Российская Конфедерация. Антиутопия. Глава 35

 
Тонированные стёкла внедорожника позволили боевой группе покинуть  пределы дачного посёлка незамеченной. На всякий случай Балакирев воспользовался некоторыми гримёрными принадлежностями из  приобретённых в Москве запасов. Добравшись до берега, втроём сели в ялик - в тесноте, да не в обиде -  и неспешно, изображая из себя любителей отдыха на природе, направились на противоположный берег. К этому участку береговой линии подходила грунтовая дорога, заканчивающаяся обширной поляной. Место крайне подозрительно напоминало Стрелову тот обрыв, под которым люди Хачикяна утопили бедолагу Летнёва. И хотя видеозапись велась с противоположной стороны, к тому же, поздним вечером, интуитивно Алекс понимал, что не ошибся.
 Кабанчуку предлагалось обнаружить Балакирева там, где был ликвидирован один из важнейших конкурентов. Несомненно, полагал Стрелов, это  должно воодушевить терпящего неудачу за неудачей  мафиози. Ведь враги сами, как бараны устремились к «лобному месту». В этом, при желании,   вполне  можно  отыскать и руку Провидения, и другой   сакральный смысл.


Не покидая ялик, Балакирев достал мобильник и не спеша, стараясь оставаться спокойным и уверенным в себе, набрал номер  Кабана.
- Степашка! – Дмитрию необходимо было затянуть разговор, чтобы люди прокурора успели задействовать навигационную программу, - да будут благословенны твои годы! Как жена, как дети? Тысячу лет им жизни без забот и болезней!
 — Это ты! – жестко спросил Кабан.
- Не а, - дурашливо ответил Балакирев, - не я, тень отца Гамлета. Ты деньги приготовил?
- Да! – с вызовом ответил мафиози, - деньги на месте!
- Ну и ладушки! –  Дмитрий продолжал изъясняться в том же разудало-разбитном тоне, - давай вези их. Только без глупостей. Я уже объяснил, деньги представляют интерес исключительно для живых.
Стрелов не сомневался, что киллеры успели запеленговать Балакирева и тут же выехали к «объекту», естественно для его ликвидации.
- Отключай, - жестом распорядился Алекс.
-  В общем так, приятель, - строго произнёс Балакирев, - давай бери бабки, садись в свою супер-пупер тачку и поезжай по Михайловской дороге.  Когда ты минуешь поворот на Дурнево, я ещё раз позвоню и скажу, где надо оставить пакет с деньгами. Только не держи меня за простака. Да, я рискую жизнью, но вовсе не тороплюсь с ней расстаться. Будешь строго следовать моим командам!
- Хорошо, - не споря, согласился Кабанчук, - я выезжаю прямо сейчас.
- Я всё время буду на связи, жди дополнительных указаний, - едва Балакирев произнёс последнюю фразу, он тут же отключил телефон. 

Конечно, это обстоятельство немного смутит киллеров, прогнозировал дальнейшее развитие событий Стрелов, направляя ялик на противоположный берег. Однако не к тому месту, где стоял  «Форд - экспедишен»   а несколько ниже по течению.
 Но, связавшись с  Кабаном, киллеры несомненно, вновь воспрянут духом. От берега к Дурневскому повороту вела одна-единственная грунтовая дорога. Фотография Балакирева у них, бесспорно, была. И главное: они знали на кого охотятся. Жертва же, не сомневались бандиты, совершенно не осведомлена о положении дел. Хотя в действительности ситуация складывались  с точностью до наоборот. 


Едва ялик коснулся кромки берега, вся команда тут же покинула его. Пряхин и Балакирев  подхватили лодку на руки и отнесли вглубь леса, надёжно спрятав её в зарослях орешника. Сами они затаились невдалеке.   Стрелов  продвинулся в чащу ещё метров на сто пятьдесят и, выбрав самую высокую сосну, тут же забрался на   макушку дерева. Спрятавшись в густой кроне, он, достав видеокамеру и бинокль, тут же приступил к наблюдению. Данные радиомаяка, установленного в машине прокурора, говорили о том, что автомобиль даже не покинул гараж.        Значит Кабан  был абсолютно уверен в том, что  Балакирев остаётся в полном неведении. «Что ж, - улыбнулся Алекс, - хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!»
В поле зрения показалась бежевая «Нива». Похоже, киллеры не собирались «светиться» и «колотить понты». Машина подрулила к самому обрыву. Из неё тут же вышли двое. Мощность оптики позволяла детально рассмотреть черты лиц,  и даже выражения глаз. «Ну и типчики, - навскидку оценил врагов  Стрелов, - как тут не вспомнить постулат о единстве и борьбе противоположностей. Такое ощущение, что этих парней кто-то перенёс сюда со страниц юмористического журнала!»  Он тут же с удивлением подумал, что уже видел этих людей, а знакомство было недолгим, но очень насыщенным. Тяжело поверить, но, очевидно, перед ним находились те самые натовские солдаты, которые так неудачно попытались провести «воспитательную работу»  на одной из  умытых дождём улиц Залуговска. Мир тесен, вынужденно констатировал Стрелов. Братья Аиоховы, как и упокоившиеся моджахед - коммерсант Одноглазый Хиззир и просто бандит  Гангрена живыми примерами подтверждали этот нетривиальный вывод. При прошлой встрече со «старыми знакомцами» у Алекса не было ни времени, ни большого желания оценить их внешний вид. Но «сладкая парочка» смотрелась столь живописно, что подмывало схватить мольберт и краски. 
 
 ***
 ЦИХЛАВ АИОХОВ.
 - Что это там такое творится? – с тревогой спросил плешивый Адам, - внимательно вглядываясь вдаль, где посредине гладкой как зеркало, выжженной солнцем степи, возвышался донельзя обшарпанный строительный вагончик.
- Похоже   опять, козлы, мутят, – недовольно ответил Саид, - как этот урод Сиплый появился, каждый день что-нибудь новое!
- Вроде бы, верёвка у одного на шее, а те трое его волокут, но куда? – вслух подумал Цихлав, оказавшийся в кампании самым зорким.
- Я Сиплому сегодня точно кишки выпущу, - будто о чём-то давно решённом, твёрдо сказал Саид, - совсем обнаглел.

- Так, что тут происходит? – вальяжно выходя из машины, властным голосом произнёс хозяин.
- Да вот Мурло прокололся,   -  не отводя взгляда, самодовольно ответил Сиплый, - взялся чай по утрам заваривать!
- Ну и что из этого? – не понимая, в чём причина инцидента, в недоумении спросил Саид.
- Так он же, сукадло, - маленькие поросячьи глазки Сиплого заблестели в предвкушении наслаждения, - повадился на полчаса раньше других подниматься. Зарю встречать! Ну, поставит чайник на костёр, вроде ж всё чин по чину. Пачку чая в кружку, зальёт крутым кипятком, чтобы настоялся.  А как все встанут, тут уж  только пей – радуйся и ждать не надо. Поди, хреново? День прошёл, другой. А тут чую я, чаёк-то не тот стал! Дай-ка, думаю, присмотрю одним глазом, как Мурло приноровился к этому делу. Уж больно понравились ему  лишние хлопоты. Другой бы руками и ногами отбрыкивался.  Этот же сам напросился, да ещё и не выгонишь. Ну, с чего бы это, так ведь, Саид?
Кавказец с презрением посмотрел на своего батрака и, сплюнув ему под ноги, грубо сказал.
- Короче!
- Ну, проснулся я заодно с Мурлом.  - Не желая видеть произошедших в настроении хозяина перемен, продолжил умничать Сиплый.  - А сам делаю вид, что ещё сплю. И замечаю я, как этот, валлахи билляхи таллахи…
- Придержи метлу, Сиплый! – вспыхнул Саид, - не тебе, собака, Аллахом клясться.
- Да я так, к слову.
- К слову своего Бога можешь вспоминать, хотя с твоей рожей и это большая честь!
-Ладно, - не почуяв угрозы, продолжил рассказ Сиплый, - так вот, Мурло этот что делает? Высыпает он чай в общаковскую кружку, заливает его кипятком,  настаивает пару минут. И не больше! Ну, чтобы не весь кайф вышел. А потом ба – бах! В свою кружку первачок хлобысь. А в общаковскую опять кипятку. В общем, ему сливки, а фраера тупые пусть в натуре вторяком травятся. Так, что ли выходит?!


Дойдя до главного, Сиплый преобразился. Гневный голос   набатом звучал над округой. Движения рук стали просто грациозными. Взгляд излучал силу и непреодолимую уверенность в собственной правоте. Со стороны легко могло показаться, что обвиняемый, по крайней мере, совершил измену Родине.
 - Но я сразу не стал его колоть, - продолжал исторгать гром и молнии Сиплый, - и чтобы мне фуфломётом не быть, дай, думаю, подсоблю пацанам на эту крысу посмотреть. Пусть каждый увидит. А за такой беспредел, Саид, надо сразу мочить без лишнего базара.
Цихлав искренне удивился: насколько же не соответствовали преступление и наказание. Но судьба этих русских бомжей была ему абсолютно безразлична. Аналогичные эмоции мог вызвать павший под ударом косы луговой цветок или погибающая от засухи трава.  Тем не менее, развернувшиеся   события  его заинтриговали, и ему было крайне интересно, чем же всё закончится.
- Встань! – Саид пнул ногой стоящего на коленях Мурло. – И сними верёвку. Здесь я решаю, с кем что делать!
- Ну, как, напился чаю? – с лёгкой иронией спросил он бродягу, - или может Сиплый гонит?
- Саид, - сквозь стон промолвил Мурло, - стуфтил я, базару нет. Но за это не мочат.
- Слушай, Сиплый, - недоумённо спросил Саид,  - а вы как намеревались его повесить. Тут же и зацепить-то не за что?
- А я, - гордясь собственной сообразительностью, ответил Сиплый, - собирался залезть на крышу вагончика. Я бы потянул верёвку на себя, а пацаны   держали бы ноги. Пару минут  и кирдык.


Аиохов окинул взором тщедушного бомжа.   Жить тому и так оставалось  до ближайшего понедельника. Туберкулез сделал уже всё, что мог.  Затем он посмотрел на Сиплого: крепкого, наглого, дерзкого и подумал, что держать в бригаде такого человека крайне опасно.
- Так что делать с тобой будем? – словно ища совета, обратился Саид к Мурлу.
- Пощади! – всё ещё не веря в возможность спасения, дрожащим голосом прошептал батрак.
Сделав короткий шаг в сторону Мурла, кавказец неожиданно поменял направление движения и, мгновенно выхватив нож, тут же по самую рукоятку всадил его в печень Сиплому. Выдернув лезвие из тела, он отошёл в сторону, надеясь взглядом выхватить предмет, о который можно было бы вытереть кровь.
От прокатившейся по телу боли, Сиплый согнулся и, схватившись за рану  обеими руками, начал медленно оседать. В стекленеющих глазах стоял дикий ужас.
- За что? – в полном недоумении успел вымолвить он, и тут же завалился на бок.
Упав на землю, бродяга задёргался в конвульсиях. Он вовсе не спешил умирать.
- Падаль! – в сердцах на родном языке  выругался Саид. Затем он схватил Сиплого за лоснящиеся, давно не мытые волосы, запрокинул голову назад и перерезал горло от уха до уха. Брезгливо оттолкнув тело, Саид тщательно вытер нож о заношенную до нельзя рубаху Сиплого.  Сурово взглянув на,  перепуганных до смерти, работников,  он властно сказал.
- Мясо заройте глубже, чтобы шакалы не учуяли. И так кругом заразы полно.
 - А ты,- обратился он к Мурлу, - берись за дело. Ещё один косяк  –  сам пристрелю! Всем на  работу. Совсем обленились. Скоро ондатры, пока вы водку лакаете, вас из вагончика выгонят. Кто плохо понял – объясню, как Сиплому. Я сказал, вы слышали.

 
Саид попросил Цихлава остаться ещё на ночь. Выехать Аиохов решил  после ночного сна. Но проснуться пришлось ещё до рассвета.  Все кавказцы проявили немыслимую беспечность. Их жизненный опыт не давал  оснований для тревоги, а  «пыхнув тягу» крепкой  анаши, легко лишиться и остатков  бдительности.
 Предназначенный для похоти юный русский пленник с красивым, почти девичьим лицом, ночью бежал.   Вначале он хладнокровно, не задумываясь о последствиях и не испытывая страха   как баранов на Курбан-байрам зарезал Саида и Адама. А затем  на джипе хозяина унёсся в неизвестном направлении: ищи ветра в поле. 

Отчаянная дерзость юнца до сих пор не давала покоя. К тому же пришла точная информация что Стрелов и Пряхин  уничтожили весь отряд Одноглазого Хиззира. Представить, как это могло произойти было просто невозможно. И Цихлав всё больше задумывался как из охотника не превратиться в дичь!
       ***

Один из киллеров возвышался над землёй, как минимум, на два метра, стандартный «бык» килограммов на сто тридцать. Видимо не так давно, напрягаясь в «качальнях», ему удавалось поддерживать форму типичного культуриста. Но в данный момент он обзавёлся изрядным количеством подкожного жира. А живот приобрёл классические формы, которые при  личном общении называют «соцнакоплениями»,   за глаза же «пузом» или «брюхом».
Именно в таком физическом состоянии, когда «сорвавшееся с катушек» тело уже не радует, а главным органом становится желудок, мужчины начинают придумывать совершенно невероятные истории о своих сексуальных подвигах. Стараясь хоть как-то выровнять ситуацию при помощи денег, «Виагры» и упрощённо-извращённых форм  полового общения, в которых на партнёршу взваливаются практически все обязанности.
На лице его играли похоть, сладострастие, обжорство.  Пухлые кумачовые губы, словно облитые гранатовым соком. Гладкое, точно резиновый мяч лицо. Наглые, навыкате, глаза. Плоский, расплющенный нос. Маленький, скошенный подбородок. Для идентификации этому бойцу как нельзя более подходило прозвище Амбал.

Без сомнения, Стрелов имел бы полное право назвать этого человека отвратительным типом, если бы рядом не было его напарника.
Трудно судить, на кого он казался, похож больше:  Геббельса или  Чикатило. Однако сходство с обоими, без всякого сомнения, было колоссальным. Взгляд матовых, лишённых даже малейшего блеска глаз мог ввести в трепет кого угодно. Эти глаза совсем не отражали солнечного света, будто их поверхность специально покрыли антибликовым составом. «Чистый маньяк-убийца!» - с опаской отметил Стрелов, - встретишь такого в тёмном подъезде, на всю жизнь заикой останешься». Алекс вдруг с тревогой ощутил  сомнение в том, что невидим для врагов. И хотя даже в мощнейшую оптику обнаружить его в укрытии было невозможно, у него по коже прошли мурашки.
«Чикатило» вырос вверх едва ли на сто шестьдесят пять сантиметров, вес бандита, скорее всего не превышал и пятидесяти килограммов. Но именно его Стрелов воспринял главным врагом. Не приходилось сомневаться, что как раз этот «малыш», являлся мозговым центром группы, контролирующим  работу сложнейшей цифровой техники. 
Скорее всего, на него также возлагались обязанности снайпера и подрывника. А толстый партнёр «Чикатило» выполнял функции типичной «торпеды», машины для расправ. Ловко вырывающей кадыки, одним движением сворачивающей головы и превращающей их в крошево костей и мозгов при помощи пистолетных или автоматных пуль.
 Блестящий, абсолютно лысый череп «Чикатило», костистое, туго обтянутое сухой, землистого цвета кожей лицо, тонкие, будто трещина в камне губы, производили отталкивающее впечатление. Алекс ощутил внутреннее облегчение, что от этих людей его отделяет   река.
 
Бандиты тщательно обследовали окрестность, через оптику «прощупали» противоположный берег и, созвонившись по мобильной связи, несомненно, с Кабаном, удалились несолоно хлебавши.
 Наблюдательный пункт Стрелова позволял ему держать под контролем круг, радиусом не менее  пяти километров.  Движение «Нивы» киллеров хорошо просматривалось. Алекс подождал, пока машина выедет на трассу, и отследил её перемещение до самого въезда в  Верхний Перекат.       
  Спустившись на землю, он, выдвинулся к соратникам и как ни в чём небывало, задорно произнёс: «Ну что, господа хорошие, продолжим наше культурно-массовое мероприятие?». Тут же дружно спустили на воду ялик, на вёсла налёг Балакирев.  Стрелов достал специально приобретённый в Москве для дела ворованный телефон. Он почти не сомневался, что члены диаспоры не станут посвящать в свои проблемы  прокурора и  осознав собственную некомпетентность  скорее привлекут наёмных бойцов. Здесь было много причин!  И главная из них, боязнь показать свою слабость. Однако Алекс не имел права недооценивать технологический потенциал противника. И исходил из того, что звонок запеленгуют и мобильник  «пробьют» по каналам спецслужб, хотя вовсе и не обязательно, что с их помощью. Но данная линия расследования заведёт врагов  в тупик. Ведь наверняка хозяин похищенного аппарата уже известил органы о краже. А если не успел, то это обстоятельство выяснится очень быстро.
 
Стрелов набрал номер телефона Вазгена. В «табели о рангах» диаспоры он твёрдо занимал второе место, сразу за Хачикяном. Продолжая играть чётко выверенную роль имаратовского террориста, Алекс жёстко, с нескрываемым презрением проговорил.
- Вазген, это ты?
Произнесённая фраза находилась далеко за рамками любого этикета, но коммерсант покорно ответил.
- Да.
- Получил сообщение от Сурена? – чётко дозируя акцент, продолжил разговор Стрелов.
- Да, - вновь односложно отозвался Вазген. В его голосе чувствовались растерянность и безропотность.
- Деньги собрал? – с явной угрозой осведомился Алекс.
- Нет, ещё нет, - едва задерживаясь, чтобы не перейти на визг, трусливо залепетал мафиози, - ведь прошли только одни сутки. Дай ещё хотя бы сутки. Завтра соберём всё до цента. Сто штук, как ты сказал. Дай ещё сутки, одни сутки.
- Хорошо! – вальяжно согласился Стрелов, - но если будешь мутить,  получишь Сурена по частям. И то не всего. Я сказал – ты слышал! Завтра последний срок.
Алекс закончил беседу диким, безумным хохотом и тут же отключил связь. Вскоре изрядно уставшая от волнения, свежего воздуха и физической нагрузки компания на джипе направилась в сторону дачного посёлка.   
Стрелов незаметно отвёл профессора в сторону. Достав банковскую пачку сторублёвых купюр, он вежливо попросил.
- Рэм Львович, нам всем  лишний раз показываться в городе не резон. Вы уж извините, больше некому. Пока не закрылся рынок, пожалуйста, закупите на всю сумму продуктов питания.  Я чувствую, что и завтра задержимся на целый день.
- Не многовато ли? – усомнился профессор, принимая деньги.
- Ну что вы, - улыбнулся Алекс, - мы  и так изрядно проредили ваши запасы. К тому же деньги эти трофейные и, сдаётся мне, не последние.
 Едва Жаров выехал за ворота, Алекс обратился к Балакиреву.
- Дима, если не возникнет форс-мажорных обстоятельств, в ближайшие часы мы отдыхаем. Роль «дежурного по шайке» готов взвалить на себя. А пока не лишним будет  посмотреть видеозапись любительского фильма, сделанного мною буквально полтора часа назад.
КОНЕЦ ГЛАВЫ.