Эва и пчёлы

Эволюция (Эва, Эвочка) – излюбленный персонаж моих научных сочинений.
               
                Чарльз Р. Дарвин.



Эвины сомнения, записанные в дневниковом блокнотике:
«Сомнение Первое.
Отчего вокруг такая несправедливость получается?»

Вот ведь, как оно в жизни бывает – трудишься, трудишься на благо, так сказать, всеобщего развития и благополучия, а что взамен?

Никакой особой радости или удовольствия…

Все либо молча куксятся, либо начинают роптать вполголоса, а некоторые с наглым голосом заявляют во всеуслышание – и то им не так и тут совсем не продумано!

Лишь одни мухи, получается, всегда довольные – и зелёные, и желтовато-фиолетовые, и серенькие с полосками – никогда ни на что не жалуются, всё их устраивает, потому что всегда найдут себе кучку какую говённую – красота!

Чуть пригреет солнышко и вот вам, пожалуйста – сразу начинают выискивать себе что-нибудь повонючее.

Вот так сидит Бабушка Эволюция в очень плохом настроении и мысли у неё нехорошие…

Тут подруливает к Эве небольшая такая Мушка Блестящая с заплаканными глазками, и смотрит на нее этими глазками, полными слёзок горючих.

– Ну, что случилось, моё дитятко, что случилось, моё хорошее?

– Да вот, гнобят меня подружки старшие, не дозволяют сидеть вместе с ними на одной куче – толкаются и говорят всякое обидное, – жалуется Мушка противным голоском жужжалистым.

– А что же тебе такое обидное нажужжали подружки зловредные?

– Говорят – фи, от тебя тяжелый дух источается, а ещё говорят – чем это ты сегодня помылася, наверное, шампунью какой дешёвою. А я и не мылась никакой шампунией – я и слова-то такого вовек не слыхала. Да-да, вот так прямо и говорят, что я противная и от меня плохо пахнет, очень у-у-уж-ж-ж. А пахну я самым естественным образом – где посижу, там и наберусь запаху.

Наморщила лоб Эва в мелкую складочку, карандашик за ухо воткнула, как сигаретку мальборо, захлопнула блокнотик записной и говорит: "Ладно, дитятко, пошли со мной, помогу горю твоему неутешному».

Взяла Мушку за ручку тонкую и пошли они по тропинке прямо на Луг Цветущий с растениями-цветами разнообразными.

А там, на Лугу, Бабушка указала на цветок средней зрелости и говорит Мушке решительно: "Вот что – ешь это, давай ешь, да пережёвывай как следует! ". 

А Мушка морду свою воротит в сторону и не может никак совершить это вопреки канонам говнеедовым.

А Бабка на своем настаивает решительно: "Ешь, кому говорят!".

Взмолилась тут Мушка: "Разрази меня гром, Бабушка, не могу, разбей меня молния – вот не лезет в меня это – очень сладкое и пахнет как-то уж очень приторно".

– А это просто привыкнуть надо, через не могу и через не хочу – со временем всё привыкнется и очень даже понравится.

Ну, что тут возразить на слова такие мудрые – стала Мушка есть подряд все соцветия, через силу давится, аж слёзы невольные выступили, а она всё жуёт и жуёт, а потом её, всё-таки, и вырвало сладким чем-то и по виду типа клея прозрачного.

Стоит Мушка и блюёт, как подросток неопытный, а Эва её гладит по спинке и успокаивает: "Это ничего, милая, это поначалу тяжело, а потом привыкнешь со временем. Эхе-хе, моя деточка, это и есть процесс адаптации к новым условиям развития, независимым от использования испражнений и всего прочего".

Ну что тут поделать – пришлось Мушке каждый день привыкать к такому непростому процессу обновления.

Вот как-то Эва приносит Мушке орхидею редкую попробовать, а та снова морду воротит в сторону – никак укусить не решается, очень уж красивый цветок – Орхидея Каттлея* называется.
 
*Каттлея (лат. Cattleya) — род многолетних эпифитных и литофитных травянистых растений семейства Орхидные.

– Ой, бабушка Эвочка, уж больно дух сладкий от цветка этого исходит – жалуется Мушка, – у меня совсем в голове все кружится и позывы рвотные тоже, того и гляди, получатся.

– А вот, для облегчения адаптации сделаем коррекцию ловкую – будешь впредь не просто жевать соцветия, а приладим тебе хоботок –будешь просто сосать сок нектаровый, как лимонад «Sprite» через трубочку.

– Ловко-то как придумано! – обрадовалась Мушка такому новшеству, – а можно, Бабушка, в связи со сменой моих обстоятельств жизненных, получить ещё и обновку наружную?

– А что бы ты хотела, моя деточка?

– Ну, там немножко чего-нибудь тёплого, мохнатого, жужжалки обязательно надо сменить на солидные и глаза побольше, повыпуклее, и ещё, чтобы все меня немножко боялися, а то увидят такую сладкую да красивую и обязательно подумают завистники: "А вот чего она тут такая красивая?", да и прихлопнут безбоязненно. Очень хочется на орхидейку быть похожею.

– Тэк, тэк, тэк, счас что-нибудь придумаем...  – говорит на это Бабушка.

Порылась в поношенной своей сумочке с инструментарием и говорит: " Счас будет тебе немножко больненько, но ты потерпи деточка, зато потом к тебе никто не сунется – уже ты будешь делать всем больненько, кто отважится на твоё обижание".

И ловким таким ручным мановением всунула в самый низ животика мушкиного иголочку ядовитую, не очень смертельную, но все-таки изрядно болючую.

«Ой!» —только и сказала Мушка и улыбнулася.

А потом Эва ещё и нарядик ей смастрячила – "То, что надо" называется – жилетик бархатный, шортики с меховой оторочкою, глазки увеличила и усики стали намного привлекательнее.
 
А главное – жужжание очень красивое, как рокот чего-то важного, самолётного – не то, что жужжалки дешёвые у всяких говнеедок назойливых.

Прям тембр голоса, как у Бычка Испанского, который с самого утра ревёт радостно, на всю округу заливается…

И по виду – чисто бычок мохнатый из Испании.
 
Записала Бабушка Эва в своём блокнотике все достижения по созданию нового вида мушиного и опять задумалась о наименовании для такой Мушки новенькой – уже столько всяких-разных насочиняла, что не знает какие ещё буквы использовать.

Присела на скамейку парковую и задумалась… 

Посмотрела в записочках именной реестр, а там имён уже придуманных о-ё-ёй сколько!  И не 1000 (тысяча) жалкая какая-то, а целая 100000000000000000000000000000000000, или целый? – ну, это пусть кто-то другой посчитает и название придумает такому цифровому количеству.

Тут из кустов парковых вышел мелким шагом Непонятно Кто, совершенно незнакомого вида создание – наверное, какие-то подлецы самовольное эволюционное изменение сделали в стройной системе эволюционного развития.

Остановился поодаль, смотрит жалисто и всё на свой живот лапкой указывает.

– Да погодь ты, не до тебя сейчас! – отмахнулась от него Эва досадливо.
 
А  Непонятно Кто не унимается, всё теребится: «Давайте, тётенька, все-таки, разберемся с моею непонятной щёлочкой – вот для чего она тут присобачена?», и на животик свой показывает.

А сам никак не дотумкает, мыслитель хренов, что это самая «щёлочка» – вещь очень даже необходимая для решения проблем с его будущим потомством… 

– Да погоди, не до тебя пока – помолчи чуток, подумать мне надо минутку-другую.

Присел тогда под кусток развесистый Непонятно Кто, посопел, покряхтел, да и приспал с утомления солнечного.

А Эва надумала, всё-таки, Мушку назвать Бычелла Цветочная – до того ей самой понравилось сравнение с Бычком испанским сельскохозяйственным.

И звучит красиво и наполнено внутренним содержание.

Правда, со временем, название это потихоньку поистрепалося – некоторые буковки самовольно поменялися, а некоторые, вообще, выпали и затерялись по ходу истории.

А в парке вокруг скамеечки беготня-жужжание наблюдется, пригляделась Эва, а её новое создание уже бегает по парку с какими-то подружками – их, наверное, тоже прогнали с кучи какой-нибудь, и они теперь с Бычеллой кучкуются своей отдельной компанией.

 Новые подружки мелодии зарубежные ей нажужживают, а она с ними делится новыми знаниями насчет здорового питания и выкройками новыми модного направления.

И всё время подружки эти по очереди подбегают, запыхавшись, с вопросами по цветознанию: «А это что, Бабушка Эва? А это кушать можно? Не опасно ли будет для пищеварения? А это как называется? А вот это что за цветок, а его тоже кушать можно, Бабушка Эвочка?».

А мимо скамеечки эвиной по аллее липовой как раз прогуливалась некая дамочка презрительная Эвона КакА* вместе с собачкой своей маленькой, размера комнатного, в шляпе с пером страусовым и с немалым турнюром** на заднице.
 
*"Эвона кака" - простонародное выражение, означающее "Вон она какая".

**Турнюр (от фр. tournure — «осанка, манера держаться») — модное в 1870—1880-х годах приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии для придания пышности фигуре.

Посмотрела дамочка эта на такую суету мушковую вокруг Бабушки, послушала жужжание их надоедливое и говорит так холодно: «Вот сидят тут на скамеечке всякие непонятные эвы-шмевы, а те, которые полные Эвоны не могут расположиться на этой самой скамеечке и насладиться личным променадом как следует. И чего вы тут сидите, гражданочка, или не слышали мои рассуждения? Встаньте, когда с вами дама разговаривает и, вообще, как вас там зовут – Эва или просто Э-э-э-э протяжное?».

И, как будто, смотрит куда-то в сторону.

– А вот у меня имя полное – Эвона КакА, а как вас зовут дорогуша? –спрашивает презрительно Эвона КакА.

– А я Эва и полное мое имечко Эволюция натурально-естественно-отборная, Профессор почётный всех академий и университетов мирового значения, Лауреат всех возможных и невозможных премий государственных.

Тут Эвона КакА крякнула досадливо, турнюром затрясла, подхватила собачонку и срочно удалилась в своё постоянное место проживания – занюханное село Какино*.

*Какино (Нижегородская область, Гагинский р-н).

А тут как раз Непонятно Кто проснулся – смотрит вокруг с недоумением и никак понять не может, отчего тут всё вдруг незнакомое и чего он тут делает…

Подумал-подумал и, видать, вспомнил все обстоятельства и снова о чём-то задумался…

Снова подумал-подумал, а потом улыбнулся застенчиво и, не торопясь, побежал в киоск кондитерский. 

Купил там пирожное с кремовой розочкой, самое свежее ароматное и Бабушке подсовывает – вот, Бабушка, отведай сладенького.
 
Вот ведь, подлец какой сообразительный оказался! Мямлит, мямлит, а тут скумекал, как Бабушку поймать на сладенькое.               

Облизнулась Старушка Эва внутренне и взяла со вздохом подношение, присела на скамеечку аллейную и слизыват крем с пирожного, даже слегка урчит от удовольствия.

А рядышком стоит тот, с непонятной прорезью на животике – смотрит безотрывно и слюнки сглатывает.

Но Эва совершенно этого не смущается – насмотрелася за жизнь свою всякого-разного, дожевала чудесное пирожное, а потом отряхнула крошки с подола, встала и говорит тому со щелкой: «Ну пошли, не будем же тут на людях разглядывать эту самую твою щёлочку, найдем укромный уголок какой – там и решим, что и как устроить поэстетичнее».

И пошли себе славной такой парочкой для решения проблемы сумчатой целесообразности.

А будущие пчёлки, конечно, хорошие получились – дружные, трудолюбивые, с хорошим запахом, но потом совершенно забыли заветы троглодитовы – кушай сам, но и другим не мешай, пожалуйста.

И чуть что – налетают жалиться.