Сказка про то как Тимоха дочь Водяного Царя спасал

                I
Неслышно время убегает –
Незрим его размерный ток
И мысль за мыслью выдвигает,
Прошедших дней моих итог.
Скучая от мирского шума:
От поп и рок и шоу бума,
От суеты беспечных дней,
От блеска городских огней,
От поездов и самолётов,
От кораблей и теплоходов -
пишу я в этот тихий час,
Не о реальной жизни без прикрас -
А сказку…
Так начну ж свой сказ…


Во времена царя Гороха,
Да в тридевятой стороне
Жил-был мужик. Жил он не плохо,
По имени звался Тимоха –
И этим счастлив был вполне.
Жил-был один, как сыч лесной
И вроде парень хоть куда
И не кривой, и не рябой,
С курчавой русой головой,
Но не женатый - вот беда.
А может ничего худого
В том, что один?
Ну что ж такого?
Вот горе жить то без жены!
«Не надо в дом мне сатаны» -
Тимоха всем так отвечает,
Кто сим вопросом докучает.
               
                II
Летело время день за днём
И вот однажды весть о нём
Дошла до царствия другого –
Пока я не скажу какого,
О том в дальнейшем будет сказ…
Так вот, однажды, в ранний час
Влетел пакет в окошко странный.
Тимоха был небесталанный,
Но вот читать не мог - беда…
Подался к писарю тогда.
А писарь - грамотей ужасный –
Пять лет в церковно-приходской прилежно школе он учился,
Вот Тима и осведомился:
«Скажи-ка брат, что за посланье
И от кого и почему.
Всё это, знаешь, как-то странно,
Что ничего я не пойму».
Взяв в руки дивную бумагу,
Читает писарь:
«Тимофей!
Тебя мы ждем на угощенье,
Тебя здесь ждёт вино, веселье,
Девиц прекрасных ласка рук,
Здесь сможешь усладить ты слух
Прекрасным пением сирен
И сможешь жён создать гарем
Подобно славному Султану…»
«Все ясно, дальше не читай.
На кой мне ляд такая свара,
Я шуму-гаму у базара
До-сыту слышу по субботам.
Ну, нет уж, что-то не охота
Тащиться мне в далёкий край.
Спасибо брат, вот так…Прощай!»
И зашагал к себе домой,
Да по тропинке луговой,
Да через лес, да через речку –
Прямёхонько на русску печку.
                III
В то время писарь Алексей-
(Так звали парня) внемля сей
Весьма заманчивой бумаге,
Смекнув, что этот, Тимофей
Плевать хотел на приглашенье,
Да на честное угощенье,
На развлеченье и вино...
Подумал:
«Видно суждено моей душе там усладиться,
Что ж я любитель веселиться.
Ну, будь что будет...»
 И надев свои парадные наряды,
Наш Алексей на лошадь сев,
Отправился искать награды.
               
             ***
В письме ж, мой ласковый читатель,
Был дальше предначертан путь
Какой и где тропой свернуть,
Где отдохнуть, а где вздремнуть.
                IV
Был тихий вечер…
Солнце село за снежно-белые сады
И как кумач заря алела,
И этот отблеск на пруды упал
И в розовой воде
Купались белые кувшинки
И будто плача по судьбе,
Роняла ивушка пушинки.
Кукушка в роще куковала –
Года кому-то всё считала,
И комариный звон стоял...
Дыханье всадник затаил
От восхищенья сим виденьем-
«О мир, возможно ль сотворенье
Природы русской в той стране,
Куда судьба велела мне
Свои стопы сейчас направить».
И чтобы голову избавить
От хмурых мыслей в тьме ночной,
Он фляжку, взятую с собой
К губам за сохнувшим, приставил,
Глотнул три раза, крякнул раз,
Нюхнул рукав- вдруг, волчий глаз
Блеснул в кустарнике поодаль…
Конь заржал, рванулся
и свечою встал, взбрыкнул,
Метнулся и помчал.
В седле седок не усидел,
Мешком он с лошади слетел
 И больно брякнувшись о землю,
Застыл мгновенье, а за тем
С такою прытью залетел
На близь стоявшую осину-
От удивленья клюв разинул
Глазастый филин на сосне.
               
                V
А в этот час…
Наш Тимофей,
Наевших русских кислых щей,
Спал на печи и сон ночной
Кружился в голове его…
Девица с обликом прекрасным,
С упрёком глядя на него
Шептала горячо и складно:
 «Ты Тима поступил не ладно.
Зачем отверг моё посланье?
Тебе не будет покаянья
Пока ко мне ты не придёшь».
Тимоха почесавши нос, проснулся.
За окном береза,
От ветра маясь, бьёт в стекло
Своей озябшею рукою,
Да над печальною рекою
Лампадой светится Луна.
Перекрестился…
«Сатана! Не доводи ты до греха,
Побереги свои бока» -
Сказал, с зевотою вздохнул,
Ладонь под голову пихнул,
На правый бок перевернулся
И до утра уж не проснулся.
                VI
Клубами белыми туман
По лесу стелется вздымаясь,
Земля, от ночи просыпаясь
 Росой умыла дивный стан.
Вдали над тёмной синевой
Далекой чащи свет багряный
Зарделся, шёпот беспрестанный
Заполонил весь мир живой.
И вот златою головой
На небе солнце показалось,
Всё одаряя теплотой
Возвысилось и засеяло.
                VII
Настало утро…
Алексей озяб слегка и притомился.
Волк по утру же удалился,
Так как добычи не добился…
Меж ветвей,
В росе жемчужным ожерельем,
Висели сети паука.
«Всё как в письме идёт пока» -
Подумал, тронул паутину,
Держась рукою за осину…
В тот же час
На небе солнца свет погас,
Раздался грохот громовой,
И кто-то сильною рукой
Схватил Алёшу и во тьме
Понёс куда-то в вышине:
Его кружило и кидало то вниз, то вверх,
То вкось, то вкривь,
Душа, как птичка трепетала
И ветром слёзы вышибало,
Кружа, швыряя вновь и вновь.
Лишь только раз притормозил
Коварный демон перед входом.
Раздался грохот и в скале
Брешь появилась и в огне,
Преодолев златые двери,
Он грохнулся, прям в ноги деве.
                VIII
Он поднял взор и обалдел
От столь прекрасного создания.
Её глаза - предел мечтанья,
Светились синим нежным светом
И брови тонкие при этом,
Изящный нос, как вишни губы,
Жемчужные, как бисер зубы
И стройный стан, и стать прямая,
 И грудь, покрытая парчой, вздымалась ровностью тугой,
И нежная, и молодая
И волос пышный цвет льняной.
Не смел и слова молвить он,
Лишь стукнувшись о пол челом
Слегка пришёл в себя…
«Я рада, что ты пришёл.
Тебя награда уж дожидается давно».
По кубкам разлито вино, 
И музы в воздухе порхают,
И руки нежные ласкают
Уж Алексеево чело.
Ползёт елейная услада,
Размякли мышцы, ум ослаб
И Алексей как жалкий раб
Готов все прихоти исполнить
Очаровательницы сей.
«О, как ты пылок Тимофей» -
Вновь зазвучал тут голос дивный.
«А говорили, хладен ты.
Не любишь женской красоты,
Не знаешь толка в сей усладе,
Что груб и зол и беспощаден
К Амуру и Венере ты.»
- «Всё лгали люди Чудо Фея!
Я, как и все, пылаю млея
В любовной неге
И готов всего себя отдать за то,
Что б только быть с тобою рядом
И восторгаться лаской рук...»
И тут нежданно, как-то вдруг
Исчезло дивное виденье.
Испуг, познав и удивленье,
В объятьях бледных, странных тел
Наш Алексей один сидел
И то, что ласковой рукой
Касалось нежно и тепло
Вдруг охладело и зажгло
Чело его укусом гадким
И телом извиваясь гладким
Змея на пол сползла и прочь
Неспешно удалилась в ночь.
И голос сверху громовой
Заговорил над головой:
«Ну, вот обманщик Алексей
Пришёл конец комедии сей.
Как ты посмел подлог устроить
И мой покой обеспокоить?!
Наказан, будь-носи наряд,
Укус змеиный, её яд
Не отберёт жизнь у тебя,
Но погляди же на себя,
Вот зеркало гляди скорей».
Несмело глянул Алексей
И тут же в обморок упал
На землю в ужасе нахал,
Настолько жуткий перед ним
Предстал ужасный лик:
Не человек, не слон, не бык,
 А что-то среднее меж ними
От человека только имя
Осталось смелому пройдохе. …
Но все же вспомним о Тимохе.
                IX
Поутру, встав с печи остывшей,
Лишь только луч позолотил
Окна проём на речку быстро
Тимора лапти навострил.
Поля просторные лежали
И свежий ветер нов и лих,
Берёз качая ветви-шали,
Читал им вновь свой свежий стих.
Над белой полевой ромашкой
Кружился шмель, ища нектар.
Вдали, в величестве по-царски
Столетний дуб один стоял,
Журча, переливая воды,
Неслась река в далёкий край…
И Тимофей немедля с ходу
С мостка ведро в реку вонзает…
Но что-то стало тяжело-
Не вытащить никак ведро.
И вдруг какая-то рука
Клещами впилась в мужика
И ну его ко дну тянуть…
Тимоха что б не утонуть
Ведро пустил, рукой свободной,
Мосток немедля захватил,
Другой рукой, что было сил,
По клешне разъяряясь, вдарил,
Клешня разжалась –
Наутек Тимоха кинулся, как мог.
Вспенилась на реке вода
«Эй, Тимофей, постой, куда???
Есть разговор, постой ну что ты!
Остановись,- что струсил брат?»
- «Нашёлся братец. Вурдалак!
Иди к чертям своим дурак!»
Тимоха отошёл немного от страха
И присев на луг, разговорился с тем,
Кто в воду хотел его отправить вдруг. 
                X
- «Я Царь ручьёв, озёр и рек,
Колодцев и болот,
Я Царь росы и Царь морей,
Я Царь всей влаги Тимофей,
А без неё, поверь, мой друг,
Никто не проживёт.
Давно слежу я за тобой,
Давно свербит душа.
И разговор заладил свой,
Эх, ради дочери родной.
Она так хороша…
Но я не буду утомлять
Рассказом о красе,
Поскольку знаю, ты дружок,
Не таковой как все.
Ты, тот, кто может возвратить
Отцу родную дочь.
Не откажись, о Тимофей!
Мне в горе сим помочь.
Её коварно утащил
Злой демон Гор-Брундей
И в замок свой он заключил
Подальше от людей,
Заворожил, околдовал,
Жестокостью снабдив,
Волшебной силой наделил,
К мужчинам злость в неё вселил,
Любви её лишив.
Произошло всё от того,
Что старый лиходей,
Хотел взаимности добиться
От дочери моей,
Богатств несметных он сулил
Без края и конца.
Она ж смеялась лишь над ним,
Озлобив наглеца,
Отказом откровенным тем,
Он силой колдовства,
Украв её ночной порой,
Переместив же в замок свой,
Осиротил отца.
И вот теперь в плену она
Под чутким взором слуг.
Горда, красива и умна,
Но как ледышка холодна
И ровен сердца стук.
Не горячит младую кровь
Не свет, не жизнь и не любовь.
Не мало было храбрецов,
Пропавших в том краю.
Не властна смелость удальцов преодолеть любви оков
И дочь спасти мою.
Огромной силой колдовской,
Владеет моя дочь.
Любовь вселяет им в сердца,
Затем измучив до конца,
Вон выгоняет прочь.
А он от горя и тоски
Уж не жилец потом,
До гробовой своей доски
Жену не вводит в дом.
И только ты способен в раз
Царевну победить,
И этим колдовской указ
Немедленно растлить.
Три дня и ночи напролёт
Лишь выдержи подряд-
Исчезнет, канет, пропадёт
Чар страшных горький яд».
Тимоха крякнул и вздохнул,
Затылок почесал.
«Ну, так и быть, уж помогу, …
Ты б мне ведро отдал?!
Но только, чур, я уговор
Хотел бы заключить.
Спасти её, эт я того,
Могу её спасти,
Но вот женится?
Ни за что не стану никогда.
Ну что, согласен? Или нет?»
«Конечно! Что ты. Да!!!»
«Ах, да- а как её зовут,
Что б знать кого спасать?
Что б не напутать бы чего,
Да, не царевну взять?»
«Зовут её Филичита-
Что счастье означает.
Но я уверен, что она
Сама тебя узнает,
Ей в том поможет колдовство
Дарованное ей,
Но ты Тимоша, знаешь, что-
Особо не робей.»
Тимоха встал, забрал ведро
и удалился прочь.
На утро обещав Царю-
Найти и вырвать дочь
Из чар, гнетущих колдовства.
                XI
И вот, лишь росами трава
Покрылась на лугу
Туман молочной бахромой
Спустился на реку,
Тимоха встал, продрал глаза,
Напился молока, надел кафтан,
На образа отбил поклон слегка,
Присел, с минуту помолчал,
Котомку взял и нож,
Ну и ружье, конечно, взял –
Авось сгодится то ж,
Перешагнул через порог
И устремился на восток.
               

                XII
В то время чудо-юдо зверь,
Шатаясь и ревя,
Судьбу свою и мир кляня,
Не знал, как быть теперь.
Он шёл и шёл,
Вдруг ураган поднялся и затих
И пал неведомый туман,
Свет солнечный затмив
И голос гулкий, как прибой промолвил:
«Что герой повеселился дурачок,
Что и не рад собой?
Красиво братец погулял,
Не скажешь ни чего».
И голос долго хохотал,
Перстами пыль, песок метал,
Туман пропал и вот,
Пред Алексеем стар и зол,
Весь чёрный и сухой,
С большой курчавой бородой
Колдун предстал, как столб.
«Есть разговор…
Ну, хочешь ты свой облик возвратить?
И если да? - то должен ты
Немного пособить…
Ну что не спросишь, что тебе обделать предстоит?
- «Что делать надо, не томи?» -
Алёша говорит.
- «Ну что ж, так слушай,
Через день, как раз, вон той тропой,
Пройдёт тот самый лиходей,
Кто виноват в судьбе твоей,
Знакомый старый твой.
Его ты должен напугать –
Его твой лик смутит
И к краю пропасти загнать
И только полетит
С обрыва в бездну Тимофей -
Ты станешь прежним Алексей».
Сказал старик и канул прочь.
И сразу наступила ночь.
                XIII
Взошла луна на небосвод,
Светла и холодна,
В огромный звёздный хоровод
она заключена
И неулыбчивой своей, сияя красотой,
Плывёт, плывёт в ночи одна,
Неся душе покой.
Уснули пышные леса,
Во сне журчит родник,
Озёр печальные глаза
Прикрыл туман-старик.
Уснуло всё во тьме ночной
И нам пора уж на покой.
                XIV
И снова утро настаёт,
Тимоха тропкою идёт
Среди гранитных скал.
Над головой орла полёт,
Вдали, сколь зренье достаёт
Вершин крутых оскал.
Эмалью белою прикрыты
Их острые зубцы,
Чуть справа, сходами изрыта,
Расщелина лежит открыто
И будто хвост лисы,
Пушистый, рыжий и смешной
От солнечных лучей,
Весёлой звонкою струёй
С вершины снежно-голубой
Сбегал, слетал ручей.
И вдруг, внезапно, словно тень,
Пугая ликом день,
Пред Тимофеем предстаёт
Не бык, не слон и не олень,
А чёрте что за дребедень
и на него идёт…
Тимоха отскочил назад
И оступившись, вдруг
Попал в шумящий водопад,
Простился с миром и не рад,
Что очутился тут…
Но нежной светлою рукой
Несла его вода
И вот на бережок пустой
Откинут, был рукою той,-
«Ух!!! Пронеслась беда».
И из реки ему слегка
Кивнул главой старик
И унесла сей лик река,
Шумя, в тот самый миг.
                XV
Тимоха сел под старый клён
И огляделся...
Легкий сон его свалил и вот –
Виденье видит:
 «Бродит он, вдали пасётся скот,
Дорога вьётся до ворот,
Украшенных щитом
И старец чёрный и с горбом,
С огромным страшным чёрным псом
Кого-то видно ждёт.
И тут, Тимоха, видит –
Он плетётся не спеша
Старик кричит, ну а потом
Спускает злого пса.
Тимоха лезет на скалу,
А сверху, в тот же миг,
На перехват идет ему
Не слон, не вол, не бык…»
И голос тихий шелестя,
Шепнул ему: «То ждёт тебя!
Погибнуть можешь, но!
Если канавку проведёшь
От горного ручья
И корни ты мои польёшь,
Ты жизнь мою тогда спасёшь,
Ну и спасёшь себя.
Я Клён-Вещун и знаю я –
Как быть тебе теперь.
Тебе я друг мой помогу
Найти такую дверь,
Где цель достигнешь ты свою,
Не ведая беды».
Тимоха встал,
Прорыл ножом канавку для воды.
Клён засеяв, отдал поклон
И указал в скале пролом-
«Туда иди меж скал». 
Стемнело быстро. День прошёл.
А Тимофей всё шёл и шёл…
               
                XVI
Вдруг будто двери раздались
И перед ним в огнях,
Огромный вширь, громадный ввысь
 Дворец стоял. В дверях –
Черны как дёготь,
Меч в руках дремали два слуги,
Тимоха между них прошёл
На рысь, сорвав шаги.
 Лишь он порог переступил,
Увидел пред собой прекрасный зал,
Свет нежный лил светильник голубой,
Фонтан разбрасывал струи
И ублажая взгляд,
Кругом по стенам, как живой, мастеровитою рукой,
Расписан вешний сад.
В конце, за шёлком занавес
Стоял изящный стол.
Обилье яств, бутылок лес-
Тимоха подошёл
И сел на стул, налил вина…
 Вокруг стояла тишина…
 И тут, волшебно зазвучал
Невидимый оркестр- 
Как, будто к танцу приглашал подружек и невест,
Легко ступая по коврам,
Прекрасны и легки,
В шелках прозрачных дивный стан,
Как будто мотыльки,
Вбежала дюжина девиц
И в музыке кружась,
Пытаясь, разум возмутить,
Что б воспылала страсть…
Не будь Тимоха, а другой,
Так может, был бы толк.
Тимоха ж занятый едой –
Голодный был как волк,
Косился изредка на них,
Наевшись сразу за двоих.
Он встал, взглянул вокруг,
Увидев бархатный диван,
Прошёл он через круг
Развеселившихся в конец,
Танцующих девиц.
Он подошёл и, сняв кафтан,
Упал на ложе ниц.
И захрапел как старый конь…
Ну что ж теперь его не тронь.
               
                XVII
Утихла музыка, и свет
Почти совсем угас
И в зал, как розовый рассвет
Вошла девица - краше нет
И нежный тихий глас
Затрепетал над головой –
Тимоха крепко спал,
Своею нежною рукой она коснулась,
И покой у молодца пропал.
Он бросил бестолковый взгляд
И сладостно зевнул,
Дорогой утомлённый зад
К царевне повернул,
Пробормотал неясно, что
И снова замолчал
И как не гладила его
Он лишь, как бык мычал.
                XVIII
Минула ночь, и сумрак прочь,
Как призрак уходил
И ясные свои глаза
Рассвет слегка открыл.
Блеснуло солнце из-за гор
Как репа из земли,
Огромной спелой, золотой,
Росло, росло вдали.
Тимоха встал, надел кафтан,
Чихнул, сощурив взгляд,
Пошёл к воде, где лил фонтан,
Умылся и назад,
Засел за стол и как вчера,
Как следует, поел,
Пошёл, на танцы поглядел,
Затем на край дивана сел
Немножечко сомлел. …
И тут она вошла тайком-
«Тимоша» - тонким ручейком,
Вдруг голос зазвучал
«Ты почему сидишь молчком?
Молчишь чего нахал?!
Нет краше девушек моих –
Любую выбирай.
Желаешь и меня бери, ты замуж…
Ну, дерзай.»
«Куда бери? Зачем бери?» -
Тимоха молвил вдруг.
- «Не для того сюда я шёл,
Мне это недосуг.
Ишь, что придумала, сейчас,
Я нюни распущу,
Мне знаешь, вовсе не до вас…
Я вот чего хочу-
Вот отдохну здесь три денька
И в путь-дорожку. Всё, пока».
                XIX               
Так минул день, за ним другой
Прошел без перемен.
Тимоха будто ледяной –
Нет, не сдаётся в плен.
Как не кружилась перед ним Царевна, всё не впрок.
Тимоха был, не возмутим.
Уж близок, близок срок.
Вот третий день уже настал.
Тимоха только, только встал-
Вошла она бледным - бледна
И бегал хищный взгляд.
«Тимоша, я обречена, погибну я! –
Ты рад?»
«Да ну, ты что, живи себе,
Я против ничего.
Здесь, в этой красочной избе
 Жить можно, знаешь? - Во!!!»
«Ну, обними, ну поцелуй, прижми к своей груди».
«Ты, знаешь, баба не балуй
И лучше уходи.
Вот грянет нынче ровно, семь
И я исчезну насовсем».
                XX
Прошло уж несколько часов.
Уж близок час седьмой.
Вдруг ропот громких голосов
Раздался за стеной
И ураган, разбив окно,
Ворвался в тихий зал.
Тимоха со стола графин с водой тихонько взял.
А ураган гремел, крушил,
Тимохе бился в грудь.
Тимоха только захотел
В окошко сигануть,
Как перед ним во злобе дик,
Предстал горбатенький старик.
«Ты победил, и чары зла
Исчезнут через миг,
Но вместе с ними голова
Твоя падёт мужик!»
В руке блеснул стальной клинок,
Тимоха уклоняясь,
Хватил графином прямо в лоб –
Водою залилась одежда старца
И свой пыл старик остановил
И сизым облаком уплыл
И дождик долго лил…
               
                XXI
Тимоха обернулся вдруг,
Услышав, лёгкий вздох.
Пред ним лежал зелёный луг
И с головы до ног,
Сияя счастьем, вся светла,
Как горный ручеёк,
Прекрасна, кротка и мила
Стояла девица одна –
У Тимки сердце «ЁК…»
И он вздохнул, потупив взгляд 
- «Прости меня, коль, виноват»
- «О, что ты витязь, бог с тобой.
Тебя благодарю.
Меня ты спас, и я тебя с лихвою одарю.
Скажи, что хочешь,
Твой приказ любой исполню я.»
Тимоха встрепенулся:
«Что ж? А выйдешь за меня?»
Как видно, чары колдовства
Витали и над ним.
И перед девицей глава склонилась
И любви истома с трепетом влилась-
Тимохой овладела страсть…
                XXII
Я был на свадьбе мёд там пил,
Ел ягоды с грибами,
Плясал и пел, скакал шутил,
Гримасничал и шевелил
Ершистыми усами.
С Царём Морей беседы вёл,
Алёха мне чего-то плёл…
Сон тихо сзади подошёл,
Набросил покрывало.
      Что ж…
Сказка кончилась моя,
Прощайте ж добрые друзья.
Кому же сказки мало-
То начинай сначала.