Славные времена

Появляется зависть к людям у которых есть дом, куда можно позвонить в дверь и услышать: - Милая, все хорошо? И стоять с лицом отражающим внутренний настрой и честно вымолвить: - Вообще не хорошо! И тут же утонуть в объятиях тепла, добра, принятия, сострадания...  А у вас есть такой дом? Есть такая мать, что задает такие вопросы увидев вселенскую печаль на вашем лице?

У кого-то он есть, но дверь открывается не всегда, а вопрос «Милая, всё хорошо?» звучит с оговорками: «...если ты соответствуешь моим ожиданиям».

А у кого-то такого дома не было никогда. И тогда эта тоска — по чему-то, что никогда не знал, но интуитивно чувствуешь как необходимость, как кислород.

Но вот что важно в словах. Это описание не просто дома или мамы. Это описание пространства абсолютной психологической безопасности. И его, пусть отчасти, пусть иначе, можно искать и иногда находить (или создавать) в этом мире.

Есть такая тоска, что приходит тихо, обычно вечером, когда в окнах зажигаются квадраты света, а ты стоишь на улице, и некуда нести это накопившееся «вообще не хорошо». Потому что для таких слов нужно особое пространство — без стен, из одних только вздохов и понимания.

Представьте эту дверь. Она не просто из дерева, она из доверия. За ней — не просто комната, а целая вселенная, где можно распасться на части, и тебя не будут склеивать обратно с осуждением, а просто позволят полежать в разобранном состоянии, пока сама душа не соберётся заново. «Милая, всё хорошо?» — это не вопрос. Это пароль. Это разрешение сбросить маску, которая уже вросла в кожу, и показать то самое настоящее лицо, усталое, испуганное, постаревшее за день