14. Менгли-Гирей и все, все, все

14. МЕНГЛИ-ГИРЕЙ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ. А теперь давайте перенесёмся на юг и попытаемся незамеченными пробраться в тыл Большой Орде, туда, где в начале 70-х годов 15 века объявился новый пока ещё малоизвестный, но для нас с Вами небезынтересный персонаж. Именно тогда из-за Перекопского вала на просторы Дикого Поля все чаще стало высовывать свою хищную мордочку юное Крымское Ханство. Окруженное со всех сторон могущественными соседями, оно, чтобы выжить, просто не могло не вплестись в тугой узел противоречий, завязавшийся в ту эпоху в Северном Причерноморье. Крымскому Ханству очень хотелось свободы и чужого добра, желательно побольше и так, чтобы не делиться им ни с кем. Но ни к тому, ни к другому его пока не подпускали. Вот почему главным врагом всех без исключения крымских ханов в ту пору была Большая Орда, частью которой Крым некогда был. Орда стремилась вернуть свое, а Крым своим для Орды быть уже не хотел.

Первым сепаратистскими устремлениями Крыма решил воспользоваться молдавский господарь Стефан III Великий, у которого, как и у крымского хана, друзей по соседству просто не было. Зато враги у него были все как на подбор - головорез на головорезе: что турки, что ордынцы, что венгры, что поляки. Отбиваться в прямом смысле слова приходилось на все четыре стороны. В конце концов, с помощью грамотной дипломатии Стефану удалось привлечь на свою сторону и крымского хана, и правителей крымских городов-государств Мангула и Каффы, которым, как и ему угрожали турки. В 1470 году Великая Орда пыталась наказать молдавского государя за союз с Крымом, но была разгромлена им в битве у Липника. В том бою полегло много знатных ханов, а сын повелителя Орды угодил в плен. Попытки ордынцев выкупить своего царевича закончились неудачей - Стефан казнил и самого царевича и тех, кто приехал его выкупать.

К 1470 году на крымском троне утвердиться хан Менгли-Гирей - очень верткий, цепкий и алчный парень. Ну, впрочем, не будь он таким, он никогда бы не смог согнать с отцовского стола своего старшего брата, хана Кордулата, который, чудом избежав смерти, укрылся в Польше у Казимира.

Приняв к себе главного врага нового крымского правителя, Казимир автоматически сам стал для Менгли-Гирея врагом. В свою очередь, Менгли-Гирей, заняв крымский трон, опять же автоматически, стал врагом Большой Орды. Так Казимир Польский и Большая Орда стали врагами одновременно и для Крыма и для Москвы. А ведь, ничто так не сближает совершенно незнакомых людей, как общие враги. Говорят, что первыми этот расклад поняли в Москве, поняли и немедленно дали знать в Крым о своем желании наладить с ним взаимовыгодные отношения. Менгли-Гирей о возросшей мощи Московской Руси тоже уже был наслышан и от предложенной дружбы отказываться не стал. В Москву немедленно отправился шурин крымского хана, Хози Кокос, с «ласковой грамотой», и 15 ноября 1474 года союз двух государей был утвержден.

На первых порах от дружбы Ивана Московского с Менгли-Гиреем проку не было никакого. Хан на крымском троне сидел непрочно, и уже в 1475 году был сброшен с престола своими братьями. В генуэзской Кафе, куда он сбежал, уже вовсю хозяйничали турки, а рассчитывать на теплый прием у турок, будучи союзником Стефана Молдавского, Менгли-Гирей не мог. Убивать его, правда, не стали, но под стражу взяли немедленно. Беглый хан был переправлен в Стамбул, где и пропал аж на три года. Туда же вскоре отправился и турецкий военачальник Гедик Ахмет Паша, завоевавший для своего султана Восточное и Северное Причерноморье. Его ждало не очень жесткое, но всё же наказание за самоуправство и недальновидность. Взяв Азов, Менкур, Кафу и еще семь генуэзских колоний на Черном море, разгоряченные боем турки не особо разбирали, кого можно бить и грабить, а кого нет. Своих врагов, генуэзцев, от русских купцов они не отсеивали. В результате несколько россиян было убито, остальные лишились своего имущества. Русская торговля во всех захваченных городах тут же прекратилась. Портить же отношения с далекой Россией султан пока не намеревался потому, как еще не решил, что ему выгоднее: ссориться с ней или дружить. Гедик Ахмет за нападение на русских, совершенное им без ведома османских властей, был отозван в Стамбул и там в воспитательных целях какое-то время посидел под стражей, после чего отправился утверждать власть своего султана в Средиземноморье.

После захвата Крыма турками резко ухудшилось положение Молдавии. В 1476 году начался новый поход 150-тысячнойосманской армии на Молдову, но молдавская армия, численностью примерно 40 тысяч человек, не дала туркам переправиться через Дунай. И вот тогда турки впервые натравили на молдаван крымскую конницу. Стефану пришлось срочно перебрасывать главные силы на восточный рубеж и громить своих бывших союзников. Войска татар были уничтожены, но вернуться на Дунай и помешать переправе турок Стефан уже не смог. Молдавской армии ничего не оставалось, как пустить в ход старую проверенную временем славяно-скифскую тактику «выжженной земли» и молниеносных атак из засад. Изнывая от бескормицы и теряя людей в стычках с молдавскими отрядами, турецкая армия доползла до Белой долины и 26 июля схватилась с главными силами Стефана. Молдавская армия, по-прежнему значительно уступавшая противнику числом, была разгромлена, рассеялась по окрестным оврагам и балкам, но через какое-то время, благодаря всеобщей мобилизации, вновь выросла за спиной своего господаря в количестве 16 тысяч бойцов. Теряющая силу турецкая армия безуспешно попыталась взять Сучаву, еще какое-то время ползала по Молдавии слепо тыкаясь в стены крепостей, каждый раз получая по зубам и слабея ещё больше и, наконец, встала. Снабжать многочисленную армию стало сложно, из-за постоянных атак молдавских всадников на обозы. Чтобы не потерять всё, султан был вынужден повернуть обратно.

В 1476 году в крымские дела решил, наконец, вмешаться Ахмат. Большая часть турецкой армии к тому времени уже покинула полуостров, увозя с собой Менгли-Гирея, и повелителю Большой Орды не составило особого труда вернуть Крым в состав своей кочевой империи. Новым крымским ханом стал Ахматов ставленник Зенебек, являвшийся то ли братом Менгли, то ли племянником самого Ахмата. Получая в свои руки бразды правления над территорией, которая являлась яблоком разбора сразу для нескольких соседних государств, Зенебек особой радости не испытал. Сидеть на таком троне ему ещё не доводилось. Дело это для парня было новое, неопробованное, и парень боялся всего и всех, включая и своего переменчивого сарайского патрона. Поговаривали, что однажды он уже просился на русскую службу, дабы вытащить свою задницу из опасного для её здоровья Дикого Поля. Неудивительно поэтому, что сразу же после своего воцарения на полуострове Зенебек погнал гонцов в далекую Москву с просьбой принять его на Русь в качестве беженца, если ему не удастся усидеть в Крыму. Ответ от Ивана III пришел незамедлительно: «Ныне радуюсь твоему благополучию, но, если обстоятельства переменятся, то считай мою землю верным для себя пристанищем». После этого союз, заключенный Москвой с Менгли-Гиреем, был подтвержден и Зенебеком.

В самом факте того, что крымский хан - мусульманин, готовя себе путь к возможному отступлению, ищет покровительства у православной Москвы, ничего необычного уже не было. Татары и русские за два с лишком столетия совместного проживания под одной ордынской крышей уже привыкли относиться друг к другу, если уж не, как к своим, то, как к давним соседям, с которыми можно поссориться, можно помириться, но которые, по крайней мере, тебе понятны и, в общем-то, предсказуемы. Точек соприкосновения между ними было больше даже, чем в древности между киевскими князьями и половецкими ханами.   

Было ли известно повелителю Большой Орды Ахмату о переговорах его крымского вассала с Иваном Московским, летописи умалчивают. Одно известно точно: после захвата Крыма, Ахмат стал себя чувствовать на порядок увереннее, если не сказать, самоувереннее. Дело воссоединения Золотой Орды и возрождения её былой мощи шло полным ходом. По крайней мере, сам Ахмат в это искренне верил. Первым делом он направил дружеское, но полное высокомерия послание к султану Мехмеду II, назвав свою грамотку ярлыком. Фактически это означало, что правитель Золотой Орды Ахмат готов оказать султану свое покровительство, как сюзерен покровительствует вассалу. В том же году посол Ахматов прибыл и в Москву. Мурза Бучук передал Ивану III послание своего господина с требованием явится пред светлые очи ордынского царя для подтверждения своих великокняжеских полномочий. Иван с мурзой ругаться не стал, принял высокого гостя честь по чести, одарил всякими драгоценными безделушками и снарядил в Орду боярина Тимофея Бестужева с богатыми дарами для самого хана. Не исключено, что в тот год в Орду была выплачена дань. Ссориться с Ордой Москве сейчас было не с руки. Она готовилась к куда более важному для неё предприятию. Впрочем, сам Иван III в Орду так и не поехал.