Дорога в школу

    Девочке довелось родиться на крохотном железнодорожном полустанке. Два красных домика, сарай — вот и всё небогатое хозяйство. Девочкин отец был железнодорожным смотрителем, мать ему помогала, дедушка помогал матери по хозяйству, а девочка старалась помогать и отцу, и матери, и дедушке. Так они и жили. Девочка росла, взрослела и не заметила, как пришла пора учиться.
   Школа-интернат для детей железнодорожников была в городе, за сотню километров от лесного полустанка. Весной папа повёз девочку записываться в школу. они сели в проходящий мимо станции поезд и поехали. Девочка привыкла к своему маленькому уютному мирку и теперь во все глаза смотрела на проносящийся за вагонным окном неведомый ей до сего времени огромный мир.
   Берёзовая роща, в которой стоял их домик, скоро сменилась чистым сосновым лесом. Золотилась кора корабельных сосен, желтели чистым песком лесные дорожки. Здесь на возвышенности снега уже не было, но вот поезд пошёл под уклон, и сосновый лес вновь сменился белыми берёзами и заблудившимися меж ними елями. А потом и вовсе замелькали за окном заросли ольхи и редкие болотистые берёзки. Но и здесь было красиво! Белыми пушистыми «зайчиками», распустившимися на красных веточках, красовались ольха и верба, то там, то здесь мелькали «рыжиками» в поперечном разрезе срубленные, и ещё не засохшие, черенки осин, в голубых лужах растаявшего снега отражалось весеннее небо. Небо отражалось и в зеркальной полноводности освободившихся от льда лесных рек. И снова лес величественно успокаивался в ярко-зелёном сосново-еловом бору, и только кое-где, под серыми сухими отжившими елями, белели островки снега.
   Скорый поезд мчался мимо одиноких деревень. Домики в деревнях от времени были чёрные, как будто обгоревшие, а некоторые и совсем были заколочены. Огороды ещё не проснулись. Девочке стало грустно.
   И вдруг поезд, как в цирке, вошёл в кольцо огня! Огонь горел по обеим сторонам насыпи. Он змейкой бежал по сухой траве, жарко полыхал и угрожающе трещал в лесном сухостое, то здесь, то там желтели подпалённые ветви больших деревьев. Стайки боязливых осинок, пока нетронутых огнём, жались поближе к железнодорожному полотну. Ранней весной таким варварским образом удовлетворялась первобытная страсть человека к добыванию огня. Траву зажигали около деревень и разбушевавшийся и вышедший из-под власти беспечного человека огонь иногда пожирал десятки гектаров леса. А может быть, таким образом каждый год весной земля проходила очищение огнём?
   К жёлтому зданию интерната девочка с отцом добрались к обеду. Полная, невысокого роста директриса отослала девочку к её будущей учительнице, чтобы та её о чём-нибудь спросила. Девочке так хотелось рассказать обо всём, что ей довелось увидеть по дороге: о весне, и о лесе, и об огне, уничтожающем лес, но учительница почему-то спросила про птиц, какие есть у них в хозяйстве. Девочка растерялась и в растерянности думала - сказать или нет про коршуна, который уж какой год таскает у них цыплят, но не
успела, так как учительница строго спросила у отца, учили ли они чему-нибудь свою девочку. Девочка вспомнила дедушкину поговорку — «век живи-век учись», которую он повторял несколько раз в день и хотела рассказать как они с дедушкой учатся каждую минутку и как это замечательно - учиться жить! Девочка хотела рассказать, как отец вечерами читает вслух газеты и как много интересного там пишут. Девочка могла бы рассказать одну из тех многих сказок, которые они с мамой придумывали сами долгими зимними
вечерами. Ho учительница, наверно, очень устала, или у неё не было времени слушать, она тяжело вздохнула и направила отца и девочку в канцелярию сдавать документы. А через час они уже ехали в поезде обратно домой.
   За вагонным стеклом снова расцветала весна и переливался всеми красками весенний лес. Прошёл дождь и потушил огонь, над лесом висела радуга и только на видимом горизонте стлался над лесом серый дымок, видимо, дождик туда ещё не добрался. Весна брала разбег, впереди манило лето, до осени и до школы было ещё далеко...