Придворные шуты

           Откуда «зелень» у фонда?

               



               
               

 На следующий день Пудков с Гашенковым взяли отгулы после вчерашнего ужина, хотя могли больше не ходить на работу. В офисе Лукин оказался вдвоём с Наташей. Они понимали, что нотариус не сможет зайти к ним без приглашения после подколок Виктора.
 – Виктор, как самочувствие? – спросила Наташа.
 – А ты что, доктор? – улыбнулся Лукин.
 – Имею некоторые познания в области похметологии, но, смотрю, у Вас, как всегда, всё в порядке. Как Вам удается хорошо выглядеть после такого количества выпитого?
 – Путём долгих тренировок, – снова улыбнулся Лукин. – Так что предлагает доктор-похметолог? И когда ты прекратишь мне «выкать»?
 – Чашку кофе и рюмку французского коньяка, который я вчера заныкала. Рюмку коньяка на брудершафт? Так мне проще перейти на «ты», – тихо сказала Наташа.
 Она посмотрела на него томным взглядом и прошла на кухню, покачивая красивым задом в короткой юбке, а через несколько минут рядом с ним на столе пахло горячим кофе и коньяком. Наташа принесла шоколад и конфеты. Лукин заметил, что две пуговички её кофты с глубоким декольте «случайно» расстегнулись во время приготовления кофе на кухне, и обнажилась красивая грудь.
 – Виктор Павлович, мне вчера так понравилось, как Вы поставили на место нашего соседа. Ирина Сергеевна с ним сюсюкается, а он на самом деле обнаглел и мне прохода не даёт.
 – Он сам выпросил, хотя я его понимаю. Как можно пройти мимо тебя? Пуговички у тебя на блузке расстегнулись.
 Наташа глубоко вздохнула, и её грудь обнажилась ещё больше. Коньяк и кофе явно подняли им настроение.
 – Может, закрыть офис на ключ? Ирина с Палычем будут к вечеру, а соседу у нас делать нечего, – всё с тем же томным взглядом произнесла Наташа.
 – Натали, ты мне нравишься, но я не завожу служебных романов, – улыбнулся Лукин.
 – Но ты своё уже отслужил, а в фонде не служба, – улыбнулась и она.
 – Наташа, я сравниваю любовь в служебном кабинете с любовью в автомобиле, поэтому можно потерять её блаженство.
 – Я не теряю надежды. Можешь проводить меня домой, – засмеялась Наташа.
 Лукин знал, что Наташу в фонд пригласила Ирина, и та смотрела ей в рот, исполняя любые указания. Он решил сначала, что Наташа хочет соблазнить его по указанию Ирины, но тут же отмёл свои предположения. Ни Ирине, ни Наташе не нужны были компроматы на него, потому что негде их применить, да и давить на него бесполезно. Было видно, что не играла с ним девчонка. Он соврал Наташе, что у него не случалось служебных романов. Но уж точно не было такой ситуации, чтобы на работе остаться наедине с молодой красивой сотрудницей и она так откровенно соблазняла его. Он подошёл к двери и повернул ключ, на что она кокетливо округлила глаза, заранее зная, чем закончится их уединение. Виктор потянулся к ней, и она обвила руками его шею, впившись в губы долгим поцелуем…
 Ирина приехала в офис вместе с Палычем вечером. Наташа подала им кофе и конфеты.
 – Как дела? – спросила она Наташу.
 – Закончила единую инструкцию по делопроизводству. Я запишу на флешку, а в Госдуме распечатаете. Она получилась на четыреста страниц, тяжелая.
 – Валерий Павлович, а им вдвоём работать комфортнее. Наши генералы только пьянствуют и мешают работать, – улыбнулась Ирина.
 – Виктор Павлович, тебе нужны наши генералы? – спросил сенатор.
 – Хорошие мужики, но ни в медицине, ни в таможне они ничего не понимают. Я не знаю, с какой целью Ирина принимала их на работу.
 – Допустила кадровую ошибку, каюсь. Теперь не знаю, как с ними расстаться, – сказала Ирина.
 – Мы будем закрывать этот офис однозначно, так предложи им три оклада вперёд и долги выплати, чтобы не обижались. Ещё дело уголовное висит, а их будут допрашивать, вот только вопрос, как свидетелей или обвиняемых, и не потащат ли они вас с Палычем за собой? – сказал Лукин.
 – Что же делать? – спросила Ирина.
 – Дружить с генералами и подогревать небольшой зарплатой, – сказал Лукин.
 – И до какого времени будем их содержать?
 – Ирина, это как по инвалидности до выздоровления, или прекращения уголовного дела, – улыбнулся Лукин.
 – Виктор Павлович, ты нас связал по рукам и ногам.
 – Ирина, если бы не я, вам уже выписали бы миллионный штраф по таможне, таскали на допросы в прокуратуру, а там и суд не за горами.
– Но ты же сказал, что всё будет хорошо, – сказал сенатор.
 – Потому терпите, пока я изучаю обстановку в прокуратуре. Кстати, если будете дальше работать с гуманитарной помощью, то в фонде нужен человек, который бы разбирался в медицинских товарах да имел связи в Минздраве. Что у нас с таможенным оформлением следующего контейнера?
– Генерал Шамахов порекомендовал брокерскую компанию ДАЛК в Химках, – ответил сенатор.
 – Я хорошо знаю эту компанию. Руководит ею крутой и хитрый парень, Миша его зовут, – сказал Лукин.
 – Он не хотел с нами работать, но когда узнал, что наше дело прекращено и у нас работаешь ты, то согласился. Он просил приехать к ним в гости до прихода груза в Россию, – доложил обстановку сенатор.
 – Так, завтра с Ириной поедем в Химки, – решил Лукин.
 – А я зачем нужна на таможне?
 – Ирина, все финансовые вопросы веди сама. Мне они совсем ни к чему.
 – Ты говорил о помощнике с медицинскими знаниями. У меня есть такие работники, но они заняты на работе в больницах, – сказала Ирина.
 – Нужен постоянный работник в фонде, а с приглашёнными будешь потом ходить на допросы. Пора бы понять, что делом должны заниматься специалисты, – сказал Лукин.
 – Так у тебя есть такой специалист и на нашу зарплату?
 – Ирина, а сколько ты хочешь ему платить?
 – Ну, не больше, чем тебе. Тысячу долларов в месяц.
 – И две тысячи долларов с каждого оформленного на таможне контейнера.
 – Валерий Павлович, осилим? – спросила Ирина.
 – А куда деваться. Виктор Павлович, что за человек? – поинтересовался сенатор у Лукина.
 – Я его знаю тридцать лет. Полковник, недавно вышел в отставку, из медицинского управления МВД России.
 – Валерий Павлович, а два мента в нашем фонде не будет
перебором? – улыбнулась Ирина.
 – Так не воруйте помногу, – засмеялся в ответ ей Лукин.
 – Давай, Виктор Павлович, приглашай своего полковника завтра к десяти утра на переговоры, – сказал сенатор.
 Виктор набрал домашний телефон Вадима, и тот оказался дома, да и где ему быть без работы.
 – Привет. Тебя утром в десять ждут на переговоры мои начальники. Наш фонд находится в доме 33 по улице Гиляровского, рядом с метро. Вход от трамвайных путей, увидишь посреди дома крыльцо и серую металлическую дверь, там вывеска нотариуса.
 – Спасибо, Виктор. Утром обязательно буду.
 – Пока, до встречи.
 Вообще-то Лукин старался никогда не брать на работу друзей и уж тем более не вести с ними бизнес, понимая, что дружба бывает крепкой, когда никто ничего никому не должен. Но с Вадимом у него сложились немного другие отношения, потому что тот поддерживал связь с Черноглазым, этим тёмным пареньком, если не сказать криминальным. Лукин про них знал достаточно, чтобы не брать Вадима на работу. Но ему был нужен помощник со знанием медицины. И других кандидатур пока не наблюдалось – не набирать же по объявлению. К тому же он рассматривал работу в фонде как временную, хотя она заинтересовывала с каждым днём всё больше. Лукину нравилось разбираться с заказным делом, и в организации поставок «гуманитарки» он видел перспективу хорошо заработать.
Про тандем Вадима с Черноглазым он знал больше, чем они думали. Ему были известны махинации Черноглазого с валютой в советские времена, его знали в скупках на Старом Арбате и, наконец, он когда-то оставил Мурманск вместе с портом без мазута на зиму. Миллионы, перечисленные ему на закупку топлива, исчезли из ячейки банка. Помог замять дело старший брат. Следом скандал разразился на Арбате, когда эти двое деятелей решили прибрать к рукам фонд Героев Советского Союза и Героев России. Непонятно, как Вадиму с таким крутым другом не на что было жить.
 Утром Ирина встретилась с Вадимом и предложила ему должность специалиста с окладом в тысячу долларов, плюс то, что они заработают на поставках. Лукину было ясно, что фонд существует на неофициальные доходы, а если платит партия, то почему валютой? Ему ещё предстояло детально выяснить про всю их деятельность, чтобы не попасть с ними в неприятности. Лукин не отдал Ирине свою трудовую книжку и паспорт, сказав, что договор, может быть, подпишет после прекращения уголовного дела. Не хотелось ему светиться в этом фонде. Но кто же их снабжает валютой для зарплаты, не из кармана же сенатора или Ирины она поступает? Да и судя по их скупердяйству, они сами на зарплате.
Вадима взяли в оборот Гашенков с Пудковым, чтобы посветить его во все дела фонда ушли в кабинет. Лукин понял, чем закончится их общение. Они же с Ириной отправились в Химки на встречу с генеральным директором ДАЛКа Мишей, компания которого работала во многих городах России.
 – Виктор Павлович, не ожидал увидеть Вас в роли получателя груза. Ваши коллеги находят более спокойные места на пенсии. У нас руководит кадрами генерал Смирнов, который будет рад Вас видеть, – сказал Михаил.
 – Я тоже с удовольствием пообщаюсь с ним, а получатель груза я теневой и своих подписей нигде не ставлю, – улыбнулся Лукин.
 – Вот, Ольга, – обратился Миша к своей заместительнице, – узнаю старые кадры. Я ещё раздумывал, когда поступила просьба от высокого руководителя помочь вам с таможенным оформлением, да вы ещё были в чёрном списке нарушителей. Заработать на вашем грузе не получится, а неприятности получить можно. Теперь вижу, что Лукин работает в этом фонде, и сегодня утром мне сообщили о прекращённом деле. Потому поможем вам, – сказал Михаил.
 – Миша, и не только нам, а партии «Единая Россия», которая через наш фонд везёт гуманитарный груз в российские регионы для поднятия своего рейтинга, – добавил Лукин.
 – Мне бы сразу сообразить, что не просто так Лукин заступается за нарушителя. Кому нужен какой-то фонд? Оказывается, за ним стоит правящая партия, сильно, – покачал головой Михаил.
 – Ирина, ты проработай с Андреем Воробьёвым, чтобы крупному таможенному брокеру от партии выдали «охранную грамоту», что они оказывают услуги по предвыборной кампании, – сказал Лукин.
 – Ольга, я же говорю, что Лукин не просто так появился на
горизонте, – сказал Михаил своей сотруднице.
 – Да, конечно. Я обязательно доложу Председателю ЦИК партии «Единая Россия» Воробьёву. Думаю, он поддержит, – согласилась Ирина.
 – Михаил, мы сегодня приняли на работу медика, который может вам помочь разобраться с грузом медицинского характера, – сказал Лукин.
 – Это хорошо, иначе мы сами заколебались бы в тех названиях и кодах, – произнесла Ольга.
 – Тогда ждём прихода груза в порт назначения, – подытожил Михаил.
 Ирина дошла до автомобиля Лукина молча и только там поинтересовалась:
 – Виктор Павлович, а зачем надо было обещать им «охранную грамоту» от партии? Они бы и так нам помогли.
 – Тебе что, бумаги жалко. Или думаешь, генерал таможни будет каждый раз просить за вас. Пора самим выходить на таможню, тем более я вижу, как увеличить наши поставки, а на таможне не считают их оформление выгодным для себя делом, – пояснил Лукин.
 – И как же поставки увеличить?
 – А ты думаешь, я просто так резко развернул американцев в нашу сторону?
 – Да, Анатолий Андреев стал передо мной лебезить, а раньше разговаривал как американец, – улыбнулась Ирина, – и всё-таки, как же ты хочешь нарастить поставки, если на таможне от нас почти что шарахаются.
 – От нас шарахаются от незнания сотен товаров, которым не могут присвоить таможенный код. Нужно подготовить каталог медицинских товаров, которые присылают из Америки.
 – Как это? – Ирина повернулась к нему, явно заинтересовавшись.
 – Очень просто. Надо сделать качественные фото всех товаров и присвоить им таможенные коды, а потом разместить их наименования в каталоге на русском и английском языках с порядковым номером, как положено в подобных справочно-информационных брошюрах. Работа, конечно, кропотливая и большая, но такой каталог позволит оформлять груз на таможне в течение часа, тогда как сейчас контейнер стоит на таможне дней десять и всё равно недостоверно оформляется.
 – Виктор Павлович, Вы гений.
 – Не торопись. Каталог мы создадим, но самое главное, чтобы американцы загружали в контейнер товары в соответствии с их наименованиями в каталоге и строго по количеству, тогда на таможне через час выпустят груз, и можем ехать с ним куда угодно.
 – А мы сможем убедить Андреева в Лос-Анджелесе?
 – Что ты упёрлась в этого Андреева? Да, он вице-президент, отвечающий за грузы в Россию, но есть президент, Джон Дитти. Если они заинтересованы в увеличении объёма поставок в нашу страну, то согласятся работать строго по каталогу.
 – Виктор Павлович, я так и не поняла, кто ты на самом деле? Мент или таможенник, которому любое дело по плечу, – улыбнулась Ирина.
 – Ирина, я ещё летчик и детектив ДЕА США, да и кем только не был в молодости со всеми своими войнами за плечами. Я просто нормальный мужик, которому никто не отказывает, – улыбнулся Лукин.
 – Неужели такие бывают?
 – Я и сам удивляюсь, а то и сомневаюсь в реальности моих приключений, но всё было на самом деле, – подтвердил Лукин.
 – А кто будет готовить каталог?
 – Пока может начать Вадим, ориентируясь по старым поставкам, я ему помогу, а потом посмотрим, кого к этой работе подключить. Наташа оформит текст каталога.
 – Сразу видно руководителя по полёту, всех одним махом задействовал, а то они у меня бездельничали, потому и пьянствовали, – расстроенно сказала Ирина.
 – Да, распустила ты личный состав, ничего не скажешь.
 – А я и не знала, чем их занять между поставками. Сколько же ты планируешь поставок в год?
 – Если всё сложится, то не менее десяти контейнеров в месяц, значит, в год более ста. У американцев-то товара хватит? – спросил Лукин.
 – У них полный завал с товаром, не успевают развозить его по всему миру.
 – С транспортной компанией мы им поможем. Они у нас простаивают.
 – Виктор Павлович, у тебя бывают неразрешимые вопросы?
 – Ирина, я же сказал, что очень долго служил Родине и зарабатывал свой авторитет, а теперь он работает на меня. Вот и весь секрет.
 Откуда им было знать, что Лукин по большому счёту в своё удовольствие взялся за решение проблем фонда. У него был приносящий приличный доход бизнес, который он оформил на жену. Получилось так, что когда-то Лукин вместе со своим давним другом из МВД России, Сашей, с которым начинали службу в уголовном розыске четыре десятка лет назад, как-то вечером на даче прикинули все свои заработанные авторитеты и решили заняться бизнесом. По причине того что они ещё ходили в погонах, бизнес вёл их гражданский друг Юра, а учредителями записаны жёны. Так случилось по жизни, что среди их знакомых оказался столичный мэр Лужков и его заместители Шанцев и Бирюков. Только ленивый мог не воспользоваться такими связями. Лукин с Юрой к тому времени помогли своей знакомой, Инессе, открыть Бутырский и Ореховский рынки оптовой торговли, но не получили оттуда обещанной доли. Они разошлись с Инкой, когда та полностью «легла» под чеченцев, да ещё и подставив бизнес под удар. Опыт организации рынков им пригодился, и они решили построить свой, но не просто рынок, подобный тем, которые заполонили столицу. На тех рынках торговали вечные спекулянты в лице в основном азербайджанцев, у которых были одинаково дорогие продукты и принцип, что лучше дать им протухнуть и выбросить, чем снизить цену на копейку. Они вышли с предложением к Лужкову построить рынок региональной торговли продукцией со всей России. Ничего нового, мэр и сам ввёл ярмарки выходного дня, потому их предложение поддержал и дал указание префекту Северного округа столицы выделить в аренду землю в спальном районе Бескудниково. Рынок был построен за две недели при финансовой поддержке будущих арендаторов, с которых не взималась какое-то время арендная плата. Через два месяца у Лукина и его партнёров появился приличный доход. А нынешнюю «подработку» в фонде он считал одной из возможностей оставаться в профессии – пенсионер, но при деле, которое стало главным в его жизни и которое он умел делать очень хорошо. Он любил то, чем занимался всю сознательную жизнь, больше всяких там гонораров и прочих благ. Опера бывшими не бывают.
Вот и сейчас Лукин нацелился прекратить сфальсифицированное уголовное дело о контрабанде. Он знал, у силовиков расценки на прекращение таких, а уж тем более заказных дел, которые возбуждались, чтобы выставить бизнесменов на «бабки», – на уровне трёхсот тысяч долларов. Закрыть такое дело не составляло большого труда, главным было получить согласие прокурора, который и принимал законное решение.
В итоге силовики получали взятки за устранение нарушения закона, которое сами и совершили.
Лукин не собирался останавливаться, хотя его уже обнесли с подарком за разваленное им таможенное дело и он не был уверен, что будет вознаграждён за закрытие уголовного дела по контрабанде. Но он не нищенствовал на пенсии и решил погонять своё серое вещество, чётко понимая, что, выполняя работу бесплатно, он не даёт никому никаких гарантий, пусть и был уверен в успехе. Однако в случае сильного противостояния со стороны прокуратуры можно спокойно отойти в сторону и не переживать. В конце концов эти сенаторы и депутаты считали себя такими умными и крутыми, вот пусть сами и выплывают из своего дерьма. Перед ним не ставилась обязательная задача о прекращении этих дел.
 Лукин поинтересовался у знакомой помощницы прокурора, Галины,
о самочувствии её шефа, Сергея Серова. Оказалось, что нога всё ещё в гипсе, выйти на работу он должен через два месяца. А пока его обязанности исполняет тот самый узбек, который хотел больших денег с этого дела, в прокуратуре Лукину нечего делать. Прошло уже восемь лет с того времени, когда он был начальником Московской таможни, а казалось – вчера. Его таможня находилась рядом с Московско-Ярославской транспортной прокуратурой в районе Бабаевской кондитерской фабрики, и тогда у него не возникало никаких проблем с прокурором, Никоновым Михаилом Евгеньевичем. Припомнилось, как тот откровенно признался ему, что плохо разбирается в таможенном законодательстве, а Лукин пошутил: оно специально так написано, чтобы никто не мог разобраться,и можно было крутить им, как вздумается. Он обещал не подводить прокурора при принятии решений и держал своё слово, и у них были хорошие деловые отношения. Сейчас не было бы проблем с прекращением этой заказухи, Никонов был всегда на стороне Закона. Его назначили Московским транспортным прокурором, а затем первым заместителем прокурора города Москвы, но недавно он был уволен из органов прокуратуры вместе с громкими отставками генералов и сенаторов. А при поддержке Никонова в столичном регионе было возбуждено полсотни уголовных дел в отношении недобросовестных крупных фирм-застройщиков. Такое жулики не прощают. Лукин сам прошёл через предательство коллег и был уверен, что Никонова просто подвели под увольнение. Серов же, который сейчас «гипсовал», ранее работал заместителем Никонова по следствию, и назначение прокурором – его лебединая песня, поэтому он боится тележного скрипа и до пенсии будет тянуть на этой должности. Но решать вопрос придётся с ним по его выздоровлении.
 Старушенко воспринял предложение о создании каталога без особого энтузиазма – не хотелось заниматься рутинной работой, но каталог был нужен как воздух и Лукин настоял.
 Ирина была в чём-то права, когда сказала, что у него нет нерешаемых вопросов. За те сорок лет, что он прослужил в угрозыске и таможне, многие коллеги гораздо моложе его вышли в отставку и занимались бизнесом. Среди них генерал Геннадий Дайнеко, теперь советник сенатора Вавилова, возглавлявшего в Совете Федерации комитет по законодательству и игравшего в футбол за сборную Госдумы. Дайнеко занялся фермерским хозяйством и производил мясомолочную продукцию в Калининградской области (там было проще с налогами), пока мясомолочные комбинаты простаивали в ожидании хорошего хозяина. Надо сказать, что бывшие оперативники из угрозыска наладили производство продуктов, не уступающих по вкусу и качеству европейским, Лукин лично смог оценить их сыры и колбасы с окороками во время застолья. Он позвонил Дайнеко.
 – Геннадий Фёдорович, доброе утро. Лукин побеспокоил.
 – Здравствуй, Виктор Павлович. Чем могу?
 – Если ты в Москве, то можем ли мы встретиться на футбольном манеже «Динамо». Пока наши шефы в футбол гоняют, мы один вопрос перетрём за чашкой кофе.
 – А зачем нам футболисты Госдумы? Ты приезжай ко мне в офис на Таганке, и лучше без руля. Я угощу тебя не только кофе. Мои коллеги все в командировке, нам никто не помешает.
 – Уже в пути, только машину поставлю.
 До Таганки добраться на метро гораздо быстрее, чем на автомобиле – парковку не надо искать. Всего пять остановок от «Белорусской», и он в офисе Геннадия.
 – По сто грамм за встречу? – спросил хозяин.
 – А зачем я тогда приехал без руля?
 – У нас в баре любые напитки, но я хочу предложить тебе наш калининградский коньяк.
 – Я что-то не слышал, чтобы на берегах Балтики выращивали виноград для производства коньяка, – улыбнулся Лукин.
 – Ты прав, но именно ты, когда руководил Центральной акцизной таможней России, загнал своими спецоперациями некоторых контрабандистов в Калининград. Теперь они не работают так нагло, а везут разливной французский коньяк и выдают его за калининградский под марками «Старый Кенигсберг», «Трофейный», «Бастион».
 – Геннадий, ты хочешь сказать, что и колбасу с сырами везут из Европы с маркировкой «сделано в Калининграде»?
 – Ну, нет, наша компания сама выращивает, сама производит продукты, но таких бизнесменов, как мы, немного. Другие, да, возят продукты их Европы и выставляют под марками нашей области, но гораздо дешевле, потому что сделаны, сам знаешь, из чего.
 – Ничего не меняется в нашем королевстве кривых зеркал. Наливай французского конька.
 – Легко, а ты порежь закуску, какая нравится.
 Лукин с удовольствием приготовил мясное ассорти из различных колбас и окорока с ветчиной, запах которых был натуральным, как ранее в советских магазинах, он до сих пор не забыл того неповторимого запаха и вкуса. Разлитый по бокалам коньяк дополнял стол своим ароматом.
 – Так какие вопросы? – спросил Геннадий и поднял бокал.
 – Честно говоря, я вспылил, когда принял решение уйти на пенсию. Оказалось, что после десятилетней борьбы с контрабандой на таможне я не был готов к мирной жизни. Вот, жду назначения в РЖД, а пока друзья предложили поруководить фондом, в котором проворачивают дела с гуманитарной помощью наши сенаторы и депутаты. Всё бы ничего, но они забыли мне сказать, что против них возбуждено уголовное дело по контрабанде. Судя по обстоятельствам, дело оказалось заказным и шито белыми нитками, но мы-то с тобой знаем, что такие дела ещё опаснее для обвиняемых, потому что не имеют судебной перспективы и могут висеть дамокловым мечом лет пятнадцать по сроку давности контрабанды.
 – Неплохое начало. Какая помощь нужна? Ты же знаешь лучше меня, как разваливать заказные дела. Пока не найдёшь весомый компромат на заказчиков, нечего и затеваться. Судя по всему, против этой команды из Федерального Собрания игру затеяли весьма непростые ребята.
 – Для начала я успел разобраться с материалами, на основе которых было возбуждено дело о контрабанде. Фонд напоролся на моих бывших подчинённых в Северной таможне, но я легко убедил таможенников, что они незаконно завели дела о недостоверном декларировании по гуманитарному грузу – какая может быть недостоверность по гуманитарному грузу, если на него было постановление правительственной комиссии. Теперь по линии таможни дела прекращены, осталось встретиться с Ярославским транспортным прокурором. Надо убедить его в незаконности ведения следствия по уголовному делу, раз таможенных нарушений не было, значит, не было и контрабанды.
 – В Ярославской прокуратуре после Никонова назначили его заместителя, Серова, ты их обоих лучше меня знаешь, ведь твоя таможня была с прокуратурой в одном дворе, а вы с Серовым только с гармошкой не гуляли.
 – Серов сломал ногу и выйдет на работу не раньше чем через два месяца, а мне надо поставлять новые грузы через таможню сейчас. Мне пофиг это дело, но сенаторы с депутатами трясутся.
 – Ситуация непростая. Михаил Никонов был Московским транспортным прокурором, но его подставили и уволили на гражданку, теперь он, еще молодой, в каком-то крупном бизнесе. Заместитель Серова по следствию Бакшималиев, узбек, сейчас исполняет обязанности прокурора.
Его не обойдёшь и вопрос не решишь, потому что он боится заказчиков вашего дела. Пока я не смогу помочь. Надо ждать, когда с Серова снимут гипс, он обещал раньше выйти на работу.
 – Ты прав, к узбеку я тоже не пойду. Он ничего не сделает и прекращать побоится – дело о контрабанде заказное и липовое от начала до конца. Но я приехал по другому вопросу.
 – Да, маразм крепчает в России. Кого так боится узбек? Ты же старый опер, и я не верю, что полез в это дело безо всякой разведки. Рассказывай, откуда ноги растут? – попросил Геннадий.
 Лукин обрисовал ситуацию:
– Заказчик уголовного дела – генерал ФСБ, который попросил этого узбека, тот – начальницу таможенного поста Северной таможни, где оформлялся гуманитарный груз. На таможенном посту накрыли стол двум отставным генералам, которые представляли фонд и ничего не понимали в декларировании. Их напоили и подсунули документы на подпись. Те даже и не догадывались, что подписывали себе приговор. В делах об изнасиловании такое называется «использование беспомощного состояния женщины», – улыбнулся Лукин и продолжил: – А недавно было продолжение скандала с нашумевшим делом о «Трех китах». Президент отправил в отставку более десяти генералов ФСБ, МВД, таможни и прокуратуры, которые боролись между собой в том деле. И среди них оказался генерал ФСБ, заказавший наших депутатов и сенаторов.
 – Серьёзный поворот, и, как обычно, ты снова на передовой.
Не живётся тебе спокойно.
 – Гена, я не искал эти приключения, они возникли совершенно случайно. Я мирный человек и не хочу вменять генералу ФСБ эпизод с возбуждением липового дела в отношении фонда. К тому же следствию, похоже, пока не известно, что среди уволенного генералитета есть и наш генерал.
 – Уже хорошо. Теперь у тебя козыри на руках. В отношении отставных генералов, которые давали указания на заведение заказных дел, расследуется уголовное дело. Ты можешь, как довести до следствия это дело о контрабанде, так и промолчать, но только если его сами прекратят в прокуратуре.
 – Так и поступлю. Но у меня возник вопрос, почему моих начальников по фонду заказали, и так жёстко?
 – Ты знаешь, возможно, они могли перейти им дорожку где-то или кто-то просто захотел поставить твоих на большие бабки, – предположил Геннадий.
 – Совершенно верно. Так вот, мой сенатор является в фонде председателем попечительского совета, а в Госдуме главным тренером их сборной по футболу. Слышал, наверное, известный в пршлом футболист Глазырин. Президент фонда, Ирина Малиновская, работает помощницей у руководителя ЦИК партии «Единая Россия» Андрея Воробьёва. Они говорят, что живут на зарплату, но фонд не функционирует полгода после возбуждения дела по этой статье о контрабанде. Возможно, я бы им поверил, но откуда тогда деньги на зарплату работникам фонда, если сами с голой задницей.
 – И всё же не понятно, почему они заинтересовали генерала с Лубянки?
 – Фонд занимается поставками гуманитарной помощи медицинского характера из Америки, которую согласовывает некая мадам Лариса из Минздрава России. Она просила с каждой поставки долю. Но руководители фонда работают от высшего руководства правящей партии – Грызлова и Воробьёва – и возомнили себя крутыми. Палыч, который сенатор-футболист, послал подальше мадам из Минздрава. Знал бы, что у неё в любовниках генерал ФСБ, который курировал Минздрав России, – рассказал Лукин о хитросплетениях в высших эшелонах власти.
 – Как всё просто. Я знаю Валерия Павловича, в его команде играет мой шеф, Вавилов. Не думаю, что именно Палыч стал причиной заказного дела по контрабанде. У него, кроме футбольного мяча и высокой зарплаты сенатора, ничего нет. Заказчики липового дела наверняка знали, что фонду есть чем поделиться, иначе почему эта мадам обратилась к ним с такой просьбой. Как можно просить долю у нищих?
 – Вот и я про то, но дело есть, а с кого они хотят получить? Генералы-отставники, работающие в фонде, те точно живут только на свою пенсию, и больше всего хочется их защитить. Безобидные деды тихо выпивают. Они попросили меня помочь, так как видят, что Ирина с Палычем их бросили, а по делу они проходят в полный рост. Остаётся только Ирина, которая могла бы заинтересовать заказчиков дела. Остановить работу фонда – слишком мало для генерала ФСБ с его ресурсами. Я выяснил, что Ирина
в середине 90-х работала заместителем Губернатора Калининградской области. У тебя там серьёзные позиции, не мог бы пробить её? Не она ли тёмная лошадка?
– Да никаких проблем. В нашей фирме кормятся её бывшие коллеги из администрации Калининграда. Думаю, им есть что рассказать про эту Ирину. Я позвоню, если выясню что-нибудь.
 – Геннадий, всё у тебя вкусно, и коньяк выше всяких похвал. Живут же люди!
 – Ну, ты совсем-то не прибедняйся! Я бы удивился, что ты пошёл в фонд работать, не видя перспектив, да и тыл у тебя хорошо прикрыт. Один или два продуктовых оптовых рынка?
 – Да, есть кое-что, – улыбнулся Лукин.
 – Ничего себе «кое-что», – засмеялся Геннадий и спросил: – Дать пару бутылок коньяка по бедности?
 – От такого коньяка не откажусь, – опять улыбнулся Лукин.
 Утром в фонд приехали Палыч с Ириной, а Гашенков с Пудковым уже ожидали Лукина с нетерпением. Они знали, что вчера он встречался по их делу. Лукин сравнил их с птенцами в гнезде, которые ждали корма, но устраивать колхозное собрание с докладом было не в его правилах. Он поздоровался со всеми и подошёл к ним:
 – Николай Иванович, дело будет прекращено, но не так скоро. Вам с генералом можно не волноваться, но придётся один раз дать показания, такие формальности. Я сообщу когда. Пока можете заниматься по своему плану, а по зарплате решайте с Ириной.
 Потом он предложил Ирине с Палычем пройти в другой кабинет, чтобы обсудить вопросы.
 – Не буду называть фамилии, кто нам помогает в этом деле, чтобы не было утечки и неприятностей. Надо подождать одного человека около месяца или заплатить сейчас прокурору из солнечного Узбекистана огромную сумму. Но я хочу оставить его без сладкого. Фонд может спокойно работать с гуманитарной помощью, вас никто не тронет, – сказал Лукин.
 – Виктор, а как быть с нашими генералами? – спросил Палыч.
 – Я уже говорил, как работники они меня не интересуют, потому что нечего им поручить, но увольнять их не советую, пока они не дадут показания как свидетели по уголовному делу для его прекращения. Ирина, предлагаю выплатить им долги по зарплате и отправить домой с сохранением оклада, пообещав, что при увольнении они получат по три оклада, как при сокращении.
 – Они будут пьянствовать, а я плати им зарплату, – недоумённо сказала Ирина.
 – Что гораздо дешевле, чем ты платила бездельнику адвокату, который привёл бы вас на скамью подсудимых. Ты хочешь их искать, когда они понадобятся для допроса?
 – Я поняла.
 – Тогда объяви им сама о решении. Я понимаю, что заслуженным людям выпить негде, но нам надо работать, и так столько времени простояли.
 – Но они тоже виноваты, что дело возбудили, – сказала Ирина.
 – Скажем так, они облегчили задачу по возбуждению уголовного дела, но оно всё равно бы состоялось при других, так сказать, декорациях. Вы были заказаны, а форма реализации – это уже как придётся, главное, результат, – разъяснил Лукин.
 – Неужели всё так запущено в нашем государстве? – грустно сказала Ирина.
 – Не вам с Палычем спрашивать об этом. Вы там в Государственной Думе и Совете Федерации законы придумываете, утверждаете тех, кто исполняет их. Так что же жалуетесь, что стали жертвами своей же деятельности, – усмехнулся Лукин.
 – Виктор Павлович, как же душно с тобой, – тряхнула высокой грудью Ирина.
 – И ещё я предложил бы сменить дислокацию нашего фонда. За аренду помещения вы платите много, да Серёжа хочет ещё цену поднять. Вы не забыли, кто заказал в отношении вас уголовное дело? А Сергей, хоть и из военной контрразведки, но всё равно из Конторы. Да, мы не ведём противозаконной деятельности, но общаемся с серьёзными людьми и с Америкой связаны. Не думаете ли вы, что на Лубянке оставят это без внимания. Учтите, ваш арендодатель имеет ключи от ваших кабинетов, ещё и к Наташе клинья подбивает.
 – Ирина, а он прав. Ты подумай о другом помещении, нашим генералам не надо его показывать. Пускай будут на связи по телефону. Если вопросов нет, то мы с Ириной поехали на работу, – сказал Палыч.
 – Пора ведь отгружать контейнеры из Штатов, – напомнил Лукин.
 – Хорошо, сегодня решим. Кстати, многие депутаты и бизнесмены хотели бы поставить гуманитарный груз в свои губернии, – сказал Палыч.
 – А не «Единая Россия» руководит процессом? – наивно спросил Лукин.
 – Правящая партия руководит пиаром вокруг гуманитарной помощи в тех губерниях, где побеждают на выборах коммунисты или ЛДПР, чтобы отобрать у них голоса избирателей. Но платят за всё конкретные лица, которые хотят стать народными избранниками, а некоторые действующие депутаты заказывают «гуманитарку» для своего региона, чтобы переизбраться на новый срок, – объяснил Палыч.
 – И какой порядок цифр, если не секрет? – поинтересовался Лукин.
 – От тебя секретов нет, тем более что и сам можешь узнать, но другим знать об этом незачем. Цена вопроса – сотка, – сказал Палыч.
 – Сотка чего? – спросил Лукин, догадываясь, о чём идёт речь, но не верилось.
 – Сто тысяч долларов, разумеется. Здесь зарплата сотрудников фонда и премиальные с каждой поставки по две тысячи долларов. Пять тысяч за погрузку в США и доставку до больницы, а таможенное оформление бесплатно. Остальные расходы не подлежал оглашению, – улыбнулся Палыч.
 – Понятно.
Лукин понял, почему в фонде имеются доллары на расходы, а Палыч с Ириной совсем не нищие с голой задницей, как он думал. Когда они уехали, Лукин подошёл к Гашенкову с Пудковым.
 – Вам обоим выплатят долги по зарплате и ещё за три месяца после увольнения, но пока останетесь в штате фонда. Я сделал всё, что мог. Ирина согласна.
 – Спасибо, Виктор Павлович, если бы не ты, то Ирина выгнала бы нас, ни копейки не заплатив, – поблагодарил Николай Иванович.
 – Вы просто не тем занялись, – ответил Лукин.
 – Наши друзья мутили вместе с Ириной партию «Единая Россия» и договорились с ней, чтобы дала нам заработать, а оно, видишь, как обернулось. Чуть не загремели под фанфары. Ты как насчёт отметить нашу отставку? – предложил Николай Иванович.
 – С удовольствием, только после обеда. Вы с Вадимом накрывайте стол, а я пока машину отгоню домой и вернусь на метро. Наташе шампанское купите.