А это свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала

                А это свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала...
               

Свадьбу мы играли 9 января 1976 года. Свидетелями на свадьбе должны были быть брат Володя и моя подруга Люда. Но подруга по какой-то причине задержалась, и расписываться в регистрационной книге пришлось Володе  и моей тёте, Дине Владимировне. Так вышло, что они стали свидетелями этого знаменательного события и скрепили наши узы на всю долгую жизнь. После регистрации мы дожидаться такси не стали, и все родственники гуськом, прямо по снегу побрели на трамвай.
Праздничный ужин был заказан в кафе, расположенном недалеко от дома. Многие товары в то далёкое время были дефицитными, особенно те, что являлись украшением праздничных столов. Поэтому икра, красная рыба шли в наборах или продавались в столовых или кафе с наценкой. С такой наценкой за 2 недели к нашей свадьбе была заказана икра, пирожные и красная рыба. Но, когда мы пришли договариваться обо всём накануне торжества, то выяснилось, что ничего этого нет. Работники столовой под нашу свадьбу всё уже заказали и съели. Мы возмутились и пригрозили накатать жалобу. В результате были подняты амбарные книги, где регистрируются заказы, и выяснилось, что  заказы, якобы, перепутали и наш  отдали другим.
  - Как же так! – возроптали мы.
  - Ну, что сделано, то сделано, - убаюкивающим тоном, сказала администратор. – Но вы не волнуйтесь, красную рыбу и другие продукты мы изыщем.
  - Ну, что ж, давайте, изыскивайте, - сказали мы.
В результате красная рыба на столе действительно появилась, а насчёт сладкого могу сказать, что вместо пирожных, за которые деньги были заранее отданы, появились месячной давности сухие полоски, щедро посыпанные сахарной пудрой. Я сидела в это время во главе стола, являясь вроде бы главным элементом праздника, поэтому не могла пойти поругаться, хотя меня и подмывало сделать это. Правда, спиртного было, хоть залейся. Родители, уже не надеясь на устроителей праздника, водку принесли свою. Ну, и столовские работники расщедрились, и вынесли несколько бутылок. Моя бабушка даже не устояла на ногах и в конце вечера, успев только сказать:
  - Светочка ты моя,  - рухнула под стол.
Мы с Вовой сели в вызванное такси, взяли с собой бабушку Анну Васильевну, и уехали к себе в Весёлый посёлок. Все остальные родственники перешли веселиться в мамину квартиру, а друзья разошлись по домам.
Мы высадили бабушку на Голодай, а сами покатили дальше. В квартире стоял несусветный даже не холод, а мороз. Свою первую брачную ночь мы, укрывшись одеялами и шубами, продрожали до утра. А утром поскорей начали утеплять своё жилище. Проложили между рамами, свёрнутые старые чулки, законопатили щели ватой и проклеили всё бумажными полосками. Батареи топились еле-еле, масляных нагревателей тогда и в помине не было. Потом их стали выдавать только по записи и по талонам, и только многодетным семьям и участникам войны, как будто остальные граждане замёрзнуть не могли. В результате мы с Володей пошли и поскорей купили эмалированное ведро с крышкой, налили туда горячей воды и так обогревались. И только спустя годы, мы сподобились и приобрели масляную батарею, прослужившую нам верой и правдой не один десяток лет. Тогда в хозяйстве всё служило очень долго. Вещи были дороги, приобретались трудно, поэтому холодильники, стиральные машины, телевизоры с полным основанием становились членами семьи. О них заботились, их любили, тратили последние гроши на ремонт, а когда они разваливались, с почестями хоронили на помойке. Так и мы с Володей похоронили наш первый холодильник, и долго стояли над ним с непокрытой головой, пока его не засыпал снег.