Я тебя никогда не забуду, или немного про любовь..

В конце августа 1981 года мы – члены экипажа рыболовного траулера морозильного типа тропик (РТМ-Т) «Абрамцево» - после завершения промыслового рейса в экономической зоне Республики Гвинея-Бисау (РГБ), прибыли в порт Лас-Пальмас, что на Канарских островах… Представитель МинРыбХоза (МРХ) СССР к нашему приходу подготовился плохо: поэтому авиабилеты  были куплены только для части экипажа…
В итоге 50 рыбаков улетели в Москву, а около двадцати человек остались на борту траулера в Лас-Пальмасе, который встал на ремонт…
На борту судна жили ремонтно-подменная команда (РПК) и мы – оставшиеся по воле случая - члены экипажа РТМ…
Представитель МРХ СССР сказал нам, что точной даты вылета оставшихся на борту судна рыбаков он не знает, т.к. сейчас лето, сезон отпусков, и как только ему что-либо станет известным, он нас об этом сразу известит. А пока – гуляйте, отдыхайте, наслаждайтесь отдыхом. Ведь вы же на Канарах, черт возьми!
Многие члены экипажа, которые по воле судьбы, вылетели в Москву в первой партии, и которые получив валюту, не смогли ее истратить в Лас-Пальмасе, решили оставить иностранные деньги своим товарищам с просьбой купить им то, что они давно планировали и хотели... А чтобы у моряков, которые привезут в Союз иностранного товара сверх положенных  норм не возникло проблем во время прохождения таможенного досмотра в аэропорту Шереметьево-2 (ШРМ-2), моряки приняли простое решение. Те, кто улетел первой партий, взяли с собой заполненные таможенные декларации (ТД) с указанием товаров, которые, они якобы купили, но которые, якобы, следуют не с ними. А отдельно с кем-то… А те, кто должен был вылетать второй партией, и купивших (по просьбе своих улетевших товарищей то, что они указали в своих ТД), «всё по согласованному списку», должны были доставить в Союз то, что не смогли привезти их товарищи, улетевшие в первой партии. Схема простая и понятная.
Те, кто улетел в первой партии, оставили тем, кто остался на борту, свои деньги: кому-то – 5000 песет, кому-то – 7000, а кому и все 10000-15000 песет. Например, человек оставлял кому-то 5000 песет и просил купить ему на эти деньги ковер 2х3 метра, «покрывало с тиграми», джинсы и пару зонтиков, другой на 7000 песет просил купить ему магнитолу «Шарп», джинсы и набор косметики  и т.д. и т.п.
Т.е., если мне ребята оставили около СТА тысяч песет, и попросили купить им  на эти деньги, допустим, 10 магнитофонов, 5 ковров, 10 покрывал «с тиграми», 20 джинсов и 10 халатов разных размеров, 20 косметических наборов и 30 зонтиков разных цветов, то это означало, что помимо своей «отоварки» (так моряки называли свои заграничные покупки), я должен был купить всё это (по спискам» и согласно тем ТД, которые ребята мне оставили. Работа не сложная… и как вскоре выяснилось, еще и прибыльная…
Например, когда я пошел в город за покупками с первым списком… и в магазине у индусов купил один магнитофон, одно покрывало, одни джинсы и один косметический набор по обычной розничной цене, то на следующий день, я «поумнел» и уже стал обсуждать с индусами («Магазин индусский – говорим по-русски») покупку товаров не по РОЗНИЧНОЙ, а по ОПТОВОЙ цене.
Зайдя на следующий день в магазин, я задал вопрос продавцу:
- Сколько будет стоить ОДИН двухкассетный магнитофон «Шарп 62-62»?
- 5000 песет, - ответил индус…
- А сколько будет стоить один такой магнитофон, если я у тебя куплю их ПЯТЬ штук?
-  Отдам по 4800 песет, - оживился индус…
- А если я куплю у тебя ДЕСЯТЬ штук? По какой цене отдашь? - продолжал я свой торг.
- Ха-ха-ха, – рассмеялся индус, - да у тебя,  marinero soviеtico (советский моряк), таких денег нет! – однако продолжил,  - но, если бы такие деньги у тебя были, то я бы отдал тебе магнитофоны по 4500…
Услышав такую приятную цифру, я достал из кармана 45 тысяч песет, положил их стопкой на стол, и говорю индусу, мол, давай десять «ШАРПОВ»…
Надо было видеть лицо этого индуса... Действительно, до весны 1981 года действовало правило, согласно которому калининградским рыбакам больше, чем по 2-3 тысячи песет (на пай) никогда не выдавали на руки при заходе судна в Лас-Пальмас. Но тут вышло новое постановление «партии и правительства», на основании которого рыбакам разрешили выдавать во время заходов в иностранные порты ВСЮ заработанную в рейсе валюту. А это могло быть 100-200 и даже 300 инвалютных рублей (читай долларов). Именно так и произошло с нами… В августе 1981 года членам экипажа РТМ «Абрамцево» выдали  в Лас-Пальмасе по сто процентов заработанной за полгода валюты. Но продавцу об этом ничего не было известно… Вот он и подумал, что я его разыгрываю…
Индус пересчитал деньги и только после этого осознал, что у него в его магазине НЕТ такого количества двухклассных магнитофонов «ШАРП-62-62», о которых мы с ним говорили… Однако, он был настоящим коммерсантом, поэтому тут же позвонил куда-то кому-то, то ли на оптовый склад, то ли своему поставщику и получив заверение о поставке необходимого количества магнитофонов, еще раз пересчитал деньги и потом вернул  их мне, оформил какую-то накладную  в виде счета-фактуры, и налив нам по пятьдесят граммов какого-то вискаря, сказал, что товар будет здесь всего через пару часов,  предложив зайти к нему в магазин чуть-чуть попозже.
Мы с ребятами (а нас было трое) отошли от магазина чуть-чуть в сторону, и зашли в какое-то кафе… Там было прохладно, работал потолочный вентилятор и кондиционер. Мы заказали водки, салаты и мясо. Вскоре нам принесли из морозилки, покрытую инеем, большую бутылку «Столичной», порезанные овощи, фрукты и прочую снедь. Мы попросили официанта забрать порезанные овощи и принести нам, помидоры, огурцы и перец в целом виде, как и мы изначально и просили. Официант безропотно выполнил нашу просьбу…
Одолев полбутылки водки, мы спросили у официанта, что можно купить в Лас-Пальмасе за 150 тыс. песет? Он ответил, что за такие деньги можно купить небольшую квартирку на окраине города, а вот, за 200-250 тысяч песет можно купить квартиру даже где-то здесь неподалёку.  После этого мы подошли к окну и стали внимательно рассматривать соседние дома. В одном из них мы разглядели интересную вывеску). Спросили у официанта, сколько стоят услуги женщин в этом заведении, он ответил, что недорого, и что там работают очень приличные девушки.
Матрос – Сергей Борисенко – с которым мы были в рейсе дружны, и который был со мной в одной группе (я был в ней старшим), посмотрел на меня жалостливым взглядом, в котором я смог прочитать всё – от «пусти, я хочу туда сходить», до «всё равно я туда сейчас пойду». Что делать? Я решил, что пока мы сидим в этом кабачке, не будет ничего страшного в том, если один их нас сходит в публичный дом к проститутке. И я махнув ему головой, мол, - «Иди!», благословил на поход. Серега тут же сорвался и убежал. А мы продолжили обедать. Нам принесли жареное мясо, какой-то умопомрачительный салат из морепродуктов и свежий ананас, нарезанный кружочками с мороженым.
Через час Борисенко вернулся… Мокрый, вспотевший, счастливый, возбужденный и счастливый. Мы выпили за его (и наше) здоровье, и приготовились к тому, чтобы послушать рассказ человека, оказавшегося в лапах капиталистического разврата.
Серега выпил залпом сто граммов водки (мы заказали еще одну бутылку), и начал нам взахлеб рассказывать о встрече с прелестной девушкой, которую зовут Люция… Уж как он ее хвалил, как рассказывал о ее прелестях, что даже персонал кафе замер и, встав недалеко от нашего столика, слушал рассказ Сереги, словно песню. Бармен и официант едва понимали то, о чём он говорил, но кивали одобрительно головами – Muy bien! (очень хорошо!) – и подтверждали, что esto es cierto (так оно и есть!). Собственно говоря, по тому, что нам показывал жестами и эмоционально рассказывал Серега, всем было всё понятно (и без перевода).
Вскоре в кафе забежала какая-то девушка и с криком - Mi amor! (Моя любовь!) бросилась в объятия к Борисенко… Все замерли… Кто это? Что будет дальше? Но Сергей просто обнял девушку, а это была та самая Люция, о которой он только что нам рассказывал, поцеловал ее, и усадил к себе на колени.
Нам при этом сказал, что девушка в этом доме была новичком, и что он ей очень понравился и что она хочет стать его девушкой просто так, без денег, потому, что «он очень хороший». Нам ничего не оставалось, как просто так в это поверить.
Мы налили и выпили за советских моряков, которые, «всё пропьют, но флот не опозорят!», потом «за советско-испанскую дружбу» и много раз просто «за любовь!»…Серега тискался со своей девушкой, которая что-то лепетала ему (о любви, конечно) без умолку. Было видно, что наш моряк ей очень понравился и она была просто без ума от него...
Вскоре я отправился в магазин электроники к индусу. Через окно, мы увидели, как туда подъехал небольшой бусик… Подумал, что привезли наш заказ. И точно! Это были наши «Шарпы»! Индус светился от счастья, заказ был выполнен, его торговая честь не пострадала. Сказал - "сделаю!" и... сделал! Мы вскрывали каждую упаковку. Проверяли работоспособность каждого магнитофона. Все аппараты были исправными - рабочими. За каждый купленный магнитофон индус дарил в качестве «презента» по кассете (на выбор – или «АBBA» или «Queen») и это помимо заводской демонстрационной кассеты (demonstration tape, которые были в каждом магнитофоне)… такого сервиса в Союзе не было, да и сегодня, в современной России, такого отношения к покупателям со стороны продавцов, увы, нет….
Я передал индусу деньги. он снова их пересчитал, дал нам еще в качестве «презента» журналы «Плейбой», красивые настенные календари с полуобнаженными красавицами, бутылку вискаря и еще что-то по мелочи… Мы поблагодарили его за такую щедрость, обмотали коробки скотчем, написали на бумаге название нашего судна и попросили доставить этот бесценный груз к нам на траулер сегодня вечером. Продавец заверил, что всё будет исполнено в лучшем виде, в чем мы и не сомневались. Здесь так было принято – доставлять на борт судна все крупногабаритные покупки. К тому же БЕСПЛАТНО. Такого сервиса в СССР не было.  Да и сегодня не в каждом российском городе такой вид услуги доступен покупателям…
Так потихоньку и по чуть-чуть мы тратили деньги, оставленные нам улетевшими в Союз товарищами, попутно не забывая покупать что-то и для себя. И вот, наконец, в один из дней, представитель МРХ сообщил нам о том, что ЗАВТРА, мы должны быть СТРОГО на борту судна, потому, что ИМЕННО ЗАВТРА мы все - одной партией – вылетаем в Союз.  Это известие мы встретили с радостью и облегчением, т.к. во время такого длительного – более чем двухнедельного отдыха на Канарах – кое-кто из нас уже был готов пустить здесь свои корни. В первую очередь это относилось к нашему товарищу - Сереге Борисенко. Люция приезжала на мотороллере на причал, где стоял наш траулер каждое утро, забирала своего любимого Серхио, с которым они уезжали или далеко в горы, или на какой-то, закрытый от посторонних глаз, пляж, или просто домой к этой поразительно красивой девушке с огромными карими глазами и длинными и густыми каштановыми волосами… Которые, если бы не химическая завивка, то точно достигали бы до ее попы… а так – в скрученном виде – только до лопаток). Мы все с интересом наблюдали за развитием этих отношений. За глаза мы эту пару называли Николаем Резановым и Марией Кончитой).
И вот настал день «manana», тот самый день «завтра», который у некоторых испанцев почему-то никогда не наступает. Мы собрали и связали все свои коробки, ковры, чемоданы и сумки, всё перевязали веревками и скотчем. Все коробки были подписаны.. и пронумерованы в строгом соответствии с данными, указанными в ТД (чтобы ничего не перепутать) в ШРМ-2 во время прохождения таможенного досмотра.
Подошел автобус. Мы долго грузили в него свои вещи… Представитель МРХ был немало удивлен, «откуда у вас столько отоварки?» но объяснять этому человеку подробности этой «операции Ы», никто не захотел. Молча всё загрузили и сели в салон… Автобус тронулся и в этот момент на причале затрещал мотороллер Люции. Все посмотрели на Борисенко: Как, ты до сих пор не попрощался с этой девушкой?... Все прильнули к стеклам … Автобус тронулся в сторону аэропорта, Люция ехала рядом с нами и при каждом удобном случае посылала воздушные поцелуи своему возлюбленному…. Представитель МРХ СССР не мог не заметить всего происходящего и задал нам вопрос, «А кто эта девушка и что ей от нас надо?». На что мы ему ответили, что это продавец магазина, в котором мы каждый день совершали покупки, и она просто не может с нами расстаться, настолько ей понравилось общаться с советскими моряками. Такой ответ удовлетворил чиновника… и вскоре он уже был занят чем-то другим.
В аэропорту Люция ни на минуту не отпускала своего возлюбленного. Держала его за руку, которую постоянно целовала и что-то горячо  говорила ему на ухо… конечно же, о любви… Это было понятно без слов и без перевода.
Сергей немного смущался от всего происходящего… но не отпускал от себя Люцию до тех пор, пока это было возможно. В последнюю минуту она чуть ли не на коленях принялась умолять Сергея не улетать и не бросать ее, она клялась ему в вечной любви и обещала быть ему верной женой, клялась, что родит ему кучу детей и что они будут жить в любви и согласии всю оставшуюся жизнь…
Глядя на всё это, кое у кого из нас на глазах навертывались слёзы… Было видно, что девчонка просто сходит с ума от страсти и любви к российскому моряку. В какой-то момент я ему сказал, а ну его всё к чертям, оставайся… и живи здесь на Канарах с этой Люцией… А мы будем вас навещать...
Но в этот момент представитель МРХ СССР, просёк, что ему что-то не договорили и недосказали, и он понял, что на наших глазах происходит настоящая любовная драма… и решил положить всему этому конец.
- Борисенко, у тебя в Союзе мама и папа есть?
- Есть, - ответил Сергей.
- А братья или сестры есть? - строго продолжал задавать вопросы чиновник.
- Есть младшая сестренка и брат-студент, - ответил ему моряк.
- Так вот, - подытожил представитель МРХ, - если ты не хочешь, чтобы твои родители пошли по миру, став нищими, чтобы твои брат и сестра не оказались в спецприемнике, заканчивай заниматься ерундой, прощайся с этой девушкой и следуй дальше в зону прохождения паспортного контроля.
Люция, видимо, без перевода поняла то, что сказал чиновник, отошла от своего любимого, села на скамейку, которых было много в зале аэропорта, закрыла руками глаза, опустила голову и зарыдала громко и протяжно. Так, наверное, воют женщины, у которых отнимают самое ценное и дорогое, что у них есть – ЛЮБОВЬ.
Мы сдали багаж, прошли паспортный контроль, и всё дальше и дальше отдалялись от зала, в котором осталась Люция. Мы видел, что она по-прежнему сидела на скамейке и было видно, как вздрагивали ее плечи… Сергей тоже был в каком-то коматозном состоянии – вроде бы и не пил, а выглядел словно пьяным… Он тоже плакал… и руки его дрожали.. Было видно, что он явно не в себе…
Вскоре мы оказались в зоне вылета. В магазине дьюти-фри, на оставшиеся песеты, я купил бутылку водки и бутылку фанты. Протянул Сергею, на, мол, глотни. Он выпил прямо из горлышка почти полбутылки… запил газировкой, салфеткой вытер лицо, размазав слезы по щекам и присел на скамейку… Было видно, что его колотит от переизбытка чувств.
Объявили посадку… Самолет авиакомпании «Iberia» быстро доставил нас до аэропорта в Мадриде, там мы пересели на другой самолет, теперь уже -  советский – авиакомпании «Аэрофлот», а через несколько часов мы оказались в Москве в аэропорту ШРМ-2… Где нас уже ожидали… Ждали нас здесь и некоторые члены экипажа РТМ «Абрамцево», которые решили перехватить свои заказы с «Шарпами», коврами и зонтами еще в Москве, ну и конечно московские таможенники, которые помнили о том, что три недели назад здесь через контроль проходили десятки калининградских моряков, которые лепетали что-то о том, что где-то отдельно от них будет следовать их багаж… И при этом размахивали бланками таможенных деклараций, в которых были указаны разнообразные импортные товары…
И вот мы прибыли. Таможенники сверяли бланки наших ТД с бланками тех ТД, которые им оставили наши товарищи в начале августа, и удивлялись тому, что все указанные товары в одной ТД, совпадали со списком товаров, указанных в другой ТД.  Но по-другому и быть и не могло. Хотя таможенники думали иначе, пытаясь найти хоть какое-нибудь расхождение в данных.
Весь перелет мы с Сергеем пили водку и я утешал его как мог. Было видно, что разлука с Люцией доставляла ему огромные страдания… А осознание того, что он, возможно, больше ее никогда не увидит, приводило его в состояние еще большего уныния и тоски.
Закончив процедуру таможенного досмотра, и раздав часть груза встречающим нас морякам и членам их семей, мы попали в зал прилета ШРМ-2, где нас должен был встретить представитель МРХ СССР, который должен был выдать нам по 10 рублей (на кофе, телефонные звонки и отправку телеграмм своим близким и родным), также он должен был обеспечить нам перемещение из ШРМ-2 в аэропорт ШРМ-1, откуда мы уже должны были вылететь в свой родной Калининград.
Но представителя Минрыбхоза мы не увидели. И сложив свои сумки, чемоданы и коробки в кучу в зале ожидания, присели на стулья в каком-то закрытом кафетерии.
Вскоре в закрытом заведении общепита появилась какая-то женщина, представившаяся нам сотрудницей этого кафе. По ее внешнему пышному виду, мы сразу поняли, что она говорит правду. На вопрос, не хотим ли мы чего-нибудь выпить, мы дружно ответили, что ОЧЕНЬ ХОТИМ, но у нас нет денег… но зато есть японские зонтики. Буфетчица быстро оценила ситуацию, и выкатила нам за каждый зонтик по бутылке водки, а к ней впридачу бутылку минералки и несколько бутербродов с колбасой и сыром. Обе стороны были весьма довольны таким обменом. А полногрудая буфетчица, собрав в пакеты свою "добычу", быстро растворилась в недрах аэропорта.
А вскоре, после прохождения таможенного досмотра, к нам присоединились еще какие-то молодые ребята. Красивые, загорелые. Одетые в новые джинсы, в ярких футболках и нарядных рубашках. Рядом с каждым стояли тележки с коробками, на которых сияли надписи известных производителей электроники – «Сони», «Филипс», «Акай» и «Голд Стар». Сначала мы подумали, что это тоже моряки… такие же, как и мы… У них также не было рублей, и было видно, что они не прочь были выпить и закусить. Мы предложили им присоединиться к нашей  компании. Вскоре мы уже гудели в полный рост, наливали и пили, закусывали, курили и пытались познакомиться друг с другом поближе.
Однако, на все вопросы, наши новые знакомые не спешили с ответами. Мы задавали простые наводящие вопросы, вы – южане? (ВРПО «Азчеррыба»), одесситы? Нет, - отвечали парни… Может, вы - северяне? (ВРПО «Севрыба»), мурмаши?... И снова ответ - нет. Но вскоре водка и теплая душевная обстановка сделали свое дело.
И мы узнали, что эти ребята никакие не моряки, а летчики ВВС СССР, которые вернулись в Союз из Ирака, где были в командировке. Суть этой командировки мы быстро уловили. В то время между Ираком и Ираном шла ожесточенная война. Ирак (Саддам Хусейн) был союзником СССР, а Иран – противником, или как сегодня принято говорить, - «недружественной» страной.
Летчики иранских ВВС были хорошо обучены и неплохо вооружены (французские «Миражи» и американские «Фантомы») и имели очевидное превосходство в воздухе. Иракская авиация несла тяжелые потери. И это при том, что у иракских пилотов, в распоряжении были самолеты советского производства, в том числе новейшие СУ-22 и МиГ-23. Иракские летчики имели неплохую подготовку, получив образование в летных военных училищах Советского Союза. Саддам Хусейн выражал явное неудовольствие тому факту, что иракские ВВС, имевшие на вооружении современные советские самолеты, терпели  от иранских  летчиков одно поражение за другим. Но советские генералы пытались доказать иракскому лидеру, что дело тут не в самолетах, а в пилотах, мол, арабы не умеют воевать на современных самолетах. И вскоре в Ирак были направлены советские летчики-истребители, перед которыми была поставлена задача в кратчайший срок одержать как можно больше побед над иранскими летчиками. Что вскоре и было сделано. Советские пилоты проявили мужество, героизм и профессиональное мастерство, за несколько недель уничтожив в воздухе и на земле половину воздушного флота иранских ВВС. Сами они про свою работу говорили так: "Теперь у Ирана авиации больше нет..."
Мы пили водку, обнимались с этими ребятами и понимали, что это не просто летчики и герои, а возможные ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Да они и сами так предполагали…Рассчитывая на высокие награды. А что там в итоге получилось, и как Родина оценила работу советских военных пилотов, мне неизвестно. Но, думаю (верю в это), что все герои той операции советских ВВС получили заслуженные награды.
Вскоре к быстро захмелевшим летчикам приехали представители Министерства Обороны СССР и наши случайные знакомые убыли в сторону какого-то подмосковного санатория… А мы продолжили ждать представителя МРХ СССР… Но, вот, наконец, появился и он… А еще через час мы уже были в ШРМ-1, а еще через пару часов вылетели в Храброво. В родном аэропорту нас вновь встречали, кого-то жены, а кого-то и наши друзья - члены экипажа, которым мы везли их «отоварку».
После всех крепких обнимашек и нежных поцелуев, выяснилось, что у меня остался только один чей-то заказ (магнитофон, покрывало и джинсы), за которым никто не приехал, и который мне пришлось везти с собой в Межрейсовый дом моряков. В МДМ мы с Сергеем Борисенко и еще двумя моряками, поехали на двух машинах  такси – так много у нас было багажа в виде разных коробок, чемоданов и сумок. Ведь отоварились  мы все очень хорошо, т.к. использовали на закупку товаров не только свою валюту, но и сэкономленные (заработанные на оптовых закупках) средства… Кстати, мне удалось тогда провезти несколько блоков жевательной резинки, которую я презентовал своим товарищам, которым привез их заказы… раздал каждому по блоку. Чему все мои товарищи были очень рады, и особенно их дети.
Ну а мы с Серегой  еще несколько дней жили в МДМе… Ездили на море в Зеленоградск, ходили по кабакам, где пили водку или вино, ели фрукты…, вспоминали Канары, Лас-Пальмас и теплое море… А еще Сергей грустил по Люции,  а я наслаждался обществом красивых калининградских девушек…
Вскоре ко мне в гостиницу приехал моряк, который забрал у меня свой заказ…  Я с облегчением вздохнул. Это был последний заказ. На душе стало хорошо и спокойно, я перестал переживать и волноваться за сохранность чужого имущества, которое лежало у меня под кроватью в гостиничном номере. Сергей вскоре уехал к себе домой – к маме с папой - в Шостку, а я полетел в Анапу, где у меня была запланирована встреча с другом… но это уже другая история, о которой я обязательно расскажу чуть позже.

P.S. что стало с Люцией неизвестно, как неизвестно мне и то, где сейчас находится Сергей Борисенко. Связь с ним прервалась в 1983 году...
а РТМ-т "Абрамцево", был вскоре списан и в августе 1983 года его отправили "на иголки"... Судно было разделано на металл в марте 1984 года, по иронии судьбы - в Испании.


На фото: РТМ-Т «Абрамцево.