Детство. Летняя подработка

1.15. ЛЕТНЯЯ ПОДРАБОТКА
Первый раз я устроился на работу в совхоз на летних каникулах после восьмого класса по протекции местных ребят. Работали мы в саду около базы, куда свозили и где затаривали собранный урожай яблок и вишни. Работа заключалась в ремонте ящиков и сколачивании новых. Помню  примерно расценки: ремонт одного ящика – 5(15) копеек, сделать новый – 20(40) копеек. Утром шли по мостку через речку (кажется, это было первый раз, когда через реку сделали мостки), далее по взгорку до сада около километра и квартал по лесополосе в саду. У каждого был свой верстак. Молоток, металлическая лента и гвозди выдавались бригадиром. Бригадиром была женщина, родом из Вологды, что хорошо определялось по особому окаящему говору. Меня она почему-то звала Володей. Получив инструменты, мы приступали к работе. Отремонтировав 3-5 ящиков (на большее не хватало терпения), начинали баловаться, рассказывать друг другу разные истории. Затем опять работа. Хуже всего давалась окантовка ящиков железной полосой: надо отмерить нужную длину, отрезать ножницами по металлу ленту, а потом закрепить её по краю боковин ящика. Так что сбить новый ящик хоть и выгодно по цене, но по времени это было долго. Но делали, так как сломанные ящики скоро кончались. В обеденный перерыв (как узнавали?) каждый доставал свой «тормозок», хотя они у всех были почти одни и те же: бутылка молока или компота, хлеб, яйца (1-2), зелёный лук, огурцы, соль в коробке, варёная картошка. Здесь же, в лесополосе и отдыхали на травке. Иногда нас привлекали к другим работам. Запомнилась работа с ловчими поясами на яблонях. Вокруг ствола была намотана толь закреплённая шпагатом. Надо было шпагат развязать и прокрутить вокруг ствола толь, а затем опять завязать шпагат. Что там за толью после наших действий? Развернули. А там зелёное месиво из насекомых, которые там поселились, так и не добравшись до кроны яблони. Проработав чуть более месяца, мы собирались к отъезду. Тут мама и вспомнила, что я ни разу не принёс из сада яблок. Решил исправить это дело. Взяв рюкзак, уже опасаясь объездчиков, крадучись рву яблоки недалеко от края. С полным рюкзаком выхожу из сада прямо на объездчика. – Ну, что, малец? Пойдём на базу хвалиться твоим уловом. Пришли на базу, а там наш бригадир! Выслушав объездчика и мои сбивчивые объяснения, что, мол, домой собираюсь, в город, сестру с мамой хочу угостить, бригадирша изрекла, - Володя, так что же ты молчал всё время? Да и что ты набрал? Иди, бери вон из той кучи. Да не стесняйся – бери больше. А ты, …(Николай?), бери его рюкзак, да проводи до речки. Вот так закончилась моя первая трудовая вахта. На заработанные деньги мне купили часы, ботинки и отрез материи на брюки. В ателье из него пошили отличные клёши.
На следующее лето я уже знакомым маршрутом пошёл в контору совхоза устраиваться на работу. Определили подсобным рабочим на строительство стеклянного фонаря на крыше коровника. Моим напарником был Серёжа-«Сердце» из Бахметьева. Он всех знал и помогал в освоении профессии подсобника кладчика. Фонарь делали из стеклянных блоков. Два из них я принёс домой. Как-то проделали с Витькой – Романком в них дырки. Получились хорошие копилки. Один раз с крыши мы наблюдали комичную и вместе с тем трагичную картину. Во внутреннем дворе (коровник П- образной формы) скотник, проваливаясь по колено в навозную жижу, убегал от разъярённого быка. Сбросили несчастному конец верёвки – он ухватился. Дружно, всей бригадой, вытащили бедолагу на крышу. Бык только успел пятки ему пощекотать. – А я что? Я только в коровник зашёл. А он отвязанный. И так смотрит на меня. Я задком, задком и на улицу, а он за мной. Спасибо, ребята, что выручили. А то, что бы было, - сбивчиво рассказывал спасённый, жадно затягиваясь папиросой. Каждый рабочий день начинался с разнарядки у конторы. В один из дней слышу, - Воронков, пойдёшь объездчиком на ягодник  у речки. В конюшне возьмёшь лошадь Ночку(??). Какую Ночку? Я лошадь-то запрягать не умею. Но в мыслях этих не сознался. Пошёл на знакомый коровник, к Серёже- «Сердце». Объяснил ему ситуацию. Он мне, - Жди. Помешай пока за меня раствор. Я мигом. Минут через 15-ь прискакал Серёжа на рыжей лошади. - Какая же это Ночка?  - Точно, не Ночка. Ночка она старая и валкая. А это конюха коняга. Бери. Беру, с помощью Серёги сажусь на спину коняги. Я ещё не успел сказать «Но!» как она меня понесла. Вцепился в гриву, уздечку бросил, глаза закрыл, несусь во весь опор, а куда- не знаю. Лошадь встала, открываю глаза, а она стоит в деннике, в конюшне. Слезаю с лошади и сталкиваюсь с конюхом. – Тебе сказали – Ночку! Ночку бери! А ты мою лошадь запряг, - кричит конюх. – Так я не знаю, какая она Ночка. – Ну, уж не рыжая! Ты цвета различаешь?! Пойдём, покажу тебе Ночку! Подошли к загону, где лошади гуляли.          – Вон твоя Ночка. Сам запряжёшь? А!? Напугался поди на моей лошадке? Говоря это и ещё что-то, сам вошёл в загон и вывел мне уже лошадь с уздечкой, но без седла. Подведя лошадь к изгороди из крепких брёвен, я с них забрался на лошадь. –Но! Лошадь пошла шагом, Только, наверное,  с десятого раза удалось её уговорить бежать рысью. На ягоднике бригадир объяснил мне мои задачи. – Ты в обед сборщиков гони с ягодника. А то они больше нормы себе соберут. И ушёл. Сборщики собирали смородину. По другую стороны дороги, которая разделяла ягодник, была малина. Её предстояло собирать после обеда. Молодые и зрелые женщины-сборщицы, сыпали шутками в мою сторону, перемежая слова с матом. Я краснел ушами, отъезжал к берегу реки, стараясь укрыться от этих шуток. В обед все ушли. Только две женщины продолжали сбор. – Тёти, уходите. Бригадир приказал. – Ты, что не видишь, мы хотим норму перевыполнить и стать ударниками труда! Не мешай. – Ни какие вы не ударники. Идите домой! – А я может жена директора. Мне положено быть первой. А ты мешаешь. Я настойчив. Пошла ругань, да какая. Ушли. Пока я с ними пререкался, с другого берега реки в малинник забрались пионеры, лагерь которых был на том берегу. Скачу туда. Те через речку и в кусты – смотрят, когда я отъеду. Уловку их понял. Отъехал за кусты и как-то уговорил лошадь лечь. Пионеры опять через речку, она в этом месте не глубокая, забрались в малинник. Минут через двадцать подымаю лошадь и отсекаю путь пионерам к броду. – А ну выходи! К стану идите! Пионеры послушались, и человек десять столпились у стана. – Давайте свои кульки высыпайте в решёта. По этой схеме я ещё раза два ловил любителей малины из рядов пионерии. – Дядя, вы только вожатому не говорите. За этими и другими делами день быстро подошёл к концу. Пришёл бригадир, взвесив и записав собранный урожай за каждым сборщиком. – А это чьё?, - указал бригадир на стоящие  в сторонке решёта с малиной. – Моё. У пионеров изъял.  –Молодец. Записать не могу – ты у нас объездчик. А в награду возьми одно решето себе. Пойдёшь домой, лошадь отпусти в ночное. Там ребята на лугу лошадей пасут. Легкая, хоть и дальняя, дорога  была домой. Месяц светил во всю. С ребятами из ночного поделился малиной. А они меня на лошади до брода к нашей деревни довезли. Спал крепко. А вот на утро я в полной мере ощутил, что значит ездить без седла. Ноги колесом, копчик горит огнём. Ноги прямо поставить не могу. До разнарядки попросил бригадира меня больше объездчиком не ставить– бабы уж больно шибко ругаются. Внял. А дальше мы достроили фонарь на коровнике. Так закончилась моя вторая подработка.
Была и третья подработка тоже на каникулах, только после третьего курса, перед целиной. Тогда я ремонтировал косилку, меняя пальцы на брусе и сегментные ножи. Был молотобойцем в кузнеце, делая с кузнецом окончательное оттягивание пальцев зубчатой бороны. Тогда же с Витькой Романком, благодаря его другу, постигли первые азы вождения ГАЗ 51. Если бы не широкое и ровное поле могли бы натворить дел. А так отделались шишками на голове.  Благодаря этому, я больше не боялся руля, что в полной мере доказал себе на целине