О притче про доброго самарянина

В Евангелии от Луки есть один интересный отрывок, который нередко (по не совсем понятной мне причине, честно говоря, хотя я догадываюсь) цитируют в атеистических пабликах. Это притча о добром самарянине (или самаритянине в зависимости от версии). Напомню её, чтобы проще понять, о чём идёт речь.

 30 На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.
 31 По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.
 32 Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.
 33 Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился
 34 и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем;
 35 а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
 36 Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
 37 Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

Обычно как раз в тех самых пабликах говорят, мол, какой злой священник, какой злой левит и какой хороший самарянин. Тем не менее, всё опять не так просто, как кажется с первого взгляда. Хотя вывод, если честно, от этого не поменялся, как и всегда нужно посмотреть на исторический контекст этой притчи и о нюансах, из-за которых она выглядеть начинает немного иначе.

Начнём издалека. Что представляет собой прогулка от Иерусалима в Иерихон две тысячи лет назад? Тридцать километров пустыни и бесконечной веселухи. Дикие звери, жарища, покушать и попить особо негде, а так как проблем не хватает, то есть ещё и разбойники, которые любят затаиться за редким кустиком или здоровенным валуном. Тогда особо не заморачивались, кстати – разбойник был синонимом мокрушника. Это сейчас у нас есть целых две статьи про разбой и грабёж, а тогда разбойник редко оставлял свидетеля живым.

По этой весёлой дороге идут три очень разных человека – священник, левит и самарянин. На пути они встречают избитого и окровавленного мужичка, который лежит на этой самой весёлой дороге, которую, кстати, называли Красной. Угадайте с трёх раз почему.


Первым идёт священник. Священник в древней Иудеи — это очень сильно привилегированный персонаж, имеющий при этом очень некислые ограничения. Дело в том, что священник при входе в Иерусалимском храме должен был быть в лютой сакральной чистоте, которую нужно было сильно блюсти. Поток верующих в храм был огромный и потерять эту чистоту означало не участвовать в богослужении, что для священника являлось ситуацией крайне неприятной и категорически неприличной. Прикосновение к мёртвым считалось утратой этой самой ритуальной чистоты, которую ещё надо было восстановить. Каков шанс не запачкаться священнику, подойдя к избитому и окровавленному человеку, который лежит на крайне небезопасной дороге и скорее всего уже умер? Думаю, объяснять не стоит. Священник, конечно, с человеческой точки зрения не очень-то прав, но понять его вполне можно. Выпендриваться он не стал, дабы не нарушать закон, поэтому поглядел, почесал голову и пошёл дальше. 

Вторым шёл левит. Левит сделал всё тоже самое – почесал макушку, поглядел и пошёл ушёл. Что же остановило его? Тут смысл уже чисто практический. Разбойники любили устроить перформанс с подкидыванием на дорогу якобы умирающего путника дабы грабануть сердобольных товарищей, которые вдруг пройдут мимо и захотят помочь. Естественно, что после этого они выпрыгивали из засады и помощь нужна уже была сердобольному гражданину по-настоящему. Не помогал левит исключительно из практических соображений – не хотел получать по башке.

С гражданином самарянином всё несколько сложнее, чем кажется. Нам сейчас довольно сложно (хотя умельцы найдутся) испытывать неприязнь на каком-то сакральном уровне к какой-либо социальной или этнической группе. Из-за различий в религиозных взглядах, самаряне среди иудеев считались жутко затхлым, диким и развращённым народом, а взаимодействие с ними лишний раз было равносильным купанию в яме с помоями в знойный денёк.

Чтобы вам было проще, представьте, что вместо самарянина был ваш абсолютно опустившийся спившийся или сторчавшийся сосед, который уже не помнит периоды трезвости в своей жизни и постоянно быкующий на всех соседей поблизости. Самый гадкий и неприятный тип оказался единственным, кто не прошёл мимо. Мало того, что не прошёл мимо, так ещё и денег дал хозяину гостиницы, чтобы тот его накормил и напоил, подвергаясь при этом очень заметному риску быть не просто ограбленным, а убитым.

Если знать подобный контекст, то притча выглядит несколько иначе, хотя, как я и говорил, конечный смысл остался в принципе тот же. Считающимися приличными людьми члены общества проходят куда-то мимо нуждающегося в помощи по своим делам, а жизнь человеку спасает тот, в которого эти самые приличные люди не стесняются плюнуть при случае. Да, священник и левит поступили не очень прилично, но помощь избитому пришлось принимать от презираемого в обществе человека, что многие как раз забывают.

Не спешите ругать напропалую всех опустившихся в этой жизни. Даже у таких людей есть возможность стать добрым самарянином. Печально будет, если ругающий станет левитом.