Детство, зима шестидесятых

Сегодня, первый день малоснежной зимы двадцать четвертого года, а я вспомнил зиму шестидесятых. Я еще пацан, как и мои друзья. Почему то, помню синие шаровары, которые к концу дня снимались с меня родителями (сам не мог - руки замерзли до звона и не слушались) колом и ставились на железный припечник на оттайку.

Мы с друзьями бежали на реку, где никто нам не помешает и где был простор для наших игр. Помню, как мы строили снежные дома. Снег плотно сбитый резали фанеркой и на санках везли к месту стройки - расчищенному до льда участку. Архитектура дома была проверена предыдущими годами.

Кирпичи выкладывались в стены, и укреплялись ветками, палками, фанерой (деревоснегон, по аналогии с железобетоном). Мера необходимая, потому что ветра были сильнейшие, и однажды у нас уже развалило почти готовый дом. На крышу шла фанера, которая сверху закреплялась снежными кирпичами. Вдоль стен выкладывались скамейки.

С торца было небольшое оконце, куда вставлялась вырезанная льдинка.
Света немного, но у нас были круглые китайские фонарики. В те годы они были у каждого пацана.
Фонарики и батарейки приобретали у старьевщиков в обмен на тряпье, абсолютно, по нашему мнению, ненужному родителям.
Вот домик готов. Перед входом надо было обязательно обмести ноги голиком (остатками веника, притащенного из дома). Это необходимо потому, что в центре дома, прочищенное до льда окошко. 

Дом готов и мы вползаем в него. Садимся на скамейку,  и через некоторое время нам становится тепло.
Направляем свет фонариков в окошко, а там черная таинственная глубь, от которой становиться жутковато и только редкая рыбешка выплывает к свету, потыкается о лед и медленно уплывает по своим делам, а мы выползаем наружу, чтобы пойти домой отогреться, покушать, набить карманы хлебом с солью и снова встретиться в доме на реке.
К тому же рядом с домом расчищаем лед для хоккейных баталий.
Вот такую зиму я вспомнил сегодня в первый день малоснежной зимы двадцать четвертого года.