Год 1993-й, ноябрь

В круговороте октябрьских событий честно признаться как-то и не вспомнилось, что впереди, говоря привычным языком, грядёт «красный день календаря». Но, когда помощник сказала мне, что пришёл руководитель местных коммунистов и просит, чтобы я принял его, мозг сработал моментально – седьмое ноября.
У партийного секретаря, а ещё и у профсоюзного лидера в среде педагогов выявилась странная привычка или так их ориентировали сверху, но они никогда не назначали заранее время встречи. Позвонив в приёмную и выяснив, что я на месте, приходили явочным порядком, и, если я был занят, могли и час сидеть в приёмной и ждать. И совершенно не понятно почему, поскольку не было случая, чтобы я кого-то не принял и все об этом в районе знали.
Попросив помощника дать мне время, по внутреннему телефону набрал управляющую делами Маркову.
- Людмила Ивановна, надо срочно вчерашним днём издать распоряжение о проведении митинга седьмого ноября в одиннадцать часов на площади, как обычно. И сразу дайте мне знать.
Чтобы выиграть время, я стал расспрашивать своего посетителя о делах на работе, о настроениях среди партийцев, об отношении к последним событиям, и уже после того, как на пульте зажглась лампочка Марковой, спросил о цели визита. Понятное дело, он пришёл за разрешением на проведение митинга, и меня не покидало ощущение, что заранее предполагал отказ.
- А вы знаете, тут вот какая история. Поскольку это привычный всем праздник, то вчера мною подписано распоряжение о проведении митинга. Конечно, никаких праздничных колонн организовывать не будем, но всех известим, и кто решит, тот пусть и приходит. Понятное дело, если вы будете настаивать, то, разрешим проведение ещё одного митинга, а, может быть, лучше присоединиться к уже объявленному. Копию распоряжения, если хотите, можете потом взять у Марковой.
Замешательство партийного секретаря было неподдельным, но простая логика подсказала даже просто численное соотношение участников, и в итоге коммунисты пришли на объявленный администрацией митинг, а выступающих было двое. Я говорил об историческом значении праздника, а мой визави больше о новой революционной ситуации в России.
А вот ещё один день постарались сделать поистине праздничным, отметив в районном Доме культуры день работников сельского хозяйства, пригласив на концерт в их честь даже артистов областной филармонии, а после организовав обед в ресторане райпо. И пусть угощение было скромным, но слова благодарности в адрес сельских тружеников совершенно искренними, и люди благодарили за внимание к их труду тоже совершенно искренне.

***
Так совпало, что значимых событий ноябрь принёс несколько. И всё-таки, пожалуй, самым заметным можно считать состоявшийся парад войск пыталовского гарнизона в новом военном городке в Кострецах. Генерал Николаев сдержал своё обещание, район – данное им слово, и теперь уже в ранге командующего пограничными войсками Андрей Николаевич приехал снова посмотреть, как воплотилась в жизнь мечта, рождённая на продуваемом мартовским ветром глинистом пригорке. Область, как и ожидалось, представлял Туманов. Глядя на стоявшие в ряд казармы, здание штаба, столовой, на колыхавшийся под теперь уже ноябрьским, и тоже промозглым, ветром триколор, выступавшие говорили об этом дне как знаковом, утверждающим незыблемость исторических границ России, о том, что теперь не только для пограничников, но и для всех страна с запада начинается именно здесь.
И когда месяцем позже, перед самым новым годом будет опубликовано очередное, такое же безапелляционное, как раньше, и чуть ли не воинственное заявление МИДа Латвии относительно не столько именно Пыталовского района, а в целом территориальных притязаний к Российской Федерации, оно не вызовет у жителей района прежнего беспокойства или тревожных ожиданий. Наиболее языкастые, не стесняясь, будут комментировать это теперь так, пользуясь старой поговоркой: «у них своя свадьба, у нас – своя».  И если даже отбросить некоторое позёрство, то в сухом остатке останется главное: чем быстрее преодолеем проблемы внутри страны, тем быстрее заглохнут голоса извне. И проблемы эти для многих начинались, прямо-таки не выходя из дома.

***
Минул год моей новой работы. Со временем это вошло в привычку, просто провожая в историю очередной день, проживать его снова. Мне, чем дальше, тем больше становилось очевидным, что всё, что хранит наша память, то, чем она живёт, прошлым не становится. И я уже знал заранее, чем он закончится. Он заканчивался чаще всего именно так: вечером я отправлялся пешком в наш дом на окраине городка, чтобы хоть немного, хоть как-то проветрить свой мозг. По счастью, в ту пору ещё не вошли в обиход мобильные телефоны, иначе мой звонил бы круглые сутки. Точно также особенно ценил время в машине, когда водитель занят дорогой, а я своими мыслями, размышлениями. По пути на какую-то важную встречу пытался представить её почти в лицах, а после проигрывал этот уже состоявшийся сценарий ещё раз и практически всегда находил в нём слабые места. И вечерние полчаса в дороге позволяли побыть наедине с собой. Это было необходимо, но и трудно одновременно. На людях главным был я, а тут оказывался перед лицом своей совести. А дома дочка-школьница встречала уже дежурным вопросом:
- Папочка, ты сразу будешь ужинать или немного полежишь на диване?
- Пожалуй, немного полежу…
Это «немного полежу», опять же чаще всего заканчивалось тем, что я просыпался под утро, на скорую руку завтракал и возвращался снова туда, в эту кузню-плавильню, где волей-неволей, но оказался причастен преимущественно к горестям и проблемам, и очень редко к радостям жителей района, чьи судьбы были вверены мне в том, что зависело от местной власти. Парадокс состоял в том, что от этой самой местной власти зависело очень мало, а спрос с неё несоизмерим с её возможностями. Но это теперь был и мой выбор тоже по поговорке «взялся за гуж, не говори, что не дюж».