Чай корова то пила

     Я не про корову, хотя чего лукавить, и о ней тоже. Этот диалектизм вспомнила, когда приступила к очередной расшифровке карты района. Опять с ребятами пропустили гору в перечне тридцатилетней давности сопок Ковдорского края. Увлечены были знакомством с сопками Кюме и Кюметундра и не заметили, что восточнее есть гора Нахкатунтури. Но так как в имеющихся словарях перевода не нашла, решила обратиться к знакомым, которые живут в Финляндии.         
    Предварительно загуглила и посмотрела еще и у Александра Минкина «Топонимы Мурмана». Переводчик  объяснял, что тунтури с финского — это гора в Лапландии.  Александр Алексеевич более подробно остановился, чем отличается одна от другой вершины сопок: «...у русских «тундра» - 1) возвышенность, выходящая за пределы лесной растительности; 2) горный массив».
     Что же ответили мои друзья? Первой откликнулась Ольга.
     «Нахкатунтури  можно перевести с финского, как вырубленная, выдолбленная или расколотая гора, т.к. есть глагол hakata со всеми этими значениями + бить, колотить и т.п.  Mina hakkaan – я бью, колю, рублю».
     Но вечером откликнулся Евгений, ему переслала Ольгин вариант. Он обучался финскому языку профессионально, поэтому его перевод был более расширенный.
     «...Если честно, не думаю. Во-первых, на 99% это финское название. Оно имеет прямой перевод и встречается в регионе, где есть куча финских топонимов.
     А значит, если брать из финского языка, то по спряжениям сильных и слабых основ в производных существительных, как говорит Ольга, согласная должна удваиваться - то есть Хаккатунтури - я бы согласился. Хакетунтури (щепа - хаке) - ну и т.д. Но тут первый слог не выкинешь - в финском нет приставки "на" и даже похожих с ней - это часть корня.
     Колтта-саамский и финский - родственный языки, ближе чем многие диалекты саамского. В саамском nahka - n;;mm. Возможно, Нямозеро в Кандалакшском районе имеет схожий смысл. В колтта-саамском слов на "нах" в словаре нет. Есть на "наа" слово naahkja; - это по-фински nahkiainen - речная минога. Я правда не знаю, водится ли она в местных озёрах».
     Нет, Женя, на Мурмане этот испанский и прибалтийский деликатес не водится. Хотя от его описания дрожь по телу проходит «...минога похожа на чудовище из средневековых легенд: морская змея с пугающей челюстью». Аппетит сразу пропадает.
     Но вернемся к толкованию  Нахкатунтури у Евгения. «Нахка - это "кожа" по-фински. И в старом, и в современном языке ahkatakki - кожаная куртка, lehm;nahka - коровья кожа, кожаная сопка, шкура, есть ещё перевод но без шерсти».
Пришлось обратиться  к  опытному  охотнику Владимиру  Федоровичу, пытавшегося завести свое оленье стадо.
     - Володя, а олениху можно назвать коровой?
     - Вообще-то, у саамов  она  зовется  важенкой. Но такое обозначение в обиходе присутствует.
     - Получается, что шкура без шерсти могла иметь какие то отношение к сопке  Нахкатунтури.
     - Сейчас мы не выясним, но, возможно там складировали шкуры для выделки изделий. Мясо употребляли в пищу, а шкуры шли для покрытия шестов переносных построек (шалаш, то есть вежа) при сезонных перекочевок.
     - Если вспомнить, что недалеко озеро Кюме, которое мы перевели  как "содержимое желудка оленя", то саамы использовали его и в лечебных целях, и добавляли в пищу, то получается интересная картина. На самой сопке Кюме жили люди. Оленьи шкуры  на что только не шли у мастериц. Тут и каньги — меховые сапоги шерстью наружу. И меховое одеяло (рова) с мешком для ног. А пыжиковые шапки украшенные бисером. Пыжик — это новорожденный  олененок первого года жизни. Мех у него нежный, мягки. Всего не перечислишь. Даже для  свадеб и погребения использовались шкуры  светлого или белого окраса.
     Оба  природных объекта использовались утилитарно, для хозяйственных нужд. В озере ловили рыбу, вымачивали шкуры, а на Нахкатунтури их высушивали,  складировали и использовали по мере надобности. А оленей вылавливали в тундре,  приручали.
     Да  высота сопок более 600 метров оберегала от  врагов.
    
     Корова, кожаная куртка? Как то не вяжется с географией Кольского полуострова. Может это реликт гипербрейской топонимики? Млечный путь — коровья тропа. Но пока не будем об этом...
     Тут то и вспомнила, когда услышала о не поенной корове. Захотелось с озорничать и назвать эссе «Чай корова то пила». Находясь на  практике в Горьком (Нижний Новгород), мне объяснили, что это местный нижегородский диалект. Ведь без воды животина и молока не выработает. А чай - вопросительный знак, аналог славянского «то».
     Ведь до последнего времени считалось, что в саамском языке четыре диалекта: бабинский саамский язык (аккала), йоканьгский он же терско-саамский, кильдинский, нотозерский. Причем отмечалось, что диалект бабинских саамов отличается от других и порой они друг друга соседи не понимали. В советское время был издан только Саамско-русский словарь по редакцией Р.Д. Куруч. Им то от недостатка информации и приходилось пользоваться.
     Но в 2000-х годах пришли к выводу, что бабинский не диалект, а язык. И он сродни колтта-финскому уральских языков и даже есть публикации по этой теме. Узнала об этом после комментария Александра Жукова, когда мы перебрасывались репликами по поводу горы Лысой, один из читателей сломал там свои лыжи. Спасибо краеведу-летописцу Виктору Кузикову, что он напечатал на своем сайте карту Г.Ю. Иванюка, где обозначены исконные наименования сопок, окружающих Ковдор. Но вернемся к переписки моих финско-ковдорских друзей.
 
     «…Моя интерпретация была ошибочной из-за банальной невнимательности, рассеянности, поэтому не стоит на неё ссылаться. С топонимикой у нас в районе просто беда, - писала Ольга. - "Нахкатунтури" прочла с финским уклоном  (там Н - это Х, а не N, т.е. надо было Н читать как N). Кто как хочет, так и объясняет названия. Кто громче, тот и прав.  Сорри! Правильно будет гора шкур или кожаная гора». 
     То, что надо искать другое объяснение, вопросов нет. Но позвольте обратиться еще к некоторым моментам в своем  исследовании. Первое, что сделала, стала выяснять, кто бывал на этой сопке. Откликнулся Михаил, даже фотографию прислал. Описал ее словами: «Там каньон с восточной стороны. А озеро к югу от Нахкатунтури как бы в чаше между сопками. Юго-восточная вершина слабо выражена».
     Ну и как коровья шкура смотрится на этом фоне? Я же вспомнила описание, как водный поток, сметая все на своем пути, ринулся в юго-восточную строну (описание в моих эссе «Сейд всегда просит воды» и «Здесь сбывалось великое»).
     Конечно, в период формирование лика полуострова миллионы лет назад, когда образовывались горы, а ледник срезал пласты вершин, вполне возможно образовался тот каньон и озера между вершинами сопок, которые сейчас мы видим. И буду придерживаться мнения, что все-таки Нахкатунтури — это и расколотая гора.
     Косвенное подтверждение есть как  у Ольги, так и у меня.
     Когда ранее перешла к расшифровке притоков реки Ёна, то обратила внимание, что на карте 1933 года все они были написаны на русском языке. Но привлекла схематическая карта, составленная Г.Д. Рихтером. Взгляд буквально «споткнулся» на одном из притоков реки, потому что он носил явно финское название Pakumcайнен. На современных картах обозначен как Рагутчане. Похоже, что первый переписчик вторую часть слова написал русскими буквами, потому что в финском языке нет й краткого. Понять смысл было не возможно. Обратилась к Аркадию Ивановичу  Куклину, который в 30-х годах работал в  верховьях реки Ёны с экспедицией.
     «Это мы ее так назвали»,  - ответил геолог. Промолчала, а про себя подумала: «Много вы на себя взяли, ребята». Скорее всего они и окрестили поселок Рагутчане  (Рогутчане), который существовал в 1956-60 года сначала в составе Енского сельского, а потом Ковдорского поселкового совета.
     И все таки, как появился этот гидроним? Видимо и геологи не смогли разобраться с этой буквенной «кашей». Не мудрствуя лукаво, просто прочитали по-русски и что услышали, то и написали на карте. Так что прав был Аркадий Иванович. 
      Что греха  таить, когда не можем членораздельно выговорить иностранное слово, читаешь, для себя как заблагорассудится. Называется  «народная топонимика». И Ольга об этом пишет, рассуждая о своей ошибке: «... Да, а в метриках и паспортах что творилось! Как только финские имена и фамилии не записывались. Потом не доказать, что это тот самый человек, но с ошибкой в дате рождения, имени и фамилии. Столкнулась лично с этим».
     Вот и доказывай, «есть ли жизнь на Марсе», как некоторые ковдорчане любят называть сквер Сокольники и восклицание Ольга: «Остались в веках их творения!». Завещаем праправнукам головоломку «Закупал ли Иван Грозный у саамов соколов для охоты».