Диалог с Николаем Гумилёвым о душе

                А ты, душа, ты всё-таки молчишь,
                Помилуй, Боже, мраморные души.
                Н.Гумилёв «Душа и тело»
 

              Дорогой Вы мой, Николай Степанович, как странно Вы нарекли душу – «мраморной»! Не пылающей, не ласковой, не возвышенной, но… каменной? Да-да, «мрамор» в переводе с греческого означает «сияющий». Она сияющая, но твёрдая, холодная? В ВУЗе на лекциях мы изучали свойства строительных материалов. Мрамор – горная порода, рождаемая только матерью Землёю при условии высоких температур и давления, структура зернистая и легко поддаётся обработке. Душа земная «зернистая»? Состоит из множества множеств зёрен? Не потому ли, для каждого зёрнышка души Вы испрашиваете милости Божией?
           Когда я училась в пятом классе, среди подростков была очень популярна игра в «пять камешков». Мы часами подбрасывали их с ладони и ловили потылицей – тыльной поверхностью кисти. Я выигрывала! Потому что у меня были самые красивые камешки – мраморные, – папа разрезал, отшлифовал и отполировал их для меня.            
          Играла ли я тогда с маленькими мраморными душами?
- Сколько душ на свете? - спрашивали мы друг у друга за спиной, шутя, крепко обхватив шею. Обязательно! Всенепременно! Нужно было ответить:
- Не души.
И спрашивающий снова повторял вопрос:
- Сколько душ на свете?
И мы отвечали:
- Ни души.
          В моём представлении душа – субстанция бестелесная, подвижная и лёгкая, находящаяся в постоянном движении и редко пребывающая в покое. Характеризуя человека, говорят: великодушный, благодушный или малодушный, простодушный, равнодушный, бездушный или душевный, соотнося её, смятенную, с человеческими качествами. «Душа  больше пищи, как тело – одежды», – подтверждает Евангелие.
              В сказке Пушкина работник Балда приходил к морю, опускал в воду верёвку и давай,  море волновать. Из пучин морских дружно вылезали старые бесы и прочая бесовская живность. Балда – он и есть – балда. Если поднимать волны, баламутить воду в океане души, будь то своя или чужая, из неё и явится всякая нечисть. Как говорится, кого приглашали, тому и кланяйтесь.
Выбор должен быть осознанным. Если поклоняться, – Богу. Если короновать на Царство, – Духа Святого. Если воспевать, – Пресвятую Троицу.
               Этими понятиями невозможно жить виртуальной жизнью и дышать виртуальным восхищением! Они летучие, певучие, живые! Им нужно к людям – в души, в сердца – детками, на ладони – голубями, синичками, воробышками!
Когда накатывают злоба человеческая, агрессия, ненависть, они, как путеводная нить, луч заревой указывают путь к душевному покою и равновесию.  И снова – плечи развернуты, голова – поднята, но не задрана, шаг уверенный и внутренняя тишина.
                Ведомо? – ведомо! Но будучи недовольна собой, когда слаба, нездорова, обведена вокруг пальца чужой хитростью, раздавлена предательствами, выбита из колеи подозрениями и неверием, провокациями и подстрекательствами, преувеличивая размеры проблем, умножая свои промахи, глохну от громогласного:
«Голос единицы тоньше писка… Единица – вздор. Единица – ноль1».
            Известия, кадры хроники могут быть душераздирающими.
            Сюжет мелодрамы - душещипательным.
            Решения принимаются единодушно.
            Гостей принимают радушно.
            Благие речи – душеспасительны.
            И только избранные могут быть душепастырями.
           Откуда же у души берутся силы противостоять? Она ли стучится в моё сердце, она ли взывает к разуму? Ты ли, душа моя, напоминаешь, что самая тёмная ночь перед рассветом2, что только спокойная вода правильно отражает небеса3?
Именно ты, невидимая, но привязанная ко мне, к моему бренному телу, как хвост к ослику, без устали повторяешь: Стой под дождём. Пусть пронизывают тебя его стальные стрелы. Стой, не смотря ни на что. Жди солнца. Оно зальёт тебя сразу и беспредельно4.
И «Господь будет сражаться за вас, вы же будьте спокойны5».               
              И приходит мир. Буря сменяется безмолвием. В удивительные моменты тишины, когда Ангел-утешитель промокнул крылом горючие слёзы и разгладил межбровье, появляется возможность услышать шёпот души, её трепетный колокольчик. Я усаживаю свою трогательную чувствительную душу в мягкие объятия кресла, укрываю крыльями пледа, занавешиваю окна ночными звёздными шторами, и мы начинаем с нею задушевную беседу.

 В тишине за бубликами с чаем

Ну, душа, присядь, – и поболтаем.
Чтобы ты не мыкала печали,
Мы с тобою время скоротаем
В тишине за бубликами с чаем.

В новостях: «Ноябрь листопадит,
И ромашкой орошают гланды.
«Скоро Рождество» на циферблате,
Ярмарки и ёлки, и гирлянды».
 
Мы в тепле. На блюде горка сушек.
О беде не поминаем всуе.
Мы с душой из бело-синих кружек
Пьём, хрустим и радости плюсуем.

Угощайся! С добрым словом слаще!
И заварку наливай покрепче!
Не стесняйся, заходи почаще!
С Новым Годом! С годом новой встречи!

Неподъёмный груз душевных тягот
Пусть лежит, забытый, подле ели.
Пусть он станет косточками ягод
Из варения, что мы с тобою ели.

1) В. Маяковский;
2) «Всегда темнее всего перед рассветом» Томас Фуллер, 1650;
3)  Древняя китайская пословица;
4)  Ф. Кафка;
5) Исх. 14:14.