Такой вот сценарий

               
«...Раздали маски кроликов, слонов и алкоголиков...»
В.С. Высоцкий


Чудные времена были. Начало нового века. Нищета и блеск этой самой нищеты. Просто выживание. Но с чувством удовлетворения от завоеванной демократии. Подсластие нужно обязательно. Наверное, и бомж-американец, сидящий в своей картонной коробке где-нибудь на улице Хьюстона, когда совсем уж наступало невмоготу, вспоминал о том, что является носителем самой демократичной демократии и ему сразу становилось веселее и даже теплее.

Нужно в такие минуты всегда помнить этого американца, а то совсем уж мрачно это всё вспоминать. И каждый рабочий день на весах – это надежда на существование. Фирмы сыпались, как семечки из худого кармана. И вновь открывались. Только вот перепрыгнуть из закрывшейся в открывшуюся редко кому удавалось.

Также не удалось это и Михаилу Михайловичу Кубырикову, когда небольшую фирму, где он был менеджером, прикрыли. Просто настал такой день – и всё. Он – безработный со всеми вытекающими последствиями. На прямой вопрос директору: «Что же дальше?», тот ничего не ответил, отводя глаза в сторону. Сказал, чтобы позвонил через месяц. Там и определится, наверное, может быть!

И как ни странно – не обманул. Взял и продал. В другую компанию весь их бывший маленький отдел. Михаил Михайлович с начальником отдела Андреем Шерстнёвым и ещё их секретарём Милочкой. Получил какие-то подъёмные и на них уехал отдыхать от трудов праведных в Турцию. Больше они его и не видели. Ну, Михаил Михайлович и не был против такой продажи.

Новая, молодая и перспективная фирма, созданная на осколках обанкротившегося небольшого, конечно же коммерческого банка, шла верной дорогой к светлому будущему. Нужно было вливаться в новый коллектив. Ну, что ж. Собеседования пройдены. Успешно. Оклады, небольшие, назначены. Испытательный срок. Обязанности озвучены. Рабочие места и средства для успешного выполнения своих задач предоставлены. Правила разъяснены будущими сослуживцами.

Кубыриков со своими бывшими сослуживцами сразу перешёл в карьер и начал свою трудовую деятельность на новом, полностью ещё не совсем понятом рабочем месте. Прошёл испытательный срок. А потом ещё три месяца. Два раза Кубыриков с товарищами побывали на общем корпоративе. По замыслам руководителей этой развивающейся компании – ничто так не скрепляет коллектив как совместные посиделки.

Первый раз корпоратив был по случаю прихода осени. Весело так посидели. Второй раз отмечали трёхлетие компании. С достоинством отметили, ударно. Ударность приветствовалась. И тут как снег на голову подкрался Новый год. Оказывается, этот праздник в этой организации привыкли отмечать по-взрослому. Чтоб было запоминаемо! Тем более руководитель имел название официальное – президент группы компаний. С соответствующими замами и помощниками. А если ещё и по-народному, то правильнее – президентша!

И тут бывший сослуживец Михаила Михайловича бывшего маленького отдела в скромной бывшей компании, чтобы закрепить состоявшееся сотрудничество, вышел с предложением. По его замыслу, это должно было поднять его значимость в дальнейшем его продвижении по служебной лестнице. А девизом в то время у него была постоянная фраза: «Попасть в струю». Да уж! Попасть-то попасть, да чтобы не выплеснуться!

Предложение неожиданное: перед новогодним застольем сыграть пьеску – небольшое представление на народные темы. Информация о предложении была запущена через бухгалтерию компании, где были нащупаны кое-какие связи. И, естественно, представление было написано им лично, в стихах. И всё это осилить силами сотрудников группы компаний. Это предложение гуляло и гуляло, и наконец дошло до самых верхов и с большим интересом было одобрено. Как ни странно!
 
Были выделены средства на подготовку и проведение этого мероприятия и назначены ответственные лица. Михаилу Михайловичу с бывшей секретаршей Милочкой было заявлено рисовать плакаты. Они и не возражали. Бывший сослуживец Кубырикова, Андрей Шерстнёв, сразу ушёл в образ и ходил целыми днями весь загадочный. Шевелил губами и закатывал глаза. Времени оставалось мало, а написать нужно было много. Кубыриков с Милочкой это понимали и не приставали к нему с расспросами.

И вот наступил тот день, когда все работники этой группы компаний собрались в просторном кабинете заместителя коммерческого директора компании «Нью-Фламенго-инвест» Серафима Рудольфовича Неприходько. Как раз его-то и назначили самым ответственным за проведение праздника. Он долго ходил перед слушающими его сотрудниками и рассказывал о такой нужной инициативе Андрея Шерстнёва для укрепления связей этих групп компаний. Наконец, Серафим Рудольфович перешёл к самой сути этого рабочего собрания.

– Господа-товарищи сотрудники! На совете директоров, как вам уже стало известно, было решено провести культурное мероприятие – достойно встретить наш Новый год! Встретить культурно! А не как в прошлый раз, когда работа компаний была парализована почти на две недели.
Серафим Рудольфович кого-то явно из собравшихся поискал газами и, нашедши, продолжал:
– Это касается всех, а особенно наших передовиков по отмечанию новых годов бухгалтера Пушкова и риелтора Носикова. Я постараюсь, чтобы они тоже были вовлечены в художественную часть. Нельзя, чтобы даром пропадал талант комиков-из-алкоголиков!
Серафим Рудольфович победно ещё раз обвёл глазами зал, видно, кого-то ещё выискивая, но не нашёл.
– Да, так вот. Мне поручено координировать эту художественную часть нашего праздника. Поэтому с сегодняшнего дня мы, нашим дружным коллективом, начинаем немедленно подготовку и репетиции такового. Одноразового и такого нужного театра-буф!

Заместитель коммерческого директора после последних слов сделал загадочное выражение лица, а его слушатели начали переглядываться и спрашивать друг друга шёпотом о том, что бы это значило.
– Да. Вот так! Мне буквально час назад сообщили, что к нам на празднование придут руководители Банка и представители новой строительной компании из Башкортостана. Поэтому подойти надо серьёзно и плотно. Если у кого-то есть замечания по вступительной части, задавайте их.
– Нет, нет, нет! Какие могут быть замечания! Всё понятно! Нужно так нужно! Уплотним всё что надо! – послышались голоса с мест. А между собой ещё тише: «Всё! Пропал Новый год!»

– Хорошо! Тогда переходим к самому главному на сегодня. В нашем коллективе затесался, не побоюсь этого слова, самородок-самовыдвиженец, владеющий стихотворным стилем. Им был написан сценарий на темы русских сказок, который нам и предстоит сыграть нашим театром-буф.
– Сфера! Балаганчик! Нет – Глобус, как у Шекспира! – послышались реплики с мест.
– Господа-товарищи! – Серафим Неприходько остановил сотрудников. Он, как и любой другой руководитель, ещё не совсем определился, как называть людей. Товарищами уже нельзя – как бы было, но и задвигать это слово было ещё рано. А вдруг? А господами, как бы ни хотелось нашим гражданам, они явно ещё не стали. Да и руководство никаких инструкций по этому поводу не давало. Вот он и крутился как мог.
– Речь идёт не про название, а про содержание.

Сотрудники успокоились и с надеждой смотрели на руководителя.
– Так вот, самородок наш, наш новый сотрудник, временно назначенный экспедитором в транспортный отдел, Андрей Шерстнёв написал сценарий по мотивам русской сказки «Теремок». Сказка-то сказка, но с серьёзными выводами, товарищи-господа. Так вот. Адаптированная под нашу действительность. Поэтому я передаю ему слово для ознакомления с темой. И раздачей… Этих, как их, ролей!

Андрей Шерстнёв вышел в центр, держа в руках помятые листы сценария.
– Итак! Фантастический мюзикл «Теремок» театра-буф! Представление разворачивается на фоне лубяных картинок позапрошлого века из сказки «Теремок». Распределение ролей начинаем по важности и ценности образа. На роль Мышки-норушки руководство предложило секретаря нашего уважаемого президента Татьяны Мироновны – Любочку. Мне было сказано, что она обладает артистическими фигуристыми данными. Контактная. И лишена всяких комплексов.
– Да, да, лишена, лишена, – оживились трое мужчин, сидящие сбоку у батареи. Женская часть сотрудников как-то застенчиво опустила глаза. 
– Я человек новый. Поэтому, кого ещё не знаю, буду называть, пожалуйста, встаньте, чтобы я так знакомился с персоналиями.

С заднего ряда встало что-то большое – в сиреневых тонах платье.
– Да, да, садитесь, – поспешил сказать Андрей Шерстнёв. – На роль мышки Люба подходит безоговорочно! Текста у вас немного, но зато придётся подвигаться. Выражая всё остальное движениями.
– Я постараюсь.
– А вот и ладненько, – проскрипел Андрей, входя в роль знаменитого режиссера и автора запомнившейся при просмотре какого-то фильма фразе. – Тогда идём дальше.
– Лягушка-квакушка. Интереснейшая роль. Запоминающаяся во всех отношениях. Может, кто-нибудь сам желает себя проявить? Нет?

Сотрудники группы компаний в это время сжались. Женщины позакрывали глаза. Всё замерло.
– Ну, поактивней, господа! Это же искусство.
Сотрудники от этого повтора ещё сильней сжались.
– Мы тут с Серафимом Рудольфовичем прикинули заранее разные варианты. Ну, что ж? Если желающих не будет наблюдаться. Тогда на роль лягушки назначается... Алла Петровна... Наша уважаемая главная кладовщица. Кстати, по итогом года перевыполнившая план по отвесу... или, простите, замесу. Что-то я запутался… Отпуску готовой продукции. Конечно же, отпуску. Алла Петровна, я вас поздравляю с ролью. Надеюсь, вы оправдаете оказанное Вам высокое доверие нашего руководства вместе со мной.
– Я тоже буду очень стараться, – поднялась со стула Алла Петровна.
Ещё одна крупная женщина, – отметил про себя Андрей. – Что же будет, если на роль комара-пискуна выберут кого-нибудь вон из тех мужчин, стоящих у дверного косяка. А ещё отметил про вкусы и нравы. Художественный дар никуда не засунешь! Он отмечал бы ещё, но это могло до ночи протянуться.

– Мне кажется, мы разбрасываемся кадрами. Алла могла бы и сам теремок сыграть, – услышал Андрей справа перешёптывание двоих мужчин, работающих, кажется, грузчиками. Это только подтвердило его самого отметки. И он поспешил продолжить.
– Идём далее по тексту. На роль комара-пискуна приглашается начальник планового отдела Прогорелов. Иван Исаакович! Руководство надеется на Вас. Возражения, отводы будут?
– Нет, нет! Какие возражения? Я уже готов! – поднялся со своего места Иван Исаакович. – И в своём последнем слове я хотел бы сказать, что всегда готов помочь родному коллективу. Я заранее знаю, что справлюсь, что бы ни случилось. А что мне надо делать?
– Это мы обговорим позднее. Садитесь, садитесь Иван Исаакович.
– Далее по схеме. Волк – серый бок. На эту героическую роль назначается грузчик западного терминала. Написано – Гриша. Есть такой?
– Есть, есть, – отозвались мужчины у батареи.
– Спасибо родному руководству за предоставление мне возможности сыграть эту роль в этом замечательном мюзикле, – бодрым голосом отрапортовал один из них. Вероятно, Гриша.

Андрей Шерстнёв обвёл глазами собравшихся и пересчитал листки с записями. Много ещё. Но процесс пошёл! И как пошёл! Раздав оставшиеся роли разным сотрудникам группы компаний и «Нью-Фламинго», которые, конечно, были заранее согласованы с руководством, Андрей Шерстнёв наконец-то решил перейти к самому действу. Он важно встал к стенке, расставил ноги на ширине плеч и с серьёзным видом обратился к жаждущим праздника сотрудникам.
– Ну, вот господа, кажется и всё! Вот вам сплочённый интеллектуальный коллектив! Способный решать разные задачи!
Андрей вдруг чему-то заулыбался.
– Долго я вас томить не буду. Поэтому кратенько так обрисую обстановочку.

– Итак. На сцене теремок. Хотелось бы из натуральных бревен. На нём висят и мигают разноцветные лампочки. Название нашей фирмы «Нью-Фламинго» искрится пурпурным неоновым светом. Вокруг стоят вековые ели. Пахнет хвоей, морозом, проехавшей лошадью. Ночь. Темень. Тихо.
Шерстнёв осмотрел слушавших его сотрудников. А они слушали, затаив дыхание. Только Иван Исаакович почему-то смотрел в окно.
– Наконец с правой стороны сцены появляется летящий комар-пискун, – продолжил Андрей, подозрительно вглядываясь в начальника планового отдела. – Это вы летите, Иван Исаакович. Вы видите теремок, облетаете его, радостно пищите и с размаху влетаете в окно. Понятно, Иван Исаакович?
– А я всегда готов влететь туда, куда прикажет начальство, молодой человек! – моментально отреагировал начальник планового отдела, отрываясь от своего окна.

– Отлично! – парировал Андрей. – Проходит ночь. Начинает валить крупный снег. Он валит и валит. С левой стороны сцены вдруг появляется мышка-норушка. Она радостно пищит, увидев теремок. В руке она тащит свёрнутый плакат. Но добравшись до теремка, она видит, что он уже занят. Какое разочарование. Она начинает уговаривать комара пустить её к нему жить. Комар не хочет. Он даже упирается. Но мышка разными танцевальными движениями рассказывает, как им будет хорошо вдвоём. И открывает плакат, на котором красуется надпись: «Нью-Фламинго» шагает с вами. Вам будет так счастливо, уютно и тепло с их жилплощадью, что мамы родной и не надо! Мы всем её заменим!»
– Даже такому старому пню, как Иван Исаакович, Любонька быстро объяснит, что хорошо, а что плохо, – не удержались перешепнуться Миша с Гришей. А вслух Миша продекларировал:
– Любовь! Вся надежда на тебя!
– Хм. Какие проблемы? – привстала секретарша.
 
Андрей Шерстнёв быстренько уставился в свои листы и продолжил, чтобы не развивать предыдущую дискуссию:
– Так! Дальше по тексту. Живут они в теремке. Добра наживают. Но тут по сугробам с правой стороны сцены мягкими прыжками выпрыгивает лягушка-квакушка. Вы – Алла Петровна!
– Только бы помягче выскакивала. А то ж можно так мягко и в подвале оказаться вместе с теремком, – переглянулись Миша с Гришей.
– Подпрыгивает она так к теремку и, подскакивая, просится у постояльцев на ночлег. Любочка и Иван Исаакович отказывает ей в этом. А вы, Алла Петровна, так жалобно квакает, то есть просите, ударяя на свои связи с руководством леса и криком «Я люблю «Нью-Фламинго», что они всё-таки соглашаются. И вы уже втроём живёте – в тесноте да не в обиде.

– А вот это уже увольте! Не стоит беспокоиться! Руководство всё знает, – привстал со стула Иван Исаакович. – Что про меня домашние скажут? С двумя, так сказать, женщинами жить. Намёк слишком остр. Надо бы переписать.
– Да это же сказка! Праздничное представление, – попытался уговорить Андрей.
– Так. Иван Исаакович! – на выручку Шерстнёву встал заместитель директора Неприходько. – Как руководство скажет, так и с двумя, и с тремя жить будете. И планировать, может, ещё лучше будете! А кто не понимает, то вынесем вотум.
Иван Исаакович сразу осел. Миша с Гришей выпрямились. Остальные сотрудники внимательно посмотрели на Андрея.
– Продолжайте, господин Шерстнёв.

– В тесноте да не в обиде, – продолжал Андрей. – Опять же ночь. Пахнет елью, прелостью и арбузами. С левой стороны сцены, бороздя снежные заносы, бредёт зайчик-побегайчик. Уши у него отвисли, мех скомкался, на глазах слёзы. Вдруг он натыкается на теремок. Наш менеджер Петров-Горюшкин стучит лапкой по стене теремка и просится на постой. Мышка, кажется, и не против, а вот комар опять ни в какую не хочет его принимать. Он стращает зайчика закусать. Тогда зайчик достаёт из кармана акции «Нью-Фламинго» и машет перед лицом этого комара. И тут на передний план выступает Алла Петровна. Она забирает акции и впускает ушастого. Тебя, Петров-Горюшкин, в Теремок. Только смотри, настойчиво просись!
– Буду, буду. Не пожалеете, как проситься буду! – пробурчал Петров-Горюшкин.

– Хорошо! Будем посмотреть! Итак, дальше идём. Только-только жители теремка пригрели Петрова, а справа уже и волк – серый бок бежит. Это ты – Гриша. Роль тонкая. С импровизацией. Сможешь? Импровизировать?
– А я каждый день на складе импровизирую. Со стеллажей на тележку, с тележки на грузовики. И обратно. – Было видно, что Гриша был особенно независимым грузчиком.
– Да. И пожалуйста, Гриша. Выдержи линию, которую я прописал про принцип невмешательства. Сейчас это самая популярная линия. В мировом масштабе.
– Выдержу и пропишу золотыми буквами, – отозвался Гриша.
– Верю. Ты подходишь. У тебя страшный оскал острых зубов. В глазах светится озорной огонь. Такой рубаха парень. Он подползает ближе к теремку. И, не спрашивая никого, начинает лезть в дверь. Ему культурно объясняют, что все места заняты. Но Гриша, то есть волк, продолжает лезть. В конце концов, он впихивается в окно, попутно изрядно помяв Любочку и случайно чуть не задавив Ивана Исааковича.
– Повезло тебе, Гриша, – шепчет Миша.
– И теперь они живут все вместе. Тесно. Но руководство «Нью-Фламинго» на особом совещании согласовывает выдачу кредита с малым процентом на постройку нового дома. Просторного. Правда, комар на всю жизнь обречён оставаться инвалидом. Позвоночник ему повредил Гриша. И тут же группа компаний на ещё более особом совещании выделяет на его реабилитацию денежные средства.

Андрей Шерстнёв пристально, как маститый режиссёр, осмотрел будущих актёров.
– Подходим к концу.
– Добрались-таки! – пошептал бухгалтер Пушков, который был занят в массовке, Грише и Мише. – Я вот засомневался. А останется ли время для отмечания Нового года?
– Понятно, понятно, – уже во весь голос прокричали сотрудники.
– Тогда продолжаем и заканчиваем. Вдруг перед теремком открывается нора и из неё выбирается замерзшая и посиневшая лисичка-сестричка. Твой выход, Надежда. Ты вся в образе. Тебя бьёт колотун. И сводит кишечник. Перед тобой теремок, где можно отогреться и подлечиться. Ты просишь, чтобы тебя пустили.
 
– В это время в теремке происходит производственное совещание. После – голосование. Волк и Петров-Горюшкин хотят впустить новую жиличку. Люба и Алла Петровна против. Стонущего Ивана Исааковича в этом споре вообще никто не спрашивает. В итоге побеждает мужская дружба. И лисичку принимают в дружную семью. Слышатся в теремке песни о «Нью-Фламинго», смех, анекдоты. Вдруг эту идиллию нарушают тяжёлые шаги какого-то огромного зверя. Пение замолкает. Все жители с ужасом прислушиваются. Даже комар прекратил стоны. На сцену вваливается медведь – тяжёлая лапа. Наконец и Миша вышел на сцену. Ты сразу же рвёшься к теремку. Все его жители нежно начинают умолять тебя убираться обратно в лес. Женщины, зверушки то есть, поют тебе дифирамбы. Предлагают накормить разными яствами.
– Какая у тебя хорошая роль! – шепчет Гриша Мише.

– Но ты – медведь, – продолжает Андрей свой мюзикл. – Хозяин тайги. Ты и без всяких там разрешений всё возьмёшь, что тебе будет нужно. И не нужно. Ты начинаешь лезть в теремок. Но ничего не получается. Терем для тебя слишком мал. Тогда ты залезаешь на крышу. И в это самое время строение начинает разрушаться. Из-под обломков вприпрыжку выскакивают зайка, лягушка. За ними с другой стороны еле-еле выползает волк. Ты, Гриша. Волку придавило ноги. За ним, ухватившись за его хвост, тащится лисичка. Последней из-под теремка и медведя выползает мышка. Слегка потрёпанная, но вся такая независимая, как и наша группа компаний «Нью-Фламинго». Она отряхивается и гордо уходит со сцены. На руках у неё стонущий комар. Она задерживается, чтобы продекларировать, что квартиры нужно покупать в новом году только у «Нью-Фламинго»!

Занавес опускается. В центр выходят Дед Мороз и Снегурочка. За ними выходят все участники мюзикла и другие сотрудники фирмы. Они поют и приплясывают. После них Серафим Рудольфович Неприходько, как руководитель этого мероприятия. И от лица всех участников поздравляют долгим рукоплесканием всё руководство компаний с Новым годом. Фейерверк и песня. Непродолжительная пауза.
– Всё! – выдохнул Шерстнёв. – Ну, как вам?
– Вот это здорово! Прекрасно! Монументально! Размашисто так... И художественно! Эпично! Злободневно! – посыпались восторженные реплики из зала.
– А после представления праздник-то будет? – как-то смущаясь своего вопроса, спросил бухгалтер Пушков.
– Конечно же будет! Это же только художественная прожилка, так сказать, – проговорил Неприходько. – А другой, толстый слой основной повестки праздника никто не отменял.

Было же время. Было. Если чуть-чуть вспомнить. Очередная Новая пенсионная реформа... ЕГЭ с баллами... Модернизация, а точнее оптимизация профобразования...

Корректура М.Зуйкова.

Русавкино. 2001 – ноябрь 2024 гг.