муха и немножко нервно

Муха издёргалась, отскакивая от потолочных плит в кухне
тук
тук    тук
            тук     тук     тук
      тук        тук

Бледнорожая, с заспанными глазами, я некоторое время наблюдала, как муха отстукивает тревожную тему. Затем нажала кнопку электрического чайника. Путь к холодильнику и обратно. Буду трапезничать. Закипает вода. Опускаю в кружку чайный пакетик. Заливаю водой. Сегодня разбавлять не буду. Пусть остывает сам.
Ставлю напиток на стол, возвращаюсь к разделочной доске. Нарезаю бутерброды.

Муха перестала биться. Улетела может?

Краем глаза замечаю: крылатая, то ли учуяв запах малины, то ли замыслив что-то дурное, направилась к чаю. Летает. Настойчиво кружит возле чашки, как над жерлом вулкана.

— Дура! Обожжёшься! Окно же открыто! Лети! Ну чего ты?

В соседней комнате зазвучала мелодия будильника. Забыла отключить повтор. Иду на звук. Выключаю. Возвращаюсь в кухню. Перекладываю завтрак с доски на тарелку, подношу к столу.

— Боже!
И ставлю тарелку возле чая.
— Знаешь что, Муха!? Мы ужасно похожи.
Я вот тоже что-то бьюсь об невидимый потолок и стены, тревожусь, нервничаю. И вот вроде бы и окно открытое рядом. И там другие мухи, и другие люди.
А все равно так одиноко.
— Знаешь, Муха? Я понимаю твой выбор, ты наверно тоже устала. Устала бороться. Так бывает. Да.
— А ещё знаешь, Муха!? Мне однажды на глаза попалась фраза, написанная Анной В. Она говорила, что самое тяжёлое — не бороться.
Я в моменте не сразу поняла. А теперь как-то яснее стало.
— Знаешь что, Муха? Очень тебе благодарна!
Прости меня. И прощай!

Подняв кружку, подошла к раковине, и постояв ещё некоторое время, вылила чай и муху.



Устала муха.
Убилась.
Утекла.