Мальчик в девочке

Иду одна ночью по Кондратьевскому.
- Эх, зря мы с тобой сюда потащились. Что-то устала я уже, даром что стайер.
- Тебе-то что, а вот мне каково, представь - весь этот путь в говнодавах идти.
- Ой, да помалкивай.
- Вот ещё. Я тебе щас покажу бунт на корабле. Между прочим, что нас ожидает в качестве нашего очень позднего ужина или очень раннего завтрака?
- А ты не знаешь - жареный рис, как обычно.
- Слушай, ты бы хоть какой-нибудь тушняк голимый купила, что ли. Это, может, тебе на диете сидеть хорошо, а у меня мышцы.
- Да какая ещё диета? Денег нету, родной.
- Ещё хочу, чтоб ты в следующий раз купила "мальборо". Надоели уже те веники, которые ты там куришь.
- Тссс...
Впереди топают два плотных обладателя бритых, вмятых затылка. Идут вразвалочку и в не очень чистой одежде.
- Что думаешь, обойти их как-нибудь по-тихому?
- Да не, расслабься, это просто мужики какие-то.
- А ты откуда знаешь?.
- Волчий нюх, - равнодушно пожал плечами он. - Ты лучше вон на того, подальше, посмотри, тощего в ветровке - нарк как есть. И ему как раз не хватает на дозу. Вот его-то мы с тобой и будем аккуратно обходить.

***

Наконец возвращаюсь домой и ложусь спать.
- Слушай, я уже понял, что мы с тобой на скудном бюджете сидим, но вот эта твоя бабкина коричневая ночнушка... Ты повеселее ничего не можешь найти?
- Заткнулся.
- Ладно, давай спать...
- Давай... Знаешь, а я до сих пор иногда среди ночи просыпаюсь с холодным страхом, что за дверью кто-то стоит.
- Знаю, знаю. Засыпай уже, с утра нам снова видеться с этим дивным новым миром...
Квартира на первом этаже, и на беду кто-то расселся под окнами. В открытую форточку летит табачный дым и дурацкий пьяный смех.
"И вот я её, значит, нагнул, гы-гы-гы..."
Он вздыхает и снова открывает глаза.
- Ну не дадут нам с тобой эти уроды поспать. Пошли, что ли, послушаем, кто у них там кого нагнул...
Сажусь сама на табуретке за шторкой и закуриваю.
"И тогда я её три раза подряд..."
- Пфф, да конечно, три раза, - презрительно выдыхает дым. - Лет этому борову сколько? И бухает он при этом сколько? Дай бог если один пропыхтеть удалось. Брешет, как дышит.
"И она мне потом говорит - Вадик, ты мне такое показал, я такого раньше прямо не видела!"
Мой собеседник заходится надсадным кашлем от смеха и от дыма и падает с табуретки. Мужичьё по ту сторону окна всполошилось и замолчало, глядя в квартиру. Аккуратно отхожу за шторку.
- Всё, спать давай, - и стараюсь сама не смеяться.

***

Смотрю в зеркало, делая расчёской в волосах пробор.
- Нас с тобой на концерт пригласили.
- Кто-то из твоих высокодуховных алкашей?
- Вроде того. Помнишь, про гитариста рассказывала?
- Угу. А тебе правда интересно туда идти? Ты ж такую музыку не слушаешь.
- Ну надо ж как-то поддержать человека.
- Мда, знаю я такие поддержки.
Молча усмехаюсь перед зеркалом.
Вечером отыскиваю в Смольнинском неприметную полуподвальную пивную.
- Шикарное местечко.
- Ну а куда нас с тобой ещё звать-то будут. Надо тут что-нибудь заказать, а то ещё выгонят.
- Ты опять свою вискиколу будешь? Взяла бы водки, и мне приятнее, и сама меньше всякой химозы наглотаешься.
- Молчи там.
- Зырь, какая девчушка в костюме дракона в углу сидит... Слушай, ну если сильно хотелось сходить куда-нибудь, пошли бы уж лучше в Эрмитаж, не настолько мы с тобой бедные. А тут разве что любоваться на эту творщскую гопоту.
- Потерпи уж часик.
После нескольких композиций музыканты делают паузу, мой друг-гитарист сходит со сцены и идёт ко мне поболтать. Несколько раз поблагодарил, что пришла, робко улыбался, старался поддержать разговор.
- Ну, всё, как я и говорил, - услышала я привычное недовольное ворчание, выйдя из музыкальной пивной на улицу. - Клеит он тебя, старушка, клеит. А ты тут - "музыка, искусство, бла-бла-бла..."
- А ты что, ревнуешь, что ли? - спрашиваю со смехом. - Тебе по званию не положено.
- Положено там или не положено, но ты ж когда с этими хмырями челомкаться-то начнёшь, мне тут тоже с тобой быть придётся...
- Так, закрыли тему, идём домой.

***

Дома сижу за столом и перечитываю эсэмэску, в которой меня сосредоточенно и с наслаждением поливают грязью.
Он входит в комнату.
- Что, опять? - спрашивает мрачно, глядя на моё лицо.
- Опять, представь себе, - говорю устало. - Неймётся им там. Угрозы пишут.
- Я тебе своё мнение скажу. - Закуривает, глядя в окно. Красивый у него, чёрт возьми, профиль. Без смазливости, которая мужиков только портит, но с твёрдостью и уверенностью в глазах. Ещё бы - это же я его придумывала. - Вместо того, чтоб бесконечно титьки мять, надо как следует по зубам треснуть. Иначе от тебя никогда не отстанут. Ты же сама это знаешь. Если б не знала - я бы этого не смог сказать. Ты же не хочешь, и в самом деле, в Минск на попутках ехать? Учись быть жёсткой. Знаешь, сколько раз тебе это в твоей будущей жизни ещё пригодится?

***

И чем лучше у меня стало получаться "давать по зубам", как изящно выразился мой собеседник, тем реже я стала слышать его голос. И сейчас уже почти совсем никогда не слышу, если только раз в год по особому случаю.