Опять про охоту

Конечно, не гуманно и безнравственно убивать беззащитных и невинных в моральном плане. Казалось бы, что это недопустимое ЗЛО. Но вопрос в том, может ли МИР существовать без этого  ЗЛА?
Оказывается – не может! Больше того ОНО необходимо как источник развития в борьбе противоположностей, начиная от бактерии  в живом мире на ЗЕМЛЕ, и кончая всеядной ЧЁРНОЙ дырой во ВСЕЛЕННОЙ. Дело в том, что ЗЛО образует непрерывную пищевую цепочку существования всего живого на ЗЕМЛЕ, начиная от растительности и кончая ЧЕЛОВЕКОМ.
 
Можно ли кого- либо винить в убийстве земных существ ради собственного выживания ?
Неразумных – категорически нельзя. Все потерпевшие в неравной схватке  безусловно виноваты уж тем, что кому –то хочется их кушать. А  чем же оправдать ЧЕЛОВЕКа Разумного? ОН, в отличии от немыслящих существ, убивает СОЗНАТЕЛЬНО для удовлетворения своих «эгоистических» нужд, но восполняя по возможности принесённый ПРИРОДЕ ущерб. Другое  дело, убийство на ОХОТЕ. Охота – это, когда очень хочется.
Особенно запретного, да ещё и сладкого. И что ужасно – убивают на охоте без сожаления, испытывая радость, и  без капли сочувствия или соболезнования родственникам и знакомым потерпевших. Ну, это уж слишком! Не по человечески! Извращённость психики? Болезнь? Ведь всё живое хочет жить и радоваться жизни!
Можно объяснить это необходимостью. Или, наконец, жадностью человека. Но скорей всего - его  привычкой убивать, не встречая достойного сопротивления и наказания за преступления. Плоды воспитания предыдущих поколений.

Считается, что человек - БОЖИЕ подобие. Но БОГ –то ничего не ест, поскольку не материален!? По моему разумению, Бог создал материальный мир по принципу: «у сильного всегда бессильный виноват, раз хочется ему кушать». Мир, который  не может существовать без борьбы противоположностей, включая неживую природу ВСЕЛЕННОЙ, вечно «живущей» в бесконечном круговороте.

А теперь спустимся на землю и перейдём на личности. В частности на меня. О моей ОХОТЕ – недугу, которому, как и все порядочные люди, был подвержен и я.
 
В далёком детстве , в годы ВОВ, мы – пацаны, подобно первобытным людям, занимались собирательством того, что было нам доступно, и что давала природа сибирской тайги. А именно, что плохо лежало, ползало, прыгало, бегало, плавало и летало.  Мы не испытывали угрызения совести от того, что лишаем наследства птиц, разоряя их гнёзда. Не сочувствовали им, горестно наблюдавшими за нашим мародёрством. За исключением дроздов, защищавших своё достояние бомбометанием на нас сверху жидкими естественными удобрениями. 

И, конечно, не упускали возможности «поживиться» не убранными с колхозных полей колосками и затерявшимися картофелинами.
 
Но время неумолимо шло. Война закончилась нашей Победой. Мы повзрослели. Стали «умными». Поступили. Кто куда. Я, как малоимущий крестьянский сын, поступил в военный ВУЗ в Ленинграде.

Летние каникулы мы – курсанты- проводили обычно у своих родителей. По окончании второго курса мой приятель «по дороге домой» пригласил меня заехать к нему в гости и поохотиться на уток. Жил он в глухой деревне, примыкавшей к огромному мелководному озеру, заросшему камышами, но с водными прогалинами –плёсами, обиталищами утиного поголовья после сытного обеда на колхозных угодьях. У каждой семьи на озере была своя пристань – причал с лодкой – плоскодонкой. Ей –то мы и воспользовались во время выезда на утиную охоту. Приводом  для перемещения лодки служил деревянный шест.
Незаметно- с нашей точки зрения – мы подрулили к плёсу с утками на расстояние ружейного выстрела.

Вооружены мы были охотничьими ружьями. Мне по жребию досталась ижевская двустволка – переломка шестнадцатого калибра, а приятелю досталась допотопная одноствольная берданка неизвестного происхождения, но зато с необыкновенно кучным боем.

Развернув наше плавсредство в боевую позицию, и прицелившись, мы почти одновременно произвели первый залп. Утки, не поняв случившегося, продолжали плавать, не обращая внимания на погибших  родственников, подруг и знакомых.

В охотничьем азарте мы стали лихорадочно перезаряжать наши орудия,  не заметив, что  наша лодка «вернулась» в исходное положение, при котором я оказался мишенью для моего визави. Он быстрее меня перезарядил свою одностволку и «пальнул» в момент моего подъёма для  стрельбы. Конец ствола его ружья оказался  возле моего правого уха.
Результат выстрела приятеля оказался «удачным»: оглушенный, я  упал на дно лодки, схватившись за ухо. Приятель, испугавшись за мою жизнь, решил в ней удостовериться, силой оттягивая  от уха мою руку. К счастью, ухо и его барабанная перепонка оказались целы, но контужены. В целом я отделался лёгким испугом, если не считать, что ухо оглохло на целый месяц.

Зато мы вернулись с охоты с большой добычей, частью которой мог оказаться и я.