Там, вдали за рекой... Ирон. проза. Рассказ

Вначале предлагаю читателям совет автора обоих  рассказов. На прозе, в списке - стоят рядом два их, и об одной песне, "Там, вдали за рекой". Но  первый  рассказ  об  этой  песне  называется, "А была ли "кровавая БИТВА" вообще?!",  поэтому начать читать обязательно с него, ибо последует продолжение. И оно здесь,  перед  вами, в  этом рассказе, где имеется необходимое дополнение из текста песни вот этих "загадочных слов" из 4-го куплета песни. "И закрыл свои  к а р и е  очи".

Есть,  господа  россияне,  отличная,  попросту  за  душу  берущая,  патриотическая  и  рождённая  революцией  в  1924  году  песня  «Там,  вдали,  за  рекой».  И,  кажется,  она  вовсе  и  не  постарела,  написанная  ведь   очевидцем  ещё  в  1904  году,  но  немного  под  другим  названием,  «За  рекой  Ляохэ  загорались  огни».  Но  хорошА  она,  вполне  возможно,  из-за  своей  чУдной  каторжанской  мелодии,  плюс  потому,  что  наполнена    глубочайшего  жизненного  смысла  о  том  страшном  бое  под  станцией  Инкоу.  Однако  почему,  и  для  чего  эту  песню  можно  назвать  ещё  и  истинно  «красноармейской»,  по  моей  версии,  автора  этой  публикации,  я  вам  сейчас  подробно  и  расскажу. 
 
Повторяю,  что  самый  первый  вариант  песни  родился  во  время  русско-японской  войны.  31.12.1904  года,  когда  командир  казачьей  бригады,  генерал-майор  Павел  Мищенко,  получил  приказ  возглавить  кавалерийский  рейд  в  тыл  японцев,  и  захватить  большую  станцию  Инкоу,  возле  реки  Ляохэ.  Наши  атаковали  трижды,  но  взять  её  не  смогли,  с  обеих  сторон  убито  очень  много  сражавшихся,  но  зато  готовящееся  наступление  японцев - не  состоялось,  и  после  столь  тяжёлого  боя,  и  родилась  оная  прекрасная  песня,  где  немало  слов  заимствовано  и  из  каторжанской  вариации.
 
А  советский  вариант  песни  появился  в  1924  году,  когда  переводчик    Курского  ВЧК,  эстонец  Николай  Мартынович  Кооль,  написавший  стих,  переделал  текст  первого варианта  песни  «на  своё  собственное  усмотрение»,  и  он  был  опубликован  в  местной  Курской  газете.  Сам  бывший  переводчик  и  поэт  Кооль Н.М.,  вскоре  призван  был  на  военную  службу  в  регулярную  часть  Красной  Армии,  в  этом  же  1924  году.

      Примечательно, что яркая память о «Набеге на Инкоу» запечатлелась в песне неизвестного  автора «За рекой Ляохэ загорались огни». Эта забытая ныне песня в то время также,  как  и  в 1924  году,  быстро  приобрела большую популярность:      

          «За рекой Ляохэ загорались огни,         
           Грозно пушки в ночи грохотали,
           Сотни храбрых орлов
           Из казачьих полков
           На Инкоу в набег поскакали.

           Пробирались там день и ночь казаки,
           Одолели и горы и степи.
           Вдруг вдали, у реки,
           Засверкали штыки,
           Это были японские цепи.

           И без страха отряд поскакал на врага,
           На кровавую страшную битву,
           И урядник из рук
           Пику выронил вдруг:
           Удалецкое сердце пробито.

           Он упал под копыта в атаке лихой,
           Кровью снег заливая горячей,
           Ты, конек вороной,
           Передай, дорогой,
           Пусть не ждет понапрасну казачка.
           За рекой Ляохэ угасали огни.
           Там Инкоу в ночи догорало.
           Из набега назад
           Возвратился отряд,            
           Только в нём казаков было мало...".               
    
                А это текст песни, переделанной
                поэтом  Коолем.

                "Там, вдали за рекой,               
                Засверкали огни,
                В небе ясном заря догорала;
                Сотня юных бойцов
                Из будённовских войск
                На разведку в поля поскакала.

                Они ехали долго в ночной тишине
                По широкой украинской степи.
                Вдруг вдали у реки
                Засверкали штыки:
                Это белогвардейские цепи.

                И без страха отряд
                Поскакал на врага,
                Завязалась кровавая битва.
                И боец молодой вдруг поник головой
                Комсомольское сердце пробито.

                Он упал возле ног вороного коня
                И закрыл свои карие очи:
                "Ты, конёк вороной,
                Передай, дорогой,
                Что я честно погиб за рабочих".

                Там, вдали за рекой,
                Уж погасли огни,
                В небе ясном заря разгоралась.
                Сотня юных бойцов
                Из будённовских войск
                Из разведки назад возвращалась".
          
      И,  как  вы  видите,  песня "За рекой Ляохэ загорались огни",  написанная   неизвестным автором, была переделана уже помянутым эстонским поэтом, Николаем Мартыновичем Кооль, на красноармейский вариант и  назван  им : «Там, вдали за рекой». А когда автора Кооль Н.М. в  этом  же,  1924  году  призвали в регулярную Красную Армию, в воинской части он и предложил  это  стихотворение  в  качестве  строевой  песни,  которая  в  частях  очень быстро  стала  популярной,  потому  что  красноармейских  песен  в  то  время  было  крайне  мало.  А  потом,  через  годы,  Кооль  Н.М.  доказал   своё  авторство.  В  1928  году,  профессор и композитор Александр Александров, положил слова настоящей,  уже  «к р а с н о а р м е й с к о й»  строевой  песни,  «Там,  вдали,  за  рекой»,  на  музыку.
 
И  весь  советский  период, песня  оная  была  одной  из  самых  актуальных,  особенно  как  для  мальчишек,  детей  красных  командиров,  офицеров,  так  и  для  призванных  на  срочную  службу  в  регулярную  Красную  Армию.  И  все  годы  советской  власти,  военнослужащие  срочной  службы  исполняли  эту  строевую  песню.  Кстати,  и  автор  этого  рассказа,  с  1971  года  и  по  1973  год,  два  года  срочной  службы,  также  с  удовольствием  пел  её  в  военном  строЮ.  Разумеется,  никогда  не  вдаваясь  в  её  глубинный  смысл.  А  зачем? 
 
К  примеру,  я,  написавший  данный  рассказ,  бывший  военным  врачом,  и  прослуживший  затем  около  трёх  десятков  лет  в  Вооружённых  Силах  СССР  и  РФ,  и  уже  имевший  двух  сыновей,  с  гордостью  вспоминаю  об  использовании  помянутой   «красноармейской»  строевой  песни  совсем  не зря.  И отнюдь  не  только  для  того,  чтобы  дети  быстрее  заснули,  а  ещё  и  с  целью,  конечно  же,  патриотического  воспитания  сыновей  в  духе  любви  к  своему  родному  Отечеству.
 
А  вечером,  перед  укладыванием  детей  спать,  я,  прочитав  им  сказку,  затем     мы  чаще  всего  заканчивали  тем,  что  спев  сообща  под  аккомпанемент  моей  гармони  эту  великолепную  и  поучительную  песню  о  любви  к  Отчизне.  Да.  Чтобы  привить  её  сыновьям,  и  им  быть  всегда  готовыми  к  непременной  защите  своей  Советской  Родины!  И  поэтому  нередко  в  момент  произнесения  слов  песни  о  том,  как  «боец  упал  возле  ног  вороного  коня»,  и  «комсомольское  сердце  пробито»,  у  сыновей  от  положительной  эмоции,  жалости  к  «честно  погибшему  за  рабочих»  красноармейцу,  на  глаза  их  навёртывались  слёзы... Значит,  нравилась  им  песня,  коли  так  трогала  их...
 
Но  уж  заодно,  кстати,  мне,  автору  рассказа,  хочется  похвалить  и  себя  тоже.  Ну,  а  почему,  люди  добрые,  и  нет,  если  описанное   в  стихе-песне  б ы л о   и   в п р а в д у,  в  самом  деле?  И  гармонь  использовалась  мной  почти  всегда.  По  словам  иной  раз  присутствующих  в  доме  кого-то  из  близких,  слушавших  наш  «семейный  хор»,  им  исполнение  очень  нравилось!  К  слову,  люди  хвалили  ещё  и  рассказывание  мной,  отцом,  и,  конечно,  тоже  под  гармонь,  наших  русских  сказок  типа  «Волк  и  козлята»,  и  сказок  других,  что  потом  помогло  сыновьям  в  их  учёбе  в  школе.
               
А  теперь,  господа  читатели,  после  подробного  предисловия,  настал  черёд  попытаться  угадать  одну  преинтересную  вещь,  допущенную  новым,  последним,  вторым  автором  песни,  касаемо  смертельно  раненного  красноармейца.  Ибо  Кооль  Н. М,  в  период,  когда  работал  переводчиком  в  городе  Курске,  переделал  текст  песни  на  свой  лад  так,  как  захотел  он  сам. 

И  смысл  песни  для  читателей,  да,  и  поющих  песню - и  вправду  загадочен,  ибо  он  не  только  о  боевом  столкновении  конной  сотни  разведки  с  «белогвардейскими  цепями»,  но  и  о  смертельно  раненном  в  сердце  молодом  бойце красноармейце, … с  "очами",  а  не  "глазами",  и  почему-то  ведь  именно  "к а р и м и»?!  А  между  тем,  между  прочим,  в  первом  варианте  песни  «о  бое  возле  реки  Ляохэ»,  которую  переделал  поэт  Кооль Н.М.,  ни  о  каких  «очах»,  ни  синих,  ни  карих,  почему-то  вообще  не  упоминается... 
 
Поэтому  для  меня,  давнего  военного  врача,  в  настолько  серьёзный  момент  ухода  из  жизни  молодого  бойца  красноармейца,  кроется  и  вправду  не  пОнятая  мной  загадка  эстонского  поэта  Кооля Н.М. … неизвестно  для  чего  написавшего  такую  довольно-таки  странную  деталь,  как … ЦВЕТ  глаз  бойца,  который  ввиду  «пробитого  пулей  сердца»,  и  который  уже  «закрыл  свои   к а р и е   очи»,  и  практически  умирает,  поэтому  и  прощается  с  конём,  и  просит  передать,  «что  он  честно  погиб  за  рабочих»,... так  как  сейчас  он  уйдёт  в  небытиЕ,  то  есть,  умрёт».

И  автор  надеется,  что  читатели  правильно  поймут  действия  поэта  Н.М. Кооля,  который,  переделывая  текст  песни  по  своему  усмотрению,  скорее  всего,  решил  использовать  название  слова  «глаза», - устаревшим  словом  «очи»!  Ну,  да!  И,  скорее  всего,  сделал  он  это  для  более  подходящей  рифмовки  старинного  слова  «очи»,  со  словом - «рабочих»!  Логично?  Но,  может  быть  и  такое,  что  поэт  просто  специально  задумал  эту  загадку,  предоставив  потрудиться  над  заданным  «ребусом»  вполне  возможных  будущих  любознательных  читателей,  или  поющих  оную  песню,  вдруг  если  кто  из  них  и  в  самом  деле вдруг заинтересуется  довольно-таки  странной  рифмой?!

А  почему  бы  в  тексте  песни  не  написать,  что  у  умирающего  от  ранения  в  сердце  молодого  красноармейца  «очи»  намного  более  красивые,  например,  голубые,  или  ярко-синие,  или  же  глаза-«очи»  чарующие,  ярко-зелёные?  Ведь  по  статистике,  голубые  и  синие  очи  встречаются  намного  реже  самых  распространённых  в  мире  глаз  карих,  а  ярко-зелёные  очи -  те   вообще  редкостными  считаются!?  Но  «наградил-то»  эстонский  поэт  Н. М. Кооль  красноармейца ... лишь обыкновенными,  к а р и м и?    Кстати,   учёные  считают, что  10  тысяч  лет  назад,  "карими"  глаза - были  у  всех  людей.
   
Так  чем  же  привлекли  его,  поэта,  человека  с  поэтическим  даром,  чтобы  взять  и  предпочесть  в  военном  стихе  всем  другим  цветам  «очей» - именно  вот  цвет  обязательно  к а р и й?  Или  вдруг  Кооль  хотел  этим  «карим»  цветом  глаз-«очей»  намекнуть  нам,  читателям,  о  чём-то  намного,  более  важном  в  нашей  обыденной  жизни?!!  А,  может  быть,  всё  и  ещё  проще?  И поэт  назвал  «очи»  бойца,  уважаемого красноармейца,  «карими»  из-за  того,  что,  возможно,  и  у  него  «очи»  тоже  были  просто  к а р и и и?!  А  что  бы  вы  предположили  с  цветом  «глаз-очей»?
   
Но  у  меня,  автора  данного  рассказа,  совсем  неожиданно  вдруг  возникла  интересная  мысль  и  я,  хорошо  обдумав  её,  стал  писать  о  внезапно  возникшей  проблеме  с  этими  непонятными  для  меня  «к а р и м и   о ч а м и»...  Тем  более,  что  у  меня  уже  давно,  с  2021  года,  есть  ироническая  публикация  в  своей  книге  о  песне  «Там,  вдали,  за  рекой»,  с  названием  рассказа  "А  была  ли  эта  кровавая  БИТВА ... вообще?!".  И  она  имеется  здесь,  впереди,  перед   данной  публикацией.

Но,  к  великому  моему  сожалению,  я  тогда  почему-то  совсем  не  обратил  на  цвет  «очей»-глаз  никакого  внимания,  потому  что  проблемы  с  текстом  песни  были  совершенно  иные,  о  "разведке  боем",  и  всё  охватить,  и  сразу  заметить  было,  наверное,  для  меня  в  то  время  сложно...  А кого  из  читателей  заинтересует  версия  моя,  автора,  три  десятка  лет  прослужившего  в  Российской  Армии,  отчего  поэт  Кооль Н.М.  «наградил»  своего  бойца-красноармейца,  и  будённовца,  «очами»  именно   к а р и м и,  а  не  ярко-синими,  или,  например,  чарующими,  и  сверкающими  изумрудно-зелёными - я  обнародую  после  нескольких  мнений  прочитавших  эту  загадочную  публикацию. И сейчас  попытаюсь  изложить  читателям  свою  версию,  для  чего  поэт  Н. М. Кооль  предпочёл  "одарить"  умирающего  от  ранения  в  сердце  красноармейца  без  имени  глазами-очами  именно  к а р и м и,  а  не  синими,  или  зелёными...

Я  предполагаю,  имелись  у  поэта  две  упомянутые  выше  возможные  причины,  чтобы  назвать  глаза-очи  карими.  Первая.  Призванный  в  регулярную  Красную  Армию  поэт  очень  хотел,  чтобы  его  песня  быстрее  стала  популярной,  и  в  этом  могла  помочь  принятая  о ф и ц и а л ь н о  военная  строевая  песня.  А  так  как  песен  для  Красной  Армии  было  мало,  его  песня  и  в  действительности  скоро  стала  популярной, особенно  когда  профессор  Александров  положил  слова  Кооля Н. М.  на  м у з ы к у,  и  песня  "Там, вдали, за рекой", превратилась в   к р а с н о а р м е й с к у ю,  в   с т р о е в у ю,  в   в о е н н у ю.

А каким в красноармейской песне должен быть настоящий к р а с н о а р м е е ц - будённовец с самого начала текста песни?  Правильно!  Бойцом  ю н ы м,  б е с с т р а ш н ы м,  непременно  с  к о м с о м о л ь с к и м  с е р д ц е м,  и  ещё  ч е с т н ы м,  который,  не  пожалев  своей  жизни,  погиб  за  Красную Армию  рабочих  и  крестьян,  РККА!  Ведь  он  с  закрытыми  очами-глазами,  верный  пролетарскому  долгу,  совершил  ещё  один  подвиг,  сумев  собрать  всю  свою  волю,  и  даже  перед  смертью  сумел-таки  произнести,  и  попросить,  обратившись  к  коню ... засвидетельствовать  перед  командованием,  что  он  отнюдь  не  бежал  от  врага,  как  трус,  а  что  "он  честно  погиб  за  рабочих!"
 
И поэт прекрасно знает, почему Армия называется "Красной": ибо  она под цвет крови, пролитой  за освобождение рабочих, и поэтому и символ их - флаг, знамя, - тоже ведь  цвета той же крови, красной, человеческой. Как и поётся  об  этом  в  той  основной  нашей революционной  пролетарской песне:"Кровью народной обагрены т р о н ы,  к р о в ь ю  мы  н а ш и х  врагов  обагрИм!"

И впрямь мудрый поэт  Н.М. Кооль, вполне возможно, додумался-таки  и  решился неким образом п р и б л и з и т ь  к упомянутым "обагренным кровью народной т р о н а м", также "обагрить красной кровью народной и врагов наших",  как-нибудь  попытаться  перенести  цвет  глаз  и  на  внешний  вид  личности  красного  бойца.  К  примеру,  хотя  бы,  вот  таким  образом. А  попробовать приблизить... цветом глаз-очей погибающего от пули красноармейца-комсомольца?! И  какой,  по-вашему  мнению, цвет глаз-очей более всего  п р и б л и ж е н  к цвету  нашего  пролетарского   к р а с н о г о   з н а м е н и?

Ну, конечно же, господа, более близок  к  нему  к о р и ч н е в ы й, а, значит, ... к а р и й?! Верно  ведь?  Но отнюдь не сине-голубой  же  поэтом  выбрать  в  песне, или ярко-зелёный?! Мог  вот  таким  образом  поэт  избрать  цвет  именно  к а р и й,  а  не  какой-то  иной?  А  почему  бы  и  нет,  господа?  Наверное,  мог... И  вот  ещё  чем  приблизил  он,  мудрый  поэт,  умирающего  бойца  к  пролетариату!  А  цветом ... ещё  и  к о н я  своего!  Ведь  и  конь-то  его  отнюдь  не  "белый"?!  То  есть,  цвета  не  этакого  «поганого  в  то      революционное  время,  белогвардейского,  б е л о г о,  а,  наоборот, … «в о р о н о г о,  чёрного,  тёмного  цвета»!!!

И  всем  выше  перечисленным,  только  что  начавший  служить  в  регулярной  Красной  Армии  поэт  решил  попытаться  таким вот образом  как  можно  ближе ... приблизить СВОЮ песню к Армии именно "Красной"! Однако это моя версия, автора  публикации,  и конкретно мог бы ответить лишь лично сам поэт Кооль Н.М... А второй вариант выбора цветности глаз бойца - просто карий, вполне  возможно, выбран поэтом в унисон цвета глаз ... и самогО поэта. О  чём  уже  упоминалось  выше. Но есть,  господа  читатели,  и моя ещё одна вовсе и  не плохая версия, скорее всего, наиболее подходящая.

Как я, автор этого рассказа, уже упоминал выше, поэт мог попросту ощутить большие затруднения при сложности ... в ы б о р а  рифмы, и  избрал вместо "глаз", - устаревшее слово "очи", которое  предпочтительнее применялось поэтами раньше при описании красивых "очей женских". Например,  где  в  песне  есть "очи чёрные, очи жгучие, очи страстные, и прекрасные...",  для  рифмы  избрав вместо глаз - "очи".

И рифма пошла совсем и не плохая  ведь?!  «Очи – рабочих».  "И закрыл свои карие очи, что я честно погиб за рабочих".  Правда,  вполне  возможно  оное? Но,  всё-таки,  автор  снова  предлагает  обязательно  прочитать  вначале  рассказ  "А была  ли  кровавая  битва  вообще?!", чтобы  попытаться  как-то  оградить  ему  этим  имя  поэта  Кооля Н.М.  по  мере  возможности.  Поэтому  он  просит  разрешения  особо  важное  в  тексте  песни,  вот  это,  повторить  ещё  раз.
 
Дело  в  том,  что  поэт,  эстонец,  Кооль Н. М.  работал  в  ВЧК  города  Курска  простым  переводчиком  до  опубликования  им  в  местной  газете  переделанного  им  текста  старой  песни, «За  рекой  Ляохэ  загорались  огни»,  с  новым  названием,  «Там,  вдали,  за  рекой».  Кстати  сказать,  поэт  не  учился  в  военном  училище,  и  не  служил  ещё  и  в  регулярной  армии.  И  поэтому  он  и  не  был  ни  офицером,  ни  военным  стратегом,  переделывая  первый  вариант  старой  песни  «по-своему».  И  он,  скорее  всего,   не  посоветовался  ни  с  кем  из  военных  специалистов  вообще.  Тот  бы,  разумеется,  обязательно  заметил  бы  огрехи  в  тексте,  и  что-нибудь,  да,  подсказал  бы  молодому,  и  малоопытному  поэту  Н.М. Кооль...
 
А  я,  в  то  время  служивший  военным  врачом,  заметив  в  стихе  некоторые  несуразности,  посоветовался  с  кадровым  офицером,  который  и  внёс  в  мой  иронический  рассказ  о  переделанной  песне  некоторые  дельные  поправки,  что  я  и  опубликовал  в  своей  книге  в  2021  году,  озаглавив  рассказ, "А  была  ли  кровавая  БИТВА  вообще?!".  И  я  извиняюсь  перед  автором  Кооль Н.М.  Ибо  когда  я  писал  свой  критический  рассказ  о  песне – то   п р и д е р ж и в а л с я   неукоснительно  каждой  букве  и  слову  его  текста,  изданного  самим  автором  Кооль Н. М.,  взяв  вот  этот  текст  песни  «Там,  вдали,  за  рекой…»,  из  обычного  песенника,  изданного  Военным издательством  Министерства обороны  СССР  в  1981  году