Павлик и белочка

   Бабушка, прогуливаясь в парке с внуком, вызывала из памяти ребёнка образы.
   — Помнишь, три дня назад мы с тобой гуляли здесь и встретили белочку? Пушистую, ловкую с умными глазками, которая кушала кусочки пряника, покрошенного тобой. Помнишь?
   — Помню! — радостно откликался внук, не выпуская руки бабушкиной, озираясь вокруг, в ожидании героини бабушкиного воспоминания. — Не видно белочки, — вынужден был он признать нынешние обстоятельства.
   — Потому что я вчера поймал её за хвост, размозжил головёшку о сосну и содрал шкурку для продажи, — раздался голос над головёшкой внука. То был Пашка Ушибленный, лучшей характеристикой которому будет определение товарищей его: «В Пашкиной башке культура не ночевала». — А тушку бросил тем псам на съеденье, — указал Пашка на выгуливавшую двух толстых мопсов толстуху. — Потом не мог найти воды руки вымыть, в крови до локтей были. Пришлось о траву вытереть.
   Пашка улыбался, он любил шутить, большей частью неудачно. Его улыбка сама по себе способна была вызвать множество чувств далёких от смеха, кроме истерического. Испуганный внучонок с ужасом рассматривал руки Пашки, грязные донельзя, санитария здесь тоже не ночевала. А вид Пашкин наводил на мысль, что он последние дни ночевал вне дома. Бабушка закрывала внука, словно большая старая белочка, было очевидное сходство в облике и манерах. Большая старая белочка вполне толковала на человеческом, чем и воспользовалась:
   — Чего плетёшь! Шагай своим путём! Ребёнка пугаешь.
   — Пускай знает, какова жизнь, — познавший жизнь во многих проявлениях,  наставительно отвечал Пашка. — Не то будет до старости с пряником в кармане ходить, да белок кормить.
   — Ахъ! – разными тонами воскликнули бабушка и внучек, заметив белочку, внезапно сбежавшую из кроны дерева вниз по стволу. Бабушка из радости очевидной лжи Пашки, внучек из страха за судьбу животинки.
   Пашка тоже воскликнул «Ахъ!», прибавив «шельма!». Он обтёр руки о рубаху, что с ужасом наблюдал внук, вынул из кармана обломок сухаря, протянул зверьку, сбежавшему на землю. Белочка, немного подумав, приблизилась к Пашкиной руке. Внук уткнулся лицом в бабушкину юбку, страшась зрить ужас наяву. Внезапно зверёк схватил сухарь и взлетел по руке Пашки на плечо. На что последний улыбнулся, будто оказался первым в соревновании по приручению белок.
   — Жизнь такая штука. Не верь всему, — назидательно прохрипел Пашка, выдав сушь во рту после вчерашнего, и растянул потрескавшиеся обветренные губы, скрывавшие проломы в заборе цвета слоновой кости.