Senex. Книга 1. Глава 3

Глава 3. Первая зарплата

Не с первого раза
Открываются тайны,
А с тысячного рубля.
И. Лагутенко. Невеста

          Василий Порфирьевич отработал сентябрь и в октябре с нетерпением ожидал того дня, когда получит расчётный листок и увидит в нём обещанную Гайдамакой зарплату 35 000 рублей «грязными» деньгами... Но, получив листок, он увидел лишь общую сумму 29 629 рублей, при этом его зарплата чистыми деньгами составила 25 500 рублей, а это всего лишь на 5 000 рублей больше, чем на прежней работе! Стоило ли из-за такой мизерной прибавки терпеть унижения, умоляя Гайдамаку взять его в ПДО? Дипломаты в подобных случаях говорят: «Мы разочарованы!» Но Василий Порфирьевич не был дипломатом, и ему надо было решить, как вести себя теперь, когда в его жизнь вошло новое явление: его начальник не выполнил своё обещание, то есть, попросту обманул его. В Отделе Главного Технолога никогда не позволяли себе подобных вольностей.
          Василию Порфирьевичу невольно пришло на ум слово, которое стало очень популярным в последнее время, когда Россия начала активно переходить на рельсы дикого капитализма по американскому образцу — «кидалово». Это слово обозначает поведение ловкого человека, которому удалось обмануть наивного, доверчивого человека, которого в блатной среде называют лохом. Получалось, что Василий Порфирьевич — лох, а его начальник Гайдамака ловко «кинул» его. Ну и дела!
          Коридор власти в лице Начальника ПДО Гайдамаки оказался недружелюбным для Василия Порфирьевича, ему это не понравилось, и он решил обратиться к начальнику, чтобы тот разъяснил возникшее недоразумение: может быть, произошла какая-то досадная ошибка?
          Но как только у Василия Порфирьевича возникла эта мысль, он сразу вспомнил женщину-юродивую (или блаженную), которая довольно часто заходила в вагоны метро с протянутой рукой, пела всегда одну и ту же песню: «Тополя, тополя...» - и просила у пассажиров денег. Если Василий Порфирьевич пойдёт к Гайдамаке и будет выпрашивать у него деньги, которые, между прочим, честно заработал, то станет похожим на эту юродивую и будет выступать в роли просителя. Но ведь он же не юродивый и не блаженный, и ему уже не хочется быть в роли просителя, он свою квоту просителя полностью выбрал, умоляя Гайдамаку взять на работу в ПДО: хорошего понемногу! И как знать, может быть, Гайдамака нарочно недоплатил Василию Порфирьевичу обещанные деньги, чтобы вынудить его снова оказаться в роли просителя? Если это так, то разбираться по поводу зарплаты с человеком, единожды обманувшим, бесполезно, он может снова обмануть: «Единожды солгавший, кто тебе поверит?»
          Если до сегодняшнего дня Василий Порфирьевич испытывал чувство благодарности к Гайдамаке, взявшему его в свой отдел вопреки предпенсионному возрасту, и он решил верно служить своему благодетелю, то, получив звонкую оплеуху в вопросе зарплаты, он очень сильно разозлился на начальника. Если профессиональных навыков Василия Порфирьевича достаточно для того, чтобы приносить пользу самому Гайдамаке, его отделу и всему заводу, то почему он должен выступать в роли просителя? Если начальник не желает платить обещанную зарплату, значит, он не ценит ту работу, на которую пригласил Василия Порфирьевича и которую он добросовестно выполняет. Может, он и Лунёва выжил таким образом? Глушко до сих пор удивляется, почему Лунёв уволился так скоропостижно. Ведь не затем же он уволился, чтобы срочно освободить место Василию Порфирьевичу. Тут что-то нечисто… Неужели Василий Порфирьевич перебежал кому-то дорожку? Это было неприятно… Но Василий Порфирьевич в итоге решил, что нет худа без добра. Теперь он, по крайней мере, не будет чувствовать себя обязанным Гайдамаке. Он не будет умолять начальника повысить его зарплату, а поскольку сам Гайдамака дал повод Василию Порфирьевичу презирать его за обман, то Василий Порфирьевич с удовольствием воспользуется этим поводом, чтобы избавиться от чувства вины.
          Василий Порфирьевич решил принять свою зарплату, как данную ему Богом, пусть это будет исходной точкой для его новой судьбы. Обман Гайдамаки - а вещи надо называть своими именами! - освобождал его от обязательств перед начальником, и если у Василия Порфирьевича появится возможность улучшить своё положение на заводе, он обязательно воспользуется этой возможностью, потому что Гайдамака достаточно разозлил его. А чтобы такая возможность появилась, Василий Порфирьевич должен изучать производство и планирование, расширять общение с сослуживцами. На новой работе, в отличие от работы в корпусном бюро, он может повышать свой профессионализм бесконечно, потому что источником знаний для него стал уже весь завод и все его сотрудники.
          Чтобы как-то восстановить душевное равновесие из-за потери честно заработанных денег, Василий Порфирьевич должен был выделить главное в этой новой для него ситуации, а главное заключалось в том, что он, старик, на котором поставил жирный крест его прежний начальник Ефимкин, успешно, хоть и не без потерь, внедрился в Жёлтый дом, в самый центр коридора власти и уже начал здесь обживаться.
          Любая ситуация всегда имеет несколько вариантов развития, и человеку остаётся только сделать свой выбор. Если Василий Порфирьевич, переходя на новую работу и с огромным усилием ломая свою психику, ставил перед собой цель — иметь достойную зарплату, но эта цель на каком-то этапе не была достигнута, то такой поворот событий давал ему повод крепко задуматься: «А за деньгами ли я сюда пришёл? Может быть, новая работа способна дать мне какие-то новые возможности, о которых я раньше не догадывался? Может быть, моя истинная цель - не деньги, а что-то другое?»
          Василий Порфирьевич решил, что создавшаяся ситуация должна помочь ему отделить свои амбиции от очень распространённого в социальной среде понятия под названием «количество денег». Ведь до сегодняшнего дня он свято верил в то, что вся его жизнь зависит от того, заплатит ему Гайдамака обещанные 35 000 рублей или нет. А сейчас он в этом уже не был так уверен… Но его жизнь при этом продолжалась.
          Деньги – это одна из многочисленных форм мирового изобилия. Если он не получил свою долю мирового изобилия полностью в денежном эквиваленте, то имеет право выбрать другой эквивалент. В качестве эквивалента за недоплаченные Гайдамакой 5 000 рублей Василий Порфирьевич выбрал свободу от Гайдамаки. Это был его осознанный выбор. Пожалев деньги – каких-то несколько тысяч рублей! - Гайдамака утратил психологический контроль над Василием Порфирьевичем. Гайдамака сам, своими руками перевёл Василия Порфирьевича в другое измерение, поднял его на новый уровень, и теперь Василий Порфирьевич должен научиться ощущать себя в этом новом измерении.
          Несмотря на то, что Василий Порфирьевич сделал свой выбор, он всё ещё чувствовал разочарование и злость, узнав об отношении Гайдамаки к его работе. Обещание, данное большим начальником - это закон. План — это обязательство, которое цех или весь завод берёт на себя перед заказчиком, и за невыполнение плана следует наказание. Гайдамака взял на себя обязательство платить Василию Порфирьевичу ежемесячно 35 000 рублей, но не выполнил его, и у Морякова возник резонный вопрос: «Разве у такого Начальника ПДО может быть настоящее планирование?»  Обманув Василия Порфирьевича, Гайдамака нарушил закон и стал для него одним из тех, кто, к примеру, ставит машины на тротуаре или загаживает природу. Такие люди достойны только презрения. Почувствовав презрение к Начальнику ПДО Гайдамаке, Василий Порфирьевич обрел новую степень внутренней свободы.
          А обретя новую степень внутренней свободы, Василий Порфирьевич понял, что его главной целью в ПДО являются не деньги, как он думал раньше, а осознанность. Ему остро захотелось научиться понимать, что он делает, как происходит планирование производства, каким законам оно подчиняется. Его цель - осознание процесса планирования и его законов, и достичь этой цели можно только за счёт расширения общения и его границ. В корпусном бюро Василий Порфирьевич имел ограниченное общение, а значит, и ограниченные знания. А в комнате 220 у него появилась возможность значительно расширить границы общения, а значит, и границы своих знаний. Он должен непрерывно развиваться, модернизироваться, эволюционировать, одним из направлений его развития должно стать стремление достичь профессионализма в работе, и в этом вопросе он не должен успокаиваться.
          Раньше Василий Порфирьевич был абсолютно уверен в том, что растёт и развивается только он один, а все окружающие его глупые люди остаются на месте… Но разве это правильно? Ведь Василий Порфирьевич, как и окружающие его люди, был частью окружающей среды, частью огромного мира, частью мирового изобилия, разве он мог развиваться в одиночку, в то время как весь окружающий его мир стоял на месте? Это невозможно! Значит, все окружающие его люди развиваются вместе с ним, и он вправе увидеть в их глазах отблески тех знаний, которые получал сам Василий Порфирьевич. Более того, он должен искать отблески этих знаний в глазах своих сослуживцев.

* * *
          Василий Порфирьевич сообщил жене неприятную новость, и Анна Андреевна сказала:
          - Тебе надо поговорить с начальником, может быть, произошло какое-то недоразумение.
          - Нет, я не буду с ним разговаривать! - категорично заявил Василий Порфирьевич.
          - Но почему? - удивилась Анна Андреевна.
          - Потому что Гайдамака выбрал модель поведения инфантильного подростка с задержкой развития: «Ой, это вам кто-то другой обещал, а мы из другого подъезда, давайте по-новой передоговоримся».
          - Но я же тебя знаю: если ты не решишься на разговор с начальником, то лишишь себя равновесия, а потом лишишься сна.
          - Но я чувствую себя прекрасно! - ответил Василий Порфирьевич. - Отказавшись бороться за обещанные начальником деньги, я понял, что могу чувствовать себя полноценным человеком и без них. Приняв такое решение, я выбрал для себя новую реальность, и эта новая реальность формируется уже без Гайдамаки. Тот, кто нарушил закон, не может быть хозяином положения. Теперь я не проситель, а хозяин положения, а он оказался в роли просителя, потому что остро нуждается в том, чтобы перед ним унижались, и он это чувствует, но ничего изменить не может.
          - Мне кажется, что ты просто храбришься, не хочешь меня расстраивать, - настаивала Анна Андреевна.
          - Ничего подобного. Ты сама подумай: ведь в создавшейся ситуации я был бы проигравшим, если бы каждый день горевал о потерянных деньгах и думал о предстоящем разговоре с Гайдамакой, и на это уходила бы вся моя психическая энергия. Так всегда было в моей прежней жизни. Но сейчас я отказался тратить на это свою энергию, поэтому выиграл.
          - Хотелось бы в это верить, - недоверчиво произнесла Анна Андреевна.
          - Я тебе больше скажу: «кидалово» от Гайдамаки — это, на самом деле, отрезвляющая новость!
          - Почему?
          - Да потому, что с самого первого дня работы в ПДО я мечтал о том, чтобы Гайдамака назначил меня своим заместителем: ведь должность заместителя Начальника ПДО по корпусному производству свободна, а я и по образованию, и по предыдущей работе являюсь корпусником. Вот я и попался в эту ловушку. Во всём виновата моя мечтательность, которая преследует меня с детства, потому что я считаю себя умнее людей, которые меня окружают. Например, я увидел, что сотрудница БОП Кожемякина вовсю пользуется формулами в электронных таблицах Excel, и очень удивился!
          - А почему ты удивился?
          - А потому, что я думал, что только я такой умный и умею пользоваться формулами. Это моя беда.
          - Может быть, эта привычка возникла у тебя в школе, где ты был лучшим учеником? – спросила Анна Андреевна.
          - Может быть. Но это было давно, а сейчас я пока не могу ничего предложить Гайдамаке для улучшения процесса планирования, у меня для этого нет достаточных знаний о процессе планирования... Зато личные амбиции затмевают мой разум. Желание стать заместителем Гайдамаки говорит о том, что я уже недоволен своей должностью Начальника БАП, о которой мечтал, мне сразу захотелось большего, как только я узнал, что это «большее» существует. Получается, что моё недовольство - это отказ от того, что я уже имею. А если я недоволен тем, что имею, то вполне могу лишиться этого.
          Поговорив с женой, Василий Порфирьевич утвердился в своём решении не идти на поклон к начальнику, потерявшему лицо, и дальнейшее поведение Гайдамаки стало подтверждать догадку Василия Порфирьевича о том, что начальник не ценит ни его работу, ни его самого. И даже более того, Василий Порфирьевич почувствовал, что Гайдамака стыдится, что он является его подчинённым. Это ощущение возникло у него во время совещания, на котором Гайдамака обсуждал с начальниками цехов вопрос сдачи помещений корвета под изоляцию. В ходе совещания начальник достроечного цеха Задорнов спросил у Василия Порфирьевича:
          - А Вы кто? Строитель?
          Василий Порфирьевич сделал паузу, ожидая, что Гайдамака представит его, но начальник повёл себя довольно странно — замялся, а потом, после некоторых колебаний, неуверенно сказал:
          - Нет, это... наш сотрудник...
Именно в этот момент у Василия Порфирьевича возникло ощущение, что Гайдамака его сторонится.
          Заместитель Гайдамаки по достроечному производству Жеребцов, пытаясь сгладить неловкость, возникшую после паузы Гайдамаки, сказал со смехом:
          - Это наш Лунёв! - и все засмеялись.
          После этого совещания Василий Порфирьевич ощутил, что Гайдамака своим поведением создаёт вокруг него своеобразный вакуум: теперь начальник не давал ему никаких заданий, а если ему нужна была информация из программы DRAKAR, то он сам, без участия Василия Порфирьевича, поднимался на третий этаж и получал эту информацию от ведущего программиста Филиппова. И у Василия Порфирьевича возник страх: «Неужели Гайдамака что-то задумал против меня? Сначала не заплатил обещанную зарплату, теперь игнорирует меня. - Но он тут же задал себе вопрос: - А разве те задания, которые до сих пор давал мне Гайдамака, можно было назвать заданиями? Нет! Это были унизительные мелкие поручения, которые обычно дают мальчикам на побегушках. Как я могу расстраиваться из-за того, что Начальник ПДО не даёт мне унизительных поручений?»
          В этот момент пришёл Грохольский со справкой из программы DRAKAR, которую Василий Порфирьевич подготовил для него несколько дней назад, и попросил его:
          - Василий Порфирьевич, твоя справка оказалась очень полезной для нашего бюро. Научи меня распечатывать из модуля «Планирование верфи» DRAKAR номенклатуру технологических нарядов «по маске» вида работ.
          Василий Порфирьевич показал Грохольскому, как это делается, тот ушёл… А Василий Порфирьевич вдруг понял, что Гайдамака, который тоже помогал ему освоить модуль «Планирование верфи» DRAKAR, не показывал ему функцию выборки технологических нарядов «по маске» вида работ, этому его научил сам ведущий программист Филиппов. А когда Василий Порфирьевич это понял, то ему стало понятно, почему Гайдамака в последнее время не давал ему заданий, а сам ходил к Филиппову и лично получал у него информацию. Причина была очень простая: Гайдамака понял, что Василий Порфирьевич за короткое время значительно продвинулся в освоении модуля «Планирование верфи» программы DRAKAR, начальник уже не мог ничему научить своего нового подчинённого, и это привело его в замешательство.
          На первый взгляд, ситуация была смехотворная… Но разве есть что-то смешное в том, что начальник боится своего подчинённого? И разве есть что-то смешное в том, что начальник наказывает своего подчинённого за то, что тот повысил уровень своего профессионализма?

* * *
          Пока Василий Порфирьевич размышлял о новой проблеме, возникшей в его отношениях с начальником, Гайдамака вызвал его и дал задание:
          - Василий Порфирьевич, надо составить подробную инструкцию по работе с модулем «Планирование верфи» DRAKAR, чтобы все сотрудники отдела могли ею пользоваться. Это избавит нас от необходимости каждому по отдельности бегать к Филиппову с вопросами, а он получит возможность спокойно работать.
          Выйдя из кабинета начальника, Василий Порфирьевич понял, что его акции стали расти: «Моя зарплата уменьшилась, зато профессиональные знания постоянно совершенствуются, и начальник это оценил… Обидно, конечно, что он это сделал довольно своеобразно, то есть за мой счёт… Но на то он и начальник!»
          Василий Порфирьевич занялся составлением инструкции, и когда у сослуживцев возникали вопросы по работе с модулем «Планирование верфи» DRAKAR, он предлагал им ознакомиться со своей инструкцией. Его интеллектуальный труд был востребован среди сослуживцев, он освободился от мелкой опеки начальника и выполнял работу, которую считал нужной и полезной для себя и для производства. Ситуация вокруг него стала меняться в лучшую сторону, он начал успокаиваться, и ощущение вакуума, искусственно созданного начальником вокруг него, стало покидать Василия Порфирьевича.
          Спустя некоторое время Гайдамака поручил Василию Порфирьевичу узнать у Филиппова, можно ли распечатать информацию о каждой фирме-подрядчике, а потом пришёл к нему, чтобы узнать результат. Василий Порфирьевич доложил ему о результате, и Гайдамака пошёл было на выход... Но, потоптавшись у двери, начальник вернулся и сказал:
          - Да, кстати, у нас персональные надбавки распределяются по кварталам, и Вы, к сожалению, неудачно попали между кварталами. Поэтому Вы не переживайте, начался новый квартал, и Вы всё получите.
          Когда начальник вышел, Василий Порфирьевич радостно сжал кулаки и молча потряс ими над головой: «Ура! Я победил!» Но он победил не только Гайдамаку, он, прежде всего, победил свои амбиции! Он ещё не знал, надо ли верить словам Гайдамаки о какой-то персональной надбавке, ему больше нравилась другая версия: Гайдамака, не дождавшись Василия Порфирьевича в роли попрошайки с протянутой рукой, почуял неладное и решил исправить положение. Василий Порфирьевич за всё брался, всё изучал, всё выполнял, потому что он знал, что всё это окупится ему с лихвой – и начальнику не заметить это было невозможно. Каждое мгновение жизни Василия Порфирьевича было наполнено смыслом, если он в какой-то момент ничего не делал на работе, то это означало, что он всего лишь давал необходимый отдых глазам. Он постоянно обращался за помощью к ведущему программисту DRAKAR Филиппову, его знания этой программы неуклонно повышались, и он уже понял, что знает программу DRAKAR лучше Гайдамаки, хотя работает в ПДО два месяца, и Гайдамака уже ничему не может научить Василия Порфирьевича.
          После новости от Гайдамаки о персональной надбавке на душе у Василия Порфирьевича сразу стало тепло и уютно, в ноябре он получил расчётный листок, в нём появилась персональная надбавка 10 000 рублей, и его зарплата чистыми деньгами составила 33 745 рублей. Василий Порфирьевич невольно отметил, что Гайдамака остался верен себе: он не дотянул до обещанной цифры чуть больше тысячи рублей: «Это значит, что Гайдамака – мой должник, - решил он, - и когда-нибудь я должен сполна получить этот долг». Зато сейчас Василий Порфирьевич впервые получил такую большую сумму.

* * *
          Спустя несколько дней Гайдамака снова заставил Василия Порфирьевича понервничать. Он пришёл в комнату 220 и вызвал по телефону Филиппова:
          - Борис Владимирович, спуститесь сюда, в комнату, где сидит... - он посмотрел на Василия Порфирьевича, и тот ждал, что он попросит Филиппова «зайти в комнату, где сидит Василий Порфирьевич», но Гайдамака замялся и неожиданно закончил: — Где сидел Лунёв.
          Снова повторилось странное поведение Гайдамаки, которое, говорило Морякову о том, что он ещё не решил, что делать со своим новым подчинённым. Точно так же он вёл себя во время перевода Василия Порфирьевича в ПДО. Об этом же, видимо, говорила и та 1000 рублей, которую он всё-таки не доплатил, вопреки обещанию. Он всё ещё не считал Василия Порфирьевича полноценным Начальником БАП… А сам Василий Порфирьевич уже вовсю мечтал о том, что Гайдамака страстно желает повысить его, как профессионального корпусника, до уровня своего заместителя по корпусному производству! Но это был всего лишь сладкий сон, и Василию Порфирьевичу пора бы уже проснуться: Гайдамака явно был не тем человеком, которым его считал Василий Порфирьевич.
          Но чего же добивался начальник? Может быть, Гайдамака снова проверял амбиции Василия Порфирьевича, как это было, когда он ждал, что Василий Порфирьевич придёт к нему выпрашивать недоплаченные деньги – законные деньги? Может быть, Гайдамака теперь хотел, чтобы Василий Порфирьевич умолял не называть его Лунёвым? Этого Василий Порфирьевич пока не знал, но в любом случае Гайдамака представлял для него очень серьёзную загадку, и он очень хотел решить эту загадку.
          А Гайдамака тем временем добавил Василию Порфирьевичу новую информацию для размышления, сообщив ему, что хочет на зиму пригласить поработать бывшего Начальника БАП Лунёва. Со стороны начальника это было равносильно предупреждению своему подчинённому, что он не справляется со своей работой. Это было очень неприятно… Но Василий Порфирьевич сумел справиться со своими эмоциями, позвонил Лунёву, побеседовал с ним по телефону… И узнал, что зарплата Лунёва была даже меньше 30 000 рублей, а пенсия у него сейчас - 10 000 рублей. Василий Порфирьевич понял, что в вопросе зарплаты у него нет повода считать себя обиженным: по сравнению с Лунёвым, Гайдамака по деньгам не обидел его. Он всего лишь нарушил своё обещание — обещание начальника.
          Спустя несколько дней Лунёв приехал, и пропуск для него оформила Таня по поручению Гайдамаки. Несмотря на странное поведение начальника, Василию Порфирьевичу было интересно познакомиться со своим предшественником, о котором очень хорошо отзывались и Глушко, и Гайдамака.
          - Гайдамака попросил меня помочь Вам разобраться в моих файлах, которые касаются работы в программе DRAKAR, - сказал Лунёв, худощавый мужчина среднего роста, невзрачной внешности и с седыми волосами, который, по мнению Василия Порфирьевича, выглядел гораздо старше своих 65 лет.
          - Хорошо, надеюсь, что Ваше участие поможет мне в работе, - согласился Василий Порфирьевич и уступил место Лунёву за своим компьютером.
          Лунёв сел за компьютер, стал искать свои файлы... Но вдруг растерялся, и у него ничего не получилось! Он был совершенно обескуражен и растерянно смотрел на Василия Порфирьевича. Но Василия Порфирьевича ничуть не удивила растерянность Лунёва, он из собственного опыта знал, что профессиональные навыки надо постоянно поддерживать: как только в работе наступает перерыв, то навыки очень быстро теряются — частично или полностью.
          Лунёв ушёл, так и не сумев помочь Морякову, и Василий Порфирьевич кое-что для себя понял. Гайдамака без устали превозносил очень важную роль бывшего Начальника БАП в процессе планирования, поэтому и пригласил его… А на деле получилось, что Лунёв пришёл только для того, чтобы Василий Порфирьевич осознал, что во всех отношениях превзошёл своего предшественника, и тот уже ничему не может его научить.