Девушка, которой не было в соцсетях

Шурик Зайцев никогда её не видел. Они разговаривали только по телефону – и то по работе.

У неё был мягкий северный акцент. Она тянула гласные. Его имя она произносила «Ааалексааандр». Единственная из всех. Для остальных он был просто Шурик.

Шурик сидел в метеослужбе. И она работала на метеостанции, но очень далеко. Где-то в посёлке за шестьдесят шестой широтой. Шурик и сам был северянин, но в такую даль сроду не забирался.

Она звонила ему… точнее, не ему. Просто звонила в центральную метеослужбу, чтобы передать сводки и наблюдения. Атмосферные фронты и циклоны. Если на смене был Зайцев, то звонки принимал он. А в другие дни её звонки принимали другие люди. Почему-то Шурика это немного злило.

Ему нравился её голос – с длинными гласными, светлый и глубокий, как январский снег. Шурик знал, что её зовут Маадилят Эйгенова. Он пытался раскрутить её на разговор, но она боялась подолгу занимать служебную линию и отвечала кратко.

- Маадилят, ты есть в сетях? – спрашивал Шурик. – Я бы хотел тебя там найти.

- Зачем? – спрашивала она.

- Ну как? Чтобы пообщаться вне работы. Посмотреть на тебя. Поболтать о чём-нибудь кроме погодных сводок.

- Я не об этом, - говорила Эйгенова. – Зачем соцсети? Там всё ненастоящее. У меня их нет и никогда не было. Интернет есть на станции, он нужен для работы.

В её словах была своя правда. Шурик знал номер её станции, знал название посёлка, где она живёт. Больше тысячи километров льда и болот. Добраться туда было непросто, но возможно.

- Хочешь, я приеду к тебе? – спрашивал он.

- Приезжай, - говорила Маадилят. – И если сможешь – привези струны для гитары, потому что нам их возят редко. Теперь давай по сводке погоды…

Трудно поверить, но когда Шурик вышел в отпуск, он собрался и полетел к Маадилят. Зачем? Он сам не знал. Обычно он ездил отдыхать на юг. Но один год можно было и пропустить.

Дорога на юг выходила дешевле, чем дорога на север. Подумав, Шурик продал видеокамеру и ноутбук. Рассудил так: если вернётся, то купит новые. А если нет – то зачем они ему в тундре?

Предупредив Маадилят, Шурик перелетел авиарейсом из своего города в другой город. Затем сделал ещё один перелёт на «аннушке» местных авиалиний. Самолёты здесь были дряхлые и летали нерегулярно из-за плохой погоды. Пришлось ждать двое суток.

Высадившись из «аннушки», Шурик нашёл колонну, которая ехала по зимнику в посёлок Маадилят. На улице буянила метель. Машины ходили колоннами, чтобы не потерять друг друга. Каждый шофёр вёз в кабине лыжи и карабин. Грузовые фургоны караваном плыли по белой скатерти, вокруг не было ничего, кроме ночи и красных стоп-сигналов передней машины. Ветер стучался в окна. Север пел свою песню.

«Зачем я еду? – думал Шурик. – Хочу посмотреть на девушку с красивым снежным голосом, которая никогда не появится в интернете?»

Из-за заносов дорога заняла больше времени, но машины прибыли в посёлок в полном составе. Никто не обморозился и не пробил колесо. По местным меркам это был удачный рейс.

Выйдя из «КамАЗа», Шурик огляделся. Посёлок был невелик – горстка построек среди холмистой безбрежности. Котельная. Школа. Две-три улицы с домами и бараками. Автобаза.

Это был другой север. Не тот благоустроенный, к которому он привык. Здесь бродили другие собаки – смешные  и коротконогие, но чуткие и выносливые. Люди ели дикую рыбу – прозрачную как янтарь и жирную, как сливочное масло.

А небо было таким ярким, что резало глаз. Казалось, ветер сдул все неоновые рекламные вывески из города и приколотил к небосводу над глухим посёлком. Горизонт вспыхивал разными цветами радуги – розовым, оранжевым, зелёным.

Метеостанцию Шурик увидел издалека. Её было легко узнать по высокой мачте с флюгером Вильда. На крылечке курили две немолодые женщины и лежала собака. Ещё один закутанный человек бродил по метеоплощадке между приборами.

«Сейчас окажется, что одна из этих бабушек и есть Маадилят! – насмешливо подумал Шурик. – Нет, голоса совсем непохожи».

- Эйгенова! – закричала одна из тёток с сигаретой. – К тебе гость!

Человек с метеоплощадки подошёл, из-под капюшона на Зайцева глянули чёрные глаза.

- Привет, Ааалексааандр, - сказала Маадилят. – Зачем?

- Я хотел тебя увидеть, – сказал Шурик.

- Я не о том, - сказала Маадилят. – Зачем стоишь на холоде? Пошли в дом. А струны не привёз?

Она как будто не удивилась, что Зайцев приехал к ней за тысячу километров. Может, в этом забытом посёлке не принято было ничему удивляться.

- Привёз! – сказал Шурик. – Пять комплектов! Где твоя гитара?

Кроме струн Шурик привёз другие подарки, не совсем уместные в суровом северном краю. Шоколадные конфеты за время дороги превратились в камень. Яблоки промёрзли. А вот духам Маадилят обрадовалась, как обрадовалась бы любая женщина. Только вздохнула, что лайки на метеостанции не любят незнакомый запах.

Зайцев сидел в гостях на мохнатом покрывале. Эйгенова жила в двухэтажке на сваях с центральным отоплением. Половина квартир пустовала – люди разъезжались из посёлка. Однако в доме было жарко, потому что мазута зимой здесь не жалели.

Маадилят могла показаться странной девушкой, но она не была глупой. У неё было техникумовское образование, были книги и музыка. С Маадилят жил пятилетний сын Максим. Она родила его от водителя нефтевоза из районного центра. Когда Эйгенова забеременела, водитель больше не появлялся, не приезжал проведать семью. Север широк. Люди теряются в нём, как песчинки на морском берегу.

Гитара у Эйгеновой была старенькая, пятилетний баловник-сын часто рвал на ней струны, подарок пришёлся кстати. Шурик сам натянул новые струны. Маадилят взяла гитару и запела. Играла она не очень хорошо, даже слабенько. Как-то по-особому щипала лады, извлекая тягучие звуки. Но голос у неё был сильный и тёплый.

Маадилят пела на своём языке. Пела, что у звёзд, у людей и даже у камней есть свой путь. Звёзды падают с неба. Люди едут за далёкие моря. Одни камни остаются на месте, другие катятся по склону. Ничего ошибочного в мире нет. Всё происходит не зря.

Шурик понимал всё, не зная певучего языка Маадилят. Иногда знать чужой язык необязательно. Зачем?

***

С тех пор Шурика Зайцева никто не видел. Одни говорят, что списанная «аннушка», на которой он улетал домой, попала в непогоду и разбилась, все пассажиры погибли. В тундре такое бывает.

Другие говорят, будто Шурик забрал документы и теперь живёт с работницей метеостанции в дальнем северном посёлке. У них есть сын Максим и девочка.

Кто прав – неизвестно, но в соцсетях Шурика больше нет. Его старые профили заброшены и не обновляются. Может, он просто перестал видеть в них необходимость? Если рядом с тобой есть самый важный человек, то зачем они нужны?

И правда – зачем?