Вдовец

Он проживал в просторной квартире с тремя спальнями и старинным камином, в пригороде, как и подобает джентльмену его положения. Район славился зеленью и обилием пернатых. Пожилые дамы и муниципальные работники следили за тем, чтобы деревья не сохли, а птахи не голодали

Черная птица влетела в окно
Черная птица сломала крыло

Джереми в раздражении накинул плащ и вышел на улицу. Промозглый ветер кружил остатки осенней листвы. Большую часть увезли, громыхая и распугивая прохожих брызгами чахоточной осени.
 
-  Добрый вечер, мистер Роткопф, - поприветствовал дворник-индус, не поднимая маслянистых глаз, - Ну и погодка
-  Добрый вечер, Гопал! С чего ты решил, что это я?
-  По туфлям, сэр.
-  Ах да.

Джереми ускорил шаг. Нет, он никуда не торопился. Просто ему казалось, что таким образом сумеет ускользнуть от навязчивой рифмы, поселившейся под некогда рыжей прядью волос.
Беглец свернул в сторону парка.
 
В безлюдных аллеях пахло сыростью и тоской. Сквозь наготу просвечивала свинцовая облачность и такое же тяжелое, залежалое настроение. Гордость муниципалитета – вековой дуб - угрюмо топорщил узловатые ветви, охраняя семена-выкидыши. За все сто прошедших лет он так и не познал радость отцовства. Джереми остановился, пошерудил тростью. Желуди едва отсвечивали снулым глянцем мертвечины.

Черная птица влетела в окно
Черная птица сломала крыло

«Тьфу, ты! Прости Господи. Что за наваждение».
И совсем уж некстати вспомнилась покойная супруга. Миссис Роткопф ушла из жизни в клинике душевнобольных, оставив мужа на попечение домработницы из разряда ворчливых старых дев. Потомственная англичанка, сухая и плоскогрудая, словно колодезный журавель, мисс Кингсли приходила два раза в неделю сменить постельное белье и полить фикус. От ее завтраков Джереми отказался сразу же после кончины жены, а обедать ходил в клуб. Помогала мисс Кингсли ее племянница – придурковатая девочка-подросток по имени Агата. Она вытирала пыль, мела полы тощей от времени метелкой и кормила с руки слепую на один глаз канарейку.