Павлик и дедушка

   Пашка быстро переходил дорогу, поскольку переходил на красный свет. И уже осилил половину пути, добравшись до «острова» между полосами. На острове переминался дед с тростью, крутя головой, словно Робинзон в поисках проходящего мимо судна. И решил внезапно Пашка дело доброе свершить. Он никогда таких дел не чуждался, несмотря на отсутствие взаимности.
   — Бежим, деда! — подхватил Робинзона Пашка, думая оказать услугу ветерану, заметив разрыв в потоке автомобилей. Испуганный дед вначале прытко рванул, направляемый Пашкой, но сразу же «сдулся», облокотившись на трость и поворачиваясь испуганным лицом и налитым кровью затылком поочерёдно в разные стороны.
   — Чего встал столбом? — возмутился Пашка. — Задавят, к бабке не ходи, задавят! А ты, наверное, к бабке? Зря, похоже, я тебя подцепил.
   — Не могу, — прохрипел старый Робинзон, — задыхаюсь, астма, проклятая! Куды ты меня вытолкнул, изверг?
   — И я не могу ждать! — Пашка метнулся пред автомобильным бампером козликом и в два прыжка, громадных и даже отчасти грациозных, очутился на земле обетованной — тротуаре.
   Несчастный дед-астматик трясся среди дымно-громового шоссе, вскидываясь от резких звуков клаксонов, на каковые не скупились автомобилисты, и которые скрыли много их негативных отзывов по адресу пешеходов.
   — Захочешь сделать доброе дело, завсегда не тот результат, — плюнул Пашка. – Эй, мужик, куревом не богат? – окликнул прохожего. — Оно и видно нищету.
   Автомобильный поток захлестнул и скрыл деда от его взгляда. Пашка ушёл, а поток внезапно остановился запрудой, в образовавшемся разрыве деда под руку вёл молодой человек, чей автомобиль с распахнутой дверцей и был той самой плотиной.
   Сказать будет справедливо — если бы не Пашка, не совершил бы доброго поступка молодой человек. Так что Павлику тоже похвала полагается.