Сказка Аркаима

   Сказка Аркаима

Странное дело. На дворе заканчивается первая четверть двадцать первого века, а люди до сих пор верят в чудеса. Активно ищут их на просторах нашей необъятной страны, и охотно верят тем, кто это чудо им обещает.
  Казалось бы, наука уже давно всё объяснила и разложила по полочкам, ан нет. Люди, уверенные в том, что чудо их ждёт, едут в разрекламированные "места силы" веря, что отыщут здесь то, чего им не хватает.  Богатства, здоровья, счастья.
- Ну что там слышно? - тихо произнёс я, стараясь не привлекать внимания присутствующих. 
  Мы с Потапычем стояли на горе Любви и впитывали  ауру Аркаима.  Странного места расположенного южнее Магнитогорска в степях Зауралья, куда тянутся в поисках чуда, страждущие со всей страны. 
  Оно и понятно. Когда никто уже не в силах помочь, остаётся одно, поверить в чудо, и искать его там, куда направят "знающие проводники". Ибо самому разбираться в том, как всё устроено, по большому счёту просто некогда, да и лень.  Вот мы с Потапычем и решили отмахать полторы тысячи километров от дома, чтобы увидеть эти места и посмотреть на тех самых ленивых и торопливых страждущих, решивших пойти по срезке и обмануть систему. Совершенно не понимающих, что за всё на свете приходится платить. В том числе и за чудо.

   Местность здесь фантастическая.  Стоило нам пересечь  реку Урал, как мы очутились в волшебной стране. Во всяком случае я такого простора не видел никогда. Цветной, бархатный травяной ковёр, с редкими сопками и мягкими складками, раскинулся до горизонта. Следуя по нему к заветной цели, не покидало ощущение, что находишься не на земле, а на какой-то похожей планете, настолько непривычно всё выглядело вокруг.
 Серая линия дороги, уходящей к горизонту, будто и не двигалась, а мы, будто и не ехали по ней, а стояли на месте. И только редкие кусты и одиноко стоящие деревца, двигающиеся по бокам от дороги, давали понятие о том, что мы, всё-таки движемся в пространстве. А когда подъехали к покосившемуся и поржавевшему дорожному знаку с надписью «Аркаим», стало ясно, что мы всё-таки на земле, и вокруг все свои, земляне. 
 Асфальт закончился там же. Разбитой грунтовкой добрались до лагеря, оплатили постой на три дня, и встали на свободном месте под горой.

 
 - Ужас. Может поедем отсюда, а? - услышал я шёпот Потапыча в ответ.

  - Все они тут чего-то просят. Вот эта группа дам бальзаковского возраста, что сидит кучкой в стороне от нас, просят себе богатых мужей. У них там тетрадь, где записаны конкретные требования. Они их как раз сейчас и озвучивают сбившись в кучку, в надежде на то, что чудо случится и рота привлекательных богатеев появится здесь вот прямо сейчас.

- Девушка, что ходит по выложенной из камня спирали, просит второго мужа. Первый ей не приглянулся.
 - Как думаешь, встретит?

  Жаркий ветерок доносил из степи пряный аромат степных трав, в котором яркой ноткой был запах местной полыни. Мелкой такой, почти такой же как и в Крыму. Пучок её на местном базаре, что в лагере под горой, стоит 300 рублей.  При том, что эта полынь здесь повсюду, даже под ногами у покупателей. Но видимо есть спрос.

 - Ладно, пошли. Ясно всё. Нет тут ничего, - сказал я, и мы побрели к тропе ведущей вниз, в лагерь.

 Тропинка петляла сквозь рощицу кривых берёзок, невесть каким чудом сохранившихся на склоне горы. Единственное место в этой пустынной местности, где можно спрятаться от дневного зноя. Переступая через корни, приметил сидящую в стороне женщину средних лет и девочку лет пяти играющую в куклу.  Вид у них был грустный.

- А здесь что? - тихо спросил я Потапыча.
- И не спрашивай. Горькая история. Муж ушёл по контракту и вот уже третий месяц от него нет вестей. Извелась вся, это место последняя надежда. Помочь бы ей, а?
- Да, история. Сам же понимаешь, что узелковая магия здесь бессильна. Да и любая другая. Тут реальное чудо нужно.  А здесь с этим туго. Вот с прохиндеями, везущими сюда понадеявшихся, всё в порядке. А с чудом, как и везде. 

 Прибыли мы сюда вчера вечером, потому особо и не осмотрелись. Перекусили, под невесть откуда звенящий бубен, проводили солнце и легли спать в машине. Я внизу, а Потапыч на верхней полке.
  Проснулись на восходе и пронаблюдали как солнце всходит из за горы и высвечивает своими лучами бескрайний простор, и тех, кто рискнул на нём задержаться.
 
 А потом началось.  Из туристического автобуса, прибывшего невесть откуда, ведомые говорливой дамой с дредами, вышла группа страждущих и направилась аккурат к месту нашей стоянки. Ни обращая внимания ни на нашу машину, ни на наши вещи, они встали под горой и начали что-то причитать закатывая глаза к небу.
 Как оказалось, встали мы аккурат под горой Покаяния, куда ходят толпы граждан уверенных в том, что во всём виноваты именно они, и ни кто иной.
 Всё бы ничего, можно было бы так же не обращать внимания на них, как и они на нас. Но запах. Видимо перед посещением этого места они не моются неделями. Да и Потапычу каково, он же всё слышит. Ведь не просто же они сюда покаяться приехали. Каждый из них жаждет профита. Это же как на рынке. Я покаюсь, а место силы меня отблагодарит. Известная формула, не правда-ли?

 В общем, уже утром стало ясно, что долго мы тут не задержимся. Походим по сопкам, послушаем, и быть может отыщем то самое, место настоящей силы.

 - Не могу я так. Надо как-то той паре помочь. Ну не идёт у меня из моей бестолковой головы их проблема. Зацепила она меня. Ведь они надеются. Кто-то же им пообещал, уверил в том, что здесь им помогут. Так может это мы и есть?
Не пори горячку. Всё я понимаю, но и ты пойми. Их же сюда прохиндеи затащили. Как тех, из автобуса. И если мы, каким-то чудом им и поможем, то встанем на сторону прохиндеев, и только всё усугубим. Да, жалко. Да горько. Но чем мы можем помочь?

 Следом за первой группой кающихся, последовала и вторая. Стало ясно, что надо валить из лагеря. Да и сидеть здесь не было никакого смысла. Особенно под такой аромат.
 Сходили в кафешку, поели мантов, попили чаю. Записались на экскурсию. Пока было время сходили на гору Любви, где и встретили ту женщину с девочкой.

  Потапыч молчал. Видимо что-то обдумывал. А я шёл за экскурсоводом по неширокой тропе и внимательно слушал рассказ о древнем городе, благодаря открытию которого, всё здесь и зашевелилось. 
 Вслед за археологами, открывшими древнее поселение, сюда потянулись экзальтированные граждане, уверенные в том, что это место не простое. Естественно воспалённое воображение нарисовало яркие картины, а прохиндеи всех мастей, тут же отыскали и страждущих. Было бы учение, а страждущие найдутся.
  А вот и сам город.  Вернее его частичная реконструкция.  Не то землянка, не то хлев. Не то всё вместе. И всё это в две окружности на излучине двух рек. Что логично. Из одной пили, в другую ходили. При том, что тогда здесь был лес, богатый живностью и плодами. Кто были эти люди? Верили ли они в чудо?

 - Знаю что делать. - Неожиданно зашептал Потапыч.  -Пока во мне есть душа, данная мне создателем, я сделаю это.
- Потапыч, не горячись. Не в наших силах изменить ход истории, и тем более...
 - Но попытаться всё-таки стоит. Подтяни мне поясок, что-то ослаб, самому не сподручно.

 Я подтянул, и мы пошли следом за экскурсоводом по тропе в сторону лагеря. Потапыч молчал. Видно было, что его гнетёт эта ситуация, и он бы и рад, наверное, уехать отсюда, но услышанное  им на той тропе среди берёз, видимо, тронуло его, и он решил исправить ситуацию по своему.
 Как? Я не знаю. Потапыч слышит больше моего.  Потому, то что услышал он, для меня останется загадкой. Но, видимо оно того стоит.  Ему видней, он ближе меня к матушке-природе. Чище и мудрее. Я лишь свидетель его чудес. И верный друг.

 Вернувшись в лагерь, мы быстро, стараясь не вдыхать "благовония" кающихся, вывели наш автомобиль из зоны поражения и направились на нём в сторону от Аркаима к двум сопкам, что стоят у села Полоцкое. Таким же популярным среди страждущих, как и гора Покаяния. Кто знает, может то самое место силы где-то там? 

 Дорога, укатанный просёлок уходящий на север по степи, вёла нас вдоль обнесённого забором заповедника, в котором мы только что были на экскурсии.
 На пыльной обочине заприметили какую-то странную собаку, сидящую у холмика на задних лапах.
 -Это не собака, а суслик. Они тут такие, исполинских размеров. А сидит он на  своей норе. - сказал Потапыч, и снова притих, что-то обдумывая.
 И верно. Стоило мне подъехать поближе, любопытный абориген, лихо нырнул в нору.

 У подножия горы уже стоял микроавтобус, который судя по всему привёз очередную порцию страждущих. 
 На сопку вела прямая тропа, по которой мы весело и взобрались.  В центре горы, как и на других сопках была выложена спираль из камней, по которой уже гуськом шла  группа женщин. Вполне возможно тех самых, которых мы видели на горе Любви.
  Чуть в стороне стояло ещё несколько, у одной из которых я заприметил в руке тетрадь. Видимо это и был тот самый план получения чуда.
 К единственной берёзке, что росла наверху, чахлой и болезненной, стояла очередь. А у самой берёзки , навалившись на неё всей своей массой, стояла дама в платке и всхлипывая что-то тихо ей шептала .
 
- Даже не спрашивай, - Опередил меня с вопросом Потапыч. - Как спустимся, не забудь мне поясок подтянуть. Совсем ослаб.

 Я достал из сумки фотоаппарат, и, стараясь чтобы никто из присутствующих не попал в кадр, сделал несколько снимков на память. 

 - Думаю, что на вторую сопку лезть нет никакого смысла.  Поедем лучше на речку. Искупаемся. - предложил Потапыч.

 Мы спустились вниз и покатили в сторону Аркаима. Там свернули направо, протряслись по разбитой грунтовке, минули гору Богатства с платным входом, и пропылив по Александровскому, выкатили за его околицу к реке.
 
 Караганка, почитаемая всеми страждущими за святую реку, по сути была нешироким ручьём, медленно текущим по степи.  Берега его, некогда богатые золотом, уже давно иссякли и сегодня служили дорогой для пасущегося вдоль ручья скота.
 По пути, мы встретили небольшой табун лошадей. Мирно пасущийся на склоне сопки, чуть поодаль ручья. Пару гордых чёрных цапель, что-то обсуждавших на пригорке с вороной.  Спугнули с дороги желтобрюхую птичку.
  Следуя вдоль реки, всё пытались отыскать место для купания, но берега её заросли осокой и открытая вода, местами с белоснежными лотосами, была только в самом центре русла. Нарушать эту красоту не было никакого желания.

 Наши поиски прервал брод. Дорога резко свернула к реке и мы остановились.

 Ну, что? Отличное место. Тихое и спокойное. По колее дороги в воду когда-то
 давно высыпали щебня, а река со временем его вымыла настолько, что он превратился в красивую мелкую гальку. Глубина в этом месте брода была небольшая, около полуметра. Чего вполне хватало, для того, чтобы опустить своё тело в воду полностью и отдаться приятному течению «святой» реки. Что я и сделал, как только разделся. 
 Потапыч при этом остался в тени машины. Уговаривать его искупаться, пустое дело. Знали бы вы его характер. Если что задумал, не отступится. А судя по всему, он что-то придумал, и это меня тревожило.

 - Давай ещё заскочим на "Аркаим", - Предложил Потапыч, как только я наплескавшись в броде оделся и сел за руль.
 - На сопку "Аркаим", а не в лагерь.

 Само место "Аркаим" названо именно по имени сопки, находящейся в паре километров к югу от открытого древнего поселения. И судя по всему, место это не столь популярно среди страждущих.

 Уже спустя полчаса мы стояли на вершине горы и наслаждались простором, вслушиваясь в мотив песни ветра.
 
 - Ну, что там нового? - Спросил я Потапыча.
 -Тихо здесь. Нет никого. Корову слышу. Просит пустить её к телёнку, которого у неё отобрали. Подтяни ка мне поясок, узелок что-то снова снова ослаб. - тихо сказал Потапыч. 

 Действительно тихо. На вершине мы были одни. Только ветер трепал кустики карликовой вишни, которыми порос "Аркаим", и яркие огоньки ягод на ней шевелились на ветру.  Дорога, уходящая на север, чёрной лентой резала бархатный ковёр простора. Что же ты задумал, Потапыч?

 У машины я снова подтянул Потапычу поясок, и мы покатили в степь. Солнце клонилось к закату и мы хотели проводить его с приглянувшейся нам точки в стороне от дороги, где не было никого и ничего. 
 Проезжая от "Аркаима" к дороге, в сторонке увидел  странное действо. В поле стояла корова, а к ней по степи мчался телёнок, вслед за которым, размахивая  руками и что-то крича бежал мужичок.   
 
- Дождалась.- С удовольствием произнёс Потапыч.

Солнце ярким диском катилось по небу к горизонту. День уходил. Мы стояли на меже и наблюдали это волшебное действо в почти полной тишине. Лишь откуда-то из далека, из за холма, доносился звук шаманского бубна. Его звуки словно метроном, измеряли время заката, помогая солнцу зайти за горизонт точно в срок. Всему своё время. Всему своё время.



  Проснулся уже когда солнце светило во всю.  Выглянув в окно увидел на дороге  туристический автобус и группу страждущих, которые уже намеревались ринуться каяться к горе Покаяния. 
  Вспомнив вчерашнее, я засобирался и совсем забыл про Потапыча. Нежелание вдыхать "сладостные ароматы" отвлекло меня от главного.
 Чёрт нас дёрнул вчера по темноте встать на то же место. Ведь было же свободное поодаль. Но нет. Решили встать на старое. Да и проспали всё.
 Быстрее, съезжаем. Новой газовой атаки я не вынесу. Да и Потапыч...

 - Потапыч! Подъём! Страждущие надвигаются. Валим! - прокричал я усаживаясь за руль и заводя мотор.
 Включаю заднюю и  выкатываюсь с места на центр парковки. Оглядываю её в поисках свободного места, но не слышу Потапыча.

 - Потапыч, ты где? - Шарю рукой на верхней полке, но там никого нет.

 Рука натыкается на что-то знакомое. Вынимаю поясок, что всё это время подвязывал ему. Шарю по полке снова и в дальнем углу её нащупываю тряпочки, из которых и был связан узелками Потапыч. Вот тебе и Мышь в сарафане ...

 Нет, да как же так?  Потапыч! Ты чего!?  - растерянно  пробормотал я и посмотрел в окно.

  Мимо машины шла та самая женщина с девочкой, что мы услышали в берёзовой роще вчера. Они светилась от счастья. 

 - Дождалась. - неожиданно всё понял я. Потапыч, что-то придумал своей бесшитьевой головой, и сделал так, как задумал.  Вложил в это дело себя, и всю свою бесшитьевую душу. 

  Порадовавшись счастью этой пары, я аккуратно собрал все тряпочки и ниточки с полки, сложил в пакет и так и довёз до дома. Где и обратился к его создателю с просьбой снова сложить тряпочку к тряпочке, связать всё узелками и самое главное, снова вложить в него частичку своей души. 

  Быть может, так удастся вернуть того Потапыча.  Тряпичного, бесшитьевого медведя, с великой душой.