Несказанное вслух или последние цветные сны

Её чарующий усталый взгляд и некогда пылающее сердце — всё это невольно отражалось на её лице. Устав от внутренней пустоты и медленно сгорая в поисках смыслов, она привлекала внимание многих, но лишь немногие могли рассчитывать на её внимание. Не влюбиться в неё было невозможно, но частенько она отталкивала от себя, словно это была защитная реакция.

Возникало ощущение, что главный роман её жизни ещё впереди, только на этот раз она уже не ждала ничего и просто хотела взаимности.

Строгая, как немецкая фрейлина, и педантичная, как английская леди, она внимательно слушала каждое слово. Она была чем-то похожа на великих учёных прошлого, ибо отрицала суть бытия и во главу угла ставила диффузию, интерференцию и теорию эволюции. Иногда мне кажется, что подобная попытка видеть мир через двоичную матрицу слишком рано для психики человечества, ибо тогда любовь превращается в гормоны... Тем не менее я робко пошёл к ней навстречу, ибо её улыбка манила меня.

Ей уже давно не снились красивые сны. Она разучилась их видеть, но где-то в самой сокровенной дали ещё медленно летала последняя искорка от божественного детского дара видеть иные миры и путешествовать. Только прикоснувшись ко мне и заглянув в мои глаза, она невольно смутилась от того, что вспомнила, как это прекрасно — просто открыть своё сердце и медленно вместе с догорающим солнцем заснуть...

Теперь перед ней стоял выбор: шагнуть в мир грёз и теней или вернуться в мир из стали и бетона, чтобы стать простым винтиком в бездушной системе, где во главу угла ставилось то, что она внутри себя отрицала.

Медленно всё стало таять в какой-то дымке, и мои глаза открылись. Ещё немного её образ ещё стоял в моей голове, но этого кусочка сна хватило, чтобы тело начало вырабатывать эндорфины. Я вернулся в реальность, где меня практически никто не ждал, да и сама жизнь была солёной, как пот у солдата срочника, который сдаёт нормативы. Единственное, что я хотел вспомнить — как её звали, кажется...