Это был мой поэт

                Это был мой поэт
Первые мои детские года я неразрывно связываю с мамиными рассказами о её детстве. И обязательно в её мечтательные воспоминания вплетались стихи, да так естественно, словно она сама их сочинила. Она же тоже родилась и провела детство в деревне, и эти стихи становились такими близкими, словно написаны были где- то вот здесь, рядом. Может даже в нашей деревне. Однако мама не забывала напомнить- это стихи Никитина, а вот так писал Пушкин. А вот эти стихи Кольцова мы учили в третьем классе. Тогда становилось всё на место: Пушкин хоть и написал, кажется о нашем пруде «…берег, милый для меня.», но он жил в Петербурге- давно и далеко. Никитин тоже здорово написал о сенокосе: «Пахнет сеном над лугами…», но он был с бородкой, таких в нашем детстве мы не видели. Кольцов- да, наш деревенский и человек, и поэт, но писал о степных просторах. Чего у нас и в помине нет- у нас только бугры, да лога.
 О Сергее Есенине я узнал уже подростком, мама о нём мало что слышала и стихов его не знала. А уже будучи в классе шестом или седьмом от друзей услышал его стихи. Наверное, первым услышанным было:
                Выткался на озере алый цвет зари.
                На бору со звонами плачут глухари.
                Плачет где- то иволга, схоронясь в дупло.
                Только мне не плачется- на душе светло.
 Его стихи завораживали особенной свежестью, необычностью- заря-выткалась, иволга плачет…, и в то же время они были так же наши, деревенские и мальчишечьи. Словно он живёт на соседней улице, видит и пишет хоть и необычно, да так просто и красиво, но о том же, что видим и мы. О берёзе возле дома, о клёне за огородом:
                Клён ты мой, опавший, клён заледенелый
                Что стоишь нагнувшись, под метелью белой?
                Или что увидел? Или что услышал?
                Словно за деревню погулять ты вышел. 
Так и хотелось сбегать к огороду, где на меже стоит клён, посмотреть, как он вышел погулять, но вдруг там угнулся! Повертеть головой по сторонам- что же он такое особенное мог услышать, чего не слышу я? Завывания ветра, песни метели?
В нашем детстве в шестидесятые годы прошлого века просто взять и почитать стихи Сергея Есенина было невозможно. В нашей школьной или клубной библиотеках его книг ещё не было. Они появились только к концу 60-х годов, когда я уже учился в Липецке и ходил в городскую библиотеку. Прекрасно помню моё возвышенное душевное состояние, когда я сидел в читальном зале и передо мной на столе лежали шесть томиков в светло зелёной обложке с названием: С. Есенин! Невероятно!
Конечно, это было не полное собрание сочинений, как тогда мне казалось. Но я раскрываю том и читаю стихи которые для меня когда- то были  тайной, то, что, буквально вчера бывшее запретным. Словно я теперь узнаю то, что пока не знают другие! Но внимательно вчитываюсь и удивляюсь, в чём же тут тайна, это же знает и видел каждый, спроси любого:

                Пахнет рыхлыми драчёнами;
                У порога в дежке квас,
                Над печурками точёными
                Тараканы лезут в паз.

                Вьётся сажа над заслонкою
                В печке нитки попелиц
                А на лавке за солонкою
                Шелуха сырых яиц.

                Мать с ухватами не сладится,
                Нагибается низко,
                Старый кот к махотке крадется
                На парное молоко

                Квохчут куры беспокойные
                Над оглоблями сохи,
                На дворе обедню стройную
                Запевают петухи

                А в окне на сени скатные,
                От пугливой шумоты,
                Из углов щенки кудлатые
                Заползают в хомуты.
И всё же…  Об этом никогда и никто не говорил, тем более не писал, вроде как обыденное, ничего особенного. Но вчитайся и вслушайся- это же и есть наша каждодневная жизнь, и мы, словно проходя  мимо неё, не замечаем. А тут стихи, о тебе, о твоей жизни.
 И вдруг вот это:
                Бедные, бедные крестьяне!
                Вы, наверно, стали некрасивыми
                Так же боитесь бога и болотных недр.
                О, если б вы понимали
                Что сын ваш в России
                Самый лучший поэт!
                Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
                Когда босые ноги он в лужах макал?
                А теперь он ходит в цилиндре
                И в лакированных башмаках.
Нет, тут что- то не сходится. И, только почитав, и полистав не одни эти тома, а уже пожив, увидев и почитав другие, поздние издания, попытался разобраться в стихах, как в самой жизни поэта. А он писал, как жил. Но, известно, чтоб что- то узнать, надо самому всё пережить. И пусть не совсем такое, но что- то похожее к тому времени я переживал:
                Но живет в нём задор прежней вправки
                Деревенского озорника,
                Каждой корове с вывески мясной лавки
                Он кланяется издалека.
Здесь для сравнения я вспоминнаю первые месяцы своей жизни в городе Липецке. А вот тут начинает красться в душу понимание, что он терял и уже не находил:
                Край любимый! Сердцу снятся
                Скирды солнца в водах лонных.
                Я хотел бы затеряться
                В зеленях твоих стозвонных.

                По меже, на перемётке,
                Резеда и риза кашки
                И вызванивают в чётки
                Ивы- кроткие монашки.

Ранние стихи этого поэта, смазливого, словно наша лучшая из девчонок, сами как песня:
                Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.
                Выходи встречать к околице, красотка, жениха.
Он любил Родину, свою деревню, своих подруг и писал стихи как дышал, как слышал и видел. Тогда мы в чём- то завидовали ему- на такого красавца девчёнки виснут, как бусы на шею, отбоя нет, а тут, к нашим одноклассницам и на козе не подъедешь! А ему всё доступно:
                Зацелую допьяна, изомну как цвет,
                Хмельному от радости пересуду нет
А сам, он, этот парнишка простой, обычный, деревенский. Казалось ему везде и во всём везло. Только это  было  его началом, а последующая жизнь его оказалась не так проста. Почему у него произошёл такой разлом, почему ему захотелось  уже иного?
                Я давно мой край оставил,
                Где цветут луга и чащи.
                В городской и горькой славе
                Я хотел прожить пропащим.

                Я хотел, чтоб сердце глуше
                Вспоминало сад и лето,
                Где под музыку лягушек
                Я растил себя поэтом. 
Но теперь:
                Я хочу быть жёлтым парусом
                В ту сторону, куда мы плывём.
                ………   
                И теперь вот, когда простыла
                Этих дней кипятковая вязь,
                Беспокойная, дерзкая сила
                На поэмы мои пролилась.
Но, слава, медные трубы- палка о двух концах:
                …….
                Да! Теперь решено. Без возврата
                Я покинул родные поля.
                Уж не будут листвою крылатой
                Надо мною звенеть тополя.

                Низкий дом без меня ссутулится,
                Старый пёс мой давно издох.
                На московских изогнутых улицах
                Умереть, знать, сулил мне бог.

                Я люблю этот город вязевый,
                Пусть обрюз он, и пусть одрях.
                Золотая дремотная Азия
                Опочила на куполах.

                А когда ночью светит месяц,
                Когда светит… чёрт знает как!
                Я иду, головою свесясь,
                Переулком в знакомый кабак.
                …….
                Я Московский озорной гуляка.
                По всему тверскому околотку
                В переулках каждая собака
                Знает мою лёгкую походку

       И во всей этой сложной жизни поэт оставался поэтом. С тоской по прошлому и настоящему главными и самыми раскрытыми темами поэта Сергея Александровича Есенина продолжали оставаться темы красоты русской природы, тема любви к Родине и любви к женщине.   Что- то в жизни состоялось, а так ли как мечталось? И приходится с сарказмом смеяться над собой:
                Да! Богат я, богат с излишком,
                Был цилиндр, а теперь его нет.
                Лишь осталась одна манишка
                С модной парой избитых штиблет.

                И известность моя не хуже,-
                От Москвы по Парижскую рвань
                Моё имя наводит ужас,
                Как заборная, громкая брань.
                …….
И вот уже близок итог только начавшейся жизни:
               
                Так мало пройдено дорог,
                Так много сделано ошибок.

И одна из них о той самой доступности:
                Слишком раннюю утрату и усталость
                Увидать мне в жизни привелось
 
Кажется, он сам ответил на все вопросы. А из других источников, позднее, стало известно, какой трагедией закончились потери поэта. Они оказались огромной и невозвратной потерей всей русской поэзии, потерей нашей и мировой литературы. 
Прошли годы забвения поэта. Но его короткая жизнь, вопреки печальному окончанию, подарила мировой культуре особенный, оригинальный и неизмеримо богатейший клад, исток, используя который, мы всегда будем ощущать себя настоящими патриотами своей Родины, чем бы мы не занимались- писали стихи или картины, выращивали хлеб, или строили дома, где бы мы не родились: в Москве или в Рязани, в Крыму или на Камчатке. Именно так ощущал себя и потому остался великим поэтом и гражданином Сергей Есенин, ныне ставший гордостью для своей страны и народа, сказав в шаге от ухода в иной мир:
                Но и всё ж, теснимый и гонимый,
                Я, смотря с улыбкой на зарю,
                На земле, мне близкой и любимой,
                Эту жизнь за всё благодарю.
28. 11. 2024 г.                Колесник А. В.