29. Телефонные разговоры

        - Антон, ты в каком-то странном состоянии, что-то случилось? - спросил отец Антона.
        Антон улыбнулся, в его улыбке отец увидел спокойствие и силу, что-то новое появилось у Антона, любопытное и привлекательное.
- Пап, всё в порядке, - Антон колебался – рассказать или нет – похвастаться хотелось. Но решил, что сейчас не время. – Пап, всё нормально, да, решили одно дело, потом расскажу. Нет, нет, не беспокойся, всё нормально, всё в порядке. Извини, сейчас мне позвонить надо, телефон к себе возьму.
- Да, бери, - отец всматривался в лицо Антона, - что-то новое, хорошее и уверенное появилось в чертах его лица; он ощутил вдруг гордость за своего сына. «Ладно, потом расскажет», - решил про себя отец.

        Антон хотел набрать номер Нины, но заволновался, не находил слов, с чего начать, он решил посидеть, успокоиться, подумать. Минут через пять он набрал – короткие гудки. Антон подумал: «Может не стоит сегодня пытаться с ней долго говорить? А может не сегодня? Нет, сообщить надо». И он снова набрал номер.
- Алло, - услышал Антон голос мамы Нины.
- Здравствуйте, Ирина Сергеевна, это Антон, а Нину можно позвать?
- Здравствуй, Антон, - Ирина Сергеевна улыбнулась, - давно тебя не слышала. У тебя всё в порядке?
- Да, Ирина Сергеевна, всё хорошо, а Нина как7
- Сейчас позову.
- Алло, - раздался голос Нины.
- Привет, Нина.
- Да, привет, - Нина замешкалась, оглянулась, хотела перенести аппарат в комнату.
- Нина, это очень коротко, ты можешь только поддакивать.
        Нина увидела, что мама закрыла дверь, войдя в свою комнату, она удобней уселась на стульчик в коридоре.
- Слушаю, - вздохнула Нина, волнуясь, не зная, что ожидать.
- Нина, как я говорил, всё произошло. Всё в порядке. Гадина больше не будет делать гадости. Ты в безопасности.
- Антон, это точно? – она верила, но ей хотелось ещё раз услышать.
- Нина, всё произошло жёстко. Даже и думать про это будет бояться.
- Антон, ты чего-то такого сделал? – Нина испугалась.
- Она жива и здорова, ну, может быть, валерьянки напьётся или чего покрепче, но опасности она не представляет это точно.

        Нина вздохнула с облегчением. Какое-то непонятное смятение охватило её. Мелькнула мысль, что это, наконец, решилось, но тут же и понимание, которое пришло ей раньше, что в институт всё равно она не сможет показаться, сейчас это понимание предстало ясным и твёрдым.
- Спасибо, Антон, я даже не знаю, что сказать…
- Не надо Нина, не надо ничего говорить. Главное я сказал. Давай, лучше завтра перезвоню. Догадываюсь, что у тебя на душе.
- Гадина это - Алевтина? – всё же захотела Нина полностью успокоить себя.
- Да, это Алевтина Филимонова, она.
- Спасибо, Антон.
Тишина стояла. Нина держала трубку плотно прижатой к уху. Антон тоже прислушивался, улыбался, когда слышал дыхание Нины.
- Ладно, давай до завтра, всё в порядке, - сказал Антон, - завтра ты дома? Я позвоню?
- Конечно, Антон, дома, - она улыбнулась тому, что он ещё вопросы такие задаёт.
                ***
  - Пётр, привет! – стремительно войдя на кафедру, сказал Андрей Кузьмич и выкинул руку для пожатия. Сам глядел в сторону, не решался взглянуть в глаза.
- Привет, Андрей! – что-то ты озабочен, какие новости?
Это был следующий день после разговора Антона с Ниной. Профессора ещё не знали о той беседе, которую устроили студенты Алевтине Андреевне.
- Вот хорошо, что ты сейчас один, - сказал Андрей Кузьмич, усаживаясь на стул. – Рассказываю. Только что я имел беседу со студенткой, Аня, она, которая распространяла слухи. Её мне показала моя знакомая студентка. Не буду тянуть, - ничего не удалось от неё добиться. Ты же меня знаешь, я подход имею: со всех сторон заходил, и убеждал, что она, Анна, упомянута не будет, и что надо же честь невинной девушки восстановить. Никак! Но я чувствовал, что она что-то скрывает. Глупейшим образом пытается соврать, что якобы от незнакомой группы студенток услышала эту новость, когда мимо проходила, и лиц не запомнила. Сама Анна, сочувственно слушала мои доводы, но тут же закрывалась, как будто напуганная.
- Да, да - странно, - задумчиво произнёс Пётр Алексеевич.
- Кстати, сейчас, когда шёл к тебе встретил нашу Алевтину. Бледная вся, и глаза красные и идёт неуверенно. Что-то с ней произошло. И подсказывает мне интуиция, что с этой темой связано. Спрашивать без толку, сам понимаешь. Понаблюдаем.
- Да, что-то произошло. И надписей сегодня не было, я все этажи прошёл.
- Понаблюдаем, - подтвердил Андрей Кузьмич.

         Вечером Пётр Алексеевич набрал номер Нины. Он долго раздумывал, что сказать, чем утешить девушку. Перед этим мучил себя размышлениями – что ещё можно предпринять, чтобы уличить Алевтину. Нина ответила радостно «Да!», как только взяла трубку, как будто ждала звонка, но как только услышала его голос, то погасла, выдохнула и уважительно, но спокойно повторила:
- Да, добрый вечер, Пётр.
         Пётр Алексеевич держал оптимистичный настрой, подбадривал Нину, говорил, что дело двигается. Нина, как он с настороженностью отметил, отвечала сухо, как будто эта тема, её особо не волновала. «Странно, - подумал Пётр, - может быть у неё уже апатия от долгого волнения». А когда он сказал, что Алевтина ходит как побитая, то Нина оживилась, переспросила, хотела было рассказать о том, что она узнала, от Антона, но сама себе положила палец на губы, - решила молчать.

        Антон набирал номер Нины. Длинные гудки, сердце учащённо забилось.
- Это я, Нина, Привет!
- Привет, Антон, - она не скрывала от себя, что рада, не стеснялась своей радости, знала, что ей сейчас хочется говорить. Она молчала, ждала его слов.
- Ты как? Спокойней?
- Да, - ответила она, - как ты? Что происходит в институте? Эта появилась?
- Всё в порядке. Появилась, куда же она денется. Ходит как тень и покачивается, чуть ли не за стенку держится. И надписей сегодня не было. И больше не будет. Поверь, Нина, всё! - всё закончилось.
        Они помолчали. Антон набрался решимости и предложил:
- Нина, что по телефону говорить? Может быть, встретимся? Прогуляемся? Тепло. Да, просто поговорим…
        Нина сама не ожидала от себя, что ей так приятно будет услышать это предложение.
- Да, давай, - тихо произнесла она.
        Антон замер, новые интонации в голосе Нины привлекли его внимание, заставили сердце чаще забиться: мягкая уверенность и глубина украшали голос его любимой, и что-то такое, какой-то неуловимый оттенок, который звучал только для него, создавал интимное доверие и побуждал его к действиям.

        Она закрыла глаза, дышала не глубоко, радость тихо наполняла её, тепло разливалось в области сердца, остатки напряжения уходили из шеи, улыбка сама расплылась у неё на лице. Нина подняла голову, веки раскрылись, она повернулась к окну, ещё было светло - такой приятный белый свет, - она как будто вновь ощутила благо дневного света, - что не надо прятаться, не надо никого опасаться. И другое чувство, ранее знакомое, а сейчас обновлённое просыпалось в ней, - как будто в мелодию её жизни тихо, но настойчиво вплеталась новая тема, и звучала всё громче, и она только дополняла и украшала мелодию её собственной жизни, - Нина поняла, что в Антоне появилось и укрепилось новое состояние, и оно влекло её к нему. Возник перед глазами образ Петра Алексеевича, она на миг растерялась, опять затихло дыхание, - что делать? куда её несёт? – эти вопросы захватили её внимание и вдруг – благодарность наполнила её грудь, она глубоко вздохнула. Сердечную искреннюю благодарность она испытывала к профессору. Именно эту роль должен был сыграть и сыграл профессор в её судьбе, -  и в этом воплощении - именно такую. И грусть расставания, и радость от ясного, наконец, понимания того, что ей нужно наполняли её, кружили её чувства.

        Нина выдвинула нижний ящик своего письменного стола, просунула руку, пошарила, нащупала прохладу жемчужных камней. Не в шкатулку, а сюда в нижний ящик она забросила в своё время браслет, наверно, от самой себя подальше. Она надела его, улыбнулась; приятное тепло разливалось в области сердца.

продолжение http://proza.ru/2024/12/01/108