Автоматон

На рабочем столе мастера лежало полуразобранное тело биомеханического автоматона, найденное третьего дня на свалке. Мастер хоть и сводил концы с концами, но живя в дальнем районе огромного города возле теплопарогенератора он не видел ничего зазорного что бы не пройти мимо небесполезного устройства.

Билогические части были подсоеденины каучуковыми патрубками к регенераторам крови и плазмы, паровой поршень, подключенный, как и всё оборудование к районной сети, раздающей пар  со станции по всем производствам и домам, крутил диск генератора статического электричества через кулачковый механизм, вырабатывая необходимые импульсы для поддержания в сомнамбулическом состоянии искусственно выращенный в биореакторе мозг, почти не отличимый на взгляд от обычного человеческого.

Механические части были оголены от бронзовой обшивки, некоторые тяги, шестерни и пружины лежали отдельно, мастер только что закончил вытачивать копию истёртой старой шестерёнки, от долгой работы надфилем сводило пальцы рук, и он с чувством удовлетворения от окончания очередного этапа выполненной работы отправился на балкон выкурить трубку.

Балкон второго этажа выходил на угол неширокой улочки, был совсем маленьким, на нём умещалось лишь старое деревянное кресло и горшок с бархатцами- единственное живое существо, которое было в жизни пожилого мастера.

На улице как всегда было полутемно, небо хоть узкой полоской и виднелось между стен огромных, в десятки этажей, стоящих вплотную уродливых домов, но почти не давало света, будучи вечно затянутым смогом от дыма, исходящего из неисчислимых кирпичных и стальных труб заводов и парогенерирующих станций. Череда балконов, надстроек, вырубленных стен, тоннелей и аппарелей надземной железной дороги, проходившей прямо сквозь дома на разных уровнях, таращит угольным дымом, стальной окалиной, чувствуется промозглая влажность от сбрасываемого клапанами районной сети пара.

Табачный дым тяжелыми клубами окутывал мастера, не рассеивался, воздух был настолько плотным и сырым, ни единого дуновения, ничего не изменялось в этом районе со дня промышленной революции, когда низина у подножья замковой скалы была застроена заводами и фабриками и столь быстро обросшая доходными домами и общежитиеми рабочих.

«Автоматон можно будет продать, такой не справится с работой у станка, но в литейной или в котельной вполне подойдёт, главное что бы мозг не слишком пострадал от гипоксии, пока валялся на свалке… надо бы добавить гемоглобина в регенератор, дорого… ну не алхимика же звать, даже у Тильберта мой кредит на пределе, у нелегальных трансплантологов покупать- риск, втюхают заменитель и ничего не добьёшься, только мозг погубищь, потом только на запчасти… придётся из гробовых взять, идти в лицензированную аптеку…»- так размышлял мастер, наблюдая за дрижением паровых мобилей вперемешку с каретами и снующей толпы на улице. В просвете неба среди клубов дыма и пара пролетали дерижабли и изредка новомодные аэропланы.

Три дня спустя работа над механической частью была закончена, кровь приобрела благородный артериальный цвет, мозг подавал сигналы функционирования без патологических изменений и мастер принялся за окончательный монтаж.
Монтаж прошел успешно, тело приняло мозг и мастер отправился покупать перфокарты для загрузки программы литейщика или кочегара, смотря что нынче дешевле в лавку своего постоянного клиента, оставив собранный автоматон на рабочем столе.

Когда он возвращался перебирая связку ключей, поднимаясь па лестнице парадной с истёртыми ступенями и кованными, не раз перекрашенными(одна краска проглядывала под другой через многочисленные сколы и потёртости) у самой двери он услышал звуки, напоминающие сильно приглушенный стук парового молота. «Что такое?!»
Воровать в мастерской, а по совместительству квартиры у мастера было почти нечего, золото он держал в банке Уилсона, заказы все разобраны, мебель старая, разве что инструменты и агрегаты…
А ведь это и составляло всю его жизнь!
Бежать к жандармам?
Но вор успеет уйти, да и жандармерия за каждый вызов брала нешуточные взятки…
Но если вор вооружен?
Револьвер у мастера был, но он остался в квартире, так что же делать?
Мастер замер, сердце колотилось, ключи в трясущейся руке бренчали, прошло около минуты, как с треском, фрез угледробильной машины,как показалось мастеру, провернулись механизмы дверного замка, открылась дубовая дверь, а открывал её стоящий на ногах автоматон…
Мастер потерял сознание и рухнул на давно немытый пол парадной.

Плохо было очень, больше недели он в полубреду провёл на обитой скрипящей старой красной кожей оттоманке, периодически видя двигающийся силуэт, пригубливал бульон или чай, день и ночь перемешались со снами, граничащими с галлюцинациями, но всё же здоровье его ещё не покинуло, и вот в какое- то утро он почувствовал себя в силах, приоткрыл глаза и увидел автоматона, который что- то готовил на трёхногом столике.

«Он живой! Его мозг не погиб от недостатка кислорода, пока нефункционировала механика снабжения! Значит у него сохранилась личность и продать будет невозможно… придётся искать его владельца.. столько потрачено впустую… может хоть хозяин сколько то компенсирует..»

- Кто ты?
- Я не помню.
- Кто твой хозяин?
- Я не знаю. Ты?
- Что ты помнишь?
- Ничего.
- Как твоё имя?
- Я не знаю.
- Хорошо! Твой хозяин я, имя тебе Джинн, ты мой слуга. Принята ли установка?
- Да, хозяин.
- Отправляйся в аптеку, призови медикуса, пусть меня осмотрит, вниз два этажа по лестнице, два дома на лево по другой стороне улицы, аптека Тилльманна, пусть не медлит, потом получишь другое задание. Ступай!

Медикус приведённый Джинном ничего критического у мастера не обнаружил, тот пропил пару недель порошки, всё стало по прежнему, но теперь у мастера появился исполнительный слуга, которого можно было гонять по всем поручениям, так что мастер дальше балкона с трубкой теперь почти никуда не выходил.
Так прошло несколько месяцев, пока не понадобилось отправить Джинна в верхний город в торговый павильон, где был магазин с зап.частями, которые не достать в нижнем городе.

На входе, как и во всех дорогих торговых павильонов были установлены врата контроля, считывающие характеристики их посетителей, и врата, проскрежетав шестернями, завели хриплый ревун, а проблески от линз Френеля засверкали  по стенам.
Автоматон был задержан до выяснения обстоятельств.
Через сутки правоохранители явились в квартиру мастера, оказалось, что его автоматон не «бьёться» по современным картотекам. В участке ему сообщили, что последний акт регистрации был зафиксирован двести четырнадцать лет тому назад…

Как мог сохранится мозг с сознанием в течении более чем двух сотен лет и не погибнуть, как механическое тело сохранилось, на эти вопросы ответа не было и мастер был заключён в тюремный замок. По прежнему у тех- кто туда попал будущего не было…
О мастере более ничего неизвестно.

Джинна же выпустили, но наблюдение за ним велось всеми сексотами района, дело перешло в распоряжение замковых правоохранителей, были подключены не последние алхимики и маги, но сам автоматон об этом ничего не знал…

Прошло несколько месяцев, Джинн подпитывался от аппаратов в квартире мастера, а оставшееся время бесцельно блуждал по районам огромного города и проходя очередные врата досмотра в павильоне где продавались охотничьи, рыбацкие и сельскохозяйственные снасти и инструменты произошло невероятное!
Прямо перед ним посреди покрытого чугунными плитами пола, разорвав металл, в мгновение вырос цветок вдвое выше человеческого роста!
Мгновенно завыли сирены, толпа схлынула от центра атриума к стенам, по ажурным клёпанным стальным эстакадам и лестницам, продираясь через толпы бегущих обывателей прорывались правоохранителей, Джинн растерялся, бежать было некуда, да и в чём его вина он не понимал, как его подхватили под руки двое невзрарчных людей и утащили куда-то в подсобные помещения.

Что было дальше он помнил смутно, коридоры, переулки среди пакгаузов, струи пара из под земли, пром.зоны, заборы с проломами, подземелья, опять подземелья…
Более менее он пришел в себя в комнате с низким потолком, где на него, сидящего в чугунном кресле, смотрели около десятка людей в странной одежде, а прямо перед ним стоял человек в плаще и с чем- то похожим на корону на голове.

- Ты знаешь, что ты такое?
- Я автоматон мастера Трюма, меня назвали Джинн.
- Я Скьёльд, а мы община свидетелей Асгарда.
- Что вы хотите со мной сделать?
- Я хочу рассказать тебе легенду, ту в то что мы веруем, и ту, сбывается здесь и сейчас!
-Рассказывай.
-Слушай:

«Был мир от начала времён и благие боги Асы правили им тысячи тысяч лет. Люди были созданы из челнов и получили имена Аск и Эмбла, племя их множилось и под присмотром богов они достигли многого, раздвинуты были границы миров, а было их девять и в каждом жило своё племя, люди, альвы, великаны и прочие. Города были из стекла и стали, дворцы устремлялись ввысь, но выше этих дворцов было небо, над которым летели космические аппараты, и в каждом мире были освоены иные планеты, и так было тысячи лет, пока…
Пока сыну Одина и Фригг, Бальдру не стали сниться сны про то, что по навету владыки Муспельхельма, огненного великана Сурта, злокозненный Локи подговорит добродушного слепого Хёда убить его.

Так было велико отчаяние матери, что она убедила Одина казнить убийцу- слепого Хёда, заточить Локи на вечное страдание в Утгарде, где змей вечно льёт яд на его глаза, и только верная жена его Сигюн пытается облегчить его муки, а Один был вынужден вызвать Сурта на бой!

Бой происходил на самой границе миров, и был долгим, наконец и Один отбросил своё копьё и Сурт свой огненный меч, ибо это может привести к разрушению обоих миров, и сошлись в рукопашную. Долгой была их борьба, но Один наконец одолел Сурта, обхватил его и сломал тому спину, но решил оставить в живых, что бы не погибли миры.
Они договорились о перемирии, но явился Бальдр с сияющим солнечным светом серпом, и изрубил Сурта на куски, отсёк руки и ноги и хвост, а напоследок и голову, и вот отсечённая голова произнесла проклятье и это тряхнуло все миры!

Муспельхейм сгорел, перестал существовать, а Митгард отброшен был во времена творения, сгинули все люди и животные, погибли все Асы, лишь Один уцелел.
Но уцелел и Бальдр, он желал стравить богов Асгарда и Муспельхейма, добиться их гибели, и переустройства миров, что бы самому называться единолично богом над всеми народами, царём над царями, и королём над королями…

Но уцелел и Один…
Однако Гунгнир его покинул, и тысячи лет он воплощается в новые жизни и новые тела, пока не придёт срок, и не явится в новом обличье его копьё, и не замкнётся круг времени, и не сбудется пророчество.
Такова наша вера и учение нашего круга жрецов, заложенного ещё Ливтрассиром- первым мужем нового человечества.

Однако есть и приспешники Бальдра, он так же не погиб, и его люди ищут всех, в ком может проявиться Один и не дать ему воплотиться и обрести своё копьё, ведь тогда, мы верим, он сможет повернуть время вспять и история мира станет иной.

Он создал новых людей, потомков Ливтрассира и Лив, тысячелетиями сменялись поколения, и вплоть до нашего времени он скитается среди людей.
Этот цветок и есть тот самый посох!
Ты Один воплощённый!
Один да пребудет!»

Сознание вновь помутнилось, Джинн видел какие- то девятицветные сполохи, а потом…

Сурт стоял против вызвавшего его Одина на узком каменном мосту на краю миров, из тумана вышел его противник, на мгновение замер, сменил позу, упёр копьё «пяткой». в землю, снял свободной рукой шлем с полумаской и глядя пронзительно синим глазом заговорил:
- Не обнажай свой меч, Сурт! Я – это ты,! Я прошел тысячелетия что бы воплотится в тело живого существа, стать способным пройти сквозь время, но мне мешали неоднократно. Последнее моё воплощение в грядущем мире было почти уничтожено, только теперь я могу говорить с тобой! Не произноси своего проклятья, миры сязанны, и разрушив соединяющий их мост ты обречёшь Муспель на аннигиляцию, Митгард будет отброшен в прошлое на тысячи лет! Один утратит Гунгнир, как и бессмертие, будет воплощаться в разных обличьях, и лишь когда исполнится пророчество и он обрятёт своё копьё, так же менявшее вид век от века, он сможет переступить врата времён и придти на этот мост. Я, ты, был бесплотным духом и ждал когда это случится что бы предостеречь тебя! Не произноси проклятья! Во всём виновен Бальдр, он то же уцелел как дух, и разрушив очередное тело воплощения Одина на двести лет, не позволял ему обрести Гунгнир, а мне вселится в его тело и говорить с тобой.  Не сражайся, я покидаю Одина, объясни ему всё, сейчас явится Бальдр, поступи как должно!

Один тряхнул головой, седые волосы хлестнули по лицу, он воззрился на Сурта, убирающего меч в ножны, и явился Бальдр с солнечным серпом, непонимающе взглянул на двоих богов, стоящих по разные стороны каменного моста, разделяющёго миры…

Сурт и Один заключили мир, Бальдр был осуждён пред тремя престолами богов Асгарда, признан виновным, казнён и сожжен со своим конём на драккаре, таким огромным, что сдвинуть его с места не смог и сам Тор, от ярости он в горящий огонь забросил своей ногой стоящего рядом карла Лита, и лишь великанша из Ётунхейма, что пригласили специально, смогла отправить тот драккар в море.

Петля времени замкнулась, не было ни какого каменного века, ни какой эпохи пара и угля, ни автоматонов, ни мастера Трюма, ни Джинна, девять миров продолжали существовать, как и было всегда, Асы были и здравствовали, и безумец Локи по прежнему чудил на пирах в чертогах Феннсалира, Трудхейма и палатах Эгира.

И ас Хёд по прежнему был слеп.