Рижанка

  Я родилась и выросла в Риге. У меня остались воспоминания о моем самом раннем детстве, когда мой отец вынес меня из машины, и понес меня на руках в наш новый дом, где моим родителям дали новую двухкомнатную квартиру.

  Новый дом, и стоящие рядом с ним соседние дома, образовывали большущий двор, в котором в детстве я играла с другими детьми -  своими соседями. Во дворе росло небольшое старое дерево, служившее детям "лазелкой". Дети играли и раскачивались на его толстых ветвях. Это было в обычном, спальном районе города Риги. Я росла с
 такими же детьми государственных служащих, как и я. Мой отец был врачом и работал в городской больнице в Риге.

  Сначала детский сад, потом школа, и наконец швейное училище, в которое я поступила, полностью закончив среднее образование. Шел 1989 год. В училище я постигала профессию портнихи. В те времена не было профессии проестижней, если говорить о женщине, потому что модную одежду было "не достать". Приобрести ее можно было только "по блату", или заказать в ателье, предварительно отстояв очередь в полгода а то и год.

  В распоряжении портнихи в те времена, всегда был журнал " Ригас Модес", прославившийся даже за рубежом и, женщина умеющая шить всегда могла быть хорошо одетой. Но главное в моей жизни было не это. Главное было то, что я жила в Риге,
и всем сердцем любила родной город.

  Когда я была маленькой, мое существование ограничивалось только своим районом. Здесь были и магазины и поликлиника и школа. Единственное место в городе, куда брали меня мои родители, был магазин "детский мир", сочетавший в себе детский магазин и кафе - ресторан, очень популярный в то время. Там мы ссестрой уплетали клубничное мороженное, после трудов по поиску на прилавках нужных вещей.

  Я всегда внимательно разглядывала мозаики на стене ресторана. Меня очень привлекало искусство и я мечтала, что это куогда - нибудь станет моей профессией. А пока мы с сестрой ели мороженное в "Детском мире".

  Но когда мне исполнилось четырнадцать лет, я поехала в центр города, чтобы учится живописи в "Дворце детворы", который находился в здании "Рижского замка". Тогда то я и открыла для себя старый город.

  Я шла по старинным улицам, и мне казалось, что я попала в сказку, а Домский собор меня совершенно очаровал. Подумать только: он простоял в Риге восемь веков. Я смотрела на дома и соборы, построенные в готическом стиле или стилизованные под него, но построенные позже. Улицы старой Риги были вымощены булыжниками.

  А каким интересным мне показался собор Петра с его золотым петушком на шпиле. 
Я всего раз в жизни поднималась на лифте на его башню. С нее Рига была видна как на ладони, а люди на улицах казались движущимися муравьишками. Вход в Собор Петра украшали полуразбитые скульптуры.

  Самой несчастной частью церкви была башня. За все время существования собора молния ударяла в нее шесть раз. После последнего пожара в соборе Петра был проведен капитальный ремонт.

  После этого в самом соборе можно было посмотреть фотографии, рассказывающие о работах по восстановлению собора. Была даже фотография, на которой главный архитектор (по восстановлению собора) сидел верхом на золотом петушке (размером с коня), украшавшем шпиль собора. Как он туда залез - непонятно, а как слезал - и подавно.

  В соборе проходили выступления разных творческих коллективов, а также художественные выставки. Его стены из красного кирпича были такие же, как столетия назад, а витражные стекла тянулись от пола до потолка.

  Рядом с собором находится какая - то старинная улочка, с чудесными домиками, с красными черепичными крышами, а рядом лютеранская церковь святого Яня с готическими буквами над входом. Через примыкающую к церкви арку можно войти во внутренний дворик, где сохранились домики старинной архитектуры. А можно здесь пройти и мимо дворика Яниса, распологающегося рядом.

  Многие дома в Старой Риге, и в центральной ее части, украшены скульптурами, лепниной, всевозможными каменными украшениями. Вот, например, здание биржи напротив Домского собора, имеет очень шикарный вид - на каждом его этаже с внешней стороны находятся скульптуры. Такое здание не стыдно было бы построить и в центре Европы.


                К О Е  Ч Т О  Е Щ Е  О  Р И Г Е


  Когда мне было лет четырнадцать, моя мать работала в здании, выходившей окнами на Домскую площадь. Из его окна был виден Домский собор как на ладони. Я сумела воспользоваться этим. Устроившись на широком подоконнике в комнате, где работала моя мать, я часами рисовала Домский собор. То, что вышло я отправила на конкурс школьного рисунка, где он и получил первое место. Вместе с Домским собором на моем рисунке оказалось и угловое кафе на Домской площади.

  Какие в Риге были кафе в те времена! Для того, чтобы в них попасть надо было отстоять длинную очередь. Зато в Рижских кафе можно было поесть всего того, что никогда не лежало на прилавках обычных магазинов. В некоторых кафе Старой Риги были витражные стекла, резные стулья и белые скатерти. Поход в такое кафе делал жизнь праздником. И все было относительно недорого.

  А какие магазины были в центре Риги! На мое детское усмотрение самым лучшим магазином был магазин шоколадных конфет возле Матисовского рынка. В этом магазине продавались конфеты фабрики "Laima". В те времена я считала, что конфеты Лаймы самые вкусные в мире. И была там такая конфета - тянучька, которая называлась "золотой петушек". Мне она очень нравилась.Так называемая "Ириска", которая накрепко могла приклеиться к зубу. НО как зато было вкусно.

  А что уж говорить о шоколадных конфетах? Молочного шоколада тогда не было. В продаже был только сливочный. Я очень любила шоколад с орехами "Ригонда", а самыми вкусными шоколадными конфетами считала "Белочку" и "Красный мак".

  А магазин тканей, который распологался на улице, название которой соответствует теперь "Brivibas". Там можно было купить все модные ткани сезона, который рекомендовал журнал "Rigas Modes", и которые выпускали рижские текстильные фабрики. Я часто покупала там ткани, когда подросла и начала шить одежду сама.

  А какая булочная была напротив этого магазина! - туда всегда стояла очередь. Там можно было купить только что испеченный хлеб. Он был еще теплый. Да и не только обычный батон, а различные крендели и даже французскую булку, считавшуюся в те времена чем - то вроде деликатесса.

  Но жемчужиной Риги была все - таки она - Старая Рига. В Старой Риге всегда были места, которые не менялись с годами. Например, Бастионная горка, часы Лайма и парк, возле здания Национальной Оперы с фонтаном посередине, изображавшем нагую купальщицу с большой раковиной в руках над головой, в ногах которой обнаженные дети играют с рыбами. С раковины льется вода в круглый бассейн вокруг статуи.

  Весной здесь цветут и благоухают деревья. А на красивый газон высаживают цветы в виде сложного орнамента. Фонтан окружают скамьи, где можно отдохнуть во время летнего зноя.

  Бастионка, представляет собой небольшую горку, со стенами старой кирпичной кладки. Здесь есть мощеные дорожки, поднимающиеся к верху горки, где на самом верху расположена круглая площадка, открывается вид на соседние улицы, и можно увидеть Пороховую башню и расположенные рядом с ней казармы Екаба.

  Какими красивыми в старину были казармы! Как здорово было в них жить солдатам. Двухэтажное строение с небольшими погребками, в которых в наше время устроены магазины сувениров, а рядом фрагмент крепостной стены из красного кирпича. Когда - то город был окружон мощными каменными стенами с различными башнями. До нашего времени осталась только Пороховая башня, в которой в наше время устроен военный музей.

  А вот в Рижском замке, который занимал "Дворец детворы" было сразу несколько музеев:" Музей зарубежного искусства.", "Музей истории Латвии" и. т . д. интересен и "Музей Мореходства", находящийся в здании, примыкающему к "Домскому Собору" и построенному из того же кирпича, что и церковь.

  Рижский замок, как и все средневековые замки, имел множество подъземных ходов, которые в дальнейшем все засыпали, в ходе строительных работ около замка. Всего замков в Риге было четыре, но до наших дней дошел только "дворец детворы".

   Подъземных ходов в Риге было множество, но так как Рига строилась и перестраивалась, ее земли копали и перекапывали в течении многих веков, пока в Риге не осталось никаких потайных ходов. Ходили слухи и о "Ходах под Даугаву", но ни один такой ход не был найден, в ходе археологических раскопок. Все решили, что это - вымысел.

  Гуляя по старой Риге, я однажды подумала:
 - А вот было бы здорово попасть в Средневековую Ригу! НО даже современные ученые не смогли изобрести машину времени, так что о путешевствиях подобного рода остается только мечтать.


                М О Р Е Х О Д Н О Е  У Ч И Л И Щ Е

      
  Рига - портовый город. Здесь всегда были моряки. А чтобы в так оно и было должно быть мореходное училище, где этих самых мореходов обучали бы всем морским премудростям. Вот в такое - то морское училище на танцы и прегласили всем классом юных портних. Я появилась на балу в белой блузке с серебрянным парчовыми рукавами и длинной в пол черной юбке (как рекомендовала тогдашняя мода).

  Мореходное училище находилось тогда в центре города в красивом старинном здании. Была зима и рано темнело. В здании громко гремела музыка. В актовом зале танцевали пары, но многие или стояли у стены или сидели на стульях по краям зала.
  Я то сидела, то стояла, то плясала с подружками под "быструю" музыку, но юноши не обращали на меня внимания. Тогда я решила пойти подышать свежим воздухом - в зале было душно.

  Я вышла из зала и спустилась на первый этаж в холл. Увидев в холле несколько окон, я подошла к дежурному. Он был одет в парадную форму. На тонкой талии виден был узкий белый ремень. Белые перчатки дополняли его наряд.

  - Я подошла и спросила:
 - Можно ли тут у Вас открыть окно?
 - Нет, этого нельзя, - сказал дежурный.
 - А что делать? Мне душно, - сказала я.
 - Выйдете на улицу, - ответил он.
 - Я подошла к гардеробной и взяла свое пальто. Одевшись, я вышла на улицу и пошла к ближайшей подворотне, остановившись под какой - то аркой. Ночной воздух был влажным и свежим. Мимо проходил какой - то парень.
 - Девушка, чего стоим? - спросил он.
 - Ничего, я сейчас ухожу. - ответила я.
 - Стоило мне вернуться в зал, как ко мне подошел какой - то юноша.
 - Был он не велик ростом, самой обыкновенной наружности, и я уже хотела ему отказать, как заметила, что у него очень умное лицо, открытый взгляд, и вообще было в нем что - то такое душевное.

  - Петр Орлов, - представился юноша.
 - Петр Первый и Григорий Орлов, - добавила про себя я.
 - Татьяна Васильева, - сказала я вслух.
 - Очень приятно, - сказал Петя.
 - Взаимно, - сказала я.

  Мы потанцевали, погуляли по училищу, и даже сходили в кафе, устроенное в столовой училища, а потом Петя проводил меня домой и мы обменялись номерами телефонов. Так и началась моя новая жизнь. Петя повсюду ходил за мной как хвост. Он даже провожал меня с вечерних курсов из Академии Художеств. А однажды, когда мы ехали с ним в автобусе, он увидел на мне какую - то сорину, и осторожно снял ее двумя пальцами руки.

  - Он пылинки с меня сдувает, - расстрогалась я.
 - А что Вы сегодня рисовали в Академии? - спросил Петя.
 - Каменное ухо, - ответила я.
 - А можно мне его посмотреть? - спросил Петя, когда мы уже были в подъезде моего дома. Я достала из большой папки рисунок и передала его Пете. Он повертел рисунок в руках.
 - А как это смотреть? - поинтересовался он, линейный рисунок гипсового слепка был испещрен вспомогательными линиями.
 - Вот так,-повернула я рисунок.
 - Да, в самом деле, ухо, - сказал Петя.
 - А я проявил нашу фотографию. Помнишь, когда мы были на танцах в училище нас фотографировал мой друг.
 - Помню, а как же. - Сказала я.
 - Вот она, - Петя передал мне небольшую фотокарточку. Я взяла ее и стала рассматривать.:

  - Да у меня здесь наклон головы не тот, и свет не так падает и ракурс не фотогеничный, - критиковала я фотографию. Петя же, тем временем, стоя сбоку от меня, положил мне подбородок на плечо. Я повернулась в его сторону и, чуть не "ляпнула":
 - Милый чо, да милый чо, навалилси на плечо, а я,милая, не чо я влюбилси горячо, - но вовремя "прикусила язык", решив, что это будет бестактность, потому что я чувствовала, что Петя и вправду влюблен. Вот только я его не любила. Мне герой моего романа представлялся совсем по - другому. Мои занятия в Академии Художеств. Во многих мастерских то тут, то там стояли статуи Аполонов, Гераклов и Антиноев. Классические стандарты красоты. Если ты уже видишь, каким должен быть мужчина, то так трудно влюбиться в обычного человека. Казалось бы: ну поставь ты статую Геракла у себя на кухне, если тебе красоты не хватает, и выходи замуж за обычного мужчину. А оказывается, все не так просто.

  Тем временем, Петя приглашал меня то в кафе, то в кино. Я ходила, потому что у меня просто не было друзей, с которыми я могла бы выйти в люди. К тому же моей матери очень нравился мой кавалер. Прежде чем куда - то идти, Петя всегда заходил за мной и по - пол часа меня дожидался. Я так долго "наводила красоту" что мама мне однажды сказала:
 - Таня, это не хорошо, что ты его заставляешь ждать. Он ведь приходит вовремя. - А я никак не могла выбрать какой мне надевать браслет на руку - серебрянный или золотой?

                П Е Т Я  П Р И Г Л А Ш Е Т  В  С Т А Р У Ю  Р И Г У


  Петя однажды сказал мне:
 - Таня, а ты любишь гулять по Старой Риге?
 - Конечно, Петя, мне это нравиться. - Петя обрадовался и оживился:
 - Да я про Старую Ригу такое знаю, да я тебе такое покажу!
 - Чтобы увидеть "такое", я собралась на следующий день в Старый город. Я была одета по моде 1989 года.На мне был черный свитер из тонкой шерсти с красными черточками и юбка, с рисунком "куриная лапка". Рисунок этот был черно - белым. К юбке был надет красный ремень. Красный, белый и черный были самыми модными цветами в те годы. На ноги я одела сначала закрытые туфельки, но увидев какая грязь на улице, я переобулась в фирменные резиновые сапоги, которые были очень красивыми и словно лакированными. Наверх куртка и я была готова.

  За окном была неплохая осенняя погода. Дул несильный ветерок. О вчерашней буре и проливном дожде никто бы и не вспомнил, если бы не подсыхающие лужи, и грязь на улицах. Кое - где, во дворе моего дома, были повалены деревья, и специальные люди занимались их распилкой и уборкой.

  Петя и я встретились на остановке. петя уже в троллейбусе начал рассказывать мне эту историю:
 - Этот подвал раскопали археологи в конце шестидесятых годов двадцатого века, когда рядом строили политехнический институт. Тогда то и наткнулись на подземные своды. Открылось несколько подвальных помещений, хорошо сохранившиеся от здания винного погреба тринадцатого века.

  - И что конкретно там сохранилось?
 - Винные погреба и пиршественные залы, где заключались сделки.
 - Вот здорово! Не может быть!- сказала я, - А как туда попасть? Навернгяка все закрыто.
 - Есть способ, - сказал Петя. - Там ключник старый и выпить любит. У нас, ребята ему бутылку подарили и он их пустил посмотреть.
 - Винный погреб Рижского магистрата находился в Старой Риге на перекрестке улицы Краму и улицы Розена. Узкие кривые улочки Риги были как бы декорациями к Старинному спектаклю. Здание было низенькое, одноэтажное. Все, что сохранилось.   
Вход был закрыт. Петя и я, остановились перед дверью.

 
                В О Л Ш Е Б Н И К


  - Что, молодежь, интересно? - вдруг откуда - то появился светловолосый человек среднего возраста.
 - Здравствуйте! - хором сказали мы с Петей.
 - Здравствуйте, здравствуйте, - ответил мужчина. Был он среднего роста, с белыми до плечь волосами и белой длинной бородой. Одет он был в серые брюки и светлую куртку.
 - Вы кто? - поинтересовался Петя.
 - Ключник, - ответил мужчина.
 - Волшебник, - подумала про себя я.- Ему бы шапочку островерхую и мантию.
 - Мы Вас себе как то иначе представляли, - произнес Петя.
 - У Вас, наверное , ко мне дело?- спросил ключник.
 - Если Вы тот самый ключник, тогда это Вам - сказал Петя, и протянул ему бутылкцу красного вина.
 - Ну Вы чудные, - сказал ключник, - Я ведь ключник винного погреба, у меня вино храниться в больших бочках, - пошутил он.

  Петя сконфузился и засунул бутылку обратно в большой пакет. А я спросила ключника - волшебника:
 - А вы не могли бы, пожалуйста, пустить нас все здесь осмотреть? Конечно, мог бы, - улыбнулся ключник. Он достал из кармана куртки большой старинный ключ, подошел к дубовой двери и, вставив ключ в замок, повернул его. С резким скрипом открылась большая старинная дверь.

  Нашему с Петей взорам предстала старая, местами полуразрушенная каменная лестница, ступени которой уходили вглубь подвала. Стены погреба были выложены кирпичом. Запасливый Петя прихватил с собой карманный фонарик.
 - Ух, ты! - только и сказала я. - А Петя посмотрел и сказал:
 - Ну и грязища, и паутина тоже, может не полезем туда, Таня? - Дело в том, что Петя был жутким аккуратистом, и как говорила моя мама:
 - Прийдет, брючки наглажены, стрелочки заутюжены - такой хороший мальчик. - И хотя Петя сейчас был одет попроще и понебрежней, все же он не представлял себе, как можно спуститься в такое грязное подъземелье. Я хоть и была одета нарядно, все же решила тут все осмотреть, во что бы то не стало.

  - Нет, Петя, я пойду, я - быстро, мне очень хочется посмотреть на все это. Кстати, а сколько здесь помещений? - поинтересовалась я, обращаясь к ключнику. Но, ключник уже куда - то исчез, и о нем напоминал только ключ, торчавший в замке.
 - Петя? Подождешь меня немного здесь? - спросила я.
 - Ну, конечно, - сказал Петя. - Освещая себе путь фонариком, я стала спускаться по лестнице.

  Внизу, в стене было какое - то углубление, Я была девушкой начитанной и сразу поняла, что это ниша для размещения светильника у входа в винный погреб. Полы в погребе были настланы четырехугольными плитами. Потом я посмотрела вверх, скользнув по стенам и потолку лучом фонарика. На потолке были устроены перекрестные своды, которые образовывали ромбы.

  А еще мне стало немного страшно, ведь я была одна в таком темном, пустом месте. Я уже было хотела вернуться к Пете, но вдруг  услыхала тихую музыку. А в ближайшей стене высвятилась окованная железом дверь. Это из - за нее пробивался неяркий свет и лилась приятная, старинная музыка. Таня сделала шаг вперед, нащупала большое железное кольцо - дверную ручку, и потянула за нее. Дверь медленно открылась.

       Р Е С Т О Р А Н


  И тут Таня попала в большую, отреставрированную залу, точно такую же, как она видела только что. Теже своды погреба, множество старинных столиков и стульев, которые годились бы в интерьер какого - нибудь средневекового замка. Зал освещался множеством свечей на столах м факелами на стенах. Перед входом в кухню была барная стойка с разливным автоматом для пива. В зале были официантки, одетые в средневековые одежды и головные уборы.

  Кроме того, по залу ходили мужчины, одетые по моде триннадцатого - четырнадцатого веков, в бархатных камзолах и больших беретах, видимо для развлечения публики. Я, было ринулась нвазад, но никакой комнаты за своей спиной не обнаружила. По отреставрированным деревянным ступеням в зал спускалась группа немецких туристов во главе с гидом.

  У меня по школьной программе немецкого языка всегда был высший бал. Я понимала речь гида:
 - А здесь мы видим винный погреб Рижского магистрата, - сказал гид, - здесь хранилось вино, заключались сделки, шла торговля. Здесь проходили пиры. Сейчас, в нашем 2014 году это ресторан. Посредине зала мы видим стпринный колодец, то же с тринадцатого века, - все туристы обступили что - то между столиками зала, потом я увидела, что это был колодец, и в нем была вода.

  Гид еще немного поговорила и туристы ушли. Остались только несколько пар за столиками.
 - Значит, я попала в 2014 й год? Вот так дела! Здесь конечно очень красиво и интересно, но отсюда надо выбираться, - думала я, сидя за одним из столиков и рассеянно листая меню. - Вот, например: кукурузный пирог с вялеными на солнце помидорами, каша со шпеком, каплун, бутылка вина по баснословным ценам. Где же они все это берут?.

 Вдруг за мой столик подсел мужчина. Я удивленно уставилась на него. Да это же тот самый волшебник! - подумала я. Только теперь на нем был старинный камзол, А волосы до плеч слегка вились. Его руки были унизаны золотыми перстнями с брильянтами и рубинами.
 - Вы были совершенно правы, когда подумали, что я волшебник, - сказал он.
 - Вы читаете мысли?, - изумилась я.
 - Немного, - сказал он.
 - А что Вы еще знаете обо мне? - Он не ответил, только сказал:
 - Я бы предложил Вам вина, но Вы ведь не любите вино.
 - Я бы выпила кофе, - сказала я.
 - Кофе в те времена, в которые Вы хотите попасть еще не было завезено в Европу, а о картошке тоже никто не слышал.
 - Да чтож они ели?
 - Ну, Вы же видели меню?
 - Конечно.
 - Так Вы хотите попасть в тринадцатый век?
 - В четырнадцатый.
 - Будет исполнено! - сказал волшебник и исчез. - Снова открылась дверь и в зал вошел рыцарь в тяжелых латах.

  - Ну, с меня , пожалуй хватит, - подумала я, испугавшись живого рыцаря, то ли настоящего, то ли ряженного. И я быстро встала с места и пошла к выходу. Выйдя из освещенной залы, и поднявшись прямо по винтообразной лестнице, я позвала:
 - Петя! - и тут меня как громом поразило. Никакого Пети на выходе из ресторана не было.

  Я оглянулась. Моим глазам предстала совершенно другая картина. "Ресторан" окружали совершенно незнакомые мне дома - все из камня. А вот улица была вымощена деревянными досками.


\                С Т А Р А Я  Р И Г А


  По мостовой гуляли куры, рядом хрюкали свиньи, впрочем они не уходили далеко от своих домов. Мимо меня сновали люди в старинных одеждах, У кого беднее, у кого богаче. Латышские крестьяне были одеты в льняные рубахи и льняные брюки. Только шапочки и куртки на них были шерстяные. Рыцари в доспехах разъезжали на конях, поверх доспехов одев теплые плащи. Богатые горожане ехали на повозках, запряженных волами или лошадьми. Тут же просили милостыню оборванные нищие.

  Мне вдруг стало по - особому тепло. И я увидела, что одежда моя изменилась. Теперь я была одета в длинное шерстяное платье с вышивкой, и  старинный головной убор. Я сунула руку в карман, в нем лежал какой - то кожанный мешочек. 
Я вытащила его из кармана:он был полон золотых монет. У моего платья было несколько нижних юбок, которые были накрахмалены и шуршали при ходьбе.

  Вот бы девчонки из швейного училища увидели бы меня сейчас! Этот средневековый наряд вызывал восторг!
 - Вот я и в четырнадцатом веке, - подумала я. Уходя по улице я обернулась на "ресторан". Теперь это было старинное, богато украшенное трехэтажное здание, такое, каким оно и было в четырнадцатом веке.

  Я заметила, что из всей моей одежды не изменились только резиновые сапоги, что было очень кстати, потому что грязь на улицах была непролазная. Здесь был и конский навоз, и помои, и куриный помет, - антисанитария полная, как сказали бы в нашем двадцатом веке. Неудивительно, что в старинных городах частой гостьей была чума. Многие жители умирали от этой страшной болезни, во время эпидемий.

  Почти все здания Риги были каменными, хотя имелись и конюшни и курятники, и все они находились за каменными оградами. Я шла по городу и радовалась, Все было интересно. Я хотела дойти до Домской площади. НО оказалось, что хоть Домский собор был на месте, никакой площади у него не было. Все было застроено домами.
Домская площадь начала образовываться только к концу девятнадцатого века, когда снесли здания Западной и Северозападной стороны, а пока был просто Домский собор.

  Тогда я повернула на Ратушную площадь. Там жгли еретика - черный дым поднимался в небо, пахло горелым. Непривычная к такому зрелищу, я поспешила уйти с этого места подальше. У первого встречного спросила сначала по - латышски, потом по - немецки какой сейчас год? Человек меня не понял, тогда я перешла на старославянский язык, известный мне по текстам православных молитв. Человек мне ответил:
 - 1332 год, от Рождества Христова. Я поблагодарила мужчину и продолжила свой путь. На пути мне попалась ватага нищих. Один оборванный мальчик подошел ко мне и что - то жалобно залепетал.

  Я достала кошелек и дала ему один золотой, потому что других денег у меня не было. Увидев золото и кошелек, взрослые нищие, стали что - то кричать и кинулись на меня. А я, благодаря бога за то, что обута в резиновые сапоги, а не в деревянные туфли с высокой подошвой и каблуками (как носили в те времена), побежала настолько быстро как только смогла.

  Нищие гнались за мной по пятам. Я споткнулась и упала, замызгав свое красивое платье и оцарапав лицо. Нищие почти догнали меня. И тут я вскочила и бросилась наутек.

  Впереди я увидела какой - то дом, окружонный невысоким забором с распахнутой калиткой и латинским изречением над воротами. Спасаясь, я вбежала туда. Из дома вышел красивый мужчина лет двадцати семи - двадцати девяти, и подошел ко мне, спросив, что со мной случилось. Мужчина говорил по - немецки. Я же, вспомнив всю программу средней школы по - немецкому языку, отвечала как могла, усиленно помогая себе жестами. Нищие во двор не вошли, испугавшись.

  Хозяин этого дома - алхимик,- сказал мужчина, а я его сын. Я вижу с тобой случилась беда, где ты живешь, прекрасная девушка, может, я провожу тебя домой?
 - У меня здесь нет дома, - сказала я, я только сегодня добралась до Риги. Я и мои родители из Загории (Болгарии). Мой отец - Загорскийй купец. Дорогой на нас напали разбойники, всех убили и разграбили товары. Спаслась только я. Мои родители погибли. Так я оказалась в Риге.

  - Бедная девушка! - сказал мужчина. - Я - Вольф. Вольф Хельд.
 - Я Татьяна, -  улыбнулась я, и потерла носовым платком оцарарапанное лицо. Вольф был мужчиной чуть выше среднего роста, хорошо сложен, и с приятным лицом. Одет он был в зеленый камзол с пристегивающимися фиолетовыми рукавами. И в такое же фиолетовое трико на ногах обутых в длинноносые  демисезонные сапожки, цвета натуральной бычьей кожи.

  - Да он, - модник, - подумала я. Мы вошли в дом. В первой же комнате мы встретили полную женщину лет пятидесяти.
 - Это Гудрун, - сказал Вольф, - моя матушка. Женщина сначала улыбнулась и спросила:
 - Сынок, ты наконец - то привел в дом невесту, - но увидав в каком состоянии находится мое лицо и одежда, она снова стала серьезной и спросила:
 - Что с Вами случилось?
 - Матушка!,- ответил за меня Вольф, - эта девушка попала в беду, ее родители погибли, а она спасалась бегством от злых людей и пострадала. Я только что спас ее, когда она вбежала к нам во двор, ища защиты.

  - Бедное дитя, - сказала женщина. Если Вам некуда идти и Вы совсем одна, живите в нашем доме. Что Вы умеете делать, и какую работу можете выполнять?
 - Я умею шить, - сказала я, чуть не сказав: "на швейной машинке", но могу делать любую работу, которую Вы мне скажете.
 - Вот и хорошо, - сказала Гудрун, - я только должна посоветоваться с моим мужем.

 - Что здесь происходит? - услышали мы голос с лестницы. Это отец Вольфа Вольфганг Хельд спускался по винтовой лестнице со второго этажа дома. Я увидела мужчину лет пятидесяти, с лицом, скорее, суровым, чем добродушным, одетого в красный камзол и черную шапочку, с большой золотой цепью сложного узора на шее.

  Гудрун тоже пересказала ему то, что случилось и мужчина сказал:
 - Пройдемте ко мне в лабораторию, там и поговорим. - Я подънялась с ним на второй этаж, в его лабораторию, где среди всего прочего стоял резной, письменный стол и вычурно вырезанный стул. Алхимик уселся в старинное кресло напротив стола и сказал:

  - Объясните мне все по - порядку. Я тоже плюхнулась на стул, так сказать, без разрешения, при этом алхимик посмотрел на меня так, словно "рублем подарил", он ведь не приглашал меня присесть.

  В лаборатории алхимика было много различных предметов. Здесь было прохладно. В комнате был большой, в человеческий рост камин, который не топили, видимо из - за того, что многие препараты и субстанции нужно было сохранять при низких температурах, а прочие нагревались разными способами.

  В комнате было два стола. Один я уже упоминала, а второй был гораздо больше и массивнее и стоял посреди комнаты. На столе стояли, висели, лежали, множество колб, реторт, сосудов с жидкостями и сухими веществами. И эти колбы и реторты были из стекла, что по тем временам было очень дорого, потому что процесс изготовления стекла держали в секрете.

 На столе, рядом с которым я сидела, был разложен какой - то фолиант, на котором  был изображен обнаженный человек, рядом с которым указывались названия органов по - латыни. Здесь также лежали коробочки. Одна коробочка была открыта, в ней был белый порошек.
 - Видимо, это какое - то лекарство, - решила я. -  Значит, хозяин дома еще и медик.

  У стены стоял шкаф с инкунаболами. Книги были прикованы к шкафу золотыми цепями, только отцепив которые, можно было перенести книгу в другое место. Книги были рукописные, из телячьей кожи, отделанной золотом. В еще одном шкафу громоздились большие стеклянные банки, с интересными сушеными растениями и морскими гадами. Были также круглые деревянные сосуды, с какими - то загогулинами и геральдическими знаками вместо названий. Понять, что там храниться мог только хозяин.

  На стенах комнаты висели несколько портретов, на черном фоне которых хорошо были видны лица мужчин в летах, а также на стене висело распятие - алхимик был добрым католиком.

  - Я, господин мой, сказала Вашему сыну и Вашей жене неправду, потому что речь пойдет о некоей тайне, которую неследовало бы разглашать.
 - Как? Разве мой сын не спас тебя от уличной сволочи, которая приследовала тебя?

  - Это правда, уважаемый, тайна в другом. Мои родители живы и здоровы и живут они в Риге. Только не в 1332 году, а в 1989 - ом. Отец у меня врач, он настоял на том, чтобы я учила латынь, в надежде, что я стану как и он врачем, а мать работник банка.

  - Неужели, моя гипотеза верна? Путешествия во времени существуют! И это так же ясно, как и то, что могут существовать философский камень и рог единорога, который защитит от яда. Скажи мне, а наука алхимия в 1989 ом году существует? Философский камень уже найден?
 - Философский камень еще не найден, - сказала я, сделав серьезное лицо, чтобы не улыбнуться, а наука алхимия переродилась в химию.

  Значит химия это по - другому названная старая наука?
 - Нет, у химии другие задачи, если не говорить об изготовлении лекарств.
 - А не создали ли люди химическим путем эликсир бессмертия? Хотя бы для избранных?
 - Ведутся многочисленные опыты над животными, но они пока безрезультатны.
 - А доказано ли, что земля покрыта сферами, к которым прикреплены звезды? - совсем тихим голосом спросил алхимик. - Я было хотела сказать, что земля - шар, но вспомнив, что сделали с Джордано Бруно сказала:
 - Доказано только, что за океаном есть еще материки.
 - А чем занимаются женщины в Вашем столетии.
 - Они рожают детей, учаться и работают, - сказала я. - А также участвуют в политической жизни страны.

  - Ты тоже училась?
 - Я закончила среднюю школу и теперь учусь в школе портних.
 - А что ты изучала в школе? - Не желая затягивать разговор и объяснять ему, что это за предметы, например, физика, я лишь сказала:
 - Я сведуща в математике, химии и латыни.

  Послушай, девушка, а чем же ты можешь доказать, что ты не лжешь? Ведь один раз ты уже солгала. Я посмотрела на себя в висящее за спиной алхимика зеркало: из - под серого платья выглядывали красные лакированные сапожки.
 - Вот! - указала я рукой на свои сапоги, - Этого в Вашем веке еще не придумали.
 - Что это? - спросил Алхимик.
 - Это резина, - сказала я, - она делается из каучука.

  - Хорошо!- сказал Алхимик, если ты хочешь, оставайся у меня в доме. Служанка приведет в порядок твою одежду. Жить будешь в комнате под лестницей. Тебе принесут воду и все необходимое. Кушать будешь с нами за столом, а работать моей помошницей в лаборатории.

  - Будешь учиться. Сапоги твои приведут в порядок и я поставлю с ними несколько опытов. А ты получишь новую обувь, чтобы ходить в ней по городской грязи.Уходя, я подумала делать реверанс или нет,может, они появились позже чем в четырнадцатом веке. Тогда, поклонившись, я удалилась к себе.


           У С Т Р О Й С Т В О  С Т А Р И Н Н О Г О  Д О М А


  На следующий день, я с любопытством осмотрела дом. Для меня побывать в старинном доме было лучшим приключением.
  "Большое жилое помещение в нижнем этаже занимало всю площадь дома. Оно было крыто деревянным потолком, настланным на толстые потолочные балки. Посреди потолка были открывающиеся люки, которые проходили через все чердачные этажи. Через люки с помощью специального приспособления, поднимали товары, предназначавшиеся для хранения. Внизу находилась большая дверь. Рядом с дверью были окна, через которые свет проникал в большие сени. Дом отапливался, оборудованным справа от помещения со стороны двора открытым очагом с дымоотводом, так называемой обкладной трубой, проходившей через все этажи.

  В большом, четырехугольном очаге готовили также еду. В нижнем этаже, позади больших сеней находилась еще маленькая жилая каморка. Это отдельное помещение отапливалось печью, дымоход которой был выведен в большую обкладную трубу"1. В этой то каморке я и гостила. "В комнате была печь из неглазированных печных изразцов. Поверхность печи выглядела как соты.               

  В больших сенях нижнего этажа работали и жили батраки и прислуга. Там находились орудия труда и приспособления, вдоль стен располагались лавки, под которыми были ящики для хранения одежды, здесь же стоял стол, за которым ели, и размещались другие предметы обихода"2.

  Второй этаж занимали хозяева. Рядом с домом, за одной оградой, размещались курятник и скотный двор, а также конюшни. В доме были кот и пес, которым я всегда старалась дать что-то вкусненькое. В свободное от учебы и занятий в лаборатории время я гуляла по городу.
 

    П Р О Г У К И   П О  С Т А Р О Й  С Т А Р О Й  Р И Г Е


  Особенно было людно на торговой площади, которая располагалась на берегу Даугавы. Так называемая Ратушная площадь.

  В 1282ом году Рига вступила в Ганзейский союз. Это был торговый союз, объединивший многие Европейские города. Рига находилась на очень удачно выбранном жилом месте. Особенно это место было удачно для торговли. Вверх по Даугаве можно было отправиться в Россию, а оттуда, если хватит сил, еще дальше на Восток или по Лиелупе достигнуть Литовских земель, а по морю до Эстонии, а также до Голландии, Скандинавии и других западных земель.

  У Риги была своя Сатверсме по Бременскому образцу, власть принимать решения была у Раты. Все домовладельцы Риги принадлежали или к Большой гильдии (торговцы, золотообработчики, литераторы и художники) или к Малой (ремесленники). А еще было братство Черноголовых, в которое вначале принимали только неженатых граждан, которые "добыли славу в войнах креста".3

  Черноголовыми считались войны, которые сопровождали корабли с товарами и у которых было "много отваги, умение обращаться с оружием и возможность сражаться".

 В четырнадцатом веке Ригу окружали крепостные стены с встроенными в них башнями. В архитектуре Риги приобладал готический стиль. Для постройки домов и прочих сооружений, из Германии были завезены мастера, которые привезли сюда из Европы бытующие в те времена направления и тенденции.

  В 1297 - 1330 годах Рига воевала с Ливонским Орденом, в результате чего, начиная с 14ого века вся Рижская торговля находилась под немецкой монополией. Укрепленная часть города к четырнадцатому веку выросла до двадцати восьми гектаров. Старая торговая площадь была признана узкой и была перемещена ближе к Даугаве.На краю этой площади, со стороны реки, находились городские большие весы, на которых взвешивались товары, привезенные в Ригу по суше, или по морю. Эту площадь чаще называли Ратушной площадью, потому что на краю площади выросла новая Ратуша. В здании находились различные городские учереждения, а также суд.

  На Ратушной площади устраивались по праздничным дням представления, называемые мистериями. Представления были на сюжет из Библии или религиозного содержания. Первые мистерии были на латинском языке.

  Декорации были очень простые, Сцена состояла из трех этажей, соответствующие учению церкви об аде,земле и небесах. Роли исполняли школьники Домской школы и монастырские монахи.

  На этой площади также собирались полноправные жители города - домовладельцы. С балкона Ратуши зачитывались и обсуждались, уже с середины триннадцатого века "речи домовладельцев"- изданные ратушей условия внутреннего порядка, который надо соблюдать, работая в торговле или занимаясь ремеслами.

  Здесь исполнялись наказания, а также смертные казни. Напротив Ратуши, на Северовосточном углу находился позорный столб, к которому железными кольцами приковывали преступников. Там же находилась специальная колода, к которой осужденных приковывали по рукам и ногам.

 Но главным назначением рынка было обеспечивать рижан картошкой и другими продуктами. Самым главныв продуктом было зерно. На зерно самым бедным существовали дотации. Второй по важности товар был рогатый скот а также рыба, которая была особенно важна из - за церковных постов. Особо в цене была сельдь. Ее продавали даже не на площади, а на специальной улице, которая называлась "улица сельди".

  Главным напитком в средние века было пиво. Многие покупали также мед (напиток) и пиво в кабачках. В 1332 году еще можно было вести торговлю около городских ворот.

  Но вернемся к рынку.Цены были таковы. Лошадь стоила 1 1/2 марки до 2марок, бык 2 1/2 марки.

  В Риге также можно было купить звериные шкуры, которые привозили с Востока. Самыми дорогими товарами на Рижском рынке было вино, приправы, восточные плоды. На площади иногда отдаленно слышались удары колокола.-Это был колокол церкви Екаба, который назывался "колоколом бедного грешника". Он созывал людей посмотреть на казань на Ратушной площади. Гуляя по средневековой Риге, я все больше узнавала про нее.


  Е Щ Е  К О Е - Ч Т О  О  С Т А Р О Й  Р И Г Е


  Однако я гуляла не только в сторону Ратушной площади, бывала я также и в Соборе Екаба. Это был четвертый по величене собор в Риге и один из самых старых. Гуляла я по улице Мазапилс, которая образовалась в триннадцатом столетии. В 1332 году уже существовали помещения Малой и Большой гильдии, которые занимали братья ордена, пока строился Рижский замок, первый кирпич которого был заложен в 1330ом году. Тогда же вырыли и защитный ров, возле замка, который потом засыпят в восемьнадцатом веке. До двадцатого столетия сохранятся в первоначальном виде только древние погреба замка.

  Гуляла я также по улице Миесника, где находился второй дворец Епископа, который он отдал доминиканскому монастырю. Его построили в 1215 году. Этот дворец вместе с хозяйством, вассальскими и гражданскими зданиями занимали территории до Домской церкви. Перекресток улиц Шкюню и Яуниела в Триннадцатом веке были городскими воротами, которые вели к Домскому ансамблю и новой части города.

  Прогуливаясь по старинному городу я даже погуляла по берегу легендарной речки Риги, которую впоследствии засыпят. Сначала это была судоходная река. На одной из улиц города даже находился небольшой порт. Но так как столетиями Рижане сыпали в нее всякий мусор, то речка превратилась со временем в вонючую канаву и в семнадцатом веке ее засыпали.

  Однажды я вошла в Двор Конвента или Святого Духа, который основал в 1220году епископ Альберт, для поддержки бедноты. Здесь им давали прибежище, еду и медицинскую помощь. Оттуда я пошла на улицу Курпью (башмачную), которая так называлась потому, что на ней находились башмачные мастерские. А также, возле городской стены находилась улица Амату (Ремесленная), где судя по названию тоже распологались мастерские. Были еще улицы Шчуню, Кальтю, Скарню и.т.д. Таких маленьких, узких улочек в четырнадцатом веке в Риге было много.

  На ратушной площади я любила, ходить между прилавков и прицениваться, выбирая то тот , то другой товар. Я выбрала себе ткани на платье: фиолетовой для прваздничной одежды и черной для похода в католическую церковь. В четырнадцатом веке человеку с его короткой жизнью обойтись без церкви было нельзя. Ее посещали все, и делали это как можно чаще.

  Гуляла Я часто по набережной с ее старинными корабликами и лодочками. Никаких мостов через набережную тогда в помине не было. И я гуляла от Домского Собора до Рижского замка, который тогда еще строился. По дороге можно было наблюдать как Рижане отдыхают в г8ородских кабачках - пьют пиво и поют песни. Здесь также играли в различные азартные игры.

  Но если в современное кафе заходить могут все, то в четырнадцатом веке в кабачках сидели только мужчины, а женщины были либо кабатчицами, либо служанками в кабачках - вроде наших официанток. Поэтому, я с тоской вспоминала наши кафешки. Зато какие красивые домики стояли по обеим сторонам дороги. А какие лошади и кони были у рыцарей! Стоило рыцарю погнать своего коня вскачь, то все доспехи на нем гремели и звенели, как будто едет троллейбус. Карет в четырнадцатом веке еще не было, но были повозки с возницами на козлах, а также крестьянские телеги, а зимой -  сани.

  По всему городу было построено много культовых сооружений. Как больших, так и не очень. В городе находился монастырь, где выращивались целебные травы, и где алхимик Вольфганх Хельд закупал их для своей лаборатории. Он лечил  самых знатных и богатых горожан. А также за ним посылали феодалы.

  При всем этом он был добрым католиком, если слово "добрый" может подходить к такому человеку. И Вольфганг и его сын всегда носили с собой мечи и кинжалы, когда отправлялись куда - нибудь из дома.


      Т А Й Н А  В О Л Ь Ф Г А Н Г А  Х Е Л Ь Д А


  Будучи образованным и воспитанным человеком Вольф Хельд был еще и очень красивым мужчиной. Уважительный к родителям, он был строг с прислугой и ласков с девушками. Он заводил интрижку то с одной, то с другой, и к двадцати девяти годам (что не малый возраст в те времена) никого не хотел назвать своей женой, сильно огорчая свою мать, которая хотела, чтоб у нее были внуки. И хотя он неплохо относился ко мне, сколько бы я не улыбалась ему, он оставался ко мне равнодушен. У него была красивая улыбка, которая говорила о его хорошем здоровье. Но как не бывает людей без недостатков, так и в этом случае говорить о том, что все было хорошо не приходится..

  Он был бражник, и к тому же часто возникали скандалы из - за его поведения с девушками. И если бы Вольфганг Хельд не был бы столь богат, и столь необходим главе города, то Вольф давно бы сидел в тюрьме.

  А я влюбилась, как в омут с головой. Все - то мне казалось прекрасным, и то как он смеется и как улыбается, и эта манера вскидывать голову, и я слушала что он говорит и.т.д.

  У Вольфа в городе было несколько внебрачных детей, но Гудрун хотела законных внуков. А женится Вольф отказывался наотрез. И на этот раз все получилось как обычно. Вольф соблазнил дочь купца, пообещав женгится на ней и она забеременела. Родители девушки подали жалобу в суд. Вольфганг Хельд предложил родителям девушки деньги, и те запросили такие деньги, что даже для такого богатого человека эти деньги были огромными. Но он согласился, удивив всех окружающих.

  Поздно вечером Вольфганг Хельд послал за мной. Я поднялась к нему в лабораторию. Алхимик спросил меня:
 - Я вынужден доверить тебе тайну, Татьяна. Сможешь ли ты ее сохранить от окружающих?
 - Я Вам обязана. Конечно, я сохраню Вашу тайну, как Вы сохранили мою.
 - Я должен сказать тебе, Таня: ты хоть и не немка, но хорошая девушка. Ты хорошо работаешь и во многом сведуща. Мой отец, и мой дед тоже были алхимиками. Это дело семейное, предающиеся по - наследству. Но мой сын не хочет быть алхимиком, не имеет к этому таланта и не хочет этим заниматься. Тогда почему бы не быть алхимиком его жене? Ты выйдешь замуж за моего сына и , продолжив род, продолжишь и дело. А твой сын снова станет алхимиком

  Но Ваш сын не хочет жениться.
 - Я заставлю его женгиться!Сейчас мы возьмем вот эту тележку и отправимся за золотом. - И тут я увидела, что он держит в руке какую - то ручку, присоедененную к чему - то, вроде сундучка на колесиках, который можно за эту ручку катать туда и сюда.

 - Все происходящее нужно сохранить от всех в тайне. - И тут он нажал какую - то кнопку за шкафом и в задней стенке очага открылась дверь. Алхимик подошел к двери лаборатории и замкнул дверь на ключ. Потом он вошел в дверь в очаге, не забыв свою тележку. Я же, взяв по его распоряжению несколько факелов, пошла следом, из - за его спины освящая ему путь. Я так и шла за ним, неся в одной руке зазженный факел, а в мешке несколько запасных, готовых для того, чтобы их поджечь.

  - Куда мы идем? - спросила я.
 - В хранилище золота, под Даугаву. - Я аж ахнула. Значит ходы под Даугаву - реальность? Этот подземный ход был расчитан на то, чтобы по нему могли пройти бок о бок два неполных человека и высотой не более двух метров. Он был выложен из красного кирпича и сверху имел полукруглый свод. В этом потайном ходе была вентилляция. Но как она была устроена мне и в голову не могло прийти. К тому же даже с другим человеком мне в этом потайном ходе было страшно.

  Алхимик и я сначала спускались внгиз по ступеням, а потом шли в перед, пока над нашими головами не послышался плеск воды.
 - Ух,ты! - подумала я, - мы под Даугавой. - Мы шли еще какое - то время, пока не наткнулись на дверь.

  Вольфганг Хельд открыл ее своим ключом и мы вошли.
 - Зажги еще один факел, - сказал Хельд, я хочу полюбоваться. ВСпыхнул второй факел. Что увидели мои смертные глаза! Перед нами было несколько сундуков с золотом. Между ними находились статуэтки, увешанные бусами из драгоценных камней.

 - Господин, неужели профессия алхимика столь прибыльна?
 - Нет, Таня, - эти сокровища приобрели еще мои предки, которые тоже были алхимиками, и помогали даже еще Епископу Альберту покорять местные племена. Они и нажили состояние, которое я умножил, а теперь хочу потратить. И он стал насыпать золото из сундука в тележку. Насыпав, он закрыл сундуки и мы двинулись в путь. Обратно мы добрались без приключений.

 
                В О Л Ь Ф  И  Я


  На следующий день я проснулась рано. Всю ночь мне снились какие - то подземные ходы, алмазы, и нечисть, охраняющая золото. А утром я проснулась и вспомнила, что Вольф теперь мой жених. У него не было доспехов, но он мне казался рыцарем. Но когда он приходил домой пьяным - это был совсем другой человек. Заносчивый и злой он мог ударить работника и надавать оплеух служанке, а однажды он даже выхватил кинжал, чем всех до смерти напугал.

  Помогая его отцу в алхимических опытах, я была защищена от посягательств сына. А потому разлюбить его я не смогла, сколько бы не старалась. Алхимика же очень интересовали резиновые сапоги. Он отрезал от них по - кусочку, нагревал, охлаждал и пытался дробить. Но так и не поняв сути субстанции, затолкал их в шкаф, засунув в дальний угол.

  Мне он подробно объяснял про разные вещества, которые хранились в его лаборатории, и у некоторых из них я вспомнила химические формулы из органической химии, и с разрешения алхимика написала эти формулы на колбах. Благодаря мне, он теперь немного знал таблицу Менделеева.

  Денег у меня было столько, что я могла бы снять домик и ничего не делать еще долгое время, но мне хотелось побыть с людьми той эпохи, узнать чем они живут. Я ела и пила вместе с ними. За столом еду подавали на серебрянной посуде, а хозяин пил вино из золотого кубка, который был просто шедевром средневекового ис кусства. Кубки для пиров в те времена, считались особой роскошью, а пиры в городе длились по нескольку дней. Иногда даже устраивали пиры с танцами. Женщины, приглашенные на такие пиры, должны были вести себя достойно и пристойно.

   Вольфганг Хельд сказал сыну, что участь его решена и он должен жениться. Мы с ним обязаны появиться на следующем пиру вместе. И я буду представлена всем как его невеста, одобренная его родителями. Однако Гудрун была поражена.
 - Мой муж, - сказала она, - но ведь отец этой девушки купец! Неужели ты хочешь породниться с купцом?

  Эта девушка честна, умна и образованна, не говоря уже о том, что она красива и родит нам красивых и умных внуков, и она моя помощница.
 - Что ж, - сказала Гудрун, - я в любом случае буду рада свадьбе нашего сына. Вольф хотел было что - то возразить, но алхимик сказал:
 - Сын, я долго терпел позор и молву, если ты не женишься на Татьяне, то я отправлю тебя в монастырь, или перестану платить твои долги, и ты окажешься в тюрьме. - На том и порешили. Однако, мне показалось, что с этого дня Вольф стал ко мне хуже относиться.


                П И Р Ы  В  С Р Е Д Н Е В Е К О В О Й  Р И Г Е



  Но настал день, когда Хельды и я отправились на пир. И отправились не куда - нибудь, а в только что построенный Дом Черноголовых. Произошло это в 1334 году, когда я уже два года работала у Хельдов. Вообще, здание было построено ремесленниками для своих нужд. А чтобы показать на что способны рижские ремесленники, его богато украсили золотом и снаружи и изнутри, поставив на фасаде здания несколько прекрасных скульптур, а под крышей увенчав его часами с золотыми стрелками и буквами. А возле входа были нарисованы на кирпичных стенах две фигуры: Девы Марии с младенцем и какого - то, судя по всему чернокожего мужчины, видимо и давшего название дому.

  Только вот рыцари Ордена отобрали у ремесленников здание для своих нужд. А дело было незадолго до Рождественского поста. Была осень. В городе рано темнело. Когда Хельды и я появились в пиршерственных залах, в глаза нам ударил яркий свет, а слух присутствующих услаждала прекрасная музыка. Музыканты играли на волынках, флейтах и других инструментах.

 Гости рассаживались к столам. У алхимика и его семьи было место рядом с членами Магистрата. Все здоровались, а некоторые даже обнимались при встрече. Наконец - то мы уселись. На пир были приглашены не только родовитые горожане, а были еще ремесленники и купцы, правда сидели они за другим столом.

  Начался пир. Сначала всех приветствовал глава города, потом выступили члены магистрата, а потом пошло веселье. Все пили, ели и разговаривали. Вольфганг Хельд взял слово:

 - Добрый вечер, уважаемые горожане, - сказал он. Пользуясь случаем, я хочу сказать, что в моей семье скоро произойдет радостное событие. Мой сын жениться на прекрасной Татьяне из рода Васильевых. Эта девушка хоть и не знатного рода, но умна, хороша собой, и очень образована. Она служит моей помощницей в моей лаборатории, и когда я отойду от дел - займет мое место.- Я покраснела лицом от таких похвал.

  А пир, тем временем, - продолжался. Сначала выступил на пиру некий Конрад из Банерова. Он стал рассказывать о разных волшебниках и чудесах, которые они могли сотворить. В том числе упомянул о прославленном Виргилии, построившем за одну ночь хрустальный мост, чтобы узрить свою возлюбленную. Потом начались танцы.
Дамы и кавалеры, взявшись за руки, вышагивали под музыку парами.

  А Вольф решил подшутить над своей невестой. Он пригласил меня танцевать, думая что я буду изображать из себя знатока танцев и попаду впросак, одним словом, олпозорюсь. Но я ответила просто:
 - Я не танцую. - Откуда же мне было знать их танцы?

  Потом выступали цирковые артисты. Женщина - змея на руках ходила между поставленных вертикально мечей. Они были поставлены остриями вверх. Но она не зацепилась ни за один. Потом выступал ярмарочный фигляр и канатоходец. Правда канат не был высоко от земли, но ведь даже, чтобы пройти по такому канату нужно большое уменье. Потом выступили плясуньи в ярких нарядах, чем - то напомнив мне наших циган.

  Потом снова были танцы и разговоры. В тот вечер Хельды отправились к себе домой, чтобы завтра снова вернуться на пир. А те гости , которые жили далеко от Дома Черноголовых, расположидись отдыхать в комнатах для гостей. Когда на следующий день я снова оказалась в пиршественном зале, то перед гостями одна знатная дама читала свои стихи. Потом рыцари запели что - то о военных походах.

  Затем стали читать немецкий эпос "Кудруна", который очень нравился Гудрун, особенно одна его глава, где говорится о том, как Кудруна стирала, для королевского двора. Гудрун тоже считала себя очень хозяйственной женщиной. Ведь она может лучше всех в доме руководить служанками. Эпос читали долго, а потом опять танцевали. И тут объявили:

 - Выступает Ганс из Бремена, и как же я удивилась, когда увидела своего волшебника, одетого, как восточный мудрец. Он показывал разные фокусы, а под конец полетел. Я не верила своим глазам! После выступления он подсел за стол к нам с Вольфом:
 - Вот мы с вами и увиделись, прекрасная Таня.
 - Какой Вы великий маг! Но как вам это удается?, - спросила я.
 - Вы имеете ввиду, мой полет? - левитацию?
 - Раньше были люди, у которых это свойство было врожденным. Но, к сожалению, они почти все погибли на кострах инквизиции.
 - Вот как! - сказала я, посмотрев на танцоров возле стола, а когда вернулась взглядом к волшебнику, того уже не было. Я спросила Вольфа:
 - Ты не видел как выступал волшебник?
 - Какой волшебник, здесь никого не было , кроме этих танцоров, - удивился Вольф.


                П О С Л Е Д Н Я Я  В С Т Р Е Ч А


  - Ну что ж еще могу сказать о своей так странно вспыхнувшей любви? Дома за всем хозяйством смотрела Гудрун, а сын Хельда проводил время как хотел, и не собирался заниматься чем - либо другим. Он получил хорошее домашнее образование, но алхимиком так и не стал, а с такими же богатыми бездельниками, проводил время в кабачках или путешествовал на своем коне. До меня в доме жил ученик алхимика, который из - за меня получил отставку. Мне же вместо моих резиновых сапог выдали деревянные туфли, которые одевались поверх обычных туфелек. Они были на высокой платформе, чтобы в них можно было бы ходить по городской грязи и не пачкать одежду.

  Спустя какой - то месяц после пира, наступила зима. И Рига...сказочная Рига покрылась большими снежными шапками, превратившись в большую Рождественскую открытку. Большими белыми хлопьями посыпал снег. Вместо повозок люди стали ездить на больших санях. Я купила себе шубу и заказала у портного другую теплую одежду.

  Приближалось Рождество. Прямо перед самым Рождеством вдруг началась оттепель. Полил дождь и вся улица на которой жили Хельды, утопала в грязи. Тот вечер был серым и неприятным. Моросило и было холодно. Я находилась на первом этаже здания, когда услышала, что Вольф возле калитки такой пьяный, что не может найти дорогу домой.

  Я вышла на улицу и открыла калитку. Вольф пел какую - то немецкую песню.
 - Ах, это ты? - покачиваясь, сказал он. - Я знаю, что ты влюблена в меня, я не один раз ловил на себе твои взгляды. Но ты зря надеешься, что я на тебе женюсь. Для женитьбы ты уже старая. Тебе девятнадцать лет. Наши девушки выходят замуж в двенадцать. Впрочем, если я тебе н6равлюсь...и он потянулся губами к моим губам, а рукой обхватил меня за талию. Его губы были мокрыми, и от него несло перегаром. Я почувствовала такое отвращение, что не сообразив что делаю, отвесила ему пощечину.

  - Ах, ты мерзавка! - в пьяном гневе заорал он и выхватил кинжал. Я же решила, что он не настолько силен, если пьян, и попыталась отобрать у него из рук кинжал, и уже своего добившись, подскользнулась и кинжал вошел в левую руку Вольфа чуть повыше локтя, порезав рукав. Вольф вскрикнул и полилась кровь, я отодвинулась от него.

  - Это что здесь происходит? - раздался голос у меня за спиной. Я обернулась и увидела ночную стражу. Эти люди держали факелы, освещая улицу, где Вольф, выдернув из раны кинжал, рукой пытался зажать рану.

  И я, подхватив юбки, кинулась бежать. Дорога проходила как раз мимо здания винного погреба, откуда я появилась в 1332 году. А теперь был 1334ый, который заканчивался для меня так неудачно. Я летела как вихрь, не чувствуя под собой ног. Но, странное дело, винный погреб снова оказался одноэтажным зданием, а на пороге я увидела того самого волшебника, который своим волшебством перенес меня из 1989го года в 1332ой.

Я проскочила в дверь и ее за мной захлопнул волшебник. Внутри так же горели свечи. Тихо играла старинная музыка. Волшебник подвел меня к столику и усадил на стул.
 - Вы не знаете, - сказала я, я - ...
 - Мне все известно, - сказал волшебник, - выпейте воды. На столе оказался стакан с водой. Обычный. граненый стакан из моего времени. Я выпила и успокоилась.
 - Понравилось ли Вам в прошлом?
 - Вобщем да, - сказала я. - Архитектура, одежда, музыка. Все кроме того,что вода не идет из крана, отсутствие телевидения, а также очень хочется жаренной картошки.
 - Все еще будет! - сказал волшебник.
 - Но кто Вы, откуда Вы? - заинтересовалась я.
 - Это Вам еще предстоит узнать, а пока... Я, скажем, Повелитель вина.

  Вдруг свет в зале погас совсем, и голова закружилась. Очнулась я только тогда, когда меня кто - то позвал.
 - Фу, сколько здесь пыли и грязи. Никакого зала нет. Вокруг только столбы и черные стены и земля - почва, и паутины - во!

  Я встала с большого камня на котором сидела и пошла вверх по каменной полуразрушенной лестнице. Вышла на свет божий, а там Петя:
 - Таня, я тебя здесь уже полчаса жду, куда ты пропала? - Я оглянулась. На мне была одета моя обычная одежда, и даже резиновые сапожки оказались на месте. В руке я держала фонарик.

  Все так и есть: юбка в куриную лапку, поясок, свитер черный с красными столбиками.
 - Все в порядке, Петя, я немного замечталась.
 - Ну так что? - пойдем погуляем? - спросил Петя
 - Пойдем, - ответила ему я. - Через год Мы с Петей поженились, потому что я поняла, что внешность в человеке не главное. А самое дорогое - это чистая совесть и верное сердце.

  Петя, закончив училище стал ходить в море, а я поступила на химический факультет Латвийского университета, ведь философский камень еще не найден.

  Когда Петя жил со мной на берегу (а не ходил в море), мы часто ходили гулять по Старой Риге, потому что Рига это город, где встречаются столетия, а старая Рига это как чудесная сказка, как сладкий сон, как первая любовь.

                Ноябрь 2014.

                К О Н Е Ц


  Литература, ипользуемая или цитируемая в повести:
  1, 2 А.В. Цауне "Рига под Ригой"
  3. Andris Kalbergs. Rigas gramata.