

 Первый из прибывших ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда пришел; его манера
не поощрял протестов. И Мэннинг, который читал научную фантастику
рассказы, подумал, что путешественнику во времени лучше всего держать свой
рот на замке.

За еловой рощей открылась поляна, похожая на луг. По нему стелился дым
, и огонь лизал его края, но не это
казалось, беспокоило людей, которые копошились вокруг него. Некоторые из них
щурились на яркое летнее небо, нервно теребя в руках оружие
, другие громко спорили группами. Толпа собралась вокруг
вертолета, который примостился на траве с медленно вращающимися лопастями.
К нему повели четверых пленников.

 * * * * *

Под прерывистой тенью лопастей вертолёта крупный мужчина в
гражданской одежде с причудливым узором стоял, подбоченившись, лицом к
солдату, который был напряжён как струна и явно смущался перед ним.

"У них не было шансов, герр Швинцог," настаивал последний. "На них были
маскировочные халаты, и они оказались внутри машины и завели двигатель
ещё до того, как мы поняли, что что-то не так. Мы открыли по ним огонь, когда они
поднялись, и они сделали вертолёт невидимым. Конечно, тогда это было
было слишком поздно, чтобы остановить их, не отключив электричество во всём
районе, а это означало бы хаос...

 «Конечно, было слишком поздно, — язвительно сказал герр Швинцог, —
поскольку было уже слишком поздно, когда вы начали думать. Вы можете
составить рапорт, капитан, и надеяться, что ваше начальство не
посчитает нужным понизить вас в звании. Что касается меня, я
использую своё влияние, чтобы они это сделали».

Он развернулся, вдавив каблук в землю, и рявкнул на человека, стоявшего рядом:
— В чём дело?

Солдат резко отдал честь. — Незаконно проникшие лица, герр Швинц. Мы
задержали четверых из них примерно в двухстах метрах к северо-западу. Двое
были вооружены.

 «Хм!» — резко хмыкнул здоровяк. Его взгляд сузился, остановившись на группе пленников. Его взгляд был холодным и пронизывающим.
 Он не сводил с них глаз, пока тени лопастей вертолёта дюжину раз
промелькнули по его лицу. Затем он бесстрастно сказал по-английски с небольшим акцентом: «Вы, без сомнения, американцы?»

Мэннинг молчал, чувствуя, как его снова охватывает ощущение нереальности, как во сне. Этот вопрос сплёл воедино время и пространство — он и кое-что ещё:
вокруг левого рукава пальто странного покроя Швинцога была широкая повязка,
и по кругу на ней растянулась ярко-черная свастика. Сто
лет назад - если вообще прошло сто лет - американские армии
втоптали эту эмблему в грязь и кровь.

But Dr. Pankraz Kahl burst out, "_Wir sind keine Amerikaner! Wir_--"
включая себя и Вольфганга, он взмахнул рукой: «_sind
Deutsche!_»

Швинцог бесстрастно посмотрел на него. «А вы?» — он резко повернулся
к Мэннингу и Дугану.

 «Мы американцы», — уверенно сказал Мэннинг по-английски. Лицо Швинцога вытянулось.
ничего не изменилось. Но что-то во взгляде, которым он был встречен.
Заявление Каль вызвало тревогу в мозгу Мэннинга. И он был
все-таки решил держать рот на замке, а уши открытыми столько, сколько
возможно.

Тут же он знал, что был справа; для Schwinzog снова повернулся к
Каль. - Вы говорите, что вы немец. Тогда ваша гражданская карточка.

Герр доктор машинально полез в карман, затем
остановился и скривился. «У меня... у нас нет таких бумаг, какие вам нужны.
 Естественно, ведь мы...»

 «Ведь вы шпионы?» Швинцог сложил руки на груди и сцепил пальцы.
Правая рука поглаживала его нарукавную нашивку со свастикой.

"Это нелепо!" — закричал Каль. "Я пытаюсь объяснить вам, что
мы — гости из вашего прошлого! Мы прибыли из ста лет назад!"

Впервые Швинцог заинтересовался. "И как вы объясняете
своё присутствие в 2051 году _после смены эпох_?"

Учёный успокоился. «Я доктор Панкрац Каль, член Общества кайзера Вильгельма, изобретатель первого в мире _Zeitfahrer_.»

«Путешественник во времени? Какая-то машина?»

«Конечно».

«Тогда где эта машина?»

- Там, в лесу... в лесу! Огонь! Возможно, он добрался до
этого... - Каль дернул Швинцога за рукав. "Вы должны спасти моего
изобретение -"

Другие стряхнул его. "Когда я его вижу я спасу его".

"Пойдем, пожалуй! Быстро!"

 * * * * *

Огонь распространился дальше по лесу; повсюду хвойные деревья
горели, как факелы. Сверху сыпались искры, когда они
приближались к месту отдыха путешественника во времени, а прямо впереди
чаща была охвачена пламенем. Кал издал раненый крик; он бросился бежать.
от охранников и бросился вперед. Затем он остановился, как если бы он бежал
в каменной стене.

Солдат закрыл, колющим оружием.

"Но это то самое место!" Каль что-то лихорадочно бормотал. - Это было прямо здесь.
Он указал на голую, тлеющую траву.

Десятифутовый металлический куб путешественника во времени сгорел дотла
и развеялся по ветру - или каким-то не менее невероятным образом
бесследно исчез.

Улыбку Швинцога было неприятно видеть. "Конечно, там ничего нет"
он удовлетворенно кивнул. "Лейтенант Крамер, арестуйте этих людей.
Они американские диверсанты, и завтра их будут судить как таковых
_Volksgericht_".

"Мы", Эдди Дуган, - подытожил ситуацию "до ручья без
весло".

"И мы не знаем, где ручей", - добавил Мэннинг. "Только что
это 2051, и фашисты, видимо, либо выиграл войну и устроили
как-то возвращается после поражения. Ни одна из этих идей не кажется возможной, но мы здесь
. Пункт, Америка все еще борется с нацизмом - по крайней мере, есть
"Американские диверсанты". Пункт второй: мы приземлились прямо посреди
осиного гнезда, разворошенного теми же самыми диверсантами. Они, должно быть, набрали
«Успех; ты видел то здание в лесу за тем полем?»

 «Какое здание?»

 «Я заметил его, когда они грузили нас в бронированный фургон. Это было большое здание — уже сгоревшее; пожар, должно быть, начался там. И те парни, которые его устроили, должно быть, были теми, о ком говорил немецкий капитан, — теми, кто носил «Шапки Тьмы» и улетел на невидимом вертолёте».

«У меня начинает болеть голова», — простонал Дуган.

 «Я бы хотел с ними познакомиться», — задумчиво сказал Мэннинг.

 Они не видели друг друга, но могли разговаривать.
соседние камеры. Каль находился в камере по другую сторону от камеры Мэннинга.;
большую часть ночи он бредил охранниками и столь же отзывчивыми людьми.
стальные стены. Двое американцев проспали долго и освежающе; они
давно научились спать при любых условиях. Здесь
не было окон, через которые проникал дневной свет, но они, должно быть, находились там большую часть
суток.

«Они почти не видели мир будущего, — с сожалением подумал Мэннинг. — Только мельком заметили улицу, заполненную блестящими бесшумными автомобилями и странно одетыми пешеходами, когда их торопливо выпроваживали из
переходящее подземелье в стационарное. Но если город и был Фрейбургом, то он
сильно изменился с тех пор, как они видели его в последний раз - похожий на скелет пустырь из
руин, не осталось ничего, что американские бомбардировщики хотели
стереть с лица земли.

"Мы не должны были позволять этому Калу так много болтать", - мрачно продолжил Дуган.
"Как мы могли остановить его?" - спросил он.

"Как мы могли остановить его? В любом случае, у меня такое чувство, что он загнал себя в ещё более
глубокую ловушку, чем нас.

Их разговор прервал топот сапог и прибытие вооружённого до зубов
эскорта. К ним отнеслись как к опасным преступникам.
и важные заключённые — различие скорее зловещее, чем лестное.

 * * * * *

 «Народный суд», перед которым их привели, очевидно, не был внесудебным верховным судом, которого Гитлер превратил в страшилку, чтобы пугать взрослых и усыплять их совесть; это было местное дело, проходившее в том же здании, где располагалась тюрьма. Всех четверых заключённых согнали в довольно маленькую комнату, где не было ни публики, ни присяжных. Напротив
входа, под огромным знаменем с изображением крюка, за столом сидели
три человека в чёрных мантиях. Двое из них были стариками, которые
обвиняемые с тупыми, безразличными взглядами; между ними, возвышаясь над ними и подавляя их, сидел герр Швинцог.

В гробовой тишине раздался хриплый голос: «Хайль Гитлер!_»

Это был Вольфганг, чьи условные рефлексы пробудились при виде флага со свастикой. Американцы уставились на него; это были первые слова, которые они от него услышали, — возможно, единственные, которые он знал. Герр
Швинцог поднял брови.

"Что ты сказал?"

"_Хайль Гитлер!_" механически повторил Вольфганг.

"Что значит «Гитлер»?" с любопытством спросил один из стариков.

"Я не знаю", - говорит другой старик. "Возможно, он симулировал
маразм".

Каль нашли его голос. "Но это чудовищный бред!" он заорал пронзительно.
"Разве это не таузенский рейх, который Гитлер обещал нам?"

"Молчать!" - рявкнул Швинцог, и ученый дрогнул. «Вы здесь не для того, чтобы просить о помиловании или нести чушь, а для того, чтобы выслушать приговор. Ваше дело было рассмотрено после тщательного расследования.» Он окинул всех заключённых холодным взглядом. «Вы, американцы, способны на большее коварство, чем думает большинство немцев; я хорошо это знаю, потому что сам был
колониальный администратор в вашей стране в течение десяти лет. Ваша попытка
замаскироваться под «путешественников во времени» свидетельствует об оригинальности замысла
и тщательности исполнения. Излишне говорить, что среди ваших вещей не было найдено ничего, что
могло бы вас скомпрометировать. Эксперты сообщают, что даже металлические идентификационные бирки, найденные у тех, кто называет себя
Рэем Мэннингом и Эдвардом Дуганом, являются точными копиями тех, что использовались американской армией во время завоевания.

«Однако вы допустили ошибку, слишком сильно
вообразив себя, чтобы сбить с толку. Ваша история слишком нелепа, чтобы в неё можно было поверить
серьезно, особенно с тех пор, как наши лучшие ученые заявили, что путешествия во времени
практически невозможны. Соответственно, мы могли бы приговорить вас к смертной казни за
несанкционированное присутствие на территории рейха и за очевидное соучастие в
попытке саботажа немецкой экспериментальной станции.

"Ввиду отсутствия прямых доказательств подрывных действий, мы
приняли решение о снисхождении. Двое заключенных, настоящие имена неизвестны, псевдонимы
Панкрац Каль и Вольфганг Мюллер — ваше заявление о немецком гражданстве было
проверено в центральном архиве в Берлине и признано ложным.
Поэтому я приговариваю вас за преступление, заключающееся в мошенничестве, к пяти годам заключения в
концентрационном лагере.

Каль разразился отчаянным, неслышным потоком протестов. По мановению руки
Швинцога охранники приблизились. Герра доктора утащили прочь,
он бессвязно кричал о слепоте филистимлян и тысячелетнем Гитлере.

«Что касается вас двоих, — Швинцог посмотрел на Мэннинга и Дугана со странным выражением лица, —
поскольку вы признали американское гражданство, ваше наказание ограничивается немедленной депортацией — обратно в Америку».

Они были в шахматном порядке, чем они были бы, если бы он сказал, что они
будет казнен за отказ носить монокли.

Когда охранники окружили их, Швинцог поднял руку, его лицо
озарила насмешливая ухмылка. "Еще кое-что. Вам будет интересно
известно, что налет на Черной лесной опытной станции пропустил его
цели; дом разрушен был неважным склад. В
фактический нефтеперерабатывающем заводе, нигде в окрестностях. Проект, о котором
ваша организация, похоже, так хорошо осведомлена, продолжается, как и прежде, и
Это будет сделано в течение недели. Вы можете передать сообщение в Америку:
 «У вас есть неделя, чтобы жить»._


 III

 Во время перелета в Гамбург у них было мало возможности обменяться впечатлениями или теориями; они постоянно находились под наблюдением двух невзрачных, ничего не выражающих мужчин, которые сидели, не моргая, засунув руки в карманы своих гражданских пиджаков.

И после этого не стало лучше; в Гамбурге их сторожевые собаки доставили их
к другой паре, очевидно, выпущенной из того же контейнера. Один из первых
В лаконичном сообщении говорилось: «Два американских шпиона. Будут освобождены в
Нойберсдорфе по приказу гестаполейтера Швинцога». И новые охранники
увидели Мэннинга и Дугана на борту большой трансатлантической ракеты.

Именно с борта ракеты над Гамбургом они впервые по-настоящему увидели
мегаполис XXI века. Только с высоты двадцати миль можно было оценить
огромный размах города, в котором прямые магистрали соединяли бесчисленные
деревенские центры, разбросанные среди мягких зелёных парков и лесов,
покрывающих широкую равнину
из устья Эльбы и простирающийся на восток, чтобы соединиться с
Любеком у основания Датского полуострова. Пока они зачарованно
наблюдали за ним в зеркальных иллюминаторах, сказочный город
погрузился в туман и вечерние тени и исчез; а ракета
неуклонно и почти бесшумно поднималась в разреженные слои
стратосферы, и на западе перед ней взошло солнце.

Мэннинг украдкой наблюдал за немцами, которые заполняли места в
герметичной кабине. Большинство из них были гражданскими; у них были
задумчивые, встревоженные лица пригородных пассажиров в поезде, и они выглядели довольно
не обращая внимания на чудеса своего времени, даже на чудо машины, которая так быстро и уверенно несла их через океан.
Они не были похожи на _Herrenvolk_. То тут, то там виднелись цвета и блеск мундиров, а вместе с ними — показное высокомерие, чрезмерное стремление доминировать и производить впечатление на серых гражданских и, как заметил Мэннинг, на полдюжины невзрачных женщин в купе.

Завоевали ли эти люди мир и поставили себя во главе его?

И если да, то что они сделали с остальным миром? С Америкой,
например, немецкая колония, на которую указал Швинцог... Порабощённая,
угнетённая...

 Затем Мэннинг вспомнил, что своими глазами видел доказательства
того, что Америка не была полностью побеждена даже спустя сто лет;
 что кто-то каким-то образом всё ещё сражался. Его сердце забилось чаще.

 Он впервые обратился к одному из охранников: «Куда мы направляемся?»

— Нойберсдорф, — коротко сказал мужчина. Он взглянул на часы и вместо дальнейших объяснений наклонился вперёд и повернул ручку под иллюминатором рядом с ними; отражённая в нём сцена сдвинулась и повернулась.
прямо перед собой они могли видеть береговую линию, которая появилась на
западе и быстро приближалась. Там был большой остров и
пролив, и в самом узком месте последнего было сосредоточено пятно
города, почти такого же огромного, как Гамбург того времени, но темного и
беспорядочный под послеполуденным солнцем, лишенный упорядоченности немецкого морского порта
простор.

- Эй! - воскликнул Дуган. "Это Нью-Йорк!"

Гестаповец посмотрел на него с молчаливым презрением.

"Это так... или было", - печально поправил Мэннинг. Когда ракета снизилась
подойдя ближе, они увидели, что большая часть города была в руинах. Центр города
В частности, в этом районе виднелись лишь опустошённые
пустые окна в уцелевших или разрушенных стенах и груды
обломков и мусора, свидетельствующие о чудовищных разрушениях и ещё
большем запустении. Что-то обрушило стоявшие там башни,
и никто не пришёл, чтобы убрать их обломки.

 * * * * *

 Мэннинг отвернулся от окна. Позже ему будет любопытно узнать
больше о том, что значило для Америки немецкое правление, но в тот момент
тошнота в желудке подсказала ему, что он увидел достаточно.

Однако на Лонг-Айленде, где пришвартовался корабль, не было и следа запустения,
царившего в Нью-Йорке. Там, где раньше был Бруклин, теперь располагалось немецкое
поселение, с красивыми домами, широкими зелёными лужайками и деревьями,
а также мощеными улицами, по которым с шелестом электрических моторов
двигалось блестящее транспортное средство.

Они мельком увидели этот последний форпост расы господ, когда их
провезли мимо на машине с водителем, которая встречала ракету. Их
пункт назначения находился на другом берегу реки, где размытые
кучи мусора напоминали очертания Манхэттена. Охранники с
пулемётами проводили их на
узкий мост, заменивший исчезнувший Триборо-Бридж, и
через пять минут машина остановилась на американском берегу. Она стояла с
работающим двигателем, и один из гестаповцев приказал: «Выходите».

 Мэннинг и Дуган вышли, чувствуя оцепенение в мыслях и теле, и
посмотрели на набережную. С воздуха не было видно ничего, кроме колоссальных руин некогда величайшего города мира; но вблизи можно было увидеть то, что было гораздо хуже, — жилища его нынешних обитателей, выросшие среди обломков, как трава среди камней.
тротуары покрылись трещинами. Дома были меньше крестьянских хижин, построенных
из каменных и бетонных обломков и гниющих досок, иногда прижатых к
все еще стоящей стене разрушенного здания.

На некотором расстоянии собралась небольшая толпа, которая молча стояла.
наблюдая за суетой вокруг сверкающего транспортного средства, проехавшего по
охраняемому мосту. Другие выглядывали из дверей ближайших хижин. Все они были оборванными и грязными, а на их лицах читалась унылая покорность побеждённого.

Это были коренные американцы из Нойберсдорфа, который раньше назывался Нью-
Йорк, США — _великая тень_... Мэннинг с ужасом и жалостью подумал о том, что заставило их рыть землю и строить свои хижины на краю заброшенного города, откуда они могли смотреть на воду и видеть обители немецкой гордости, власти и роскоши — была ли это просто зависть или необходимость питать неугасимую ненависть? Пустые взгляды наблюдавших за ними людей не давали ответа.

 Дверь машины захлопнулась. Машина развернулась и, тихо урча, быстро поехала по подъездной дорожке к мосту.

Дуган посмотрел ей вслед и тихо сказал: «Какого чёрта!» А когда
Мэннинг не ответил, спросил: «Ну что, Рэй, что теперь?»

Другой провел рукой по лбу. "Я не знаю. Но, может быть,
нам лучше начать искать людей-невидимок".

"Прекрасно", - сказал Дуган. "Когда я увижу одного, я закричу".

Мэннинг взглянул на оборванную толпу, которая наблюдала за их прибытием.;
она уже начала тихо расходиться, теряя интерес. Большая часть
одежды двух солдат была возвращена им, но без таких вещей, как гетры и стальные каски, их боевая форма 1945 года выглядела
достаточно невоенной и невзрачной.

"Нечего здесь стоять, — сказал Мэннинг. Они пошли дальше.
наугад свернув на узкую улочку, петлявшую среди руин.
Затем Мэннинг заговорил приглушенным голосом.  «Если я не сильно ошибаюсь, за нами будут следить.  Очевидно, немцы приняли нас за кого-то другого, и они не отправили нас сюда в качестве послов по доброте душевной.  Они думают, что мы принадлежим к американскому подполью, и то, что мы делаем сейчас, по их мнению, приведет их к нему. Я бы не удивился, если бы... Угу. — Он достал из кармана полевой куртки небольшой сверток с деньгами.
На нём была пометка, штамп «Аусленд». «Они даже подсунули нам колья, чтобы у нас не возникло проблем с тем, чтобы добраться до подземной штаб-квартиры, когда за нами по пятам гонится отряд головорезов».

 «Что ж, по крайней мере, мы можем поесть. И, думаю, мы можем бродить вокруг, притворяясь такими же невежественными, как и мы сами, и водить их за нос... Звучит как адская жизнь», — мрачно добавил Дуган к своему описанию.

«Мы оба с тобой. Рано или поздно нам придётся связаться с
теми, кто всё ещё ведёт войну. Потому что война всё ещё идёт,
несмотря на ... это". Он не жест, и Дуган понял, что он имел в виду более
чем разбитые здания вокруг них, разбитое выглядят они оба
видел в глазах людей.

"Конечно, мы должны", - яростно сказал Дуган. "Но как?"

 * * * * *

Мэннинг пожал плечами. Их шаги отдавались эхом, затихали, снова отдавались эхом на
пустынной улице, которая здесь, в самом сердце разрушений, была не более чем
тоннелем между накренившимися стенами, на которых всё ещё висели тонны
обломков. Сзади

Они были уверены, что за ними следят.

"Если бы гестапо только знало об этом, — пробормотал Дуган, — они бы приблизились к тому, что ищут, если бы этот парень вёл нас."

Мэннинг мрачно кивнул, затем резко вдохнул и посмотрел на своего
товарища горящими глазами. — Может быть, это и есть решение нашей проблемы,
Эдди.

 — Какое решение?

 — Просто идея — может быть, в ней ничего нет. Но если я прав, мы
встретимся с подпольем — и скоро!

 — Ладно, — сказал Дуган. — Как скажешь. Но что нам делать?

— Думаю, мы можем сосредоточиться на том, чтобы найти что-нибудь съедобное, — рассудительно сказал
Мэннинг. — Солнце ещё не село, но прошло уже восемь часов с тех пор, как мы ужинали.

Наконец, уставшие и голодные, они вышли из лабиринта полного опустошения в более густонаселённый район — убогую деревушку, выросшую среди руин Нью-Йорка. Вдоль пыльной главной улицы, где в сгущающихся сумерках не было ни одного фонаря, стояли или сидели на корточках люди, вяло переговариваясь вполголоса или просто глядя на прохожих. Мэннинг остановился перед одной из больших групп.

— Внизу по улице есть забегаловка с вывеской «Ешь», — подтолкнул его Дуган.

 — Подожди, — Мэннинг повернулся к кучке бездельников и повысил голос.  — Кто-нибудь из вас бывал в Германии?  Это чудесное место.  Мы только что вернулись оттуда. У них есть красивые города с мощеными улицами,
миллионы автомобилей, вертолётов и самолётов, а также
энергия для их работы...

«Что вы нам даёте?» — спросил низкий голос, обладатель которого
был едва различим в сумерках. «Мы всё это знаем. И кто вы такой, чёрт возьми?»

«Я знаю», — настаивал Мэннинг. «Я был в Германии только сегодня утром».

Маленький, сморщенный человек, выскочила из подъезда и положил протестуют
руку на руку Мэннинга. "Тебе лучше заткнуться", - сказал он резко. "Это
подстрекательские разговоры, и они могут навлечь на вас серьезные неприятности".

"Он сумасшедший", - предположил другой голос.

"Я сумасшедший", - любезно согласился Мэннинг и повернулся, чтобы уйти. Краем глаза он заметил, что маленький человечек вернулся внутрь, и почувствовал необоснованный оптимизм.

 «Теперь мы можем посмотреть, что там за еда», — сказал он Дугану.


 IV

 Внутри «забегаловки» было не очень привлекательно, как и еда.
неряшливый официант принес их. Дуган ел с жаром. Для него не имело значения,
что Америка больше не была Америкой, или что американский кофе больше не был кофе.
больше кофе.

Но Мэннинг медлил. Он сел спиной к стене, так что
его глаза могли свободно блуждать по всему тесному помещению; и он был
весь в напряженном ожидании. Он ждал знака.

Через десять минут после их прихода вошли и сели трое мужчин, двое из них — вместе. Они могли быть обычными посетителями,
но, по мнению Мэннинга, они выглядели недостаточно убедительно
недоедать будет двадцать первого века американцы. Они выглядели как
Немцы.

Следующие заезды были молодой парой, и потом какое-то время никто не
пришел. Мэннинг заказал еще одну чашку "кофе". Затем он испытал шок.

Потому что, когда он опустил глаза, потянувшись за своей чашкой, ее уже не было. Он моргнул,
и она была там, твердая, с зазубринами и пятнами. Он мельком взглянул на ничего не подозревающего Дугана, затем снова на чашку — и чашки не было.
 А потом она появилась, и он сидел и смотрел на неё, с трудом осознавая, что это то, чего он ждал.

Их столик был рассчитан на четверых. Краем глаза Мэннинг заметил,
что кто-то сидел в кресле справа от него. Он быстро повернул голову
но там никого не было. Кресло было пусто. Слишком пусто. Его
мозг попытался кристаллизовать это интуитивное убеждение, но потерпел неудачу.

Он искоса взглянул на подозрительно упитанных мужчин. Они угрюмо сидели
над стаканами с чем-то, похожим на пиво, и не обращали на это никакого внимания. Но
Мэннинг знал, что в комнате находится человек-невидимка.

Он сидел, раздумывая, что делать дальше, когда в его
ухе раздался голос. Это был тихий голосок, не шёпот; он звучал так, будто кто-то
неистово кричал по плохому телефону.

— Не двигайся, — настойчиво скомандовал он. — Я вижу, ты знаешь, что я здесь, рядом с тобой, и что за тобой следят. Ты готов следовать инструкциям? Если да, положи правую руку на стол.

Мэннинг так и сделал. Комариный голос пропищал: «Хорошо. Выходи отсюда и поворачивай налево. Идите по запаху и не оглядывайтесь. Примерно через пять
минут вы дойдёте до моста. Там получите дальнейшие инструкции.
 Ведите себя естественно!

Несмотря на последнее указание, Мэннинг едва ли понимал, как они вышли на
улицу. Отойдя подальше от их теней, он объяснил
поспешно обратился к Дугану. «Я думал, они попытаются связаться с нами. Держу пари, за это мы должны благодарить само гестапо. Даже если оно не может выйти на подполье, оно должно знать о них достаточно, чтобы нас бросили здесь в качестве приманки, чтобы подполье узнало о нас и сразу же схватилось за эту наживку». Они
не потеряли ни одного агента во время того рейда в Германии, так что им, должно быть, было
очень любопытно узнать, что пару их людей схватили на месте и отправили в Нью-Йорк! Теперь всё пойдёт наперекосяк.

Впереди из темноты вырисовывался мост. Это было деревянное сооружение,
пересекавшее узкий ручей. На середине моста, где эхом отдавались их шаги, они остановились, и
Мэннинг навострил уши. Он не был разочарован. Невидимый
голос сказал: «Хорошо. Полагаю, вы оба умеете плавать? Ладно, прыгайте
через перила и плывите прямо к берегу, с которого только что ушли, только
вынырните под мостом. Я встречу вас там». Удачи!

Они посмотрели друг на друга. "Я слышал его", - сказал Дуган и, не сказав больше ни слова,
положил руку на шаткие перила и перепрыгнул через
чёрная вода. Мэннинг дал ему несколько секунд, чтобы выплыть, и последовал за ним.
 Он вынырнул, ориентируясь по сторонам, и поплыл; когда он
выбрался на берег, Дуган уже отряхнулся на узкой полоске песка под
берегом.

 * * * * *

 И третий человек внезапно появился из тени свай моста.
Это был обычный на вид мужчина в поношенной кожаной куртке и залатанных брюках, но его лицо было скрыто тёмным капюшоном, в котором были только прорези для глаз, а на спине у него висело что-то вроде небольшой сумки.
два небольших торчащих рычагов. В его правой руке был пистолет, а в его
левый пучок; он уронил последнего на землю и отступил назад.

"Надень-ка," - прошипел он. "Быстрее, пока они не добрались сюда!"

В свертке были две одежды, такие же, как были на незнакомце. Они надели
их в соответствии с инструкциями; капюшоны были натянуты проволокой и соединены с рюкзаками
гибким шнуром. Мэннинг задумчиво посмотрел на пистолет;
человек в маске тихо объяснил: «Не то чтобы я тебе не доверял, но
эти штуковины слишком ценны, чтобы рисковать. Они
блоки невидимости. Запустите их нажатием здесь". Он стянул один
рычаги от своей стаи; он, казалось, слегка размытую, но они могли
до сих пор вижу его. "Головной убор довольно хорошо изолирует вас от эффекта.
Давай, начнем эти подразделения!" Тяжелые ноги гремят над головой на
доски моста.

Они повиновались; рюкзаки издали слабое гудение. Незнакомец заметно расслабился.
— Теперь всё в порядке, — сказал он нормальным голосом. — К тому времени, как они поймут,
что происходит, мы будем далеко отсюда.

Прямо над нами раздался сердитый рык: "_Они только что прыгнули в воду!
Кто бы мог подумать--_"

Кто-то другой ответил: «_Возможно, там внизу лежит лодка_».

«Хорошая догадка», — весело одобрил человек в маске. Он жестом
показал Мэннингу и Дугану на небольшую шлюпку, лежавшую на берегу между
сваями. «Помогите мне спустить её на воду. Но сначала включите
свои устройства на полную мощность — вот так — чтобы они прикрывали лодку».

Мэннинг был поражён бравадой этого человека; когда все трое ухватились за лодку, он с тревогой прошептал: «А они не услышат?»

 «Не услышат, даже если мы будем кричать во всё горло», — ответил другой. «С этими устройствами мы не только невидимы, но и неслышимы и практически
неосязаемый. Я прошел сквозь оцепление, которое приближалось ко мне.
со связанными руками. Он проворно запрыгнул на нос лодки. "Схватить
весло, вы двое, и заняться чем-то полезным. Я прошел через много
неприятности на свой счет". Он, видно, решил, что знакомство было
наконец, в порядок. - Меня зовут Джерри Кейн. В любом случае, это мой любимый псевдоним.

Мэннинг и Дуган представились и взялись за вёсла. «Вниз по течению», —
сказал Кейн и с интересом посмотрел на мост, когда они отчалили. Мэннинг оглянулся через плечо: там были тёмные фигуры.
толпа на мосту, и огни, и машина остановилась там; даже
пока он смотрел, луч прожектора скользил по воде, двигаясь
систематически взад-вперед. На мгновение он попал прямо в лодку
Мэннинг невольно пригнулся; но свет продолжался, и
не было ни криков, ни выстрелов.

Мэннинг хрипло сказал: "Этот свет был направлен на нас! Он не прошел сквозь нас,
или что-то в этом роде. Тело, отражающее свет, видимо. Так как же, чёрт возьми...

 — Мы не невидимы оптически, — весело ответил Кейн. — По крайней мере, пока
Я знаю, что это физически невозможно. На самом деле, те немцы видели
нас, но не замечали. Вы когда-нибудь ловили себя на том, что смотрите прямо на
что-то и не видите этого, потому что оно слишком знакомо или потому что вы
думаете о чём-то другом? Таков эффект поля.
 Всё, что находится в его центре, скрывается за психическим блоком в сознании
того, кто на это смотрит. Вот почему это работает и со слухом, и даже
с осязанием. Это не идеально: если вы зажжёте перед кем-то
магниевую вспышку или ударите его в нос, он заметит, что что-то не так
— но не раньше. Когда ты привыкаешь к этому эффекту,
ты чувствуешь себя призраком. В том кафе мне пришлось кричать тебе в ухо,
пока я сам не оглох, чтобы ты меня услышал.

 * * * * *

 Они плыли по течению, и огни и голоса вокруг моста быстро
удалялись. Когда Мэннинг склонился над веслом, его воображение
занялось первым предметом технологии двадцать первого века, который
был совершенно не знаком ему по двадцатому веку. В Германии
он видел свидетельства могущественной и развитой цивилизации,
но всё это было логическим завершением уже известных изобретений...

Кейн, казалось, читал его мысли. «Работая так, как мы, мы не можем конкурировать с немцами в том, что требует больших ресурсов и
оборудования. У них есть всё самое мощное оружие — ракеты, танки и
атомные бомбы. Чтобы что-то было нам полезно, это должно быть что-то, что можно изобрести и построить в подвале. Поэтому нам пришлось открывать
совершенно новые направления развития, и в таких областях, как психоэлектроника,
мы на много лет опережаем немцев, потому что им не пришлось...
Лучше съехать на обочину. Мы не хотим, чтобы нас протаранили, - перебил он сам себя.

На них над водой надвигался слепящий глаз. В его резком
свете Мэннинг снова почувствовал себя обнаженным. Но они резко повернули
к берегу, и катер пронесся мимо в облаке пены, продолжая
сканировать реку и берег впереди.

"Куда мы направляемся?" Практично спросил Дуган.

— Мы почти на месте, — ответил Кейн. — Теперь осторожнее. — Он указал на груду развалин, выступавшую в реку, как пирс.
Волны плескались и журчали в промежутках между огромными обломками.
«Там — единственное место, достаточно большое для лодки. Лучше пригнуться». Их судно с трудом протиснулось в отверстие, похожее на вход в пещеру.

 Кейн достал фонарик, и они увидели, что деревянный туннель уходит вглубь берега под прямым углом к входу. «До конца», — приказал Кейн. Они гребли, отталкиваясь вёслами от стен туннеля,
проплыв несколько десятков ярдов, пока лодка не ударилась о
деревянную платформу в конце шахты. Кейн выпрыгнул на берег и
привязал лодку, остальные последовали за ним. Луч фонарика
осветил
люк; под ним была лестница, ведущая вниз. Внизу они
остановились на цементном полу, и там была ещё одна дверь, в которую Кейн постучал,
выбивая определённый ритм.

 Вскоре засов отодвинулся, и дверь распахнулась. Человек,
открывший её, был в капюшоне, и его было трудно разглядеть, даже тем, кто был
так же защищён. Однако, увидев Кейна, он выключил свой прибор невидимости. Новоприбывшие сделали то же самое, и
все они с облегчением сняли свои удушающие капюшоны.

У Джерри Кейна было удивительно молодое лицо без морщин, увенчанное
У него были вьющиеся светлые волосы, которые женщины, должно быть, любили пропускать сквозь пальцы. Он не был похож на заговорщика. Мужчина, открывший дверь, больше подходил на эту роль: он был худым, с синеватой кожей и суровым лицом.

Комната, в которую они вошли, когда-то была подвалом; она была большой, с бетонными стенами, плохо освещённой электрической лампочкой, свисавшей с низкого потолка. Из мебели в ней были длинный стол и несколько стульев, что указывало на то, что она использовалась как место сбора большого количества людей. Единственным человеком, находившимся в ней сейчас, был массивный мужчина, сидевший за столом.
Кейн разложил перед собой книгу и немигающим взглядом уставился на вошедших.

"Большинство наших постоянных агентов вышли на поиски вас," — заметил Кейн.
Он жестом пригласил их сесть и сам устроился на краю стола.
"Однако у нас здесь Гарри Кларк, — мужчина с синими щеками, — и Игорь
Взрывов, один из русских членов клуба."

Кларк уклончиво кивнул. Крупный русский пробасил на английском с едва заметным акцентом:
"Рад с вами познакомиться. Я никогда раньше не встречал путешественников во времени."

Они уставились на него. Мэннинг повернулся к Кейну: "Вы знаете о нас?"

Кейн ухмыльнулся. «Вы сказали немцам, что пришли из прошлого. По крайней мере,
об этом говорилось на закрытом заседании суда, которое рассматривало ваше дело сегодня утром. Один из наших друзей случайно оказался там — и на вашем суде позже».

 «Там был невидимый человек?»

 «Нет, он был видим, и вы его видели». Помните двух пожилых юристов, которые
служили рупором для гестаполейтера Швинцога? Один из них — наш друг. У нас их много, даже в Германии.

 — Он называет их друзьями, — проворчал Игорь Взрывов. — Я говорю, что ни один немец не может быть другом.

— Так что… — Мэннинг был ошеломлён. — Так что вы следили за нами с самого начала.

 — Почти.

 — И вы верите нашей истории?

 — Поскольку немцы не поверили, я склонен это сделать, — признался Кейн. — Мы знаем, что возможно гораздо больше, чем может представить себе немецкое воображение.
у нас здесь есть несколько таких штуковин. Конечно, это всегда просто.
возможно, что вы немецкие шпионы, использующие безумный трюк "колесо в колесе"
, чтобы проникнуть внутрь. Но я так не думаю, и, к счастью, мне
не нужно гадать. Он повернулся к Взрывову. - Аппарат настроен?

"С час назад", - сказал русский.

Кейн соскользнул со стола. Он стал резким. - Если вы просто пройдете
в соседнюю комнату, мы прочитаем ваши мысли и разрешим все сомнения.

 * * * * *

Пятнадцать минут спустя Игорь Взрывов выключил психоанализатор.
Мэннинг заглянул под паутинную проволочную полусферу, которая собирала
слабые сигналы мозга, и встретил теплую улыбку Кейна. Подпольный лидер отложил в сторону графики, которые изучал, и
протянул руку в знак приветствия.

 «Ты настоящий, это точно. Не нужно проверять своего друга — твой разум
говорит, что он пришел с тобой из прошлого, и этого достаточно.

"Отлично!" - сказал Дуган. "Мне не очень нравится идея иметь эту вещь
ковыряться в моей голове."

Кейн ласкал машина ласково. "Это один из лучших
достижения науки погреб. Благодаря этому у нас есть единственная
герметичная организация, которую когда-либо видел этот грешный мир. Нацистская партия
- одна из самых жестких структур, когда-либо созданных без участия психоаналитика.
внутри нее есть люди, но мы знаем, что все наши
участники лояльны и стабильны ". Выражение его лица омрачилось. "Конечно,
Если бы эта и другие наши психоэлектронные разработки попали в руки немцев, мы бы пропали. С их ресурсами они могли бы использовать это поле гораздо эффективнее, чем мы. Например, Игорь изобрёл луч смерти, который убивает, просто убеждая человека в том, что он мёртв, но чтобы сделать его эффективным оружием, потребуется гораздо больше энергии. Мы получаем много утечек со станции на Лонг-Айленде, но нам нужно быть осторожными с антеннами.

Они вчетвером сидели за столом в соседней комнате. Гарри Кларк
исчез — в буквальном смысле — и вышел, чтобы передать сообщение
агенты, разбросанные по всему Нью-Йорку, сообщили, что люди, которых они искали, были
найдены.

"Теперь, — сказал Кейн, — раз уж вы действительно путешественники во времени, я сгораю от
нетерпения узнать, как вы это сделали. Машина времени могла бы стать полезным дополнением к нашему арсеналу, хотя, судя по всему, пользоваться ею непросто..."

— Боюсь, мы ничем не можем вам помочь, — сказал Мэннинг и рассказал всю историю их знакомства с «Zeitfahrer» герра доктора Каля.

Кейн задумчиво потёр подбородок. — Значит, вы застряли в нашем времени. Мне вас жаль! По крайней мере, немцы не получили машину,
— Хотя у них есть изобретатель. Возможно, нам придётся что-то с этим сделать. А что насчёт тебя? Есть какие-нибудь планы?

Мэннинг посмотрел ему прямо в глаза. — Сто лет назад мы воевали. Кажется, мы проиграли — как и почему, я не знаю. Я не думаю, что мы
проиграли в ходе боевых действий, но, вероятно, еще до того, как они начались, когда мы
были самодовольны и позволили немцам получить преимущество в подготовке и
изобретении. В любом случае, для нас это все еще незаконченное дело ".

"И мы хотели бы воспользоваться шансом завершить его!" - прямо заявил Дуган.

Кейн улыбнулся с оттенком грусти. Взрывов взрывоопасно сказал: "Конец
может быть, скоро! — и его глаза загорелись.

 В памяти Мэннинга промелькнуло насмешливое лицо.  Он резко спросил: «Что имел в виду Швинцог, когда сказал: «Послание для Америки — жить осталось неделю?»

 Тень на лице Кейна стала глубже, но он не выказал удивления.  «Полагаю, он имел в виду именно это. Что немцы готовы сделать с
Америкой то же, что они сделали с Россией пятьдесят лет назад... Но, конечно, вы
ничего не знаете об истории прошлого века. Если вы хотите наверстать упущенное,
у меня есть довольно обширная коллекция
книг на эту тему. Все те, что посвящены событиям после Завоевательной войны, конечно, на немецком — английский почти перестал быть письменным языком — и вы, вероятно, обнаружите, что они даже не согласны с тем, что вам известно. Вы ведь сказали, что были в американской армии, наступавшей на Германию?

«Верно — и это была лишь одна из нескольких армий».

Кейн криво ухмыльнулся. «В книгах даже не упоминается, что в той войне Германия была
оккупирована. Должно быть, они были гораздо ближе к поражению, чем
когда-либо признавали. Но, — он пожал плечами, — в конце концов, они победили».
— Так в чём же разница? — нахмурился Дуган.

 — Как они могли победить? — Дуган нахмурился. — Чёрт, мы же гнали их!

 * * * * *

 Кейн бросил на него жалостливый взгляд. — Ты, должно быть, ушёл незадолго до того, как
немцы внезапно восстали из пепла и нанесли нам ответный удар. Они
атаковали нас новым оружием — радиоактивной пылью, побочным продуктом
нескольких крупных атомных электростанций, которые они тайно запустили в
1949 году. Оккупационные войска были уничтожены — вместе с миллионом или около того
своих собственных граждан. Западная Европа снова была захвачена.
Вся Советская Россия, похоже, развалилась примерно в то же время.
Он посмотрел на свои руки, сложенные на столе перед ним, и продолжил бесстрастным голосом рассказ о далёком прошлом. «Была попытка защитить Англию, которая провалилась, когда Лондон стёрли с карты. Я не смог найти много информации о войне в
Азия, но я думаю, что им пришлось долго и упорно бороться с партизанским
сопротивлением в Сибири, а затем и в Китае.

"Затем последовала атака на Америку, и для этого они использовали пыль в
в сочетании с другим козырем в рукаве — их собственными атомными бомбами. Первая из них была сброшена прямо здесь, на Нью-Йорк. Она уничтожила пять или шесть квадратных миль и убила около полумиллиона человек. Защита, которую мы разработали против пыли, — какой бы недостаточной она ни была, потому что настоящей защиты не существует, — была нейтрализована бомбой. Америка сражалась всего один месяц, и после этого не стало
Соединённых Штатов — осталась лишь дезорганизованная толпа выживших,
ошеломлённых разрушением городов и стерилизацией больших
участков сельской местности.

"Германия провозгласила новый заказ по лицу всей
Земля--человечество подчиняется руководству немецкого Волк ее
высокий эволюционный тип. Везде народы сдались без
бороться.

"Со времен Завоевания в этой стране было только одно серьезное организованное восстание
это было в две тысячи пятьдесят первом году
назад. Немцы подавили его с помощью бомб и яда; погибло много невинных
людей, и долгое время после этого было невозможно организовать какое-либо сопротивление. Наше движение зародилось двадцать лет назад
«Мы были чертовски осторожны, чтобы не спровоцировать немцев на массовую резню. Теперь…» — его лицо исказилось от боли.

"Они всё равно решили это сделать?" — спросил Мэннинг с напускным спокойствием.

"Из политических соображений, а не из мести. Видите ли, какое-то время после завоевания им был нужен рабский труд, поэтому подчинённые народы были для них ценны; но теперь, когда у них достаточно атомной энергии, почти автоматические заводы и механизированные фермы, чтобы удовлетворять все свои потребности и желания, остальное население Земли кажется им лишним грузом. Всё, что им нужно, — это земля,
_Lebensraum_ для их собственного растущего народа. Они подсчитали, что к 2500 году н. э. вся Земля может быть заселена немцами. По их мнению, остальные из нас могут гнить или голодать — и мы так и делаем, но мы не вымираем! Итак, они убили Россию пятьдесят лет назад — это стало толчком к восстанию здесь — и мы следующие!

Мэннинг недоверчиво спросил: «Что вы имеете в виду — «убили»?»

 «Технический термин — «геноцид». Они сделали это с помощью оружия, газа и, при необходимости, атомной пыли. Уничтожить целую нацию — непростая задача, и немцы довольно сильно просчитались в России и понесли большие потери».
Сопротивление оказалось сильнее, чем они ожидали, и многие люди, такие как
родители Игоря, уехали в другие страны. Но с тех пор они усовершенствовали
свой метод.

"Скоро, может быть, через несколько дней, ракета взлетит
где-нибудь в Германии и направится в точку в космосе на расстоянии около
пятидесяти тысяч миль от Земли. Там он выпустит 1500 тонн радиоактивной пыли — новую смесь ингредиентов с периодом полураспада в несколько дней для первоначального разрушительного эффекта и с периодом полураспада около года, чтобы позаботиться о тех, кто попытается
чтобы переждать это под землёй. Пыль будет дрейфовать к Земле в расширяющемся облаке, размер и форму которого они рассчитали с точностью до последней цифры, и которое, когда упадёт на поверхность Земли, покроет площадь чуть больше Соединённых Штатов. К тому времени оно будет тонким слоем — примерно по одному грамму на акр, — но этого будет достаточно.

 * * * * *

 Мэннинг молчал. Мысль об этих новых способах тотального
уничтожения была слишком пугающей для разума, привыкшего считать
взрывчатку, пулемёты и огнемёты достаточно смертоносными.
И план по уничтожению нации был слишком чудовищным, чтобы о нём думать,
разве что в том свете, в каком его должны были видеть те, кто его придумал, — как что-то вроде опыления зернового поля, чтобы уничтожить насекомых, единственное преступление которых состоит в том, что они едят то, что люди хотят есть.

 «И вы знали об этом и не остановили это?» — спросил он наконец.

«Они уже год занимаются производством и очисткой пыли, и
мы знаем об этом почти столько же. И мы пытались их остановить.

"Мы пытались убить людей, ответственных за этот план. Но
Правящая клика, как и ваш знакомый Швинцог, не питает никаких иллюзий и не собирается уступать власть. Мы пытались их переубедить, но в основном безуспешно.

 Наконец, один из наших людей проник в Рейхсминистерство
космической авиации и узнал, что космический корабль «Зигфрид» был
переоборудован для нужд проекта. Рейд, в который вы случайно попали, был попыткой найти и уничтожить его, но они не нашли его и вместо этого взорвали здание. Это наш последний шанс хотя бы выиграть время — если мы не сможем уничтожить корабль-пыль, я не знаю, что мы сможем сделать.

Игорь Взрывов нарушил свое задумчивое молчание. "Вы поступите так же, как поступили мы",
провозгласил он с твердой убежденностью. "Спасите, что сможете, от вашей
организации бегством в другие страны, откуда вы продолжите
борьбу - не на жизнь, а на смерть, без калечащих оговорок, навязанных
миллионами заложников".

Кейн посмотрел на него горящими глазами. - За что тогда останется сражаться
?

— «Поживём — увидим», — неумолимо настаивал русский. — «Вы по-настоящему начнёте сражаться, когда спасать будет уже не Америку, а только Германию.»

Мэннинг поспешно вмешался: «Ваши люди не нашли космический корабль. Как вы
— Откуда вы знаете, что он вообще в Шварцвальде?

Кейн нахмурился, затем пожал плечами. — Мы не знаем. Но больше он нигде быть не может. Мы проверили все космопорты в Рейхе.

— Может, он за пределами Германии.

— В подконтрольных странах нет космопортов. И если бы один из них был
построен, и "Зигфрид" приземлился там - что ж, этого просто не могло быть
сделано незаметно. У нас есть психоэлектронные коммуникаторы
разбросанные по всему миру, и, что более важно, самые лучшие
связи по слухам. Мы бы услышали.

- А как насчет полярных регионов? Антарктида?"

— Полагаю, технически это возможно, хотя и чрезвычайно сложно и дорого, — построить там космопорт. Но это просто неразумно. Они не настолько боятся нашего вмешательства.

Мэннинг прикусил губу. — Одна маленькая деталь, — пробормотал он, словно про себя, — заставляет меня думать, что корабль вовсе не в Шварцвальде. Герр
Швинцог злорадствовал, что ваш рейд не попал в нефтеперерабатывающий завод; он, должно быть,
на мгновение забыл, что вы должны верить, что космический корабль
тоже там .... " Внезапно он поднял голову. "Послушай, может быть,
есть одна часть Германии, которую ты не исследовал".

— Что ты имеешь в виду?

 — Там, где мы с Эдди были сегодня днём. Лонг-Айленд.

 * * * * *

 Кейн и Взрывов посмотрели на него с диким подозрением. — Возможно, ты прав, —
 отрывисто сказал Кейн. — Там есть подходящее поле. Но приземление космического корабля
было бы видно за сотни миль..." Его глаза
расширились от внезапной идеи. "Хотя им не обязательно было приземлять его там.
Они могли затопить его в океане и отбуксировать сюда!

"Конечно", - сказал Мэннинг, хотя об этом он не подумал. "Десантная операция".
"Операция по высадке морских пехотинцев. Остров хорошо охраняется?

— Теперь, когда вы упомянули об этом, это выглядит подозрительно. У нас там нет ни одного агента — мы, конечно, сосредоточились на экспедиционном корпусе в Европе и предполагали, что дополнительные оборонительные сооружения на Лонг-Айленде были установлены просто на случай нападения на немецкую колонию, когда люди услышат... Но это может быть правдой! Они могли спрятать корабль у нас под носом!

Он вскочил на ноги; на его лице было почти весёлое выражение, но в глазах
горел лихорадочный огонь. «Если бы мы только могли начать сегодня вечером! Но
это требует подготовки. Они будут готовы ко всему,
включены блоки невидимости.... Но мы должны попробовать завтра вечером. Если
корабль там - возможно, это ненадолго.

Мэннинг и Дуган обменялись взглядами. Мэннинг сказал напрямик: "Мы
участвуем в этой сделке? В свое время мы были солдатами, и ... американцы ...."

Прочитав выражение лица Кейна, он понял, что ему не нужно было спрашивать.


 V

Лодка бесшумно скользила, подгоняемая приглушёнными ударами вёсел, к берегу,
который лежал в полумиле от неё, тёмный и, казалось, безжизненный. В нью-йоркском метро
было несколько моторных лодок, но они могли издавать звук
Детекторы на том берегу не обманула бы мощная система невидимости, которая тихо урчала, закреплённая поперёк судна. Поэтому
они гребли.

 Лодка была нагружена людьми, оружием и взрывчаткой. Люди были
с чудовищными головами, потому что на них были противогазы под невыразительными
капюшонами; но уравновешенная настороженность фигуры Кейна, выпрямившегося на носу
пока он осматривал черный берег и негромко давал указания Взрывову у
рулевого весла, они выражали все свое нетерпеливое беспокойство на пороге принятия
решения. Мэннинг и Дуган сидели бок о бок; перед первым
Это был долговязый Кларк, а рядом с ним химик по имени Ларраби, который сжимал в руках коробку с бомбами собственного изготовления — канистры с универсальным составом, который с детонатором был мощнее тротила, а без него отлично заменял термит.

Мэннингу пришлось вспомнить, что однажды он уже участвовал в высадке на
завоёванном берегу — в Нормандии в 1944 году, когда в воздухе было полно
самолётов, а в море — кораблей, и вторжение накатывало на берег, как
неудержимый поток... Если эти миллионы потерпели неудачу, что могли сделать
шесть человек в шлюпке?

Накануне вечером в комнате, которую Кейн выделил им, Мэннинг долго лежал без сна и
перелистывал книги Кейна по истории — такие, как «Возвышение Германии до мирового господства»,
«Завоевание Земли», «Немецкое столетие»... Одна вещь в этой странно запутанной истории, которую они рассказали, пробудила его любопытство, и он усердно искал, пока не нашёл упоминание в сноске о том, что некий Адольф Гитлер (1889–1945) занимал должность рейхсканцлера (позже упразднённую) во время завоевания. Но
лидерами того периода, согласно историческим источникам, были
генералы и военные, такие как Рундштедт, Роммель, Кейтель и Дениц.

Будущее, очевидно, пошло не по планам кто-нибудь делал
до 1949 года. Появился новый фактор - чудовищная реальность
атомного оружия, которое внезапно сделало возможным для нескольких человек в
одной нации держать угрозу смерти над всей жизнью на Земле. Америка
получила их первой и использовала для покорения Японии. Но наступление
немцев было слишком стремительным; сочетание атомной пыли и
бомбы парализовали Соединенные Штаты прежде, чем они смогли нанести ответный удар.

"Поднять весла", - прошептал Кейн. Лодка скользнула вперед несколько последних ярдов
как капает весла поднялись над водой, а затем песок хрустел под
киль.

С опаской они выплеснулось на берег. Взрывов опустились на колени в лодке на пол
минуту, работая с проводами и один из компактных Пучков Larrabie по
смерть-мины-ловушки бесценный невидимость блок от возможных
открытие.

У каждого была автоматическая винтовка на ремне, три бомбы и длинный
нож. Человек-невидимка мог убить ножом посреди толпы
и уйти, пока никто не заметил.

Они начали действовать, не тратя времени на обсуждения или
оглядки по сторонам. Все изучали имеющиеся карты местности до боли в глазах;
и луна была в небе, что для них было особым преимуществом.

 * * * * *

Этот участок берега был занят прибрежными виллами немецких
хозяев; он находился в часе ходьбы от главной колонии и космодрома. Немцы вряд ли могли защитить всю береговую линию с помощью
автоматической сигнализации.

Однако, когда они поднялись на прибрежный склон, откуда-то издалека, где
В тени показался дом, раздался лай сторожевой собаки.
Налетчики замерли; Кейн небрежно выругался и коротко сказал: «Пошли.
 Собаки могут нас увидеть или, по крайней мере, учуять. Эта, похоже, никого не подняла тревогу».

Они двинулись дальше, пробираясь по лугам и лесам, держась подальше от дорог, которые могли быть под наблюдением электронных глаз — ведь ракетный порт, без сомнения, должен был находиться там, если пыльный корабль был там.

 В полумиле от немецкой колонии, в пределах видимости её огней и их мерцающих отражений в водах Ист-Ривер, стоял высокий забор
преградила им путь. Это была обычная проволока, тянувшаяся вправо и влево,
скрываясь из виду, — вероятно, через весь остров.

"Этого не было на карте," — сказал Дуган.

"Конечно, нет," — ответил Кейн. "Это первая линия обороны.
Прикоснись к нему, и ты переполошишь все место. Он не выглядел несчастным
судя по вспышке его улыбки в лунном свете. "Брат,
Я думаю, мы пришли по адресу!

Взрывов невозмутимо заметил: "Дорога должна проходить через это вон там".
Он указал туда, где случайный движущийся огонек выхватывал шоссе из темноты.

- Верно, - ответил Кейн. Они двинулись вдоль забора, держа в
почтительном расстоянии от проволоки.

Въезд на шоссе был освещен прожекторами и заметно защищен подвижными
кронштейнами, подобными тем, что используются на переходах. Они, вместе с
сонным отрядом немецких солдат, которые стояли на страже за забором,
не дали бы людям-невидимкам передохнуть. Но должна была быть и
невидимая защита.

Они ждали на обочине встречной полосы. Мэннинг и
Дуган едва сдерживали дрожь от того, что находились на виду у врага, но остальные были спокойны.

— Нам нужно поймать попутку, — тихо объяснил Кейн. — Просто проехать мимо на машине будет недостаточно, можешь быть уверен...

Из темноты вылетела машина и резко остановилась, взвизгнув шинами. Это была сверкающая машина для удовольствий, прозрачный
пластиковый верх откинут, чтобы ночной воздух освежал разгоряченные
лица трёх молодых пар, которые сидели в ней, очевидно, направляясь в
город на вечеринку, которая переросла в загородном клубе в
разгар сезона.

"Взгляните на их процедуру регистрации," — сказал Кейн.

Охранники зашевелились; один привёл в действие механизм ворот, остальные окружили машину, сжимая в руках блестящие стальные клинки на длинных древках,
зазубренные, как средневековые алебарды. Они размахивали своим архаичным оружием вокруг
машины и над ней, яростно рубя воздух. Девушки в машине завизжали и прижались друг к другу,
когда водитель проехал под стальной аркой.

Мэннинг сказал: «Они следят за нами, это точно!»

Кейн кивнул, затем напрягся, когда подъехал и остановился ещё один автомобиль.
"Этот в порядке," — сказал он вслух. "Быстро, внутрь!"

Они бросились вперёд сломя голову. Кейн приоткрыл заднюю дверь
машины — седана с одиноким мужчиной за рулём — и все шестеро
втиснулись на заднее сиденье, тихо прикрыв за собой дверь. Они
затаили дыхание, но не было ни криков, ни возгласов удивления или
тревоги. Солдаты привычно, но тщательно выполнили ритуал с
алебардами. Любой невидимый человек, цепляющийся за кузов автомобиля,
должен был бы упасть или попасть под безжалостные лопасти.

 * * * * *

 Машина проехала через ворота и набрала скорость.
всплеск электрического двигателя. Человек, сгорбившись на переднем сиденье ехали
с деловитой сосредоточенности, не замечая его шесть нежелательных
пассажиров. Налетчики ухмыльнулись друг другу, немного поменяли свои стесненные позиции
и стали ждать.

Вскоре мимо начали проплывать огни города. Кейн, сидевший так, что мог смотреть в левое окно, пробормотал: «Мы проезжаем мимо ракетного полигона — они построили вокруг него новую стену. Если бы этот парень только сбавил скорость — ну, нам придётся остановить машину». Он приподнялся, чтобы перегнуться через переднее сиденье, и застыл. Все они услышали
вой сирены приближается сзади.

"_Donnerwetter!_ - прорычал их шофер и нажал на тормоза. А
в нескольких футах позади маячила пара фар, и прожектор помогал
купать машину впереди в беспощадном освещении.

- Вон! - резко скомандовал Кейн, распахивая левую дверцу.

Они вывалились из машины и побежали, инстинктивно пригнувшись, через
яркое пятно света. Немцы в форме выбирались из другой машины
и начинали выстраивать оцепление.

 Дуган, вышедший последним, на мгновение остановился, чтобы закрыть дверь машины, а затем
Они побежали за остальными. Они прижались к неприступной стене,
построенной вокруг ракетного порта. Ларраби, не сводя глаз с ярко освещённой
сцены, нервно поднял бомбу. Кейн покачал головой.

"У нас ещё будет время пошуметь, когда мы окажемся внутри," — посоветовал он. И добавил, обращаясь ко
всем: "Я заметил вход в паре сотен ярдов позади.
Пошли!"

Они бежали гуськом под хмурым взглядом бетона. Возможно,
можно было бы образовать живую цепь и перелезть через стену, но
наверху, несомненно, была сигнализация и готовые к бою пушки.

За стеной раздался свист. Поле было в опасности.

Кейн, задыхаясь, сказал: «Не знаю, что их насторожило, но, наверное, нас сфотографировали у тех ворот».

Вход на поле был надёжно перекрыт массивной железной решёткой. За ней они увидели бегущих людей, которые занимали позиции за бетонным редутом, из которого угрожающе торчал пулемёт, прикрывая проём в стене.

«Чёрт!» — сказал Кейн. «Больше нет времени на осторожничанье. Нам придётся вырубить его».

Эдди Дуган уже отвязывал одну из самодельных гранат от
его пояс. - Отойди от ворот, - мрачно сказал он, - и я достану ее для тебя.
Он прикинул расстояние и вес бомбы.
и бросил с натренированной точностью. Ракета описала высокую дугу, как
минометный снаряд, и ударилась о землю почти так же, как Дуган в своем пикировании
в поисках укрытия. Осколки разбитого бетона и металла звякнули о решетку.
они со свистом вылетели на улицу. Из домов напротив донеслись звон разбитого стекла и
испуганные крики, а на улице снова завыла сирена патрульной машины.

Кейн вскочил на ноги, окинув взглядом разрушенное укрытие, и бросил ещё одну бомбу в ворота. Взрыв был оглушительным, но через мгновение они увидели, что путь свободен, решётка сорвалась с петель и скрутилась, как спагетти. Одновременно с этим раздалась трескотня выстрелов, казавшаяся незначительной после оглушительных взрывов, и они поняли, что патрульная машина, мчавшаяся по улице, открыла огонь по входу.

Кларк стоял на одном колене, держа палец на спусковом крючке своего
автомата. Встречный автомобиль занесло, и он развернулся на
половине круга. Двое мужчин
Они высыпали наружу и побежали в укрытие; Кларк уронил один из них и промахнулся с другим.

 * * * * *

 Начался сильный шум, и теперь главное было — скорость. Налетчики
сломя голову бросились через разрушенные ворота.

"Убирайтесь!" — крикнул Кейн, и вслед за его криком раздалась пулеметная очередь, сначала с одной стороны входа, а затем с другой. Из стены вырвались клубы пыли, и жалобно зазвенели рикошеты. Другие посты охраны прикрывали брешь, но немецкие
артиллеристы, должно быть, колебались, прежде чем стрелять без цели, и они
они опоздали на несколько секунд.

Американцы пригнулись, наполовину укрывшись за разрушенной огневой точкой.
Справа от группы зданий хрипло завыл предупреждающий свисток, и сквозь непрекращающуюся стрельбу они услышали возбуждённые голоса. Впереди простиралось широкое выжженное ракетное поле, границы которого были невидимы в темноте.

«Мы внутри, — выдохнул Кейн, — и вот он, корабль!»

На поле, вдали от всех построек, он возвышался, его тупой нос
торчал в пятистах футах над почерневшей землёй. Несмотря на то, что
ни на нем, ни от него не исходило света, но они могли распознать его линии как
линии корабля, украденные чертежи которого они изучили пункт за пунктом
- "Зигфрид", корабль-прах.

"Должно быть, они подняли его на стартовую позицию только сегодня вечером", - резко сказал
Кейн. "Иначе мы могли бы увидеть его с другого берега реки.
Итак, он должен быть заряжен и готов к запуску!"

Тысяча футов открытого и пустого поля отделяла их от космического
корабля. Прищурившись, они могли разглядеть крошечные человеческие фигурки,
сноровисто бегающие вокруг корабля в лунном свете, образуя защитный круг. Затем
По всему полю вспыхнули прожекторы, не оставив ни одной тени.
Немцы знали или боялись, что невидимые нападавшие проникли
в их цитадель.

Стальной дождь на воротах прекратился; вместо него раздались глухие
удары, и вход заволокло ползущей дымкой. Газ.

Они были к этому готовы. Но теперь возникла более серьезная угроза.
о себе стало известно; из-за ближайших зданий донесся бешеный лай собак.

"Мы должны перебраться через открытое место", - рявкнул Кейн. "Лучше держаться вместе
и спасаться бегством. Если мы сможем пробраться к той банде вокруг
корабль — ни собаки, ни приборы не могут отличить невидимых людей от видимых!

Они поднялись из укрытия и мрачно побежали по казавшемуся бесконечным полю. Справа отряды людей с собаками рассредоточивались, но слишком медленно, чтобы перехватить нападавших. Но они были уже на полпути к кораблю, когда внезапно погас свет — на мгновение они споткнулись, ослеплённые темнотой, и свет снова ослепительно вспыхнул. Через пару секунд это странное действие повторилось —

 и из оцепления вокруг корабля, который теперь был так близко, раздался крик.
hysterically, "_Da lauft einer!_ По пятам раздался грохот
стрельбы, и пули просвистели мимо спешащих американцев.

Они распластались на выжженной земле. Свет вспыхивал
снова и снова, как будто чья-то безумная рука нажимала на главный выключатель. "Что
случилось?" выдохнул Мэннинг. "Они видели нас?"

— Они узнали или догадались об одной из наших слабостей, — сказал Кейн ему на ухо.
— Когда всё поле зрения внезапно освещается, мозг может на мгновение зафиксировать невидимый объект, особенно если он движется, прежде чем он растворится на фоне.
Взрывная волна прокатилась по воздуху и оглушительно взорвалась всего в нескольких метрах от них, осыпав налётчиков землёй. «Они засекли наше местоположение. Уходим — _сейчас_!» — вспыхнули огни.

[Иллюстрация: _Они поднялись и побежали к космическому кораблю._]

 Кейн, не теряя времени, запалил фитиль бомбы и, выпрямившись, бросил её прямо в оцепление. Грохот взрыва сменился криками, а затем, когда снова вспыхнул свет,
долгим залпом выстрелов.

 Ларраби развернулся на бегу и покатился по земле.
длинноногий Кларк выбросил руку и бросился вперед. "Достань..."
Его голос оборвался.

 * * * * *

Выжившие бросились к пролому, где бомба вызвала кровавый хаос.
опустошение. Немцы закрывали его с боков. Мэннинг мельком увидел потные лица, выпученные глаза, остекленевшие от страха перед врагом, которого они не могли видеть; он также увидел огромный силуэт космического корабля над собой. Он машинально нащупал патрон с детонатором.

 Кейн вцепился ему в руку. — На корабль! — прохрипел он. — Ты бы
не помять его".Ничего не было между захватчиками и каско, где
открыть шлюзовую камеру высоко над головой, показал на черный диск.

Мэннинг оглянулся через плечо и в кошмарно вспыхивающем
свете увидел тело Ларраби, распростертое в застывших конвульсиях, и
стоящую над ним, запрокинув голову, огромную гончую. Черная масса
кричащих людей приближалась....

Затем все четверо стали взбираться по лестнице, которая головокружительно
поднималась к шлюзу космического корабля на высоте сорока футов над землёй. При каждой вспышке
света их силуэты так отчётливо выделялись на фоне огромного корпуса, что
Казалось невероятным, что их не заметили и не пристрелили, пока они беспомощно цеплялись за
стену. Но Мэннинг увидел, как Дуган над ним исчез в шлюзе;
он подтянулся и ввалился в спасительную темноту, а за ним последовала
тяжелая, пыхтящая туша, которая, должно быть, была Взрывовым.

Голос Кейна, на удивление спокойный, доносился из глубины похожего на туннель
шлюза, где, когда их глаза привыкли к темноте, стало заметно слабое свечение,
без сомнения, проникавшее из прохода за ним. «Это был главный погрузочный шлюз, и,
по-моему, он им и остался. По-видимому, они снесли все грузовые палубы
и заменили их резервуаром для пыли, покрытым свинцом, и
загружал его через люк прямо через периферийный проход. Но
сейчас люк запечатан. Ему не нужно было добавлять, что это означало. В
_Siegfried_ был свой смертельный груз и был готов к вылету.

"Тогда, - сказал Взрывов как ни в чем не бывало, - давайте взорвем танк
и разнесем его оставшимися бомбами. Это не позволит немцам спасти корабль или даже использовать это поле, пока пыль не осядет через год или около того. Когда Кейн не ответил, русский нетерпеливо прорычал: «Мы должны сделать это, и быстро».
Тела наших товарищей там, а вместе с ними и секрет
невидимости. Мы должны сделать эту территорию неприступной!

 «Подожди», — сказал Кейн с какой-то странной напряжённой настойчивостью. Мэннинг
мельком подумал, не отказался ли лидер подполья от самоубийственного
действия, к которому призывал его собеседник; затем он понял, что Кейн
слушает и тоже прислушивается.

Гул голосов снаружи сменился бормотанием;
и сквозь него прорвался властный голос:

"_Их было всего двое?_"

Другой голос ответил: "_Да, господин оберст, по крайней мере, мы видели только
«Я видел одну или две вспышки при свете прожекторов».

«Вы не видели ничего надёжного. Но сколько показывают
фотографии?_»

«Две, господин полковник».

Они почти слышали, как командир облегчённо вздохнул. "_Ну что ж, теперь они у нас в руках, и дело сделано. Кроме того, я смогу отправить в Германию отличный подарок..._"

"Видите ли, — сказал Кейн, — они думают, что поймали всех нас. Очевидно, их камеры никогда не снимали больше двух человек одновременно, а в капюшонах мы все выглядели одинаково. Так что мы в относительной безопасности.

— В безопасности! — взревел Взрывов. Он неуклюже поднялся на ноги в изогнутом проёме шлюза. — Если ты сошел с ума или струсил, я пойду и взорву отсек с пылью один.

 — Подожди! — рявкнул Кейн. — Послушай, Игорь. Вы, кажется, не понимаете, что
удача - и жертва двух наших лучших людей - дали нам больше
шансов, чем мы когда-либо надеялись. В _Siegfried_ просто ждет
экипажу подняться на борт. Если мы заляжем на дно, пока корабль не окажется в космосе - тогда позаботьтесь
о команде и захватите управление - Что ж, блок невидимости будет
в руках немцев, конечно. Но какой от этого толк, если их нет
любые Германии?"

 * * * * *

Они могли слышать друг друга, дышать в шлюзовой камере. Затем Взрывов
сказал: "Я понимаю. Простите мою глупость".

Мэннинг осторожно спросил: "Вы хотите обратить пыль против Германии?
— Уничтожить всю страну?

 — Конечно. Как только мы захватим корабль, это будет легко; нужно лишь немного изменить курс.

 — Даже ваших союзников?

 — Немцы есть немцы, — прорычал Взрывов. — В лучшем случае они запутавшиеся мечтатели, которые думают, что могут отплатить миру одним жестом.

Мэннинг не видел лица Кейна, но в его голосе звучала торжественная серьёзность. «Мы будем делать с ними только то, что они пытаются сделать с
Америкой... О чёрт, это не аргумент. Но, Мэннинг, ты родом из тех времён, когда не было атомного оружия, и такие вещи были немыслимы, потому что невозможны. Вы не можете думать так, как мы,
которые прожили всю свою жизнь, зная, что возможно, —
зная, как мало стоит человеческая жизнь.

"И за вами не стоит сто лет рабства. Мы были
таким же великим народом, как и немцы в ваше время, я думаю, но мы были
втоптали в грязь, пока от нашей цивилизации, гордости и
приличия ничего не осталось. И ещё долго не будет, даже если Германия
будет уничтожена. Но если этого не произойдёт, у нас и других народов мира
никогда больше не будет того, что делает людей людьми.

«Иногда я задаюсь вопросом, что было бы, если бы история пошла по другому пути — если бы мы, а не немцы, открыли атомную энергию. Стали бы мы лучше, чем они? Или использовали бы эту силу, чтобы стать хозяевами Земли и
монополизировать цивилизацию, как это сделала Германия?

"Вы бы сделали, — фыркнул Взрывов. — Россия бы сделала. Любой национализм того времени, получив такую власть, поступил бы так же.

"Я не знаю, — запнулся Мэннинг. — Возможно, вы правы, но я не могу себе представить...

- В любом случае, - тон Кейна стал горьким, - немцы превратили мир
в то, что они хотели, и они сделали нас такими, какие мы есть. И теперь мы
собираемся разрушить их мир. Может быть что-то лучше будет выйти из ее
уничтожения. А может и нет. Если не ... месть будет достаточно для нас".


 Ви

Капитан «Зигфрида» прищурился, глядя на таблицы, которые передал ему штурман, и мысленно перевёл их показатели в единицы ускорения.
 Корабль находился всего в часе пути от заданной точки в космосе, и необходимо было выполнить окончательное, в конечном счёте правильное выравнивание, при котором секунды дуги означали мили смещения в рассеивании пыли на поверхности Земли.

Сосредоточенность капитана была нарушена навязчивым ощущением,
что в его знакомой рубке управления что-то не так — или было не так минутой или двумя ранее. На мгновение ему показалось,
что дверь, ведущая на кормовую лестничную площадку, была открыта;
но она явно была закрыта...

Он сердито отбросил сомнения, нахмурился, глядя на бумаги, и
приказал ожидающему пилоту: «_Пять минут шестьдесят три секунды
третьей скорости на кормовом приводе!_»

Это были не самые вдохновляющие последние слова, но у него не было возможности что-то добавить, потому что в следующее мгновение острый нож Кейна вонзился ему между рёбер. Капитан странно булькнул и упал бы, если бы его не подхватили невидимые руки и не опустили на землю.

Штурман, смотревший прямо на него, наконец понял, что что-то
произошло. Он открыл рот, чтобы закричать, но его горло было перерезано от уха до уха, и из него не вырвалось ни звука.

 Пилот, который собирался нажать на кнопки, чтобы запустить ракетный
блок левого борта, был ошеломлён, увидев, что его рука повисла над панелью управления и не двигается, словно парализованная. Окутанный одурманивающим
полем невидимости, работавшим на полную мощность, он не почувствовал ни хватки,
которая удерживала его, ни удара ножом, который его убил.

 Четверо американцев выключили свои устройства и наслаждались роскошью
о снятии усиленных металлом колпаков. Им больше нечего было бояться на борту
"Зигфрида"; двое других членов экипажа уже были убиты
от них избавились в каютах внизу, и теперь, даже если бы вся Германия знала
об их присутствии на борту корабля-праха - никогда не было разработано никакого метода
для нападения на корабль в космосе.

Но они не обменялись словами. Там была работа, которая отчаянно
надо было сделать как _Siegfried_ поехали в сторону его сближения. Кейн
плюхнулся в кресло штурмана и, то и дело поглядывая на
цифры первоначального курса, начал нажимать на клавиши
калькулятор. Мэннинг сгорбившись управления, продолжается интенсивная
исследование, которое было начато за немецкого пилота по плечу. И Взрывов
остановился перед черным ящиком, прикрепленным к стене под большими
часами и явно запечатанным _Hakenkreuz_.

Дуган остался без работы; но он был доволен тем, что плюхнулся в
незанятое кресло и с тошнотой подумал о Земле, находящейся в тысячах миль под ним. Он чувствовал себя здесь не в своей тарелке, как и остальные. Никто из них никогда раньше не был в космосе; только Кейн теоретически был знаком с ракетной навигацией.

Поэтому они работали как одержимые, чтобы изменить курс корабля. Это
было бы совершенно невозможно чтобы произвести все необходимые расчёты
с самого начала; но Кейн смог работать по уже проложенному курсу
и таблицам поправок мёртвого штурмана, внося небольшие
изменения, которые могли означать жизнь для миллионов людей и смерть
для других миллионов.

За пять минут до расчётного нулевого времени Мэннинг с каменным лицом
выключил двигатели. Не должно быть расширяющихся ракетных газов,
которые могли бы помешать рассеиванию пыли. Внезапная тишина и
невесомость были похожи на дурной сон. Дуган сглотнул, отплыл в угол, и его стошнило. Даже лицо Кейна позеленело под неизменным
Свет в диспетчерской. Но Взрывов сорвал печать со свастикой на
чёрном ящике и жадно смотрел на переключатель внутри него, часто
поглядывая на часы.

 * * * * *

 Когда секундная стрелка приблизилась к последней минуте, он взялся за
пластиковую ручку и на сороковой секунде потянул вниз. Мгновенно
давящую тишину корабля разорвал приглушённый рёв. Пыль — не совсем пыль, а чрезвычайно мелкие частицы, достаточно тяжёлые, чтобы их не унесло ветром в земной атмосфере, —
выбросил в космос через множество сопел в корпусе «Зигфрида».

«Вот и всё», — сказал Кейн ровным голосом.

Взрывов развернулся в кресле лицом к остальным, но не посмотрел на них. Его взгляд был устремлён вдаль, а зубы обнажены в свирепой ухмылке,
когда он слушал, как уносится прочь буря смерти.

— «Досталось сукиным сынам», — пробормотал он себе под нос. — «За Америку и за
Россию!»

Мэннинг ничего не сказал.

 Они пережили десять минут невесомости, пока оседала пыль, и подождали ещё десять, прежде чем осмелились запустить двигатели
снова и качания корабля-неосторожное теперь о тонкостях навигации-на
многие дуге к Земле.

"Это будет сорок часов, плюс или минус, прежде чем жидкость попадает в
атмосферу", - сказал Кейн. "Немцы поймут, что что-то не так
до этого - довольно скоро, я полагаю, потому что каждая обсерватория
будет наблюдать за облаком. Нам лучше остаться здесь ".

Мэннинг пожал плечами. Кейн посмотрел на него с пониманием и сочувствием.
"У нас ещё есть работа. К этому времени в Америке начнётся всеобщее восстание,
и, возможно, оно распространится на другие страны; это должно было произойти
Это была последняя попытка нашей организации на случай, если мы не сможем остановить пылевой корабль.
 И корабль взлетел... Посмотрим, сможем ли мы перехватить какие-нибудь трансляции.

 Они сделали это, ускорив корабль и выведя его на низкую,
наспех рассчитанную орбиту. Сначала разрушители ничего не слышали о своей
работе. Все новости были о вспышке восстания в Америке;
Хотя они этого не говорили, но, должно быть, это застало тех немногих немцев, которые
находились там, в момент отступления перед надвигающейся катастрофой. Нападение на
колонию на Лонг-Айленде продолжалось, мосты были взорваны, а на востоке
Река пылала от горящего масла. Затем обезумевшие от отчаяния повстанцы
пробрались на остров и захватили поселение. В эфире
звучали свидетельства очевидцев о зверствах по отношению к господствующей
расе. Немецкие лидеры использовали восстание в своих интересах,
чтобы подготовить умы своего народа к принятию свершившегося факта
уничтожения Америки.

 Затем в новостных передачах наступила пауза. На немецком радио играла
музыка...

Где-то группа правителей, должно быть, собралась на срочный совет и смотрит
Невероятно, но астрономы подтвердили это. Приходилось верить и пытаться
принять решение там, где больше нечего было решать, потому что
их будущее было таким же неизменным, как скорость и направление пылевого
облака в космосе.

 Конечно, они должны были сообщить об этом, чтобы можно было
попытаться эвакуироваться. В двадцать первом веке Германия была страной моторов, колёс и крыльев, и у значительной части населения ещё было время в запасе, чтобы сбежать за пределы пылевого облака, которое накрыло бы Великую Германию от Рейнской области до Волги. Если
Исход был организованным, радио снова и снова повторяло это...

 * * * * *

 В первые несколько часов, согласно отчётам, он был организованным и успешным. Но весть о катастрофе в Германии достигла ушей за пределами страны, и молва, словно молния, пронеслась по всему миру, возвещая всем народам, что настал момент избавления. Через четыре часа в эфир вышла американская радиостанция, и слушатели на космическом корабле напряглись, услышав английские слова.

«Сообщается, что три или четыре тысячи беженцев, прибывших по воздуху, приземлились на побережье Флориды. Местные революционные власти приняли меры по их приёму... В донесении из Франции говорится, что колонна беженцев численностью около двадцати тысяч немцев была разбита и уничтожена, несмотря на защиту бронетехники, в окрестностях Лиона... То же самое мы слышим из Италии...»

 Связь была слабой, и голос затих, но продолжал перечислять с нечестивым ликованием победы и массовые убийства. По всей
Земле люди откапывали оружие, которое пролежало в земле
сто лет, а когда их не стало, они схватились за косы и топоры,
палки и камни и вышли навстречу бегущим немцам.
Немецкие военные в ответ применили весь свой арсенал атомного и другого оружия против восставших народов. Но мир обезумел от крови и свободы. Что, если на каждого немца приходилось десять их бывших рабов? Вскоре немцев не осталось бы...

Стали слышны другие радиостанции, бормотавшие на странных языках,
на которых не говорили в эфире уже столетие, но все они читали
То же бремя ненависти и геноцида, восхваление кровавых расправ,
которыми они обменивались друг с другом по всей Земле.

 Под предводительством лидеров, пришедших к власти на волне
популярности, или вообще без лидеров, орды хлынули даже за границы
Рейха, в обречённый регион. Те немецкие радиостанции, которые ещё работали, своими лихорадочными и противоречивыми попытками руководить эвакуацией демонстрировали безнадёжную панику и растерянность, охватившие «народ господ» в его последний час. Возможно, когда-то они были
Люди из крови и железа, но если так, то после столетия безопасности и мирного процветания за неприступными бастионами они уже не были таковыми; и беженцы, покидавшие эти укрепления, были подобны жирным ручным кроликам, спасающимся из горящего загона и становящимся жертвами, перепуганными и ничего не понимающими, когтей, клыков и первобытной дикости диких зверей. Германия сеяла ветер в течение ста лет, и разразившийся шторм не скоро утихнет...

Время от времени во время дежурства на космическом корабле Кейн отрывался от трансляции, чтобы попытаться связаться с секретной
передатчик в районе Нью-Йорка. Наконец, через тридцать часов после того, как пыль
начала подниматься, он дозвонился и поговорил с лидером подполья
, которого он знал.

"Это не в нашей власти", - лаконично сообщил человек с Земли. "Сначала
мы добились некоторого прогресса в организации восстания. Мы все еще пытаемся
повлиять на мобов в направлении элементарной осторожности, но это
неблагодарная работа и даже опасная. Люди следуют за демагогами,
возникшими из ниоткуда, за любым голосом, обещающим больше
крови. Я думаю, что в некоторых местах они даже сражаются друг с другом...

— Анархия, — оцепенело сказал Кейн. — Новый Тёмный век…

 — А чего ты ожидал? — презрительно спросил Взрывов. — Что люди,
которые так долго были в рабстве, сразу же начнут упорядоченно
управлять собой, как только освободятся? Тёмные века были повсюду, кроме Германии, в течение последнего столетия; вы же не думаете, что из-за падения Германии остальной мир снова станет цивилизованным?

 «Нет... Но я, должно быть, надеялся на это; думаю, мы все надеялись. Полагаю, ты единственный реалист из всех, кого я знаю, Игорь». Кейн расправил плечи. «Мы могли бы
Что ж, тогда приземляемся. Может быть, ещё есть шанс вытащить что-то приличное из этой заварушки, когда рассеется дым. В любом случае, я лучше пойду в самую гущу событий, чем буду сидеть здесь и слушать дальше. Нам больше нечего бояться немцев.

 Мэннинг, который долго сидел молча, размышляя над приборами, резко поднял голову. — Прежде чем мы начнём спускаться, — сказал он, — я хотел бы попросить об одной последней услуге.

 * * * * *

Мэннинг мрачно улыбнулся. — Так или иначе. Я просто хочу один из тех планеров для экстренного
спасения, которые мы видели, когда прятались внизу. Ты
Думаю, вы собираетесь приземлиться в Америке, но прежде чем вы это сделаете, я бы хотел, чтобы вы немного отклонились от своего маршрута и высадили меня в одном из этих мест в
Германии. Не знаю, захочет ли Эдди поехать со мной...

«Чёрт, за кого ты меня принимаешь?» — обиженно спросил Дуган. «Может, ты
спятил, но я рискну».

— Я думаю, ты и впрямь сошёл с ума, — сказал Кейн. — Если бы тебя не схватили немцы,
то схватила бы пыль.

 — Это шанс, конечно... Но я думал о том, как машина времени Каля
исчезла там, в Шварцвальде. Это было
Он работал от обычных аккумуляторов, и когда он включил его и оставил включённым, они быстро разрядились. Но при быстрой разрядке поляризация останавливает ток в аккумуляторе до того, как заряд полностью иссякнет, и после небольшого отдыха он выдаст ещё немного. Я думаю, именно это и произошло. Мы оставили переключатель включённым, и когда аккумуляторы разрядились, они дали ещё один импульс. Так что путешественник во времени отправился дальше — в будущее. Может быть, не очень далеко. Может быть, всего пару дней.

 — Значит, вы думаете, что он может быть там сейчас. А если он там?

— У этих планеров есть вспомогательный двигатель на батарейках, не так ли? Если мы приземлимся рядом с машиной, то сможем снова её запустить и вернуться в наше время или на несколько лет назад.

 — Я не виню тебя за то, что ты этого хочешь, но...

 — Дело не только в этом. — Мэннинг встретился взглядом с Кейном и пристально посмотрел на него. Он медленно спросил: «Разве не было бы лучше, Кейн, если бы последних ста лет истории никогда не было?»

Кейн уставился на него сначала непонимающе, а затем с проблеском догадки.
"Но... это невозможно, — запнулся он. — Парадокс.

«Парадоксы — это профессиональное заболевание путешественников во времени, я полагаю... Я не знаю, что мы сможем сделать, если вернёмся. Нам нужно быть осторожными, иначе мы можем оказаться в камере с мягкими стенами. Мы не можем надеяться предотвратить развитие атомной энергетики — это кажется неизбежным в условиях прогресса, — но мы можем вовремя предупредить Америку, чтобы опередить немцев».

Кейн тихо сказал: "Это правда, что наш мир повернул не туда.
То, что вы предлагаете, Мэннинг, совершенно невообразимо - но это возможно,
тем не менее - возможно, судьба эксперимента. В любом случае, я помогу тебе.
подготовь планер.

"Ты хотел бы пойти с нами?"

Кейн покачал головой. "Реален этот мир или нет, я принадлежу к нему.
он. И ты и так столкнешься с достаточным количеством парадоксов ".

 * * * * *

Сначала планер, словно камень, упал с огромной высоты; затем
его крылья начали находить опору, и он стал снижаться, описывая широкие круги,
которые в тропосфере превратились в плотное кольцо над Шварцвальдом. Воздух над Германией был пуст; теперь, за несколько часов
до прихода пыли, все, кто мог управлять летательными аппаратами,
транспорт сбежал из страны. Но дороги, от
великого _автобанна_ до самых узких проселочных дорог, были забиты
машинами, заглушенными страхом, который ими управлял.

Мэннинг напрягал зрение в поисках ориентиров, когда они теряли высоту; он
хотел сэкономить батареи в планере.

— Послушайте, — обеспокоенно заметил Дуган, — если мы найдём эту штуку, как далеко вы собираетесь вернуться в прошлое?

 — М-м-м, скажем, в 1935 год. Нам понадобится несколько лет, чтобы поработать, если мы собираемся изменить
историю.

 — Мы можем встретить самих себя! — Дуган озвучил свои опасения.

Мэннинг ухмыльнулся. «Мы должны суметь выкрутиться. Мы ведь знаем, где мы были, не так ли?»

 Дуган переварил это, а затем выдвинул ещё одну проблему: «Если мы вернёмся в 1935 год, мне будет всего тридцать, когда начнётся война. Что они делают, когда двое парней пытаются одновременно записаться в армию, особенно если один из них уже пропал без вести четыре года назад?»

— Может быть, никакой войны и не будет.

 — Хочешь поспорить?

 — Нет, — серьёзно ответил Мэннинг. Но через мгновение его лицо озарилось, когда он увидел всего в паре миль от себя большую поляну на плато, где отдыхал путешественник во времени.

Через несколько минут он неуклюже приземлился на лугу. С высоты
было видно солнце, но здесь только занимался серый рассвет.
 Там, где прошёл лесной пожар, деревья тянули к свету
чёрные безжизненные ветви, но те, что ещё были зелёными, приветствовали утро
прохладным бальзамическим ароматом и пробуждающейся птичьей трелью, не подозревая о дожде смерти,
падающем из космоса, чтобы уничтожить всё живое на этой земле.

Они выбрались из планера — и замерли, потому что в тот же миг оба
увидели две длинные чёрные машины, на одной из которых была официальная свастика
фланг, припаркованный под деревьями, и люди в форме, которые вскочили на ноги вокруг машин и подняли винтовки.

«Включите свой прибор невидимости и бегите в лес!» — прошипел Мэннинг.
Солдаты несколько секунд смотрели на то место, где исчезли прибывшие с неба, затем дали бесполезный залп по планеру и в панике сбились в кучу.

Оба американца были в костюмах, которые дал им Кейн, но
засунули капюшоны под ремни. Мэннинг споткнулся, не видя
собственных ног, и остановился на опушке леса, чтобы натянуть
накинул на голову капюшон. Делая это, он увидел Дугана в нескольких ярдах от себя.
тот делал то же самое.

"У кого-то та же идея, что и у нас!" - крикнул Мэннинг. "Может быть, Каль
убедил их, или ... Нам лучше побыстрее добраться туда!"

Они бросились через расчищенный от огня лес к своей цели. Откуда-то сзади раздался крик, предупреждающий кого-то впереди: «Берегитесь! Двое
Невидимых!_»

Затем они увидели среди деревьев кубическую громаду машины времени. Её
дверь была открыта, а вокруг неё стоял отряд солдат, которые трясущимися
руками сжимали оружие и дико озирались по сторонам.

— Не обращайте на них внимания! — выдохнул Мэннинг. — Там кто-то внутри...

 * * * * *

 Слова замерли у него на губах. В дверях «Путешественника» появился
крупный мужчина в гражданской одежде. Его лицо было скрыто под капюшоном,
точно таким же, как у них, в руках он держал автомат и смотрел на них.

— Швинцог! — Мэннинг узнал мускулистую фигуру.

"_Sie kennen mich? Aber naturlich_ — вы двое других путешественников во времени!" Дуло пистолета резко качнулось. "Снимите маски, пожалуйста. Я хочу убедиться, что это действительно вы пришли проводить меня."

Мэннинг колебался, раздираемый самоубийственным порывом схватить пулемет и
покончить со всем этим. Но отчаяние сковало его. Он тупо подумал: "В конце концов, время - это нечто".
В конце концов, что-то неизменное, и что-то наверняка помешало бы нам изменить.
то, что уже произошло. Фаталисты правы". Он склонил голову
и соскользнул с проводным капота, а затем он может больше не увидеть его или его
своими руками. Он чувствовал себя еще более, как призрак, бессильный размешать реальность.

«А теперь невидимые устройства», — приказал Швинцог. «Бросьте их перед собой».
Когда Мэннинг и Дуган стали видимыми, изумлённые солдаты
Те, кто их окружал, вскинули винтовки, чтобы прикрыть их.

 Швинцог откинул капюшон и с удовлетворением посмотрел на них. «Хорошо, что вы нашлись, хотя я не особо беспокоился о вас и понимаю, что вы не знаете принцип работы «Путешественника во времени». И вы принесли мне ещё два образца устройства невидимости, которые пригодятся для изучения немецким учёным четырёхлетней давности — до того, как их изобрели в Америке».
Он усмехнулся при этой мысли. «Вы понимаете, что крах Германии,
ужасающая катастрофа, спровоцированная американской хитростью, никогда не
произойдет. Я позабочусь о том, чтобы это сейчас было только
иллюзией того, что могло бы быть.... Что касается того, что с вами будет, то это
почти метафизическая проблема - думаю, я поручу герру доктору Калю
поработать над ней, когда будут решены более неотложные дела.

- Что ты сделаешь? - раздался слабый ворчливый голос.

На пороге "путешественника во времени" появилась сгорбленная фигура
Кала. Он прищурился от света; его бородка была всклокочена, а лицо
дергалось. Позади него массивные плечи Вольфганга закрывали
Он стоял в дверном проёме, одетый в немецкую форму двадцать первого века, и вид у него был довольный.
По крайней мере, он нашёл своё место в мире будущего.

Швинцог полуобернулся. «Что я буду делать — моё личное дело», —
сухо сказал он. «А вы — воздержитесь от лишних вопросов. «Машина времени» готова?»

«Он готов к перемещению на четыре года, которое, как вы мне сказали, должно было стать лишь испытанием, прежде чем мы вернёмся, как вы обещали, в двадцатый век и воспользуемся знаниями этой эпохи, чтобы помешать Германии завоевать мир».

— Конечно, — вкрадчиво сказал Швинцог. — Именно это мы и сделаем.

— Вы лжёте! — Каль уставился на него, сжав кулаки. — Я слышал, что вы сказали американцам.

Швинцог пожал плечами. — Хорошо, я лгу. — Он презрительно посмотрел на маленького физика. «Не навлекай на себя снова последствия упрямства. Ты заслужил благодарность Рейха, и я позабочусь о том, чтобы ты был вознаграждён, _если_ будешь благоразумен».

Другой начал дрожать. «Я хочу только одного вознаграждения. Чтобы увидеть, как Германия спасётся от проклятия мировой империи! От ненависти
вся Земля, которая почти уничтожила нашу страну в моё время и
уничтожила её в этом! Лучше бы мы, немцы, были угнетёнными,
чем пожинать плоды ненависти угнетателей..."

Губы Швинцога скривились. "Герр доктор сошёл с ума. Мне
придётся самому управлять «Полётом во времени» — Мюллер!"

Высокий Вольфганг сделал шаг в сторону и вытянул руку, останавливая
Каля, который, спотыкаясь, бросился к двери, и старик, пошатнувшись,
упал к ногам Швинцога.

 «Вы бы ушли без нас?» — насмешливо спросил гестаповец.
- Для этого было бы всего лишь справедливо оставить тебя здесь ... Но не бойся.
Ты все еще будешь полезен. А сейчас у нас больше нет времени на...

 * * * * *

С приливом силы, который казался ему невероятным, Каль вскочил на ноги.
он с животным воплем бросился на Швинцога. Крупный мужчина, потеряв равновесие из-за своей небрежной позы, отлетел назад и упал, схватившись за голову; она с силой ударилась о металлическую обшивку путешественника во времени. Кал высвободился и, покачиваясь, поднялся на ноги; в его руках был автомат; он дергался и стрелял, когда он взмахнул им.
резкая дуга. Вольфганг, застигнутый в середине прыжка, рухнул на землю и
покатился, а немецкие солдаты дико разбежались, сделав несколько выстрелов
которые были направлены скорее в сторону от Швинцога, чем в Каля. Один человек оказался слишком медлительным
и упал на краю несгоревших зарослей, а пара других
завизжали, убегая.

Доктор Кал продолжал стрелять в кусты ещё несколько секунд после того, как
целей больше не осталось; затем он встал, тяжело дыша, и огляделся.
Вокруг него на выжженной траве лежали тела.

 Одно из тел неторопливо поднялось на ноги и посмотрело на Каля.  Это был
Мэннинг. Фаталистический паралич, охвативший его, внезапно прошёл,
когда он увидел, как упал Швинцог, и бросился ничком под
обрывистые очереди пулемёта.

  Он хладнокровно сказал: «Хорошая работа, герр доктор. Теперь мы можем вернуться в наш век».

 Каль не ответил и, казалось, не услышал. Дуло пистолета, который он держал в руках,
было направлено в грудь Мэннинга, и глаза над ним были безумными.

 «Мы должны вернуться и осуществить твой план», — мягко настаивал Мэннинг.
 Говоря это, он неторопливо шёл к пистолету.  Он не
Он не осмеливался оглянуться, чтобы посмотреть, что случилось с Дуганом, и даже не позволял своему лицу выдать то, как сильно ему хотелось воспользоваться моментом, пока
Каль не вышел из себя окончательно или пока немцы в кустах не пришли в себя.

"Ты американец, — нахмурился Каль. — Один из тех, кто нас ненавидит. Что
я могу сделать для тебя?"

"Я помогу тебе", - сказал Мэннинг. "Ваш план хорош. Германия и все
мир будет чтить твое имя, когда они знают". Он остановился, почти
прикосновение дула пистолета. Теперь ему предстояло схватить его через мгновение.

"Я не знаю ..." стали Каль, моргая. Затем его глаза расширились тупо;
что-то дергала за рукав Мэннинга, и где-то в
чащи вышел из винтовки вот-вот треснет. Герр доктор рухнул на землю.

Из-за его спины появился Дуган, выпрямляясь с корточек; без единого слова
он прыгнул к двери "путешественника во времени". Мэннинг последовал за ним,
пригнувшись, чтобы не попасть под ещё одну пулю, выпущенную из леса. Он захлопнул дверь.

"Зачем ты так рисковал?" с горечью спросил Дуган. "Я
всё время крался за ним."

Мэннинг не ответил. Он осматривал накрытый аппаратурой стол,
сомневаясь из-за его сложности.

Снаружи начали неистово стрелять из винтовок. Металлический корпус машины
зазвенел, и от деревянной двери полетели щепки, когда пули
пробили её и опасно рикошетили внутри. Мэннинг поджал губы и быстрым
движением запястья выключил пусковую кнопку.

И наступила тишина.

 * * * * *

Дуган осторожно выглянул в разбитое дверное стекло. «Пожара не было, — сказал он почти без удивления. — Деревья зелёные».

Мэннинг напряжённо склонился над столом. «На четыре года назад», — кивнул он.
"Теперь, если бы я только мог узнать, сколько энергии это потребовало..."

Полчаса спустя для них наступил 1935 год, вечер с первыми осенними холодами в воздухе.

"Жаль, что мы потеряли устройства невидимости, — огорчился Мэннинг. «Теперь нет ничего, что доказывало бы, что мы когда-либо путешествовали во времени, — кроме самого путешественника, а мы вряд ли сможем взять его с собой в Америку... И Каль с Вольфгангом создают ещё один парадокс, о котором мы не подумали. Они умерли в том времени, которого никогда не будет».

 «Чёрт, что ещё за парадокс?» — сказал Дуган. «Нам предстоит тяжёлая работа».
для нас, не беспокоясь о них».

К сожалению, они разбили механизм путешественника во времени, чтобы он не попал
в другие руки, жаждущие изменить историю, и отправились в путь пешком,
с хорошими шансами добраться до швейцарской границы к рассвету.
***
Название: «Заложница завтрашнего дня» Автор: Роберт Абернати