de omnibus dubitandum 40. 94

ЧАСТЬ СОРОКОВАЯ (1689-1691)

    Глава 40.94. САМЫЙ КОНДОВЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЗАСТОЙ…

    А через несколько дней происходит еще одна (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), не менее темная: прибегает в Преображенское некий человек с криком, что, мол, там, в кустах сидят вооруженные люди, хотят извести царя. По другим сведениям, прибежал не «человек незнаемый», а стрелец из караула — мол, остальные караульщики бьются со злоумышленниками, давайте подмогу, спасайте царя!

    Эта история еще темнее первой, потому что этих–то злоумышленников вообще никто в глаза не видел. Сидели, мол, в кустах, ждали царя… Почему именно царя? Кто сказал, что вообще кого–то ждали? И были ли они вообще, эти загадочные люди, под вечер засевшие в кустах?

    История с засланными от Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны - Л.С.) убийцами (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) важна потому, что стала спусковым механизмом для важных исторических событий. Дело в том, что настоящий Петр Алексеевич (1666 г.р.), только что вернувшийся из Немецкой слободы, Кукуя, и завалившийся спать, смертельно перепугался этих загадочных убийц. В одной рубашке (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), с перекошенным лицом, кинулся Петр Алексеевич бежать, спасаться куда глаза глядят.

    Издавая дикие вопли (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), судорожно дергая лицом и всем телом, еле взобрался он на лошадь, и бедное животное рвануло под обезумевшим седоком. Петр Алексеевич прискакал в Троице–Сергиеву лавру, под защиту могучих стен, отдался на волю монахов — вот, святые отцы, спасайте, меня убивают! Судя по всему (фантазиям романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), он и правда был невероятно перепуган. Впрочем, и потом множество раз в ситуации малейшей опасности (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) будет повторяться эта реакция — истерика, эпилептический припадок, сдавленные вопли, паническое бегство куда глаза глядят.

    Уже утром в Троицу (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) приезжает денщик клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.], Александр Меншиков, привозит «милому другу» (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) портки и какую–никакую одежду: клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] ведь ускакал (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) буквально в нательной рубашке, едва прикрывшись. Настоящий Петр Алексеевич отказывается выйти из–под защиты колоссальных стен монастыря–крепости, и весь его двор из села Преображенское перемещается именно сюда. По всей стране звучит призыв ко всему дворянству, ко всем государственным чиновникам, к армии — собираться сюда, к Троице–Сергиевой лавре! Нарышкины призывают собирать дворянское ополчение, двигаться всей силой против изменщиков, пытавшихся убить (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) «второго царя». Ситуация гражданской войны…

    Разумеется, Софья (на самом деле Евдокия Алексеевна - Л.С.) от своего имени и от имени (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) «первого царя» (якобы Ивана VII Алексеевича - Л.С.) тоже созывает дворянское ополчение: всем идти в Москву, в Кремль — звучит ее грозный приказ!

    Что не выдержали нервы у настоящего Петра Алексеевича — очевидно, кто спорит, но очень уж похоже — не у него одного, у обеих сторон попросту не выдержали нервы. Дело в том, что незадолго до того настоящего Петра Алексеевича женили на Евдокии Лопухиной. По тогдашним руским обычаям женатый недоросль становился взрослым. Женившись, наследник престола получал право сесть на престол. «Первый царь» (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) Иван VII Алексеевич слабоумен — значит, царствовать «второму царю» (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) клону лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.].

    Вот и не выдержали нервы и у Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны - Л.С.), и у сторонников настоящего Петра Алексеевича (Нарышкиных), а не клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.].

    В конце августа 1689 года страна оказывается в ситуации пока холодной, без пальбы, но совершенно реальной войны — гражданской и династической. Два правительства в стране: одно (сторонников Евдокии Алексеевны - Л.С.) в Москве, другое (сторонников Нарышкиных - Л.С.) в Троице–Сергиевой лавре, и каждое требует лояльности от каждого сколько–нибудь заметного в стране человека. Требует явиться «конным, людным и оружным», изъявить свою лояльность и высказаться в пользу именно этого правительства.

    Страна выбирает Нарышкиных. Со всей огромной страны медленно, но неуклонно течет ручеек в Троице–Сергиеву лавру. Из Москвы (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.), из лагеря Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны - Л.С.), течет точно такой же ручеек, вплоть до последних, казалось бы, на сто рядов проверенных людей. Разумеется, множество людей выбирает Лавру не потому, что в чем–то убеждены, что–то считают или на кого–то полагаются. 90% дворян, не говоря о рядовых солдатах и стрельцах, руководствуются не соображениями о судьбах Московской Руси, а собственными эгоистическими стремлениями, страхами и расчетами. А очень часто — и прямыми приказами благодетелей, начальников или сюзеренов.

    Но и выбор, несомненно, есть, — уже хотя бы выбор тех, кто полномочен приказать этим 90% или убедить их в чем–то. Расчет на милости, если Нарышкины победят? Но ведь и Милославские не поскупятся для тех, кто (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) посадит Софью (на самом деле Евдокию Алексеевну - Л.С.) на трон. Прямой подкуп? Но никаких невероятных богатств, никаких возможностей раздавать придворные чины у Нарышкиных нет, или, вернее, — их не больше, чем у политических конкурентов. Они не богаче Милославских и их сторонников, да и сам претендент на престол с их стороны - настоящий Петр Алексеевич (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) всё–таки более «неказистый» — «второй царь», а вовсе не "первый" (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) Иван VII Алексеевич и не правитель…

    Почему же страна все–таки выбирает Нарышкиных?

    Одна причина проста — это пол Софьи (живущей в Бранденбурге вместе со своим сыном - клоном лжеПетра) (на самом деле Евдокии Алексеевны - Л.С.). Представим себе, что на её месте была бы не дочь царя Алексея Михайловича, а сын. Скажем… ну тот же Василий. Пусть даже не наделенный всеми талантами и достоинствами Василия Голицына, но и не дурачок, не ничтожество, не трус… Скажем, нечто среднестатистическое, эдакий человек средних талантов и способностей [как основатель (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) династии Михаил например]. Или тем более человек с теми же незаурядными способностями, что сама Софья (на самом деле Евдокия Алексеевна - Л.С.), но только мужчина?

    Странно, что эта мысль до сих пор не приходила в голову нашим горе-историкам, она ведь вообще–то элементарна. Но все, кого я, пишет Буровский Андрей Михайлович, кандидат исторических наук, доктор философских наук, действительный член Академии ноосферы, член Санкт-Петербургского союза ученых, и прочая и прочая… спрашивал, как, по их мнению, — а что, если бы на стороне Милославских сидела бы на престоле не Софья Алексеевна, а сын… назовём его хотя бы Василий Алексеевич, и пусть тех же лет (в 1689 году Софье был 31 год)? Иван (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) Алексеевич (на самом деле настоящий Петр Алексеевич - Л.С.), болезненный и неумный, «головой скорбный», — это, конечно, не знамя. Ну а если бы знамя все–таки у Милославских имелось бы? И все, с кем я (Буровский А.М. - Л.С.) обсуждал такую возможность, единодушны — в этом случае у (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] (на самом деле настоящего Петра Алексеевича - Л.С.) не было бы ни одного шанса. Ни единого!

    Вот и получается, что страна готова была признать женщину «правительницей», по мере привыкания к ситуации — и правящей царицей. Но именно что не выбрать, а признать, раз уж сложилась такая ситуация. Московия готова была смириться с положением вещей — раз уж нет лучшего претендента; согласиться с тем, что женщина сидит на престоле, по старому доброму принципу «на безрыбье и рак рыба». А вот выбрать женщину в цари, взять на себя ответственность за то, что она будет сидеть на престоле, отдать ей власть — к этому Московия еще совершенно не была готова.

    Но это — только одна и, очень может быть, далеко не основная причина. Допускаю, продолжает Андрей Михайлович, что это прозвучит невероятно, даже дико — но похоже, власть досталась настоящему Петру Алексеевичу (1666 г.р.), а не клону лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну) – Л.С.] именно потому, что и он лично, и Нарышкины олицетворяли собой самый кондовый политический застой.

    Все знают, что Софья (на самом деле Евдокия Алексеевна - Л.С.) и Голицын — это реформы, это движение. А настоящий Петр Алексеевич, а не клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] — это стоящая за ним Медведиха с её кланом людей не идейных, умственно не крупных, совсем не рвущихся что–то делать. В самом Петре Алексеевиче ничто абсолютно не позволяло разглядеть будущего преобразователя.

    Да, к этому времени у клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] уже было две или три тысячи наемников-иноземцев скрывавшихся (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) под прозвищем «потешных войск». Но ведь полки «иноземного строя», офицеры–иностранцы, команды на голландском и немецком, вполне «иностранный» вид армейских соединений к тому времени вовсе не были в Московии чем–то необычным, чем–то вызывающим удивление и интерес, как сегодня миллионы мигрантов из Средней Азии, не вызывают никакого интереса у лиц, отвечающих за государственную безопасность. В Преображенском и Семёновском полках вовсе не было чего–то, выгодно оттенявшего их, заставляющего выделить из всех остальных «полков иноземного строя», а ведь вся руская армия с 1680 года состояла из регулярных полков с европейской выучкой. Какие–то европейские вещи, которые (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) любил клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.]? Учение у европейцев?

    Во–первых, ну кто в Московии знал, чему и у кого учится настоящий Петр Алексеевич, а не клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.]? И кого это интересовало?

    Во–вторых, не было у настоящего Петра Алексеевича, а не клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] никакого такого «европейского учения». То есть (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) и глобус ему показывали, и всяческие приборы, и карты. Но показывали не больше, чем должны были показать любому рускому (бранденбургскому курфюрсту – Л.С.) принцу, да к тому же не из числа «основных наследников». Федора Алексеевича, «первого наследника престола», учили несравненно серьезнее и куда более «по–европейски».

    Трубка (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) во рту? Пьянки в Кукуй–слободе? Дружба с Францем Лефортом и другими иноземцами? Но это ведь уж никак не говорит о программе преобразований, а свидетельствует (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) разве что о готовности перенимать худшие стороны жизни европейцев. В самом же приятном случае говорит все это о мятущейся юности, стремящейся все на свете попробовать, во всякой гадости хоть немного да поучаствовать, хотя бы из любопытства. В худшем случае буйства клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] свидетельствуют (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) о его развращенной и грубой натуре. Но уж никак все эти поступки не свидетельствуют о желании что–то в стране менять по существу. К тому же 17–летний клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] никогда не высказывал своей приверженности к преобразованиям, не говорил о желании разрушить старину. Позже ему (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей – современных, дипломированных, продажных горе-историков – Л.С.) будут приписывать ненависть к боярству, к «византийщине», к старомосковской старине…

    Но все это чистой воды выдумки, потому что сам настоящий Петр Алексеевич, как и клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] никогда ничего подобного не говорил. По существу дела, он вообще ни о чем серьезном никогда не говорил, ничем определенным не интересовался, никаких проектов не строил. Василий Голицын мог кого–то пугать (или привлекать) своими масштабными программами, но вот у настоящего Петра–то, как и у его антипода клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] их как раз нет и в помине.

    В определенной степени для захвата власти это даже и хорошо… С одной стороны, не привлекает настоящий Петр Алексеевич как и его  антипод клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] активных людей, преобразователей, дельцов, а с другой — как раз не отпугнет людей пассивных, не склонных куда–то мчаться (а их–то всегда большинство). И судя по выбору, который сделала Московская Русь, большинство ее правящего слоя как раз важнее «не отпугивать» перспективой реформ.

    Приходиться сделать вывод, что сторонников европеизации в Московии 1689 года немного. Причем «спокойный» вариант изменений, без «вскидывания на дыбы», возможен в основном тогда, когда у государственного кормила стоят люди, пришедшие к власти законным путем, но и без прямых выборов: например, те же "законные" (кавычки мои - Л.С.) наследники престола. И считаться с ними приходится, и в то же время как бы стоят они у власти помимо воли каждого отдельного человека… Если потребуют они, эти (не совсем – Л.С.) законные монархи, участия в реформах, изменения образа жизни — что ж, придется подчиниться! Но не выбирать же самому, по доброй воле то, что делать в любом случае будешь из–под палки, морщась и проклиная все на свете…

    Как только Московская Русь смогла выбрать — она выбрала лагерь, меньше связанный с революционными преобразованиями страны.