Ночная милиция. Часть 15

УАЗ отозвался характерным для старой машины рычанием. Выкатился из гаража со скрипом. Казалось, сиденье скоро прогнётся, двери отвалятся. Этот наполовину ржавый металлолом с каждым новым пройденным километром выпускал остатки энергии.

Два дня назад коллеги из патрульно-постовой службы хотели избавиться от автомобиля, заменив современным «хантером». Мы предложили не спешить и отдать нам. Командир полка возразил: «Зачем милицейской охране понадобилась развалюха? У вас лучшие машины во всём МВД».

На лучших машинах пусть ездят сотрудники, которые оперативно перемещаются по городу. Заместителю начальника отдела нет потребности в скорости и удобстве. Моё дело — проверять несения службы подчинённых. Ни к чему занимать место в боевой и манёвренной единице на колёсах. УАЗ древних времён подправят наши техники и продлят на какое-то время «жизнь». Доводы прозвучали убедительно. Я обменялся рукопожатием с командиром ППС. Пару формальностей с печатью и бумагами — символ экскурсии в медвытрезвитель или в отдел для любителей выпить и похулиганить пополнил автопарк «ночной милиции».

Техники за сутки заменили детали. Внешнюю часть почти не трогали. Проблесковые маячки, синие полосы на фоне белого покрытия и надписи «мiлiцыя, Мiнск» остались прежними. Добавили лишь эмблему Департамента охраны и написали возле двери номер телефона, по которому потенциальный клиент может узнать об услугах отдела.

Закреплённые к воротам видеокамеры смотрели во двор и на проезжую часть. Дежурный, увидев на экране машину, нажал на кнопку — забор отъехал в сторону. Я покинул отдел и взял курс на областную клиническую больницу. Там нужно проверить один пост, посмотреть, как несёт службу работник сторожевой охраны. Возможно, дежурные посмеялись за спиной: представитель начальства разъезжает на «корыте». Ну и пусть. Главное, что этот транспорт выполняет свою функцию.

Из радио вещали про бандитов. Представительница СМИ рассказала, что границу прорвали члены ОПГ. При задержании некоторые убиты, некоторые взяты под стражу. КГБ и следственный комитет установили личности шести подозреваемых. Большинство — бывшие российские спецназовцы, уволенные со службы по отрицательным мотивам. Ранее уже привлекались к уголовной ответственности. Как минимум трое имеют статус ветерана боевых действий.

Преступников тренировали элитные подразделения из Франции, США и Германии. В этот диверсионный отряд вложено немало долларов, времени и сил. Ведущая успокоила слушателей, сказав, что большинство пойманы, оставшихся четверых разыскивает милиция. Нет повода беспокоиться и правоохранительные органы сделают так, чтобы граждане отметили Новый год с чувством безопасности.

Также девушка из радио процитировала сообщение министра МВД, сказав, что, какие бы не обещало деньги курируемое Западом ОПГ, необходимо отвергать сомнительные предложения об участии в группировке. В ведомстве считают, что бандиты, возможно, попытаются завербовать новых людей для совершения преступлений, нападений на важные государственные объекты и грабежей. Но в министерстве подчеркнули, что такой сценарий маловероятен: проводятся оперативные мероприятия и преступники боятся высунуть нос. Не исключено, что они и вовсе попытаются покинуть Беларусь.

Я обратил внимание на дроны, какие кружили над Минском. Летающие аппараты мелькали в зоне видимости и прорезали небо. Насчитал четыре штуки, пока пропускал людей на пешеходном переходе. Жезлы гаишников за окном мелькали чаще. Наряды товарищей из патрульно-постовой появлялись то тут, то там, будто каждого сотрудника заставили выйти на дежурство.

Путь освободился. Я проехал километр. Навстречу по соседней полосе ехала коричневая ауди. Модель не новая. Но и не девяностого года выпуска. Если точнее, то не просто ехала, а будто летела. Слишком быстро для адекватной езды в рамках ПДД. Пешеходы шарахались, словно асфальт накрывала лава. Ауди скрипела, подпрыгивала на ямах. Без приборов понятно: водитель превышает скоростной режим.

Рефлексы представителя стража правопорядка сработали на автоматизме. Заставили включить СГУ, круто повернуть руль и увеличить скорость. Заиграла сирена.

— Водитель, прижмитесь к обочине и остановитесь, — мой голос разнёс по дорогам громкоговоритель.

Погоня закончилась быстро. Минуту ауди ехала. Но перед светофором пришлось подчиниться требованиям, чтобы не врезаться в стоящих на месте два автобуса или в маршрутку, которая следовала в противоположную сторону и отрезала место для обгона.

«Ну, сейчас начнёт кричать о своих правах, совершенно не пытаясь вникнуть в закон. Как блогеры, которые думают, что тормозить уполномочен лишь сотрудник ДПС. Они не знают, что любой милиционер может остановить транспортное средство», — думал я, подходя к двери со стороны водителя.

— Милиционер Первомайского отдела охраны майор Колесников. Почему нарушаем ПДД?

За рулём по лицу мужчины стекали капли пота. Взгляд бледный, как у мертвеца. Он дрожал, напоминая слабый листик на дереве в шторм.

— Прошу, майор, отпусти. У меня жена рожает...

Я сразу не сообразил, что на пассажирских сиденьях позади кто-то разлёгся. Блондинка с тяжёлым животом тихо дышала. Выражение лица отражало боль, которой, наверное, подвергаются грешники в аду. Она посмотрела на меня и отвела глаза в сторону. В них читалась мольба. Но сил что-то сказать не было, как и надежды на облегчение.

— Я сейчас..., — слегка растерялся. За службу с таким случаем встретился впервые. — Так. Вы куда направлялись? Случайно не в роддом, который на Медцентре?

— Да, туда! Прошу вас, дорога каждая секунда, — отозвался водитель.

— Вы угробите и себя, и женщину. Или кого-нибудь собьёте. Поедете за мной.

Метнулся в УАЗ. Мотор почему-то перестал отзываться. Поворачиваю ключ — короткий рык пропадает через секунду. Вторая и третьи попытки принесли неудачу.

— Действительно ржавый металлолом. Не надо было просить оставить тебя на службе, — я стукнул по рулю и попытался ещё несколько раз. — Давай, родная, ты сможешь. Ну!

Двигатель заработал. Милицейский автомобиль оказался впереди. За ним тянулась ауди. Гражданские машины расступались под тревожным звоном. Мы ехали не так быстро, как хотелось бы. Иногда уступать дорогу спецавтомобилю не спешили, иногда на перекрёстках движение было слишком плотным. Но маленькая колонна добралась до двора, в котором стояла машина скорой медицинской помощи. Я вбежал в здание и позвал медработников.

Девку унесли на носилках в помещение. Обладатель ауди суетился над больной, чем раздражал врачей. Держал за руку и топтался рядом. Мешал профессионалам выполнять дело.

Я прождал на улице минут десять. Мужчина вышел из роддома на крыльцо. Один.

— Схватки начались. Слишком рано. Даже не ждали, — засмеялся гражданин. — Но врачи обещают, что всё будет хорошо. Надеюсь, они не обманывают. На всякий пожарный пройдём обследование.

Я кивнул. Смех — нормальная реакция на шок. Кто-то впадает в ступор, кто-то проявляет тревогу. В экстремальных ситуациях замечал разное поведение людей. У самого пальцы не слушаются. Сейчас бы закурить. Жаль, в форме нельзя браться за сигарету.

— Спасибо вам большое. Я уж думал, всё, кранты. Извините, что сразу не остановился. Сами понимаете.

— Нет проблем, — сказал я.