Замуж по-быстрому. 4. Моя киностудия

Тогда я подумала, что заботливая свекровь попусту кошмарит меня.
Но терпеливая Татьяна Фёдоровна принялась обстоятельно втолковывать мне, что первые симптомы маниакальности при биполярном расстройстве окружающие больного обычно принимают за здоровую жизнерадостность.
И лишь психиатр в этой ситуации быстро поставит неутешительный диагноз…

— Неприятность эту мы переживём! — самонадеянно отреагировала я на унылые умозаключения почтенной мозгоправки.
Не разделив моего оптимизма, свекровь напоследок посоветовала мне обратить особое внимание на качество сна её единственного сыночка.

— Рашенька, как только Алик начнёт беспричинно просыпаться по ночам, немедленно начинай давать ему успокоительные пилюли!
Только так ты сможешь перехватить очередной рецидив в самом зародыше.

И выписала мне целый ворох рецептов для супруга.
Которые я легкомысленно тут же утилизировала.

— Мой брак по расчёту просто обречён быть счастливым, — успокаивала я себя, — ибо расчёт  был правильным.
Чувственные удовольствия дарят нам секундные наслаждения.
Если я таки решусь родить благоверному наследника, Алик будет счастлив один день, пока спиногрыз не надоест ему своим криком.
А нефтедоллары моего олигарха позволят мне наслаждаться всю оставшуюся жизнь в браке.
И даже в случае возможного развода после раздела имущества…

Но пока мой толстосумчик, естественно, ни о каком разводе не думал.

…Одиннадцатого сентября две тысячи девятого года я расслабилась в гамаке,
натянутом между вековыми соснами наших рублёвских латифундий.

«Подмосковье моё, Подмосковье —
Жизнь отдам за своё здоровье!» — вспомнились мне строки какого-то совдеповского пиита.

— А какой у нас сегодня день? — раздался у меня за спиной духоподъёмный глас благоверного.

— День рождения Феликса Эдмундовича Дзержинского.
День усекновения главы Иоанна Крестителя.
Восьмая годовщина падения башен-близнецов…

— И ровно месяц, как мы, любимая Рашуля, расписались с тобой в Грибоедовском ЗАГСе!

— Ты глянь, мой старичок-бодрячок, склероз тебя ещё не доконал! — с чувством глубокого удовлетворения констатировала я. — И что ты мне решил подарить в честь этой знаменательной даты?

— Киностудию в Крыму!

— Ялтинскую?

— Она давно разворована, Рашенька.

А вот в Балаклавской бухте в позапрошлом году я купил огромное здание возле городского пляжа.
Раньше там располагался секретный лабораторный корпус Военного Института КГБ.
В его бассейнах и глубоководных штольнях советские ихтиологи дрессировали дельфинов-убийц для защиты от вражеских подводных диверсантов.

— Дельфины-убийцы — они, если честно,
Не даром, не даром, не даром… — пропела я в ответ.

— Да, это была вынужденная мера после подрыва в Северной бухте нашего трофейного линкора «Новороссийск», — не поддержал мой игривый тон Алик. — Тогда, в октябре 1955 года, на дно отправились 614 краснофлотцев, а Главком ВМФ Кузнецов лишился погон.
Ветеран итальянских «людей-лягушек» Уго Эспозито недавно протёк, что это они нам отомстили. 
Ведь до победы антигитлеровской коалиции кораблик этот был флагманом итальянского флота и назывался «Юлий Цезарь».
Короче, Раша, когда игорный бизнес в России и Крыму ещё не угодил под запрет, я собирался в этом здании сваять гранд-отель «БАЛАКЛАВА» с роскошным казино.
Но после нашей свадьбы понял, что переделаю этот неуклюжий корпус в киностудию.
И стану снимать на ней фильмы, в которых ты всегда будешь исполнять главные роли.

— Как Моника Витти у Антониони? — с восторгом отреагировала я.

— Как-то так, моя ненаглядная! — скромно потупился мой правильный муженёк. — С небольшой разницей: Моника была гражданской женой режиссёра, а ты моя законная супруга.
И да, только что я подписал документы у нотариуса.
Теперь этот домик площадью восемь тысяч квадратных метров принадлежит тебе.
Предлагаю назвать твою киностудию BALACLAWOOD.

— Чем меньше любишь олигарха,
Тем пуще нравишься ему… — подумала я почти словами классика.
А вслух добавила:
«Нет романтичнее подарка,
Чем киностудия в Крыму!»

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ http://proza.ru/2024/11/28/1936