Не рецензии. Золотые рыбки перемен

Истина из одного мутного ума, или фантастика от трёх кругов кровообращения? Скрытный Филип К. Дик со своим романом, вопиющим в пустыне консьюмеризма.

На "Человека в Высоком замке" (1961), книге очень шестидесятнической по размаху и упаднической по настрою, совсем не в духе эпохи, клеят ярлык "неразгаданной". И это не просто работа продажников, но и отмашка критиков от многослойного содержания произведения. Если сказать ответственнее (и чуть смелее) — это вариативная книга, в которой кипит бездна возможностей. Реальных в той же степени, что и автор, герои или читатели.

Передо мной роман-антиутопия с альтернативным историческим контекстом. Развитие действия пунктирное: как по ухабам на борове проскакать...
Во Второй Мировой победили Германия, Япония и — на шлепок соуса к пасте — Италия. (Британцы, пушась лисой и скалясь волком, остаются колонистами-интриганами.) Рейховцы торопятся оккупировать другие планеты, однако обстановка на Земле плохая почти повсюду. США, разделённые внутри на зоны влияния победителей, тоже далеко не пируют. Но здесь находится автор, называющий себя Человеком в Высоком замке. Он пишет книгу "И наестся саранча"; библейское изречение не спасает издание от запрета на одних территориях и от бешеной славы на других. Саранча неуловимо разлетается повсюду, заражая мысли не только двойного агента абвера, еврея-ювелира вместе с бывшей женой, американского торговца антиквариатом, статусного японца-чиновника, но даже вполне преданного немецкого консула...

Опасаюсь запутать, но приём "книга в книге" здесь не квадратный, а кубический. И главной по Дику, напрочь лишённому честолюбия, становится не его собственная проза, не вирусная "Саранча", а древняя, как мир, "Книга перемен".

Китайская классическая "Книга перемен" состоит из загадок-мудростей, требующих истолкования. Адресуешь вопрос оракулу, подбрасываешь монетки или перебираешь стебли тысячелистника и получаешь комбинацию цифр. Эти цифры ведут в книгу, показывая ответ в моменте и вообще, учитывая подвижность ситуации, допуская переходы инь в ян — от мрака к свету — и наоборот.. В романе моду на такие предсказания завели японцы, но к оракулу привычно обращаются почти все герои повествования.
Именно формат гаданий и их трактовок структурирует "Человека в Высоком замке" и скрепляет в целое будто разрозненные страницы. Ухабы сглаживаются. Философские афоризмы раскрывают сюжет через помыслы и смуту персонажей; в непременной динамике изменений их моральных критериев.
Что умничать попусту, если внутренний роман в романе — ту самую "Саранчу" — американец написал по "Книге перемен"! Полностью. Просто очень долго задавая вопросы. И получил вариант мироустройства, геополитики, частной жизни своего героя в параллельном пространстве того же времени. Где нацистская коалиция проиграла.

Наверное, все произведения Филипа Дика, фантаста незабываемого, но всё же недочитанного и недопонятого, можно причислить к креативному солипсизму. К концепту возмутительно индивидуального творения, где реально лишь то, что ты воспринимаешь. Зато заявлять (особенно в рецензиях), что автор "тупо накурился и навоображал", оскорбительно для самого критика в любом измерении.
Лично несчастный и смятенный, безгранично одарённый, преследуемый (или нет?) спецслужбами, зависимый от фармпрепаратов, контактёр с Высшим Разумом, объект психиатрии (с диагнозами: шизофрения, паранойя и симуляция!) — Дик является гордостью мировой литературы в нашей Вселенной.

Как литератор, он не только самоироничен, но и очень любезен. Не жестокосерден к читателям, не твёрд в ошеломляющих подробностях. Его простой гуманизм, с ярлыками то "идеалист", то "коммунист", доказывают не только милые вещицы вроде "Мечтают ли андроиды об электроовцах?", но и представленный роман, где можно изводить каждой строчкой. А прозаик сохраняет куртуазную галантность — удаляясь вглубь. Там, под ржавой водой времён, носятся золотые рыбки перемен. Пускай бы к лучшему.