Вера продолжение - 5

Какой Веры? – не понял Аманжол.
- Мы же подъехали к ее дому, – объяснил Дима, – ну, к дому моей знакомой.
- Только не говори, что она живет на первом…
Дима увидел, что у Веры в окне горит свет, посмотрел на Аманжола и сказал:
- Смотри, она дома!






Аманжол догадался, что знакомая Димы именно та Вера, которая нужна Аманжолу. Он молча похлопал Диму по плечу, и они зашли в подъезд и позвонили в дверь. Им открыли двое молодых людей, от которых разило спиртным. Аманжол задержался у двери, отчитывая незадачливых сыщиков, Дима пошел в комнату, не понимая, что происходит. Он волновался за Веру. В голове звучало: «Почему она понадобилась Аманжолу? Что происходит? Мало что она сама попала в какую-то неприятность, так еще и я со своими проблемами».






Дима прошел в гостиную, интуитивно ища глазами Веру, но в комнате никого не было. Услышав, что Аманжол выгнал сидящих здесь мужчин, он решил выключить телевизор, а затем расспросить Аманжола о его интересе к Вере. Он подошел к телевизору и застыл. В его душу ворвалась холодная змея и полезла по всему телу, подбираясь к горлу, дышать стало невозможно. Ноги подкосились, и он сел на диван, в таком состоянии его застал Аманжол.







Как выяснилось, молодые следователи, обнаружив, что объект их наблюдения исчез, они при помощи отмычки открыли дверь и зашли внутрь помещения, тем самым нарушили неприкосновенность жилища. Мало того, увидев на столе спиртное, выпили его, включили видео и стали смотреть находящуюся там кассету. Поняв, что это улика, они начали более внимательно ее просматривать. Это была та злосчастная копия кассеты о Кристине.




Аманжол хотел было забрать кассету, но Дима сказал, что он обязан посмотреть ее. Аманжолу были понятны мотивы, толкающие Диму на просмотр этой кассеты, он не стал возражать. После просмотра Дима сказал:
- Аманжол, друг, подскажи, что мне делать? Ведь я сам толкнул Кристину в пасть львам. Я виновен в ее гибели!
- Успокойся! Никто еще не видел ее мертвой. Нужно надеяться и не опускать руки. Советую ничего не говорить Ире, пока сами не разберемся. Если ты, мужчина, не выдержал такое, что говорить о женщине. Будь выше обстоятельств, иначе они уничтожат тебя.
- О господи, за что мне всё это! Что же мы с Ириной сделали, почему она так поступила с нами? Аманжол, обещай мне найти Веру, спроси, почему невинное дитя так пострадало?! Как же это надо ненавидеть человека, чтобы с ним так поступить? Она же меня давно простила. Неужели так можно играть? Я…
- Ты мне не можешь ответить, почему она мстила за Кристину, если она сама ее отдала? Здесь неувязка… Не пойму. Это очень странно! Я найду ее, я тебе обещаю!
Аманжолу не пришлось долго ждать, ночью его разбудил звонок.






Ему сообщили, что подозреваемая женщина с неизвестным мужчиной, по их описанию Аманжол понял, что это был Жора, находятся в Шортандах.
Аманжол размышлял: «Она едет к месту трагедии. Что пошло не по ее сценарию? Если это ее, скажем так, сценарий. Нет, не то. Тогда что?! Что же ее заставило так зверски поступить со всеми, кто причастен к этому преступлению? Загадка, да еще какая! Почему, почему, зачем? Нужно найти мотив, потом, думаю, все станет на свои места».




Аманжол помылся, побрился, и уже через пятнадцать минут он вышел во двор, где ждала его машина.





В Урюпинске местная милиция быстро определила предполагаемое место происшествия, и когда Аманжол приехал, они вместе, не теряя времени, отправились туда.
- Жорж, неси выпивку, закуску, мы ее помянем, — попросила Вера.
- Вера, Верок, мы общаемся как слепой с глухонемым. Я тебе говорю, не место здесь! Нам нужно ехать!
- Жора, всё потом, сейчас я хочу одного: напиться до безумия!





Жора отошел от Веры и, не спеша, пошел к машине. Открыл дверцу машины заднего сидения и потянулся за сумкой, почувствовав на себе взгляд, поднял голову и увидел за деревьями, кто-то прячется. Он понял — это всё! Но там его ждала Вера! Он решительно сел в машину, он спасет ее так же, как она спасла его от ментов! «Ничего, Верок, ничего! Мы еще повоюем!» — крикнул Жора и включил мотор.





Вера, услышав мотор машины, рванула вперед с криком:
— Возьми меня, не оставляй меня, Жора. Я умоляю тебя!
— Ничего, Верок, ничего. Мы успеем, машина у меня асс! Я никогда не оставлю тебя этим волкам! — кричал Жора.
— Я не хочу жить! Жо-о-ра-а!





В этот миг машина взорвалась, ослепив безумную Веру яркой вспышкой, брызгая по сторонам дверцами, крыльями и обломками железа, бенгальскими огнями сверкая на солнце вспышками долларов. Вера упала на землю.
— Жора, зачем ты заводил машину?! Ведь я тоже хотела сгореть в аду! Зачем же ты один?! Этот подарок я приготовила для нас двоих!
Она подняла голову. Перед ней стояло несколько человек.
— Что, соколики, пришли за добычей? Она встала, отряхнулась от снега и гордо пошла.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


1.




Серик по натуре добряк, по жизни неудачник. В молодости был балагур и весельчак. Лихо ездил на коне. Приглянулась ему красавица из их села. Начал он частенько возле ее окон на коне гарцевать. Она над ним только смеялась. Он был невысокого роста, да еще рябой. Как-то ему захотелось показать свою лихость. Он вскочил на коня и давай вокруг нее скакать.




Собравшиеся зеваки начали хлопать в ладоши. Наш герой совсем расхрабрился, встал на коня, затем поднял одну ногу вверх, как это делают в цирке. В это время конь дернулся под ним, он свалился с него, сломав правую ногу. Нога срослась неудачно. Как-то появился в селе лекарь, хотел ему ногу поправить за жеребенка, но Серик от боли такой вопль поднял, что мать не выдержала и сказала:
- Пусть хромает себе на здоровье. Он парень и всегда найдет себе девушку.
Так и остался он хромым. Красавица вышла замуж. Он женился уже в тридцать один год. В жены взял себе молодую толстушку, которой едва восемнадцать лет исполнилось.






По характеру покладистый, он старался, чтобы в доме был покой, но это не зависело от него. Жена ему попалась ворчливая и завистливая. Рожала ему каждые два года и все девчонок. И так стало у него семь дочерей. Жена еще больше располнела, стала ленивой, и все хозяйство легло на его плечи. Он же в шестьдесят лет совершенно высох, стал еще меньшего роста, но подвижным и здоровым мужчиной.



Прожив в селе всю жизнь, Серик лучше всех знал грибные и ягодные места. В этом году благодаря дождям и теплой погоде ягод и грибов было полно, и он со своими двумя дочерями на своем стареньком «Запорожце» ездил постоянно в лес. Там они набирали полные ведра грибов и ягод, затем он отпускал дочек домой, а сам выезжал на трассу и продавал грибы и ягоды, деньги отдавал своей жене, Гульнаре.





Гульнара постоянно высказывала мужу свои недовольства о том, что он мало приносит денег. Он спокойно выслушивал ее бурчание и опять с дочерьми ехал в лес.
Сегодня они с большим трудом согласились с ним поехать и поставили условие, что будут недолго в лесу. Он согласился, но когда зашел в лес, увлекшись сбором ягод, забыл об обещании.




Серик здесь отдыхал и с удовольствием собирал ягоды. Но дочерям изрядно надоели эти занятия, и они начали капризничать.
- Здесь мы вчера собирали, - недовольно сказала Алия.
- Зачем столько ягод? – бурчала Асия.
- Что мне делать? Аллах наградил такими ленивыми детьми. Асия, тебе двадцать года – уже пора замуж. Алия, тебе восемнадцать года, у твоей матери уже был дитя… - поднимая руки вверх, говорил Серик.
- И она отдала твоим родителям. Но уж остальных возложила на тебя. Она запрягла тебя двадцать девять лет назад и до сих пор погоняет. Я не хочу быть такой бесхребетной, как ты, - выказала свое неудовольствие Асия.
- И что я такой невезучий? Почему мне аллах не послал сынов? Не могу я с женщинами разговаривать!





Послышался шум, который нарастал, они притихли.
- Кто-то приехал на наше место, - предположила Алия.
Когда подошли к опушке леса, они заметили отъезжающую машину. Послышался запах бензина.





Серик почувствовал недоброе. Он прижался к березе и тихо сказал:
- Эти люди не наши, спрятаться надо.





Дочери знали, что отец зря их волновать не будет, и, притаившись, каждая у своего дерева, стали наблюдать за происходящим, незаметно выглядывая из-за деревьев. Они увидели бегущий ручей огня, который быстро пробирался к стоящей машине, растекаясь по сторонам, охватывая машину со всех сторон. Асия решила выскочить из укрытия, но Серик успел схватить ее за ногу, и она упала. Пока он поднимал ее,





Алия уже бежала к машине.
- О, аллах, за что мне такое наказание?! Зачем мне быть здесь? Что она делает? - ковылял за ней, причитал Серик. Его перегнала Асия.
- Асия, догони ее, верни ее, ведь может быть взрыв, - взмолился отец.
Алия и Асия уже были у машины, когда она загорелась. Серик закричал:
-Назад, на-а-за-ад!






Он увидел, что они быстро удаляются от машины, таща за собой какой-то мешок. "Зачем им мешок?!" – сокрушался Серик.






Вдруг раздался взрыв! Серик закрыл глаза и уши, задрожав мелкой дрожью, затем отбросил трость и вприпрыжку подбежал к ним. Они лежали, обхватив головы руками. Он упал на колени, хватая то Алею, то Асию. Убедившись, что они живы и здоровы, Серик увидел девочку, которая вытянувшись лежала на траве с кровавыми потеками на ногах, на которых прилипли куски грязи и трава. Он снял с себя полосатую рубашку и прикрыл ее ноги. Асия и Алия жались друг к другу, как перепуганные котята.
- Аха, не знаю, может неживой…, - растерянно произнес Серик, смотря на девочку.
- Па, ей нужно искусственное дыхание…, - пролепетала Асия.






Он задумчиво посмотрел на дочь выцветшими глазами, с припухшими веками и нагнулся к девочке. Пощупал пульс и, вытянув тонкие губы, помахав головой, сказал:
- Мало утешительного…, однако…
Он поднял с земли стеклышко, посмотрел на него и подошел опять к девочке. Сел около нее, скрутив свои ноги калачиком, положил ее голову себе на колени и поднес стеклышко ей ко рту.
- Аха, однако, он пока жив еще, - грустно сообщил он.
- Это она, а не он, - поправила отца Алия, хотя знала, что это бесполезно. У него был скудный словарный запас. Для него не существовало женского, мужского рода, он все слова перековеркивал на свой лад. Его мысль было трудно уловить. Затем добавила: - Ее нужно отнести к машине.
- Нельзя медлить, - застонала Асия, видя, что отец все делает, но очень медленно, как в кино замедленного действия. Она знала, что он медлительный, но не до такой степени.

2.




Гульнара готовила ужин, когда увидела мужа, на руках которого была без сознания девочка. Он занес девочку в комнату и положил на кровать. Алия с Асией, перебивая друг друга, рассказали матери о случившемся в лесу. Гульмира, резко мешая в кастрюле суп, причитала:
- Несчастный, своих детей пруд пруди, он, недотепа, принес еще. Вы чокнутые, это же понятно, что были бандиты. Они будут искать девочку и найдут у нас. Сколько пишут в газетах, они не любят свидетелей... О, Аллах, отвези ее на место, где взял, и забудьте о ней. О Аллах, услышь меня, о Аллах, помоги.
- Не тронь зря Аллаха, он останется здесь, - твердо сказал Серик.







Алия с Асией даже бровями повели, сколько они себя помнят, не было такого случая, чтобы отец так ответил матери.





Гульнара зарыдала и начала причитать, что он сделал ее несчастной. Что он, убогий человек, сам не может прокормить себя, свою семью, еще привез весть знает кого.
Серик не стал ее слушать и ушел, разбудив в ней еще больше гнева, который не заставил себя ждать и обрушился на дочерей.
Через некоторое время Серик привел самого старого в совхозе жителя – это был Каторбек, который и сам не знал, сколько ему лет. Он был маленького роста, с длинными руками и скрюченными пальцами. Посмотрев на девочку, он хриплым голосом сказал:
- Нужно кровь пускать.
- Колдун чертов, шайтан, мелешь чего? – возмутилась Гульнара, - это баран тебе что ли? – она замахала на него руками, затем, сдвинув густые черные брови, обратилась к мужу: - Зачем его в наш дом привел?
- Аха, замолчи, аха, женщина, - сказал недовольный ее поведением Серик.
Старик посмотрел на Гульнару и стоящих в дверном проеме девочек, которые были в джинсах, футболках - одна в желтой, другая в черной - с короткими стрижками, что явно не понравилось ему. Он сочувственно посмотрел на Серика и, вздохнув, недобрым голосом сказал:
- Убери женщин, развел тут гарем.





Гульнара с девочками возилась у печи, когда к ним зашли еще два соседа. Гульнара вытерла об фартук руки и жалобным голосом сказала:
-Мой муж привел сумасшедшего старика, который выжил из ума! На девочку говорит, кровь пускать надо…
- Зачем отзываешься нехорошо? Как тебя муж терпит? Такие слова говоришь, совсем старость не уважаешь! – с упреком сказал один из них, и оба прошли в комнату, где лежала девочка.
- Кто из нас тиран? – скривила лицо Гульнара, готовая заплакать, но, увидев, что никого рядом нет, передумала.
Когда женщинам разрешили войти, девочка лежала на кровати, укрытая несколькими одеялами.
- Около нее нельзя громко говорить, пусть спит. Ночью не сводить с нее глаз. Если что надо, зовите меня, - строго сказал старик, исподлобья смотря на Гульнару, показывая этим, что всё сказанное было для нее.
- Аха, тебя разбудишь, если слуховой аппарат снимешь, - хитро хмурясь, сказал Серик.
- Если надо, дозовешься, у меня коза любого будильника стоит. Когда слышит шум, подходит и треплет меня, - тепло улыбнулся старик. Он любил свою козу – это единственное живое существо, живущее с ним. Он уже пятнадцать лет вдовствует.




Прочитав около девочки молитву, все разошлись.
- Совсем рехнулись, она и веры другой, - бурчала Гульнара, но уже себе под нос, - надо в город вести, специалистам показать.
- Ее трогать нельзя, иначе умрет, - сказал Серик таким тоном, будто всю жизнь лечил людей.
Гульнара махнула рукой, говоря этим: делай, что хочешь, только меня не трогай.

3.





Шло время, но девочка не вставала с постели. Серик несколько раз ездил в Алексеевку, объяснял врачам, что девочке нужна квалифицированная помощь. Они записывали адрес, каждый раз обещали приехать, но на этом все и кончалось.
Потом началась осенняя непогода: ночью шел дождь или мелкой крупой снег, к полудню солнце нагревало землю, и начиналась слякоть; ближе к вечеру лужи и грязь покрывались тонким слоем льда, небо заволакивалось тяжелыми чернильными тучами, и опять начинался дождь. Серик уже не ждал ни от кого помощи.
Сегодня был выходной, и все были дома. Гульмира приготовила бешбармак, накормила всех и решила зайти к девочке, попоить ее бульоном. Когда она зашла в комнату, от увиденного она чуть не вскрикнула, но, вспомнив наказ старика, только прикусила нижнюю губу и, скрестив пальцы рук на животе, начала нервно перебирать большими пальцами. Девочка стояла на ногах, которые подкашивались, и ей приходилось держаться за спинку кровати. Она казалась очень хрупкой в длинной белой ночной рубашке.
- Ой, бай, ты девочка встала?! – протяжно спросила Гульнара, стоя в той же позе.
Девочка молчала.
- Ты меня слышишь?
Девочка смотрела на нее, перепугано мигая ресницами.
- Как тебя звать?







Девочка быстро откинула одеяло и нырнула под него, укрывшись им с головой.
Гульнара быстро, что ей не свойственно, ушла. Серик что-то делал во дворе вместе с дочерями. Гульмира возбужденная выскочила во двор и громко сообщила, что девочка встала.



Серик помыл руки и зашел в дом. За ним следом забежали Алия и Асия.
Девочка лежала на кровати, плотно держа одеяла двумя руками у самого подбородка. Серик, улыбнувшись, тихо сказал:
- Не бойся, дитя, мы тебя на ноги поставим, ты у нас танцевать будешь! Затем обратился к дочерям: - Поговорите с девочкой. У вас свой женский дел, - и покряхтев, ушел.
- Мы тебя в лесу нашли. Ты потерялась? – спросила Алия.




Девочка молча кусала край одеяла. Алия продолжала:
- Ты долго болела. Тебя, наверное, родные ждут?






Девочка пожала плечами, и с ее глаз потекли слезы.
- Ты глухонемая? – не унималась Алия.
Девочка в знак согласия махнула головой.
- Ладно. Пошли, умоешься, переоденешься. Мы с тебя всё перестирали, - сказала Асия.
- Асия, зачем ей свое надевать, мы с ней одинаковой фигурой, только она совсем еще девочка. Тебе сколько лет? - спросила Алия.
- Ах ты, наша хрупкая, сравнилась с дитем. Ты почаще в зеркало посматривай, дылда…, - подбоченившись, прищурив карие глаза, съязвила Асия.






Асия знала, что она полновата для своих лет, но зачем Алия, которая была и ростом выше, и фигурой тоньше, так неуважительно сказала о ней при чужой девочке. Между ними началась ссора. Девочка смотрела на них с недоумением, хлопая бархатными ресницами. Но это длилось недолго, и они опять начали разговаривать с девочкой.
Так прошло время, девочка научилась доить корову, подавать лошадям корм.
Между Алией и Асией пошла тяжба, кого больше уважает девочка. Иной раз спор возникал за обеденным столом. Когда становилось слишком шумно, Серик своеобразно наводил порядок за столом. Он молча облизывал ложку, которой ел, и хлопал ею







Асию или Алию по лбу. Асия всегда ворчала:
- Если девочка балуется, ее не стучишь по лбу, а нас чуть чего сразу по лбу.
Вот и сейчас, получив ложкой по лбу, она начала выказывать свое неудовольствие отцу. Серик молча облизал ложку, Асия сразу замолчала и, низко опустив голову над тарелкой, начала тщательно выбирать оттуда куски мяса. Алия хмыкнула и следом получила ложкой по лбу.
Гульнара как мать понимала чувства родителей, потерявших дочь, она заставила Асию написать письмо в газету, но или письмо не дошло, или у них других дел много, никакого ответа они не получили.
4.




Утром была поземка. Днем пошел снег с ветром. К вечеру властвовал ветер, собирая во дворах верблюжьи горбы снега, стуча неприкрытыми ставнями; подлизал под кровли сельских крыш, пытаясь сорвать шифер. Из труб валил дым с искорками несгоревшего топлива. В домах слышались унылое завывание ветра и лай собак. Кошки, поджав под себя хвосты и лапки, дремали у печи, водя ушами.



Дом Серика стоял на окраине как бы на семи ветрах, поэтому тепло в нем не удерживалось.





Постель настыла, и Гульнара прижалась к Серику, ища в нем тепло и комфорт души.
Серик старательно похрапывал, делая вид, что спит. Гульнара чувствовала, что он нарочно делает это, чтобы не показать молодой жене бессилия перед супружескими обязанностями. Она, обняв его, заговорила:
- Знаешь, я как-то привыкла к девочке. Славная она, только что немая, а может и лучше, аха…. Молчит, да и ладно, не смеется, но и не плачет. Может, у нее есть родные, аха, а так пусть бы жила у нас. Она все научилась делать….
- Тебе бы все делать. Ты и своих детей замучила, все тебе мало.
- Да ну тебя…. Когда говоришь, что ненужная, ты сердишься. Говоришь, что нужна, опять плохо, я тебя не пойму.
- Все ты понимаешь, аха, и я неглупый…
- Ты понимаешь? – возмутилась Гульнара, - аха, ты вечно влезешь…. Скажи, кто еще так глупо мог влипнуть? Надо же именно тебе быть, где произошло все это. Один раз за сто лет у нас бандиты девочку насилуют, и аха, ты тут как тут. Узнают…
- Тебя изнасилуют, - устало сказал Серик. – Замолчи, женщина.
- Во, разговорился! Аха, я заметила, как эта немая появилась, ты храбрый стал, – сказала Гульнара, недовольно отвернувшись от него.




Чуть рассвело, Серик встал и, не завтракая, вышел во двор. На дворе стоял морозец, который залезал ему под фуфайку и пощипывал щеки. Но уходить со двора Серик не хотел, он ходил по двору, держа руки за спиной, смотрел, где нужно убрать снег. Увидев УАЗ председателя совхоза, Серик подошел к калитке, чтобы поздороваться с председателем.
- Здравствуйте, как дела? – увидев Серика, первый поздоровался с ним председатель, выходя с машины.
- Рахмет, - ответил Серик.
- Серик, к нам в сельсовет вчера полиция приехала. Они тут преступников ловили, а тут буран разыграл, так я их пристроил к Харитону. Может, ты бы пошел, рассказал бы им о девочке-то. Я бы, конечно, и сам мог, но… Я думаю, тебе надо.
- Рахмет, - сухо буркнул Серик и пошел в дом. Ему уже не хотелось отдавать ее. Уж больно она хрупкая, обидят ее опять в городе.




Увидев председателя в окно, Гульнара всунула голые ноги в валенки и, накинув на себя фуфайку, вышла во двор. Она хотела воспользоваться тем, что он остановился около них, чтобы попросить провести свет в сарай. Когда она вышла, председатель уже уехал.
- Чего это он тебе говорил? Ты сказал, что нужно провести в сарае свет, – спросила она у мужа, скрестив на животе руки.
- Аха, так…, - неопределенно ответил Серик, размышляя: «Да и с чего это я взял, что ее сразу заберут? Вон куда только не писали…»
Он решительно подошел к гаражу и открыл его.
- Чего это ты там? – подошла к нему Гульнара.
- Аха, вот мой конь уже копытом бьет, застоялся, - показывая на автомашину «Запорожец», сказал Серик, - пожалуй, проеду в лес, дровишек наломаю. Серик не хотел волновать жену и не сказал, что хочет поговорить с полицией о девочке.
Гульнара махнула рукой и пошла в дом.
5.



Вера всю ночь пролежала на одном боку, всё тело страшно ныло. Правая рука, которая наручниками пристегнута к спинке кровати, онемела. Сил терпеть уже не было, и она начала кричать. Пришел молодой мужчина в гражданской одежде. Вера обратилась к нему:
- Сколько можно издеваться, пристрелите что ли! У меня всё тело как колодка.
- А у меня другое место, — смачно смотря на Веру, сказал молодой мужчина.





У Веры промелькнула мысль: «А что, если использовать эту приманку? Его нужно заманить в сети, а затем сбежать. Как? Как убежать? По-моему, он остался один. Они еще вчера собирались... Сегодня с утра шумно было, сейчас тихо. Значит, их нет... Кто не рискует, тот не пьет шампанское... Лишь бы шампанское было не протухшим. Но что я теряю, кроме цепей? Есть шанс, его надо использовать! Если никого нет, он клюнет». Вера сладко произнесла:
- Ты всю ночь маялся?! Что вы за идеалисты? Раз есть проблемы, надо их решать!
- А что я могу решить? Да и ты будешь орать.
- Орать буду только от страсти! Я могу, не сомневайся. Умирать так с музыкой! Спорим, ты еще ни разу не пробовал настоящую проститутку. Да и я неизвестно когда буду иметь близость с мужчиной! Где твои менты? – томно продолжала Вера.
- Они поехали искать трактор, чтобы прочистить дорогу, — сказал он, трогая дрожащими руками ее груди. Он был готов совершить безумный поступок.
- Закройся, могут хозяева зайти, — улыбаясь, сказала Вера, вертя мысль в голове: «Нужно действовать!»




Когда между ними произошла связь, Вера изо всех сил выдавила из себя улыбку, но улыбка получилась кислая, словно она держала во рту прокисший огурец. Но молодой полицейский, весьма доволен собой, ничего не замечал. Он вел себя так, как будто сделал какой-то подвиг, и, застегивая ширинку брюк, спросил:
- Ну что, можешь меня оценить?
- Да, это был класс, — восторженно сказала Вера, думая: «Голодный придурок!»
- А теперь твою руку, — хитро прищурив один глаз, сказал он.





Вера была немного сконфужена. Она не оценила его. Настроение сразу угасло. На душе было погано. «Да, я потерпела фиаско», — думала Вера, и тут же, что первое пришло в голову, высказала:
- Мне нужно привести себя в порядок, да и в туалет хочу, — в голове звучало: «Неужели все старания напрасны? Ладно, война план покажет, если разрешит, и на том спасибо, хоть пройдусь, ноги разомну».
- Пошли, чего уж, — смиловался он.






Туалет стоял во дворе, рядом на привязи была собака. Вера бочком, чтобы не достал пес, прошла в туалет.



Через щель туалета Вера увидела, что во двор заехал зеленый «Запорожец» и остановился почти вплотную с туалетом, не прикрыв плотно дверцу со стороны водителя, с машины вышел хромой мужчина в фуфайке с тросточкой в руке. Она сразу заметила, что ключ остался в замке зажигания. Мужчина подошел к ожидающему Веру полицейскому, который стоял у порога, сбивая носком ботинка снег, и о чем-то заговорил с ним.




Вера приняла это как знак судьбы. Она незаметно выскользнула из туалета, подошла к машине, отпустила ручник, толкнула машину. Машина легко подалась вперед и выкатилась на улицу. Вера, мысленно поблагодарив хозяина за вычищенный во дворе снег, села в машину и включила зажигание.







Она смеялась, видя, как они оба бежали за машиной. Отъехав довольно далеко, Вера осмотрела салон машины. Ей на глаза попалась старая солдатская шапка. Она взяла шапку, покрутила ее в руках и надела, надвинув на лоб.
Проехав еще немного, Вера впереди увидела на дороге снежные переметы. Она остановила машину и произнесла:
— Ах, как смеялась, радовалась, что надурила всех. А радость-то была недолгая.
Но ждать пришлось недолго, сначала Вера услышала шум трактора, затем увидела трактор, очищающий дорогу от снега, а за ним целую вереницу машин.
Вера боялась, что там вполне возможно могли быть полицейские, она сжалась и сползла вниз так, что стала наравне с рулем.






Когда машины проехали, Вера вздохнула: «Неужели удача повернулась ко мне, это из области фантазии!»




Через некоторое время Вера заметила сзади КамАЗ, она вышла из машины и стала голосовать. Водитель остановил машину, Вера пересела в нее, оставив «Запорожец» прямо на дороге.





6.
Подходя к своему дому, Серик увидел маячащую фигуру жены у калитки. «Ей что, кто-то на ухо шепчет обо мне?!» — поежившись, подумал он.
— Где машина? — грозно спросила она, сложив руки на животе, когда Серик поравнялся с ней.


Серик виновато склонил голову.
- Что язык проглотил? Копытом она у тебя била? Стукнуть бы тебя… Если ты лишишь нас кормилицы, я тебя со свету сживу! – строго прокричала она. Она была готова еще что-то сказать, но к калитке подъехала машина «Нива». Из нее вышел участковый и еще один представительный мужчина в дубленке и унтах. Он приветливо улыбнулся и поздоровался с хозяевами.
«Бывают же красавцы», – думала Гульнара, смотря на мужчину с нескрываемым интересом. Она своеобразно поправляла фуфайку, одергивала юбку и широко улыбалась, показывая гостям длинные широкие зубы.





Серик несказанно обрадовался нежданным гостям. Он думал: «Как хорошо, что они приехали. Мне повезло, а то и в дом бы не пустила».
- Проходите в дом, - приветливо пригласила их Гульнара, открыв двери и пропуская гостей вперед себя.
Серик тоже решил пройти, но она захлопнула перед ним дверь. Он сразу сник и по-старчески пошел в сторону сарая, когда открылась дверь, и Гульмира позвала его домой.
Серик, пока она не передумала, шустро заскочил домой.


(продолжение следует)