снова про рыб и людей

Сегодня я рыбка - мандаринка.
 
Прогуливаясь по московским улицам, нельзя не заметить, что все мы похожи на рыб. Ветер заставляет поднять воротник, отворачивая лицо от колючего дождя, смешанного со снегом, выбирая, куда наступить, задумаешься, а вот и проехавшее такси обдаст черной холодной водой ноги, издевательски сверкнув после красными огнями. Конечно, в нашем мире значительно больше неудобств. Или нет?
 
Особенно такие мысли приходят в моменты тоски.
А тоска, моя подруга, приходит в ноябре, с погружением самого города в серую слякотную массу, и сходом тумана на особо остроконечные дома.
И те становятся видны вполовину, и возникает страшное ощущение, будто они и не кончаются нигде. Зазеркалье из темных грязных зеркал.
 
В ноябре я надеваю ярко-синий костюм с желтым пуховиком и оранжевыми ботинками, отчего становлюсь похожей на одну из тех рыб, что плавают среди коралловых рифов Шарм эль Шейха.
 
Сегодня я зашла далеко. Пошла на почту, взяла талончик, а очереди передо мной было видимо - невидимо, более двадцати на электронном табло. Прекрасная старая и худая леди в белой шапке пришла получить от кого-то неизвестного ей посылку, которую она не заказывала, и за которую следовало ей оплатить ровно десять тысяч рублей, коих у нее не было. Но в случае отказа суровые отправители угрожали судом.
Добрая, похожая на большую, взрослую, и очень опытную камбалу, работник почты, посоветовала ей посылочку не брать, поскольку это ее право.
Старой леди в белой шапке, похожей на улыбчивого прозрачного морского конька, не хотелось бы суда, но добрая камбала ее справедливо заверила, что его и не будет, поскольку у нее есть законные права, которые она и реализует, от посылки отказавшись.
Мне, как ее тайному сочувствовавшему другу, старая леди открыто и очень «по-девочковому» улыбнулась, уходя.
 
В каждую отдельную норку есть один или два входа, и для безопасности кажется, что два лучше. Однако враги могут знать о втором входе и поджидать как раз там. Каждая норка устроена так, что из одного входа мы попадаем сразу в несколько отдельных помещений. Каждое закрывается на ключ. В каждом живет семья, или живут по-одному, пока этой семьи нет. На стене есть большие плазменные телевизоры, из которых прямо или косвенно говорят, что семья должна быть, а все другое – от лукавого.
 
Понятие лукавого в нашем мире очень неконкретно и всеми эксплуатируется в зависимости от наглости, или от веры. 
 
Иногда бывает, что выживают все икринки и все они вместе живут с родителями, и даже когда их размер становится значительно больше размера родителей, и у них самих появляются мальки, все равно предпочитают жить так и ничего не менять.
Очевидно , что в нашем мире очень важна защищенность, и наш мир делится на день и ночь. Ночью хищники охотятся. Все вообщем об этом знают, поэтому опасаются ночных прогулок, и мальков своих не пускают. Но хищники есть и днем.
 
Рожденные хищником, не могут не охотиться, по ночам или в дневное время, практически постоянно. Это связывают с наследственностью, но я полагаю, это скорее воспитание.
 
Рожденные добычей, сызмальства скрываются среди толпы и так стараются не выделяться, что скоро и вовсе забывают о своих смыслах.
 
Процесс воспитания мальков очень сильно зависит от периода и так называемой моды. Впрочем, взрослые особи могут пересматривать свой же более ранний подход, основываясь как на личном опыте, так и на влиянии внешней среды. Так, в условиях суровых северных вод малькам предоставляется больше самостоятельности, а в условиях теплого аквариума мальков мать может воспитывать до старости, основываясь на ей одной понятной целесообразности. Выращенные в условиях аквариума мальки способны жить только в условиях аквариума. Так, впрочем, и случается.
 
Поведение особи относительно других обитателей прямо зависит или от размера самой особи, или от размера ее зубов, или от имеющихся в собственности предметов.
 
Ранее, в старом мире, очень многое зависело от непосредственных усилий конкретной особи. В новом мире все зависит больше от удачи, тех же зубов, скорости реакции на изменения, истории конкретной семьи особей.
 
А иные вообще живут и ходят сразу семьями, на всякий случай. На косяк сложнее напасть.
 
У каждого есть свой цветовой окрас. Наибольший страх вызывают особи, покрытые сплошь черным цветом. Однако, если это посмотреть с точки зрения психологии, как раз за этим цветом скрываются самые ранимые натуры..
 
А как объяснить большую потрепанную сеть, в которую можно угодить прямо посреди открытой и спокойной воды? Как не кармой? Когда уже вскоре на борту корабля бьешь хвостом о палубу, сверху придавленный тонной братьев своих разных мастей, вне зависимости от их жизненных планов. Иные точно также бьют хвостами и стараются прыгать к спасительному краю, а иные сразу примиряются со всем.
 
А, вот и морской черт появился на перекрестке и два небольших ярких попугайчика одновременно остановились и предпочли не вступать с ним в спор и подождать на спокойном повороте.
- Это не кончится добром, какой наглый - прошелестели переходившие по пешеходному переходу в надвинутых капюшонах одинаковые серые селедки. Но поток их был уже такой, что было не остановить и не напугать, и вот черт остановился сам, потому что мысль о суде вызывала у него такие же неприятные ощущения, как и у старой леди. Хоть и переживаются они совсем иначе.