Мама, ты меня позоришь перед всеми! воскликнула до

Маша воспитывалась в скромной семье: мама — швея, а папа работал трудовиком в местной школе. Ох, и натерпелась из-за этого девочка насмешек. Отец был мягким человеком, и мальчишки часто издевались над ним. То на стул кнопки подложат, то на стол кефир нальют. Попадало, конечно, и Маше — ей придумали обидную кличку . Но она любила отца, в отличие от матери, он часто с ней играл, водил гулять в парк на аттракционы. Его не стало, когда Маша перешла в десятый класс. Кличку сразу позабыли и стали относиться лучше. То ли дети выросли, то ли им надоело.
 
Но без отца мать скатилась: стала приносить домой взрослые напитки. Сначала рюмочку за ужином, потом в выходные, так пошло и поехало. Нет, Лилия Григорьевна не была скандалисткой «под этим делом», но становилась надоедливой и забывчивой: лезла с одними и теми же глупыми вопросами, которые никогда бы не задала на трезвую голову.

— Ну, Мань, ты с мальчишками уже того?
— Нет, мама, отстань. Я не хожу никуда, сижу тут с тобой как приклеенная.
— Ну так, сходи. На дискотеку какую-нибудь. А может, и я с тобой? А что, я еще молодая, сорок три года, это разве срок? Эх, все же поздно мы тебя с отцом родили, раньше надо было. Сейчас бы ты меня не стыдилась!
— А когда я тебя стыдилась, мам? Не неси чушь!
— Да вижу я все: подружек пригласить стесняешься, даже на день рождения к тебе никто не приходит.
— Я не этого стыжусь! Посмотри на нашу квартиру? Она давно требует ремонта! У всех дома такая красота. А у нас! Тонкие, выцветшие обои от застройщика? Их пятнадцать лет назад поклеили! Кое-где ободрались.
— Зато чисто. Что ж теперь, не всем богатыми быть.
— Мам, ну давай обои купим с твоей зарплаты? Я обещаю, буду тебе помогать их клеить!
— Ага, а потом на одной каше сидеть? Я себе помаду не могу позволить купить.
— У тебя есть две штуки.
— А я хочу третью.
— Все понятно, разговор закрыт.

С каждым годом мать становилась все страннее: экстравагантный стиль в одежде, яркая косметика, начесы на голове. Маша боялась родительских собраний. Потом снова все будут обсуждать, какая ее мать безвкусная и нелепая.
Выпивать она стала меньше, зато тратила деньги на ерунду.
— Все, Маня, объявляю недельную диету. Только сельдерей и зеленый чай. Скоро лето, мне надо скинуть пять килограмм.
— За неделю? А я при чем? У меня лишних кило нет.
— А ты должна меня поддержать!
— Мам, сейчас зима, где мы возьмём сельдерей? Он наверняка дорого стоит! Давай, ты летом на эту диету сядешь?
— Это уже будет поздно!
— Тогда перейдем хотя бы на кашу. Какая там менее калорийная?

Так, они неделю сидели на гречке, лепили из нее котлеты, заливали ее кефиром, даже пекли с ней пироги. Зато Маша очень полюбила завтракать и обедать в школьной столовой. Огорчилась только один раз, когда на обед в качестве гарнира подали злополучную гречку. С тех пор девушка терпеть не могла эту крупу и никогда ее больше не покупала.

С тех пор прошло семь лет, и Мария давно съехала от матери, работала в магазине парфюмерии и снимала с подругой квартиру.
Домой ездила все реже и продолжала стыдиться родительницу. Но Лилия Григорьевна  откуда-то узнала, в каком магазине работает дочь.

— Смотри, какая-то странная тетка зашла, в красной юбке и желтой блузке, — сказала Маше напарница по отделу. Девушка обернулась и впала в ступор. Это была ее мать.
— А шарф на ее шее, смотри, ужас, он зеленый. Вылитый светофор! Да, этой дамочке, наши французские духи уже не помогут, — начала смеяться подружка. Машино лицо залило краской, она рванула к женщине и взяла ее за локоть.
— Мама, что ты тут делаешь? — прошипела девушка.
— Ой, доченька! А я все ищу. Учительница твоя, Карина Павловна, помнишь? Видела тебя тут, сказала мне. Вот я и решила навестить. Ты уж совсем ко мне не ездишь.
— Никогда не приходи ко мне на работу. Я обещаю: в выходные приеду. Смен подряд много. Все, иди! — указала на дверь девушка.
— Не имеешь право выгонять меня! Кто так с матерью поступает? Дай хоть подушиться чем-то. Ой, вот эти французские хочу понюхать! О, какой аромат! Боже, мне никогда на такие не заработать!
— Я обещаю: принесу тебе пробник, если уйдешь прямо сейчас!
Лилия Григорьевна только опустила глаза и побрела к выходу. Отношение дочери ее расстраивало. Но она все равно продолжала ждать. Но ни на эти, ни на следующие выходные Маша не приехала, а только через три недели смогла.

— Ой, доченька! Хорошо, что приехала. А я все жду, жду. Каждые выходные пекла пирожки с гречкой и яйцом! Помнишь, как тогда? — подмигнула Лилия Григорьевна.
— Да, помню, — недовольно сообщила Маша.
— Ну, как дела? А я вот теперь не пью. На работе того гляди и выгонят. Совсем плохо вижу, не могу шить. И до пенсии еще далеко. Даже не знаю, что и делать.
— К окулисту надо идти, что делать. Проверять зрение.
— Да, надо… А ты духи мне обещала…
— Да, привезла. Сейчас.

Мать долго крутила несколько пробников, но выбрала один и помазала новым ароматом шею.
— Как ты вовремя, запах чума, Николаша оценит.
— Кто такой Николаша?
— Сейчас узнаешь, он придет.
Через минуту позвонили в дверь, и в квартиру вошел мужчина лет 30. Он взял мать за руки и нежно поцеловал в щечку. Та покрылась румянцем.

— Познакомься, дочка, этой мой молодой человек.
— Да, я уже поняла, —  ошарашенно ответила Маша. А Николаша подбежав к ней, схватил ее руку и прижался к ней губами.
— Я так давно хотел с вами познакомиться! Какая вы красавица! Вся в мать.
Девушка недоверчиво посмотрела на мужчину. Интересно, что ему нужно. Разница у них с матерью была около двадцати лет, поэтому в такую любовь верилось слабовато.

— Ой, а пошлите на кухню пить чай? Пирожки готовы!
— С чем на этот раз? Прошлые с морковкой были такие…эммм.. интересные!
— С гречей и яйцом!
— Неожиданно.
— Мам, ты иди ставь чайник, мы с Николаем познакомимся пока.

Лилия Григорьевна посмотрела на обоих с недоверием, развернулась и пошла на кухню. Ее беспокоило, чтоб дочка не увела у нее парня.

— Скажите честно, что вам от нее нужно? —  начала Маша.
— Любовь, только любовь! И ее доброе сердце!
— Не смешите меня! У вас ничего общего! А разница в возрасте?
— Любви все возрасты покорны! Лилечка молодо выглядит!
— Что-то тут не так, и я это выясню.

Пироги были ужасными, как всегда, но Николаша ел и не давился. Наоборот —  даже нахваливал, лицемер. Марии было неприятно смотреть, как они кокетничают, выглядело довольно странно. Когда он ушел, то девушка спросила мать о планах на будущее.

— Конечно, Коленька хочет на мне жениться. Я просто взяла время подумать.
— Думать? Мама, да зачем он тебе? Будет гулять по-любому!
— Зачем же? В этом плане у нас все в порядке! А ты завидуешь просто! Молодая, а никого у тебя нет! А я в своем возрасте красавчика отхватила, вот тебе и неприятно!
— Что? Ты серьезно? Он скользкий, как уж, ему точно не ты нужна, а квартира!
— Вот что несешь? Как можно такое сказать? Ты ничего не понимаешь! Одной мне плохо, даже поговорить не с кем!
— Но, мама!
— Ты узнаешь его получше и поймешь, что он не такой!
— Ну, хорошо, — согласилась Мария, у нее созрел небольшой план.

На следующий день, когда Николай пришел снова, девушка завела с ним разговор, пока мать снова хлопотала на кухне, накрывая обед.
— Николай, а это правда, что вы думаете жениться?
— Конечно, будем вместе жить. Здесь.
— А у вас своего жилья нет?
— Нет, оставил бывшей жене и ребенку.
— Вот как! Знайте, если вам нужна квартира, то она переписана на меня.
— Как на вас? Лиля сказала, что квартира ее.
— Нет! —  уверенно заявила Маша.
— Милая, а как же так? — с этими словами Николаша направился на кухню.
 
Довольная Мария, осталась сидеть и ждать исхода. В конце ссоры, Николай хлопнув дверью, ушел. Мать прибежала вся в слезах.
— Зачем ты ему сказала?
— Зато теперь тебе понятно, что ему нужна совсем не ты! А жилплощадь!
— Вечно делаешь вид, что самая умная! Разрушила мне личную жизнь! Убирайся, видеть тебя не хочу!
— Хорошо, успокоишься — позвонишь!

Мария долгое время не звонила матери, ждала, пока успокоится. А когда решила навестить, то поняла, что мать снова начала прикладываться к бутылке. С работы ее уволили, пришлось переехать к ней. Это ужасно угнетало девушку, но вскоре она задумала сделать в квартире ремонт, что позволило заняться матери и дочери общим делом: они вместе выбирали обои и плинтуса, краску для дверей. Когда ремонт был окончен, то и обиды между женщинами ушли. Лилия подыскала себе работу, а Маша жила с ней пока не вышла замуж.