Рисунок

Дашенька проснулась от холодного дуновения ветерка – голубая прозрачная тюль на окне вздулась и тут же опала.
Спросонья она подумала о том, почему так холодно, ведь все эти летние дни на улице стояла настолько сильная жара, что, по словам бабушки, "асфальт под ногами плавился".
Была глубокая ночь, и Даша решила, что надо встать и закрыть форточку. Она села на кровати, протёрла кулачком сонные глаза, и тут ей показалась, что по комнате витает плотный туман, похожий на двигающееся облако. Из окна опять повеяло неживым, замогильным холодом.
Девочка поёжилась, встала, и отправилась к окну. Она закрыла форточку и повернулась с намерением пойти в кровать и досмотреть непонятный сон, который ей снился.
И тут глаза её, наполненные ужасом, уставились вглубь комнаты. Около комода с одеждой и мягкими игрушками сверху стояла она.
Это была тоже девочка, примерно её возраста, в одной длинной рубашке на голое тело, которая когда-то была белой, а сейчас казалась серой и застиранной. Босые ноги, прозрачные от худобы, нечёсаные чёрные волосы длиною до поясницы, ореолом окутывающие худое лицо, на белом, как слоновая кость теле, виднелись синие потёки, словно её когда-то давно и методично избивали, закрытые глаза были устремлены прямо в сторону Дашеньки.
Не в силах даже двинуться или громко закричать, девочка молча смотрела на нежданную гостью, и только тогда, когда та протянула в её сторону руку с белым листом бумаги, она громко вскрикнула и отшатнулась.
В ту же минуту туман рассеялся, незваная гостья исчезла, а в комнату Дашеньки вбежала мама. Увидев дочку стоящей около окна, она тут же схватила девочку на руки, и уложила в постель, успокаивая. Потом всё же спросила:
-Дочка, что случилось? Что ты делала около окна?
Даша рассказала матери о том, что произошло.
-Странно - произнесла Елена - я вроде бы окно закрывала перед сном.
Потом сказала:
-Тебе привиделось это, Дашенька - и погладила дочку по голове – что только со сна не покажется. Призраков не существует, это всё выдумки сумасшедших.
-Нет, мамочка, я точно видела эту девочку - убедительно произнесла Даша. И попросила - не уходи от меня, пожалуйста! Мне страшно.
-Хорошо - Елена поцеловала дочку в тёплый лоб, накрыла её одеялом и стала нашёптывать на ушко сказки. Когда девочка заснула, женщина тихонько вышла из комнаты, и, оставив дверь открытой, пошла к себе.
-Что случилось? - спросил Семён спросонья, обнимая Елену.
-Даше приснился кошмар - вздохнула женщина - какая-то девочка непонятная, с закрытыми глазами, белым лицом и чёрными волосами.
-Растёт...Детские страхи – они такие – произнёс спросонья Семён - любимая, ну когда мы будем уже вместе? Давай подадим заявление в ЗАГС, и я увезу вас к себе. Я же рассказывал - у меня шикарный дом, вы с Дашей ни в чём не будете нуждаться.
-Милый, ты же знаешь... Дочери нужно ездить заниматься в студию. Она ни дня не может прожить без своей педагогини и подруг. Мама сокрушается, что мы уедем далеко от неё - она так любит внучку.
-Это же всё решаемые проблемы - засмеялся мужчина - я куплю тебе машину, и ты сможешь возить Дашеньку на занятия, а маму - к нам в гости. Или ездить к ней.
-Правда? - Елена не верила своему счастью. Наконец-то она, после стольких лет одиночества встретила настоящего мужчину, который любит её и дочку.
-Конечно, ведь я так люблю тебя...
Наутро Дашенька проснулась с головной болью. Она прошла на кухню, где мама готовила завтрак, и попросила тёплого молока с мёдом.
-Ты не заболела? - Елена потрогала губами лоб девочки - нет, вроде нет температуры. Что-то ты вялая какая-то... Ложись-ка в постель.
-Нет, мам - произнесла серьёзно девочка - ты мне просто таблетку дай от головы и молока. Наверное, это от моего плохого сна.
Елена покачала головой. Они позавтракали, и девочка стала собираться в студию на занятия. Несмотря на то, что были школьные каникулы, художественная студия, которую посещала девочка, всё же работала. Дашенька очень любила своего преподавателя, молодую и аккуратную Полину Викторовну.
И очень любила рисовать, могла часами корпеть над одним рисунком. Полина Викторовна говорила, что у Даши настоящий талант, и если она будет хорошо и много работать, то станет многообещающим художником.
Сегодня на занятии было то, что девочка любила больше всего - свободная тема рисунка.
Даша задумалась, что же ей нарисовать. Она могла долго думать над темой своей работы, потом приходило творческое вдохновение, а потом штрихи карандаша сами ложились на лист бумаги, образуя собой причудливые очертания лиц людей, животных, дома, деревья.
Но в этот раз девочке в голову ничего не приходило. Она даже впала в какую-то прострацию, граничащую с забвением или полусном. Сама не заметив, она начала выводить на бумаге лёгкие струи плотного тумана, окно, комод в комнате и тёмную фигуру девочки на фоне света луны из окна.
За своим занятием она не сразу почувствовала, как учительница тронула её за плечо и назвала по имени, потом громче, потом и вовсе начала трясти её. Только после этого она подняла голову. Встревоженные глаза Полины Викторовны смотрели на неё с крайним недоумением:
-Что с тобой, детка? Я тебя зову – ты не отзываешься.
-Простите - смущённо произнесла девочка - я...задумалась над рисунком. И...плохо спала сегодня.
Полина Викторовна в недоумении взяла со стола лист бумаги, внимательно рассмотрела рисунок и произнесла:
-Ты никогда такого не рисовала, Дашенька! Что это?
-Вам не нравится? - спросила девочка. Кажется, она готова была расплакаться от того, что разочаровала учительницу.
Полина Викторовна неопределённо взмахнула рукой с идеальным маникюром и произнесла:
-Нет, не то, что не нравится. Просто это жутковато и странно... Я никогда не видела у тебя таких работ.
Остальные ребята встали со своих мест и всматривались в рисунок своей подруги.
-Дашенька, а что это? - спросила учительница.
-Это - мой сон - спокойно произнесла девочка.
Когда занятия закончились, она подошла к учительнице, и попросила забрать домой свой рисунок, так как хотела его дорисовать. И ещё она попросила не говорить об этом маме - не хотела волновать её.
Едва придя домой, Дашенька достала работу и устроилась за письменным столом. Маму она попросила принести ей в комнату что-нибудь из фруктов. Когда Елена подошла к дочери с вазой мандаринов яблок, она увидела, как девочка старательно выводит на бумаге лунный свет, льющийся из окна. Внимательно посмотрев на рисунок, она спросила:
-Дочка, а что ты рисуешь?
-Мой сон - произнесла девочка - так я смогу избавиться от страха, который испытала, когда видела его.
Погладив её по голове, Елена ушла на кухню. В скором времени пришёл Семён. Поздоровавшись с любимой, он прошёл в комнату к Дашеньке. Девочка как всегда вздрогнула, когда почувствовала его руку на своём плече.
Мужчина умел заходить в комнату бесшумно, и это всегда напрягало её. Не то чтобы она не любила его – он просто ей не нравился, в нём было много мутного и непонятного, а ещё... Когда-то давно они смотрели с мамой мультик, в котором был персонаж - злобный Джокер. Он запомнился Дашеньке не столько злой натурой, сколько своей плотоядной улыбкой. Так вот, у Семёна была улыбка точь-в-точь, как у того Джокера. Потому она непроизвольно втягивала голову в плечи, когда он входил в её комнату. Кажется, Семён чувствовал, что неприятен ей, и всеми силами пытался завоевать её расположение. Вот и сейчас, погладив девочку по косичкам, он спросил:
-Как прошёл день, Дашута? Что рисуешь?
Её покоробило его очередное "Дашута", и она молча придвинула к нему свой рисунок. Ей показалось, что Семён как-то напряжённо всматривается в него, но он рассмеялся и произнёс:
-Это кошмар, который тебе приснился сегодня? Даша, призраков не существует. Ты просто растёшь, вот тебе и снится всякое такое... Летала уже, наверное, во сне, да?
И когда девочка утвердительно кивнула, он рассказал ей о нескольких своих снах из детства. Дашенька делала вид, что слушает, а сама думала только о том, как вернуться к своему рисунку. Наконец Семён ушёл, и она вздохнула с облегчением.
Перед сном девочка проверила окно - закрыто оно или нет, и спокойно легла спать.
Ночью опять дунул холодный ветерок. Даша открыла глаза, села на кровати, и с ужасом поняла, что всё повторяется. Но почему-то сейчас ей было уже не так страшно, как прошлой ночью - она ждала, когда комнату зальёт лунный свет.
Но даже будучи готовой к новому приходу гостьи, она чуть вскрикнула, когда увидела её не возле комода, а перед своим письменным столом. Девочка стояла в той же позе - чуть ссутулившись, закрытые глаза были устремлены прямо на Дашеньку, волосы так же всклокочены, в руке лист бумаги. Но в этот раз она сначала подняла другую руку, вытянула её в сторону Дашеньки, и погрозила пальцем, словно хотела что-то запретить девочке.
-Почему ты приходишь ко мне? - полушёпотом спросила Даша - что тебе нужно?
Призрак внезапно открыл глаза, и Даша увидела, что они у неё абсолютно белые, с поволокой. От ужаса она вжалась в кровать, боясь, что призрак сейчас двинется в её сторону. Губы незнакомки приоткрылись, и Дашенька услышала шипящие звуки, из которых с трудом поняла, что она пытается произнести своё имя.
"Мила" - расслышала девочка. В это время незнакомка подняла руку с листом бумаги и протянула в её сторону. Дашенькой завладело любопытство, она двинулась вперёд, стараясь разглядеть, что на этом листе. И увидела рисунок. Так рисовала и она сама. Её линии, правильные очертания, небрежные и в то же время чёткие штрихи...
На рисунке была изображена винтовая лестница, которая, извиваясь, шла куда-то глубоко под землю. Лестница поистине представляла собой шедевр винтажного искусства и вела к большой двери, на которой висел солидный замок. В замке был вставлен ключ. Стены подвала были из тёмно-серого кирпича, на стене висел большой фонарь, который освещал лестницу и дверь.
-Что это? - тихо спросила девочка у призрака. Но та в ответ, не издавая никаких звуков, опять подняла руку и погрозила Саше пальцем.
Наутро Елена нашла свою дочь, спящей на ковре. В руке у неё был зажат чистый лист бумаги.
Елена не понимала, что происходит. Она стала будить дочку, и когда та, наконец, проснулась, затормошила её, спрашивая, всё ли в порядке, тревожно вглядываясь в лицо.
И было от чего беспокоиться - девочка выглядела невыспавшейся, под глазами были синие круги, а на личике присутствовали следы усталости. В руке она по-прежнему сжимала листок бумаги. В недоумении оглядев его со всех сторон, Даша, наконец, посмотрела на маму и спросила:
-Мама, а где рисунок? И где Мила?
Елена, всё больше тревожась, произнесла:
-Дашенька, ты меня пугаешь, дочка. Какой рисунок, какая Мила?
Словно опомнившись, девочка огляделась вокруг, встала с пола и сказала:
-А, нет, ничего... Мне, наверное, просто приснилось...
-Ты меня пугаешь, дочка - повторила Елена - как ты на полу оказалась? С кровати так далеко ты не могла упасть... Что здесь произошло ночью?
-Ничего, мамочка - сказала Дашенька - я просто...заигралась. Потом решила порисовать и заснула.
-И окно опять открыто - Елена покачала головой, закрыла окно, и отправилась на кухню.
За завтраком она заметила, что аппетита у девочки совсем нет - она выпила только стакан сока и съела яблоко. Потом отправилась причёсываться и собираться в студию. В комнате взяла в руки листок и, подойдя к окну внимательно рассмотрела его на свет. На листке чётко проступили буквы, наскорябанные не то углём, не то карандашом. "Продолжи". Дашенька не понимала, что это значит. Её передёрнуло, по телу пошёл озноб. Желая отвлечься, она пошла к маме в комнату и спросила её:
-А дядя Семён? Он....опять придёт к нам сегодня?
-Ну, конечно, дочка - улыбнулась Елена - скоро он станет членом нашей семьи, и ты сможешь называть его папой.
-Но я не хочу называть его папой - нахмурилась Даша - мам...мне он не нравится. Он ходит тихо, так только шпионы ходят и преступники. В дверь никогда не стучит - а вдруг я переодеваюсь. И улыбка у него...похожа на Джокера.
Елена сначала рассмеялась, а потом разочарованно сказала:
-А я думала, вы подружитесь - она присела перед дочкой - я скажу ему, чтобы он стучался, прежде чем войти к тебе. Ты обязательно к нему привыкнешь. Он очень хороший человек. И с ним мы не будем ни в чём нуждаться. У него огромный дом, он хорошо зарабатывает, мне купит машину, и я смогу возить тебя к бабушке и на занятия в студию.
-Я не хочу у него жить - сказала Дашенька – мам, он мне не нравится. Я не хочу уезжать из нашей квартиры, мамочка. Здесь мои друзья и подруги, и студия. Разве нам плохо вдвоём?
-Даша, я же стараюсь ради тебя - чтобы ты ни в чём не нуждалась. А ты капризничаешь.
Развернувшись, Дашенька молча покинула комнату матери. Несмотря на свой совсем ещё детский возраст, и зная свою маму, она понимала - сейчас её мама влюблена и счастлива, и что-то доказывать ей бесполезно.
В студии её окружили ребята и подруги, стали расспрашивать, что она рисовала, и кто эта девочка на рисунке. Дашенька понимала, что рассказать ребятам про то, что ночью к ней приходит призрак - это напустить на себя шквал насмешек, и она просто сказала, что нарисовала свой страшный сон, чтобы избавиться от чувства страха.
Полина Викторовна поставила перед ними вазу с фруктами, на стол, задрапированный красивой скатертью, и сказала, что сейчас они будут рисовать натюрморт. Такие работы дети ранее выполняли, но всё равно слушали свою любимую учительницу очень внимательно. Пока педагог объясняла про композицию и свет, Дашенька наклонилась к листу бумаги, стараясь представить, как ложатся тени на вазу с фруктами и тонкую драпировку ткани.
Но когда вдруг Полина Викторовна произнесла: "А теперь можете приступать", рука девочки вдруг начала выводить на листе бумаги совсем другое.
Вот винтажная лестница, уходящая глубоко под землю, вот подвал из серого кирпича, она, казалось, даже почувствовала запах сырости и влаги. Ни шум, ни грохот не проникали в это помещение, жизнь города была далеко отсюда, ничто не напоминало здесь о суете, творящейся снаружи. Только где-то тихо и монотонно капала вода... Где же? Девочка даже закрыла глаза, словно действительно слышала эти капли - "кап-кап-кап", а рука её в это время выводила на бумаге спуск вниз, фонарь на стене, струящийся от него тусклый свет. Фонарь освещал и массивную дверь с замком, в который был вставлен ключ. Но что это? Дверь уже не заперта, она чуть приоткрыта, словно кто-то тайком пробрался к ней и захотел засунуть свой любопытный нос. А что же там за дверью?
Дашенька легонько вскрикнула, когда поняла, что её рука выводит...вторую дверь, спрятанную за первой. Та дверь тоже была закрыта на ключ и больше того, на ней висел массивный амбарный замок. Из-под второй двери чувствовался исходящий запах сырости и чего-то ещё очень-очень неприятного. Девочка вдруг почувствовала острый, липкий страх, который пробежал холодком между лопатками. За этой дверью было нечто, чего она точно не хотела бы видеть. Ей вдруг показалось, что вот она, Дашенька, стоит перед этой дверью, и должна обязательно туда войти. Всеми силами она хотела уйти оттуда, но что-то держало её на обратном пути от этой леденящей кровь двери.
Девочка вскрикнула, когда вдруг почувствовала, что учительница легонько трясёт её за плечо: "Даша, да очнись же, что с тобой!"
Дашенька снизу-вверх посмотрела на Полину Викторовну, и женщина увидела вдруг в глазах ребёнка какой-то то ли страх, то ли неподдельный, непередаваемый ужас, и в тоже время интерес. Дашеньки словно не было в уютной студии – она была не здесь. Учительница склонилась над столом, вглядываясь в рисунок своей лучшей ученицы, взяла его и застыла. Рисунок был выполнен технически идеально, но сколько, сколько же страха он внушал своей...правдоподобностью. Складывалось полное ощущение того, что ты стоишь на этой лестнице и смотришь вглубь на приоткрытую тяжёлую дверь, за которой прячется вторая.
-Дашенька - в растерянности, не зная, что и думать, произнесла молодая женщина - ты же...должна была рисовать натюрморт.
-Я - сказала девочка - простите, я плохо себя чувствую... И... я не могла рисовать натюрморт, потому нарисовала это.
-Это технически сложный и прекрасно выполненный рисунок - придя в себя, произнесла Полина Викторовна - но, почему ты нарисовала именно это? Что это, Даша? Почему именно такое...страшное место.
-Я не знаю - расплакалась девочка - отпустите меня домой, пожалуйста.
Дома Дашенька заснула, едва коснулась подушки головой. Мама не тревожила её, понимая, что эту ночь девочка спала крайне плохо. Она встретила Семёна, накормила его ужином, они прекрасно провели время с бутылочкой дорогого вина перед телевизором.
Семён то и дело говорил, что всегда мечтал именно о таком счастье, и ему, кроме неё, Елены, и Дашеньки, больше никто не нужен. Он немного помрачнел, лишь когда Елена сказала ему о том, что нашла утром дочь спящей на ковре. При этом, проснувшись, Дашенька упоминала про какой-то рисунок и непонятную Милу. При упоминании этого имени Семёна словно передёрнуло - тёмные глаза вспыхнули каким-то непонятным огнём, но тут же потухли, у губ пролегла тонкая морщинка недовольства. Но он и виду не показал Елене, что его смутило что-то во всём этом рассказе.
Дашенька проснулась тогда, когда мама и Семён уже спали. Девочка осторожно встала с кровати и вынула из рюкзачка свой рисунок, которым так была озадачена сегодня учительница.
Она вернулась на кровать, села и стала ждать. Вскоре комнату залил лунный свет, но призрак всё не появлялся.
Тогда Дашенька тихонько прошептала "Мила, где ты? Где?".
Через некоторое время дунул лёгкий ветерок, окно распахнулось, и девочка увидела недалеко от себя фигуру призрака. Глаза у неё на этот раз были открыты, и она опять смотрела прямо на Дашеньку. В руке, как обычно, листок бумаги.
Она привычно вытянула руку в сторону девочки, и медленно погрозила ей поднятым пальцем. Её синие губы приоткрылись, и Дашенька услышала свистящий шёпот: "Принесла?". Девочка протянула призраку свой рисунок и вздрогнула, когда ледяная рука собеседницы коснулась её руки. Белые глаза призрака остановились на рисунке девочки, мертвенно-бледные губы растянулись в улыбке, отчего вокруг них образовались синие трещины. Она медленно закивала головой, а затем протянула Дашеньке свой рисунок. На рисунке была изображена уже открытая дверь. За дверью - большая, грязная комната. Грязная батарея под заколоченным окном, грязный деревянный стол посредине, узкий рваный матрац у стены, под потолком - тусклая лампочка.
А недалеко от двери стояла девочка. Дашенька с ужасом, заполонившим её детскую душу, вглядывалась в нарисованную фигуру и понимала, что это...она. Её некогда светлые волосы были темны от грязи, да и всё тело было каким-то тёмным и грязным, рваная местами ночная рубашка еле-еле прикрывала его, грязные голые ноги уже, по всей видимости, привыкли к холодному бетонному полу.
В руке нарисованной девочки был лист бумаги. Дашенька подняла наполненные ужасом глаза на гостью и спросила тихонько: "Но почему? За что? Я не понимаю!".
Её собеседница опять подняла руку, погрозила пальцем и прошипела: "Продолжи". Дашенька открыла рот, чтобы ещё что-то спросить, но в комнате вдруг вспыхнул свет ночника. От страха и внезапности девочка закричала.
В комнату вошёл Семён, а следом за ним вбежала Елена, бледная, растрёпанная после сна. Она обняла плачущую дочку и заговорила:
-Ну что ты, что ты, дочка! Ты чего так испугалась?
Сашенька пальцем показала на Семёна и сквозь слёзы произнесла:
-Он ко мне в комнату вошёл, включил ночник, я испугалась!
Елена посмотрела на обескураженного мужчину убийственным взглядом, и сказала:
-Семён, ты в своём уме? Ты что вытворяешь?
-Мне показалось, что Дашенька во сне разговаривает, вот я и решил проверить - произнёс мужчина.
-И ты считаешь, самый лучший способ сделать это - это ворваться в комнату ребёнка, когда он спит, и включить свет? Ты же обещал мне не входить к ней без стука!
-Нет, но...Я постучал тихонько. Я спросонья был... Помочь хотел... Простите меня, девочки - он развернулся и вышел из комнаты.
Когда Елена успокоила дочку и ушла, думая, что она спит, Дашенька достала из-под одеяла рисунок, который ей удалось спрятать и попыталась ещё раз тихонько позвать Милу. Но призраки не приходят дважды...
Елена прошла к Семёну на балкон. Тот курил, вид у него был крайне смущённый и испуганный. Она ткнулась головой в плечо мужчине и произнесла:
-Прости, что наорала на тебя. Дашенька последнее время сама не своя, и мне от этого очень тяжело. Я понять не могу, что с дочкой происходит.
Семён обнял молодую женщину и произнёс:
-Леночка, давай быстрее переедем ко мне! Даше там будет хорошо и спокойно, и ты наконец-то получишь заслуженное счастье.
Елена ничего не сказала и только тихонько вздохнула...
Остаток ночи Даша спала плохо. Ей всё время снилась она сама в жутком тёмном подвале с лампочкой под потолком и серыми стенами, с грязным матрацем и заколоченным окном. Она не понимала и сквозь сон пыталась осознать, как она из своей светлой, просторной квартирки попала в этот жуткий подвал, как она из своей жизни с подружками, одноклассницами и рисованием очутилась в жизни, которую не пожелаешь даже самому лютому врагу.
Когда мама обеспокоенно склонилась к ней за завтраком и стала расспрашивать, хорошо ли она себя чувствует, и почему у неё под глазами синие круги, Дашенька раздражённо ответила ей, что во всём виноват её Семён, который ночью напугал её, Дашу, до смерти. Мама виновато склонила голову и ничего не сказала, а Даша, не допив чай, ушла в свою комнату.
Занятий в студии сегодня не было, и девочка с удовольствием села за письменный стол, и взялась за лист бумаги. Она помнила наказ призрака - ей надо продолжить рисунок.
Склонившись над листом, Дашенька пыталась понять, что нужно изобразить ей на этот раз, и никак не могла. Она вглядывалась в белоснежную гладь бумаги, лежащей перед ней, пока ей не стало казаться, что она впадает в состояние какого-то полусна. И вот рука её поднялась и стала рисовать на листе бумаги тёмную комнату, грязный матрас у стены, тусклую лампочку под потолком, себя, стоящую посредине с рисунком в руках...
Что это за очертания появляются недалеко от неё, около входа в комнату? Ах да, это же старая швейная машинка, такая есть у бабушки, и она до сих пор работает. Бабушка - большая мастерица по части шитья, и машинку эту бережёт, как зеницу ока. Конечно, то, что рисовала Дашенька, очень отличалось от той машинки, которая стояла у бабушки. Машинка на рисунке была грязной, серая подвальная пыль практически въелась в поверхность, Дашеньке даже показалось что машинка издаёт громкие, непривычные в подвальной тишине, звуки. А всё оттого, что её давно не смазывали. И кто-то сидит за этой машинкой и шьёт на ней из серого, грубого материала какой-то просторный балахон.
Кто эта женщина, которую так старательно рисует девочка? У неё чёрные, собранные в узел, волосы, лицо со следами былой красоты, тусклые, словно безжизненные глаза изумрудно-зелёного цвета. Ноги голые, серые от пыли на полу, сквозь рубашку виднеется тело, руки проворно и привычно тянут материал из-под "лапки" машинки... Недалеко, на матраце виднеется ещё одна фигура. Что рисует Дашенькина рука? Ах, да, и она ничуть не удивлена - это ведь Мила, девочка-призрак, которая навещает Дашу каждую ночь. И что она хочет ей сказать, Дашенька до сих пор не понимает. Вглядываясь в свой рисунок, девочка вдруг осознаёт, что Мила и незнакомая женщина имеют просто нереальное сходство. И глаза у девочки-призрака уже не белесые, а обычные, изумрудно-зеленые, как у её матери. И почему она, Даша, ничуть не удивлена? Словно бы ожидала этого и где-то в глубине души знала, что так и будет.
Когда девочка закончила рисунок, она вдруг поняла, что очень устала. Пройдя в комнату к маме, она сказала, что хочет спать. Мама обеспокоенно спросила её, как она себя чувствует, и вскоре вызвала врача. Пришедшая участковый педиатр в очках и с солидной папкой внимательно осмотрела Дашу, и констатировала переутомление. Проводив доктора, Елена уложила дочку спасть и долго сидела рядом, пока она не уснула. Когда молодая женщина направилась к двери, взгляд её наткнулся на рисунок на столе. Она подошла ближе, взяла его, всмотрелась, и у неё вырвался лёгкий вскрик.
Рисунок был настолько реалистично-ужасным, что Елене показалось, что она сама находится в этом жутком помещении. Она взяла рисунок с собой и вышла из комнаты.
Даша проспала спокойно до утра следующего дня. Утром она даже не вспомнила про Милу и свой рисунок, выполненный накануне. Ночью призрак к ней не являлся и девочка, казалось, совсем забыла про него.
В этот день дети рисовали не в студии, как обычно, а в небольшом садике, разбитом около неё. Все устроились на табуретах, поставили мольберты и принялись выполнять задание, которое дала Полина Викторовна - нужно было нарисовать "тишину". Вернее, как они себе это представляют.
Сама Полина Викторовна тоже занималась каким-то рисунком. В один из моментов она подняла голову, и увидела Елену, маму Дашеньки. Доброжелательно ей кивнув, она сказала, что сейчас вернётся, велела продолжать работу дальше и ушла. Елена осталась для своей дочери незамеченной.
-Я хочу поговорить с вами. О Даше. Если вы, конечно, не против, и у вас есть свободное время.
-Да, конечно, пойдёмте. Я сама намеревалась вам позвонить, у меня есть некоторые вопросы к вам - Полина Викторовна очень хорошо относилась к маме своей любимой ученицы, кроме того, они были примерно одного возраста, что очень сближало их.
Они вошли в класс и сели друг напротив друга. Елена внимательно посмотрела на учительницу, а потом протянула ей рисунок и спросила:
-Это вы задаёте детям подобные жуткие задания?
Полина Викторовна взяла рисунок, рассмотрела его и сказала:
-Как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Вот смотрите, на прошлом занятии дети рисовали это – она извлекла из папки рисунки с натюрмортами и показала на дату на листках – но Даша… Даша рисовала нечто подобное – она кивнула на рисунок в руках Елены – и на всех предыдущих уроках тоже. Кроме того, я не могу её дозваться. Она словно в трансе каком-то находится или забытьи, пока не дорисует. Когда спрашиваю её, почему не рисует то, что я велела, плачет и говорит, что не может рисовать это, потому рисует этот кошмар. Я не знаю, что и думать, потому и хотела позвонить вам.
-Но как можно это объяснить? – спросила у учительницы Елена – что это за рисунки? Я спрашиваю – она не говорит…
-Я думаю, это некая хронология определённых событий - произнесла Полина Викторовна - она просила не говорить вам про эти рисунки, не хотела беспокоить, но её последний - она указала пальцем на тот, на котором была изображена приоткрытая вторая дверь - убедил меня в том, что надо поставить вас в известность. Когда она рисовала это? - спросила Полина Викторовна, указывая на рисунок.
-Вчера - ответила Елена.
-Мне, как художнику, кажется, что здесь что-то упущено - задумчиво произнесла учительница - как будто на последнем рисунке события словно убыстрились - сразу появилось несколько персонажей.
-И чем это можно объяснить? – Елена чуть не плакала.
-Я думаю, кто-то подталкивает вашу дочь к тому, чтобы она продолжала чью-то работу - задумчиво сказала женщина - но я бы вам не советовала сейчас говорить на эту тему с девочкой. Она перестанет вам доверять и замкнётся в себе.
-Так что же мне делать? – воскликнула женщина.
-Покажите дочь психологу - посоветовала Полина Викторовна и протянула ей визитку - это очень хороший врач. Он ненавязчиво выудит у девочки всю информацию.
-Можно, я заберу рисунки?
Полина Викторовна кивнула, попрощалась с Еленой и ушла к детям.
Елена же поехала к своей маме, предварительно позвонив ей. Они встретились в парке. Мама Елены, Изольда Артёмовна, в отличие от дочери была боевитой и громогласной женщиной. На пенсии она жила в своё удовольствие - ходила по кино, театрам и походам с группкой таких же активных дам, как она. Поцеловав дочь, Изольда Артёмовна тут же заметила:
-Ты выглядишь крайне озабоченной. Что случилось?
-Хочу Дашеньку отвести к психологу - задумчиво сказала Елена - её что-то гнетёт. Она плохо спит по ночам, вчера весь день проспала, под глазами круги синие, голова часто болит. И рисует всякую жуть.
Елена протянула матери рисунки внучки.
Изольда Артёмовна внимательно рассмотрела художества Дашеньки, пожевала губами и произнесла:
-Немудрено. Такие перемены в жизни. Появление в доме мужчины. Конечно, у неё стресс.
-Мама - Елена словно в отчаянии, схватила её за руки - она Семёна не любит. Я не знаю, что делать с этим. Семён идеальный мужчина - добрый, заботливый, постоянно ей подарки дарит. Не понимаю, что ей не нравится.
-Мне тоже твой Семён не слишком-то по вкусу - призналась женщина - слишком уж идеален, и скользкий при этом, как уж, какой-то весь ненастоящий, рафинированный, ненатуральный.
-Мама - вскрикнула Елена - а какой он должен быть? Хороший-плохо, плохой - тоже плохо!
-Чует, доченька, моё сердце, что-то с ним нечисто. А я всё-таки жизнь прожила... Лучше бы прислушаться тебе...
-Я его люблю - сказала Елена - и Дашка его полюбит. Ведь Семён может дать нам всё - у него шикарный дом, хорошая зарплата, он всем нас обеспечит.
-Смотри, дочка, тебе жить. Но плохо ты, мне кажется, его знаешь... – Изольда Артёмовна покачала головой – дочь у тебя одна, а таких Семёнов в жизни будет много. Смотри, ребёнка не потеряй.
Изольда Артёмовна так и не смогла уговорить Елену повременить с переездом к мужчине. Зато попросила пока не водить девочку к психологу, а привезти её к ней с ночёвкой.
Дашенька так обрадовалась встрече с бабушкой, что повисла у неё на шее, и заливисто смеялась. Уже в квартире женщина, глядя, как внучка уплетает пирожки, осторожно спросила её:
-Как тебе дядя Семён? Хорошо к тебе относится?
-Ну да - сказала девочка, наклонив голову, и отхлёбывая из кружки душистый чай - он мне подарки дарит. Только... Ходит тихо и улыбка у него неприятная, как у Джокера из мультика.
Изольда Артёмовна рассмеялась и сказала:
-Ну это-то поправимо, Дашенька. Попроси его не улыбаться при тебе. А ходит тихо, так ты ему к ногам колокольчики незаметно привяжи.
Но Дашенька не восприняла бабушкиных шуток. Она подняла голову и внезапно сказала со злостью:
-Он мне не нравится, ба. Я его боюсь. А мама, она жить у него собралась и меня забрать с собой хочет, понимаешь. Он какой-то... опасный, бабушка.
Изольда Артёмовна обомлела, услышав от внучки этот своеобразный призыв о помощи. Недаром, видать, болит её материнское сердце, не даром и ей не нравится Семён. Что же такого в нём?
-Ты из-за этого ночами спишь плохо? - спросила она внучку.
-Ба, я тебе по секрету, только ты маме не говори, хорошо. Ко мне ночью девочка приходит, Мила. Она тоже рисует, и мы с ней рисунки смотрим. Она - мои, а я - её. Потом она мой рисунок продолжает, а я её.
Услышав подобное объяснение, Изольда Артёмовна обомлела. Что говорит эта девчонка - несмышлёныш? Какая Мила, какие рисунки?! Те жуткие, правдоподобные штрихи карандашом, которые она увидела сегодня?
Отправив внучку спать, женщина ещё долго сидела на кухне и думала о Дашиных словах.
Весь следующий день Дашенька занималась своими нехитрыми девичьими делами, а к вечеру вдруг вспомнила, что призрак девочки давно не являлся к ней.
Она судорожно стала искать рисунки и нашла их у себя в рабочей папке. Устроившись на кровати, она стала ждать полночи. Спать ей совсем не хотелось.
Она прижала к себе рисунки и задумчиво смотрела на окно, словно точно знала, что сегодня призрак навестит её. И когда штора привычно заколыхалась, Дашенька уже не почувствовала того холода, который раньше пробегал по спине всякий раз, когда призрак приходил к ней.
Вскоре недалеко от неё появилась знакомая фигура Милы. Девочка склонила голову, посмотрела своими белесыми глазами на Дашеньку, привычно вытянула руку вперёд и медленно погрозила ей пальцем. И тут Сашенька поняла, что в этой привычной картине чего-то не хватает. Ей хватило всего несколько секунд, чтобы понять - в руке у призрака нет привычного листа бумаги.
А это означало либо то, что рисунок закончен, либо…Разве были другие варианты? "Покажи" - привычно зашелестел призрак. Дашенька вытянула вперёд руку с последним рисунком, коснулась ледяной руки призрака, но уже не вздрогнула, как раньше. Мила же, склонив голову, рассматривала рисунок, потом одобрительно кивнула головой, посмотрела на Дашу и произнесла: "Хорошо. Это всё".
-Подожди - в отчаянии сказала Дашенька -но я не понимаю... Зачем ты приходишь, и что ты хочешь мне сказать!!!
Призрак опять вытянула руку в ее сторону, погрозила пальцем и сказала: "Нельзя".
-Рисунок ещё не закончен! - воскликнула Дашенька - я это чувствую, и я не понимаю!!!
Призрак покачал головой, и Сашенька услышала шипящее: "Пойдем".
Словно по мановению волшебной палочки они вдвоем вдруг оказались на просторном, огороженном участке. Вокруг было много зелёной травы, высились кусты, облепленные сочными вишнями и черешней, аккуратные розы повернули головки к солнцу, а ровные ряды грядок хранили в себе все великолепие богатого урожая овощей.
В глубине этой поляны красовался величественный трёхэтажный дом, построенный в современном стиле. Несмотря на четкие линии, он был несколько мрачноват. Но Дашенька никогда не видела таких красивых домов, а потому искренне восхищалась постройкой. Она посмотрела на Милу, и увидела, что это уже не призрак, а обычная девочка с изумрудно-зелеными глазами и черными, длинными прядями волос.
Кожа лица у Милы была смугловатой, на щеке небольшая родинка. Посмотрев на Дашеньку, она кивнула в сторону дома и произнесла тихим голосом: "У нас очень мало времени".
Девочки побежали к дому. Войдя внутрь, Даша восхитилась - какая же красота! Изящный камин, стильный диван, кухня со всеми удобствами, зеркала во всю стену. Но Мила повела ее дальше - к двери, которая пряталась в самом укромном углу гостиной - под лестницей на второй этаж. Она толкнула дверь, и Дашенька очутилась перед винтажными ступенями, уходящими глубоко под землю.
Девочка ничуть не удивилась этому - настолько всё это напоминало ее рисунок... Лестница спускалась туда, откуда струился слабый свет фонаря. Мила пошла вперёд, призывая Дашеньку идти за ней. Они спустились вниз и остановились перед знакомой дверью. Дашенька знала, что за ней прячется вторая дверь, а за той, второй, уже знакомая ей картина... Но, когда Мила открыла вторую дверь, перед Дашенькой предстала картина, которую она никак не ожидала увидеть.
Нет, всё было так же, как на её рисунке, единственное, что нарушало эту страшную гармонию - это фигура около грязной батареи, прикованная к ней на цепь. Не веря своим глазам, Дашенька пыталась подойти ближе, но Мила держала её за руку, повторяя: "Нельзя, нельзя". И вдруг фигура медленно подняла голову, и девочка со всем ужасом осознала, что это -Елена, её мать. На ней была ночная рубашка, некогда белая, а теперь грязно-серого цвета, голые ноги покрылись серой пылью, измождённое лицо с впалыми глазами также было серым, потухший взгляд казался бессмысленным.
Её шею туго охватывал ошейник, к которому была прикреплена цепь, прикованная к батарее. Дашенька закричала от ужаса и хотела ринуться к маме, чтобы освободить её, но Мила крепко держала и не пускала девочку. И тут они услышали шаги. По лестнице кто-то спускался. Дашенька медленно повернулась. К двери приблизилась темная фигура мужчины. И очертания этой фигуры были очень знакомы девочке...
Открыв рот, Дашенька с удивлением и ужасом смотрела на приближающуюся фигуру. Ей овладел страх такой величины, что казалось, волосы на голове зашевелились. Хотелось бежать из этого жуткого дома куда подальше, но ноги у неё стали ватными и словно приросли к холодному бетонному полу. Единственное, что она смогла сделать - это закричать, но из горла её вырвался лишь жуткий, нечеловеческий вой. "Теперь ты почти всё знаешь" - услышала она словно вдалеке голос Милы.
...Она вздрогнула и очнулась. Осмотрелась по сторонам. Было практически утро, лёгкие шторы колыхались на окне, в комнате чувствовалась прохлада и словно бы витал туман. Дашенька встала и подошла к зеркалу. Из глубины на неё смотрели незнакомые, серьёзные, совсем недетские глаза, под которыми густо были положены синие тени. Она вышла из комнаты и прошла в спальню мамы.
Довольная, что-то напевая себе под нос, Елена укладывала в изящный бардовый чемодан свои вещи. Сашенька присела на пуф у ночного столика и спросила её:
-Ты куда-то уезжаешь?
Словно не замечая унылого состояния девочки, Елена весело рассмеялась, подошла к дочке, обняла её и произнесла:
-Да-да, доченька, нам пора с тобой паковать вещи! Мы переезжаем к Семёну! Представляешь, как мы будем счастливы?! Сразу после нашей свадьбы втроём поедем за границу, в путешествие, помнишь, ты мечтала побывать в Лувре, чтобы посмотреть на картины великих? Вот туда нас Семён и отвезёт - и сказала более спокойно - я уверена, он будет для тебя хорошим отцом.
И испугалась, увидев, как мраморная белизна залила лицо дочери:
-Дашенька, что с тобой? Тебе опять плохо?
-Тебе нельзя выходить за него, мамочка – закричала девочка так громко, что Елена вздрогнула - он страшный, страшный человек, настоящий монстр, ты совсем его не знаешь!
-Даша, да ты что - пыталась успокоить дочку Елена - о чём ты? Какой он монстр? Что ты несёшь? Семён прекрасный человек!
-Нет, мама, ты ошибаешься! Он ужасный и страшный!
-Ну всё, хватит этих истерик! - решительно заявила Елена - твои детские глупости нас всех с ума сведут. Мы переезжаем к нему и точка. Сегодня я поеду смотреть дом. Семён пригласил меня. Потом мы переедем, а потом - поженимся. И ради бога, прекрати свои истерики, Даша. А то мы всерьёз поссоримся.
Дашенька поняла, что ей не переубедить свою маму. Столько счастья было у неё в глазах, и это счастье застилало всё вокруг и мешало смотреть реально на вещи.
-Я тогда к бабушке поеду - произнесла она тихо - не хочу ехать с тобой, смотреть этот дом. Мне лучше будет у бабушки. А когда вы поедете? И где его дом? - спросила она у мамы.
-Поедем после того, как Семён освободится после работы. А дом его в живописном месте - в Берёзовых Ключах.
Елена решила, что разговор сошёл на нет и они помирились, а поскольку была занята разного рода делами, то с лёгкостью отпустила дочку к бабушке.
Дашенька понимала, что ей обязательно нужно помочь своей маме, пока она не знала, как это сделать, но видела в этом единственным союзником свою бабушку. Сейчас она смотрела на неё с надеждой - бабушка должна поверить, что это не Дашенькины капризы, и Семён не так хорош, как о нём думает мама.
-Ба - сказала девочка - ты должна мне помочь. Мне никто не поможет, кроме тебя, понимаешь. Мама в большой-большой опасности, я это точно знаю, но она не верит мне. Ты мне поверь! Только не спрашивай ни о чём, ты всё увидишь своими глазами. Только...нам нужна машина... И какой-нибудь надёжный мужчина, который поможет. Только ни о чём не спрашивай меня, умоляю!
Бабушка с удивлением смотрела на свою внучку. Потом молча встала, взяла телефон и скоро Дашенька услышала в трубке мужской голос с акцентом: "Да, моя дорогая"
-Рифат, мне нужна твоя помощь - строго сказала в трубку бабушка - потом всё узнаешь. Нужна машина. И ты сам.
Коротко и ясно. Дашеньке казалось, что её трясёт от нестерпимой дрожи по всему телу. Она чувствовала себя совершенно больной, хотелось лечь, закрыть глаза и забыться. Но ради мамы она не должна была допускать хоть малейшую слабость. Ради мамы!
Через пятнадцать минут они уже мчали по шоссе в сторону Берёзовых Ключей на старенькой Тойоте Рифата. Он оказался приветливым, статным, пожилым мужчиной.
Дашенька ловила себя на мысли, что этот человек питает очень тёплые чувства к её бабушке. Она почти не слушала их тихий разговор, а только напряженно вглядывалась в дорогу.
Когда появились первые дома, Даша попросила Рифата отвернуть на поворот, который шёл в проулок и вскоре увидела то, что и ожидала - огромный, красивый дом, несколько мрачноватый, но очень стильный и величественный. Возможно, она не нашла бы этот дом, но... У ворот стояла знакомая фигура призрака Милы, и эту фигуру не видел никто, кроме неё. Они вышли из машины, подошли к воротам, которые необычно легко открылись и вошли внутрь. Девочка без труда узнала и зелёную, ровно подстриженную траву газона, и кусты черешен и вишни, и кусты роз. Изольда Артёмовна посмотрела на девочку и спросила:
-Дашенька, где мы?
-Это дом Семёна, бабушка.
-И что мы тут делаем?
-Сейчас узнаешь.
Дашенька решительно двинулась к дому за призраком. Дверь в дом также была почему-то открыта, и девочка не сомневалась, что это дело рук Милы. Они прошли внутрь, и Даша узнала ту самую обстановку, которая так понравилась ей при посещении дома накануне ночью. Решительно двинувшись в темный угол гостиной, Даша дернула за ручку неприметную дверь и велела бабушке и ее спутнику идти следом за ней. Они спустились вниз по знакомой Дашеньке лестнице и подошли к двери. В дверь был вставлен массивный ключ.
Рифат повернул его, толкнул двери - одну, потом вторую, и перед глазами троих людей предстала страшная комната - грязная, с заколоченными окнами, матрацем в углу и цепью, прикованной к батарее. Недалеко от двери стояла старая швейная машинка, покрытая пылью, лампочка тускло светила под потолком. На матраце валялись две длинные рубашки - взрослая и детская.
Изольда Артёмовна и Рифат с ужасом оглядывали комнату, одна Дашенька была не удивлена - ведь она уже видела её и буквально наизусть знала, что где стоит и лежит.
-Что это, Дашенька? - повернувшись к внучке, спросила ошарашенная бабушка - что здесь происходило?
-Похоже, здесь кого-то держали - вступил в разговор Рифат - вон там кровь на стене, цепь с ошейником...
-Здесь держали девочку и женщину. Семён держал. Девочка приходила ко мне ночью, и я с её помощью уже была здесь - сказала Дашенька.
-Какой ужас – Изольда Артёмовна достала телефон, и сделала несколько снимков страшной комнаты - надо показать эти фото Лене.
Они выбрались из подвала и поехали обратно в город. Когда проезжали через небольшой редкий лес, машина Рифата внезапно заглохла.
Как следует ругнувшись, мужчина вышел, вышли и Дашенька с бабушкой. Что-то бубня под нос, Рифат начал ковыряться в двигателе. Посмотрев в сторону леса, Дашенька вдруг снова увидела Милу. Та махала ей рукой, приглашая пойти за собой.
В этот момент перед ними остановился джип, и из него выскочила Елена. На лице у неё было написано недоумение и страх. Она подбежала к ним и произнесла:
-Дашенька? Мама? А что вы здесь делаете? Каким ветром вас занесло сюда?
Она попеременно смотрела то на дочку, то на Изольду Артёмовну, и ничего не могла понять. Подошедший к ним Семён взирал на них с подозрением, и Даша поймала на себе его холодный, змеиный взгляд. Она повернулась к лесу и опять увидела Милу, которая всё сильнее махала ей рукой. И внезапно выпалила прямо в лицо Семёну:
-Он насильник мама, и маньяк! Он держал дома в подвале женщину и девочку! А потом... Неизвестно, что он сделал с ними потом!
И Дашенька внезапно рванула в лес, в ту сторону, откуда махал ей призрак девочки. Она слышала хруст веток под чьими-то ногами - кто-то бежал за ней, оглянулась - её нагонял Семён. Впереди мелькала фигура призрака, иногда она оборачивалась и продолжала махать рукой и звать куда-то Дашеньку.
Девочка бежала всё быстрее и быстрее, ей почему-то казалось, что Мила обязательно спасёт её. Но Семён, она видела через плечо, потихоньку нагонял её. Внезапно перед большой раскидистой берёзой фигура призрака словно растаяла. Дашенька вдруг поняла, что Мила не сможет спасти её. Куда бежать дальше, она просто не знала - впереди была непроходимая чаща кустов и хлюпающая под ногами жижа.
Где-то там, далеко позади, бежали и кричали бабушка, мама и Рифат, но похоже, они потеряли, куда убежала Дашенька и Семён, и сместились куда-то в сторону.
Дашенька остановилась, прислонившись спиной к берёзе, она с трудом дышала и понимала, что сейчас её может спасти только чудо. Семён тоже остановился напротив неё, шумно дыша. Со страхом оглядев место, куда они прибежали, он стал медленно подходить к девочке, спрашивая:
-Откуда ты всё знаешь, маленькая нахалка? Откуда?
У него был страшный, просто жуткий вид - всклокоченные волосы, дикий, сумасшедший взгляд. Вдруг перед ним выросли две фигуры - маленькой девочки и женщины с тёмными волосами, собранными в узел на затылке. Две фигуры призраков стремились защитить от него стоявшего недалеко ребёнка. Дико закричав, Семён ринулся в обратном направлении. По всему лесу слышался его голос:
-Нет! Нет! Не может быть! Нет!
Пробежав несколько шагов, он вдруг осел, и, схватившись за сердце, медленно опустился на влажную землю. Призраки двух людей испарились, словно в тумане. Дашенька глубоко вздохнула и медленно опустилась по берёзовому стволу вниз. И вдруг почувствовала, что сидит на небольшом холмике...
Подоспевшая полиция и скорая помощь зафиксировали смерть Семёна от сердечного приступа. И долго ещё повидавшие в своей работе всё опытные оперативники содрогались от ужаса, когда Даша показала им две могилы у берёзы, и они доставали оттуда останки тел женщины и девочки...
****
Прошло две недели с того страшного дня. Елена никак не могла прийти в себя. Она винила себя в том, что не поверила дочери, когда та предостерегала её от общения с Семёном.
По ночам ей снились кошмары, днём она мучилась от депрессии. Скоро их вызвал следователь. Он участливо усадил их в кресла у себя в кабинете, походил молча, словно не зная, с чего начать, а потом произнёс, устремив свои лучистые, тёплые глаза на Елену:
-Вы должны быть благодарны своей дочери... Ведь она спасла вас от участи такой же, как у погибших от руки Семёна матери и дочери.
-Но как же так...-сказала Елена - почему? Зачем ему это было надо? А ребёнок? Её за что он убил? И почему я не замечала в нём признаков убийцы или насильника?
-Мы зачастую очень плохо знаем людей, с которыми не так давно знакомы. Плохо знаем их душу, их мысли... А там иногда скрываются вещи не совсем понятные и приятные для нас. У Семёна всегда была высокая самооценка. Он просто уверен был, что его невозможно не любить. Но ему всегда не везло с женщинами - они резко бросали его. Его - такого надёжного, уверенного в себе, всего добившегося. Ему было это непонятно и странно, он очень хотел семью и детей. Все его ровесники давно уже женились, а над ним посмеивались, думая, что с ним не всё в порядке, раз женщины не хотят заводить с ним отношения. Наконец, он встретил ту, которая доверилась ему, её, кстати, тоже звали Еленой. У неё была дочка - Мила, очень талантливая девочка, которая, как и ваша дочь, занималась рисованием. Они уехали в свадебное путешествие, и Елена с девочкой больше оттуда не вернулись. Семён сказал родителям женщины, что она и дочь утонули в круизном путешествии, а тела их не были найдены. Родители поверили ему и оплакали свою дочь и внучку, тем более, что все документы у Семёна по этому инциденту были в порядке, и у них не было повода не верить ему. На самом деле, перед окончанием путешествия Елена решила развестись с ним - у неё было твёрдое намерение сделать это, о чём она сообщила мужу. Что уж у них там произошло - одному Богу известно, мы знаем только из показаний горничной в отеле, где они жили, что Семён был тираном и занудой, часто указывал женщине на её место в обществе, и унижал перед другими постояльцами, и даже перед персоналом. Конечно, он не смог смириться с мыслью, что останется один, и решил, что статус убитого горем вдовца - это лучше, чем статус брошенного через месяц горе-мужа. Он не мог допустить такой огласки. А потому очень умело подстроил их смерть. Накачав мать и дочь наркотой, он незаметно перевез их в подвал своего дома, где держал пять лет, избивая и унижая за то, что они хотели от него уйти. А потом убил при попытке побега и закопал там, куда привела нас ваша дочь.
-Извините - прошептала Елена - мне плохо. Можно, мы пойдём домой...
****
В оградке у двух могил стояли семеро - Елена с полицейским, Изольда Артёмовна с Рифатом, Дашенька и родители несчастной убитой и её дочери. Даша прошла к могилам и положила на каждую по два букета шикарных белых роз.
С фотографий на них смотрели смеющаяся девочка с длинными чёрными волосами, и красивая женщина с лучезарной улыбкой.
-Теперь их души успокоятся - произнесла Изольда Артёмовна.
Когда собрались уходить, Дашенька ещё некоторое время постояла у могилы Милы. Ей казалось, что девочка с фото смотрит на неё с огромной благодарностью в глазах. Она провела по фото рукой, словно прощаясь, развернулась и, не оборачиваясь, пошла по дорожке.