Сашка-индус

     Сашка Царёв перешёл в шестой класс. Лето для него пролетело, как перемена между уроками. После летних каникул около двух недель ушло только на раскачку. Раннее бабье лето ни детворе, ни самим учителям не давало сразу настроиться на рабочий лад. Ясное солнышко заглядывало в школьные окна, ласково заманивая на улицу поиграть в Хали-Хало, в доганялки, попрыгать со скакалкой или в классики на асфальте. Пестики с тычинками, наименьшие общие знаменатели, древние римляне с гладиаторами - все науки отторгались Сашкиным нутром, как что-то инородное. Ни во что не хотелось вникать; он только ёрзал тощим задом за партой, томясь в ожидании конца уроков.

     Как назло, безжалостная Анна Николаевна, преподаватель русского языка и литературы, а по совместительству ещё и классный руководитель шестого "Б", задала писать сочинение на тему "Как я провёл лето".

- Вам нужно будет вспомнить какие-нибудь интересные случаи, описать замечательную природу, если кто-то уезжал из города в пионерский лагерь, в деревню или в дом отдыха с родителями, - напутствовала молодая учительница. - Писать нужно правдоподобно, по объёму - примерно на два листа. И, конечно, без ошибок. Буду ставить две оценки - одну за литературу, другую за грамотность. Срок - одна неделя.

     "Зашибись! Два листа, очуметь не встать, - возмущалось сознание Сашки. - Читать-то умудохаешься, не то что буквы выводить. Ещё и правдоподобно, главное. Хм!"

     Дома, уставившись в окно, выходящее во двор, Сашка-Царь начал вспоминать интересные случаи за это лето. С грустью поглядел на небольшую площадку посреди двора, где они ещё совсем недавно, а будто бы уже давным-давно, обозначали футбольные ворота из кучек камней, собирая их по всей округе.


                ***

 
     "Так и напишу, что родителям на работе с путёвками для меня в пионерлагерь не повезло, не хватило. Мамка с папкой свои отпуска ещё зимой отгуляли, поэтому всё лето проторчал в городе".

     Деревни у Сашки не было, его дедушки и бабушки жили где-то далеко, в Уссурийске, на самой границе с Китаем. Он и видел-то их всего один раз в жизни.

     В первую неделю каникул в его дворе насчитывалось девять пацанов. Не зная, куда деть и как лучше распорядиться своей заслуженной свободой, с утра до вечера они гоняли в футбол. Потом все ровесники как-то быстро разъехались кто куда. Остались только трое - сам Царь, его сосед по подъезду, Тяга - Витька Тягунов, и Чупа - Серёжка Чупарин. Тяга был на год старше Сашки, а Чупа на два. Этот год у Чупы не задался - как ни корпел, всё равно остался на второй год. Единственное, что хоть маленько скрашивало его горькую участь было то, что теперь они будут вместе с Тягой учиться в одном классе.

     Играть в футбол втроём было уже неинтересно. Не найдя для себя лучшего развлечения, они смастерили себе рогатки из резинки от трусов, которой у Чупиной матери в швейной машине лежало так много, что ущерб был совсем не заметен, словно и не убыло. Стреляли мелкими камушками по воробьям, по мишени, нарисованной мелом на стенке какого-то сарая. Но вскоре резинки растянулись, а новых Чупа украсть у матери уже не смог - она, видимо, заметила недостачу и переложила резинку куда-то в другое место.

     "Тяга как-то раз стырил у отца пачку "Примы". Витька уже давно покуривал втихаря. Сначала я кашлял, ощущалась какая-то неприятная тошнота, - вспоминал Царь. - В голове звенела пустота, как в барабане, наполненном табачным дымом. Дня три ходил, словно в лесу заблудился, нечаянно в штаны наваливши. Но через недельку всё пришло в норму; затягивался уже по-взрослому, выпуская дым из ноздрей. Даже кольца пускать научился. Мать однажды учуяла запах у меня изо рта и задала хорошую трёпку. После этого случая перед приходом домой приходилось жевать всякую вонючую траву".

- А ты носи с собой пузырёк растительного масла, - посоветовал Тяга. - Вот как у меня - маленький, из-под лекарства какого-то. Меня тоже недавно маманя застукала, так я теперь перед домом рот маслом полощу. Один глоток можно и проглотить. Противно, конечно, зато прямо из нутра весь запах напрочь отбивает.

    "Потом из соседнего двора к нам стал часто приходить Жижа - Толька Жижин. Он с Чупой в одном классе учился, но Толяну повезло - в восьмой перешёл, - вспоминал подробности Сашка, продолжая смотреть в окошко. - Бандит на бандите и бандитом погоняет. Он научил нас играть в карты в "Свару". Сначала играли на щелбаны - у меня весь лоб в шишках был. Потом стали играть на спички - все коробки из дома перетаскал".

     Мать как-то однажды дала Сашке денег на кино, на мороженое, ещё и на проезд шесть копеек. В кино он, конечно, не пошёл. Наврал матери, что в седьмой раз ходил смотреть "Человек-Амфибия" - самый популярный фильм в то время.

     "Играли по копейке на кон, и все эти тридцать две копейки я продул за один день", - вспоминал он интересные случаи по совету Анны Николаевны.

     Пацаны прятались с картами за старыми деревянными сараями, ловя кайф, не вынимая сигарет изо рта. Так вошли в азарт, что не заметили, как загорелся ближний к ним сарай. Кто-то из мальчишек, видимо, нечаянно бросил не затушенный окурок. Попытались затушить, но пламя быстро охватило стену до самой крыши, покрытой толем. Когда загорелись ещё и два соседних сарая, пацаны-шкодники поняли, что пора делать ноги. Убежали в соседний двор. Когда приехали пожарные, мальчишки затесались в толпе и с интересом наблюдали, как тушат сараи.

- Всё, хана нам, мужики, надо срочно на время линять из города, - здраво рассудил Жижа, как опытный бандит. - Если узнают, что это мы сараи подожгли, в тюрьму посадят. Давайте поедем во Вьетнам воевать. До Астрахани доплывём на пароходе, а там уж как-нибудь доберёмся, не далеко. Приедем героями, и нас сразу простят.

     Такое хорошее предложение понравилось всем. "Мы быстро там всех американцев убьём, без проблем. А главное, в школу больше ходить не нужно".

- Бегите домой и возьмите денег сколько найдёте, а то долго не продержимся. Заберите документы и захватите что-нибудь тёплое на всякий случай - пиджак, куртку или свитер. Во Вьетнаме вечерами тоже прохладно бывает. Через полчаса встречаемся на автобусной остановке, - распорядился главарь Жижа.

     Документов Сашка никаких не нашёл. Да их у него и не было вовсе. В выдвижном ящике комода, где в шкатулке лежали паспорта родителей, он обнаружил две зелёные трёшницы и один красный червонец.

     "Заначка мамкина, - догадался Царь. - Как здесь много, целая уйма! На чёрный день, наверно, копит".

     Его противно мучила совесть, но одну трёшку он всё-таки взял, чтобы не подвести компанию своих верных и преданных друзей. Сунул в авоську лёгкую куртку, сменил драные кеды на школьные ботинки и сел писать прощальную записку.

     "Мама и папа! За меня не беспокойтесь. Я с друзьями уехал воевать во Вьетнам. Приеду героем. Ваш сын, Саша".

     Приехав на речной вокзал, они сложились деньгами. Общая сумма составила целых девятнадцать рублей и сорок четыре копейки. Такой сумасшедшей суммы Царь никогда в жизни не видел. Ближайший пассажирский пароход отплывал из Горького в Астрахань через полтора часа.

- Для экономии купим только один билет, самый дешёвый, до ближайшей пристани, - командовал Жижа. - По билету поеду я, а вы взойдёте на палубу, как мои провожающие.

- Ага, какой умный, - сразу возмутился Чупа. - Нас высадят, как зайцев, а ты, значит, один во Вьетнам поплывёшь. Ну уж нет.

- Да какая разница, кто из нас пассажиром будет, - нервно доказывал лидер. - Ну давай ты будешь с билетом, а мы будто тебя провожаем. Нам и на один-то билет может не хватить. Всё равно все будем спать в шлюпке. Вон, видите, четыре штуки на верхней палубе закреплены, брезентом накрыты? Залезем под брезент, и никто нас до самой Астрахани не найдёт.

     Купили один на всех билет до ближайшей остановки в Чебоксарах. Их восьмиместная каюта с одной койкой на четверых находилась на самом дне парохода, где-то возле трюма. Они только один раз заглянули в неё ради интереса, и больше не появлялись. Там было очень неуютно, пахло сыростью и едким потом. На оставшиеся деньги купили в буфете пирожков с мясом, каждому досталось по три пирога. Проглотив, как удавы, единственную после завтрака пищу, попили воды из крана в туалетной комнате и пошли изучать пароход.

     До ночи шлялись по палубам. Царь облюбовал себе место на корме. Ему нравилось наблюдать в тишине за уплывающими вдаль красивыми волжскими берегами. Тяга с Чупой приросли к стеклянной стене посреди парохода, через которую можно было наблюдать, как работали мощные механизмы в машинном отделении, вращающие огромные колёса по обоим бортам парохода. Только один Жижа чего-то мухлевал. Всё прохаживался по палубам, замечая, в каких каютах пассажиры вывешивают за окна свои авоськи со скоропортящимися продуктами.

- Хватит бестолку глазеть на всякую ерунду, путешественники, - выговаривал он своей банде, собрав всех на Санькином любимом месте. - Буфет уже закрыт, да и денег у нас всё равно ни копейки не осталось. Жрать хочется, аж брюхо сводит. Ночь уже глухая, все спать завалились. На вот тебе, Царь, ножик. Поднимись на третью палубу - там по правому борту, на четвёртом окне от кормы, висят две авоськи. Срежь их быстренько и тащи в нашу шлюпку. Мы тебя там ждать будем.

- А чё я-то сразу? Я боюсь, ни разу ещё ничего не тырил. Давай лучше ты сам, - заканючил Царь.

- Ты же не деньги будешь воровать, а жратву. За это сроков не дают, - уговаривал его Жижа. -  Всё равно каждому скоро придётся чиграшить, не милостыню же нам на паперти просить. У тебя денег было меньше всех, вот тогда первым на дело и пойдёшь.

     Все, конечно, понимали, что Жижа прав. Сашка решил, что лучше уж первому пойти сетки с окна срезать. "Зато потом Тяга с Чупой будут первыми у пьяных мужиков карманы шмонать", - представлял и мысленно уже злорадствовал над ними Сашка.

     Он долго не мог настроиться. Страх сковал так, что ноги слушаться перестали. Выкурив сигарету, всё же решился. На палубе стояла мёртвая тишина, все пассажиры спали. Тихонько подкрался к нужному окну, резанул ножом и одним махом срезал верёвочные ручки авоськи. Его снова обуял ужас. Воришка рванул бегом с места преступления. Всю дорогу Сашке мерещилось, что за ним гонятся. По металлическому трапу прыгал через две ступеньки и быстро оказался у шлюпки. Пацаны уже ждали, выглядывая из-под брезента. Подхватили сетку, и Царь быстро залез к ним.

- Ну, чё? Как всё прошло? - начали расспрашивать пацаны.

- Нормально, - едва смог выговорить он, запыхавшись. - Руки только дрожат, как хвост у трясогузки. Покурить бы, а?

- А чё бежал-то, как угорелый? Тихонько надо было, - недовольно высказывался Жижа. - Мы твой топот даже отсюда услышали. Всех пассажиров, наверное, разбудил, придурок. А где вторая сетка? Там же две было.

- Когда туда пришёл, висела только одна, - оправдывался Царь. - По этому борту больше вообще ни на одном окне ничего не висело.

     Подсвечивая спичками, они вынули содержимое авоськи. Пахло копчёной вкуснятиной. Развернули два бумажных пакета. В одном был кусок свиного сала, посыпанного солью, а в другом две большие копчёные селёдины. Одна селёдина досталась Царю с Тягой, другая Жиже с Чупой. Уплели за две минуты прямо с молоками, только разжёванную чешую с костями выплюнули. Сало Сашка есть не стал даже с голодухи. Не любил. Из колбасы всегда жир выковыривал.

- Эх, жаль хлеба нет. Без хлеба что-то уже и сало не лезет, - проворчал Тяга, съев лишь маленький шматочек. - Нате, кто хочет, я больше не буду.

     Вдруг брезент резко открылся, и Сашку Царёва кто-то сильно схватил за ухо.

- Вот они где, супчики-голубчики, - послышались грубые голоса боцмана и трёх палубных матросов. - Всё, приплыли, вылезайте, давайте!

   До Чебоксар их продержали запертыми в какой-то кладовке. Жижа, когда всех вели по палубе, зачем-то попытался вырваться.

    "Ты чё Толян? - высказывали ему потом друзья. - Куда тут убежишь, когда кругом вода? Только кулак под дыхло от здоровенного матроса схлопотал".

     Их разбудили рано, часов в пять утра. Во рту у мальчишек всё пересохло. После этой селёдки всем страшно хотелось пить. Они попросили, но им показали фигуру из трёх пальцев. Мол, терпите.

     Пароход причалил в Чебоксарах. На берегу воришек уже встречала милиция на жёлтом УАЗике. Увезли в местный детский приёмник-распределитель. Там их остригли на лысо, заставили вымыться под душем, переодели в арестантскую робу и закрыли всех в одну общую комнату, больше похожую на камеру. С ними там сидели ещё четверо мальчишек. Герои Вьетнама, как бедные ягнята, сразу забились в угол.

- Эй, пацаны, а это мы куда попали, а? Это тюрьма или колония? - спросил у местных Серёга, набравшись смелости. - Не знаете случайно, чё нам за кражу авоськи с продуктами присудят?

- За такую фигню могут и ничего не дать, - ответил из глубины камеры какой-то худой пацан, всё лицо которого было покрыто прыщами. - Хотя, если уже есть четырнадцать, то могут, конечно, и сто пятьдесят восьмую пришить - год будете чалиться.

     Но долго "чалиться" им не пришлось. Уже на следующий день из Горького приехали их родители и забрали домой. За Царём, Тягой и Чупой приехали матери, а за Жижей никто не приехал, но Тольку тоже отпустили на попечение матери Чупы. Сашка ждал сурового наказания.

     "Ну всё, теперь меня мамка всего испорет", - мысленно настраивался он на экзекуцию.

     Но мать почему-то улыбалась и радовалась со слезами на глазах. Обратно в Горький все ехали на автобусе. Матери всю дорогу о чём-то разговаривали, а герои Вьетнама спали, как счастливые сурки, отделавшиеся за свои подвиги лишь лёгким испугом...

     Шкодливые мальчишки всё время боялись, что все узнают о поджоге сараев, но во дворе о них никто даже не вспомнил. Через неделю Царя отдали в школьный летний лагерь.

- Нечего целыми днями во дворе хмыстать, - объявила мама приказным тоном. - Будешь ходить туда к восьми утра. До шести вечера хоть под присмотром будешь. И смотри у меня, веди себя там хорошо, а то отцу нажалуюсь, он тебе всю задницу ремнём испорет. Там и накормят, и спать уложат на часок после обеда, в разные игры там играть будете...

     В школьном лагере Царю совсем не нравилось. Из пацанов там была одна малышня, девчонки целыми днями прыгали со скакалками. Из ровесников был только один Славка Дроздов из параллельного класса, но он Сашке не нравился.

"Жиряга! Целый день сидит на лавочке, как дурак, с какой-то толстой книжкой. В очках ещё, главное. Вредина", - ворчал Царь про себя.

     Сашка всё время норовил задеть Дрозда плечом. Толстому мальчишке, видать, это уже надоело, и Жиряга так толкнул плечом Царя своей массой, что тот чуть не упал.

     На четвёртый день Сашкиного пребывания в лагере, во время обеда, Дрозд понёс к своему столику поднос с борщом, макаронами и компотом. Царь пошёл за ним следом, и, как бы не нарочно, носком ботинка сначала слегка поддел ступню, а потом наступил Дрозду на пятку. Тот брякнулся на рыбку, уронив поддон на пол и угодив лицом прямо в поддон. Быстро вскочил, размазал по своей белой рубашке остатки борща со сметаной, стряхнул с очков макароны и сильно пиннул задиру в коленку. Сашка  аж вскрикнул от боли. Похромал к ближнему столику, поставил на него свой поднос и пошёл давать сдачи.
 
     Девчонки, наблюдавшие за ними, сразу наябедничали директору. На следующий день в школьный лагерь вызвали родителей. На утреннем построении всего лагеря пришлось присутствовать мамам драчунов. На линейке мальчишек выставили на середину для пропесочивания. У Славки была разбита нижняя губа, выбиты два передних зуба, сильно опухла переносица, разбиты очки, а под обоими глазами сияли синяки. Вообще всё лицо у него опухло, будто пчёлы покусали. Глаза сделались, как две маленькие щёлочки. Царь оправдывался, как мог, утверждая, что только защищался. Даже задрал штанину и показал свою больную коленку. Но никаких следов на ноге, к его сожалению, уже не осталось, за ночь успело всё полностью зажить. Только под правым глазом сиял небольшой фингал, почти незаметный.

     Директор лагеря взяла слово и предложила исключить Царёва из пионеров. Для этого она хотела прилюдно завязать на его шее красный галстук, чтобы потом снять его с позором. К Сашкиному счастью, пионерского галстука в лагере не нашлось. Дебошир отделался лишь объявлением строгого выговора в устной форме с последним китайским предупреждением.

- Почему же ты таким хулиганом-то у меня растёшь, Сашка? - причитала дома мама, вытирая горькие слёзы. - Недели даже не смог продержаться. Опозорил на всю школу. Бандитом вырасти хочешь? Смотри, тюрьма по тебе уже плачет.



                ***


     Сашка сел за свой письменный стол и взял черновик. "Правдоподобно, главное. Хм! Попробуй, напиши такую правду. У Аннушки сразу все ухи повянут".

     Через два дня на классном часе он осмелился и решительно спросил у Анны Николаевны:

- А обязательно в сочинении про лето нужно взаправду всё писать? А может, у меня тайна личная есть.

- Так ты что же, Царёв, ещё даже не начинал? Три дня уже прошло, можешь и не успеть. Смотри, двойку получишь у меня. Я сказала правдоподобно, а не взаправду, - снова стала объяснять учительница, обращаясь ко всему классу. - Свои тайны можете оставить при себе. Сочинение потому так и называется, что здесь сочинять нужно, то есть, выдумывать. Сначала составьте план, придумайте интересный сюжет. Вы уже много всяких книг прочитали, надеюсь. Вспомните какого-нибудь своего любимого автора и попробуйте подражать главному герою. Ты вообще, Царёв, книги-то хоть читаешь? - спросила учительница.

- Иногда! Последнюю, правда, уже давно читал. Забыл про что, - соврал Сашка. Кроме детских сказок он за всю жизнь ни одной книжки не удосужился прочитать. "А зачем читать, - рассуждал он, - время тратить, когда можно просто фильм посмотреть".

- Вон Людочка, соседка твоя по парте, на следующий же день своё сочинение сдала. Я даже проверить успела, обе пятёрки поставила. Молодец, Смирнова, отличное сочинение написала, - похвалила она соседку Царёва, в которую он уже давно, ещё со второго класса, был безнадёжно тайно влюблён. - Она там описывает, как жила в деревне у дедушки с бабушкой, как они вместе ходили в лес по грибы и ягоды, как помогала бабушке по хозяйству. Даже корову научилась доить. Вот, спроси у Людочки, пусть она тебе подскажет.

     Расспросив подробно у соседки план её сочинения, Сашка пришёл домой, быстренько перекусил и сел сочинять, пока не забыл, что ему Смирнова рассказала. В конце их разговора та призналась, что наврала про корову.

- В сочинениях врать можно, но только так, чтобы было правдоподобно.


                ***


     Сочинение "Как я провёл лето" ученика 6-го "Б" класса Царёва Саши.

     Я провёл лето очень хорошо. Меня родители отправили погостить к дедушке в деревню, которая находится в Индии. Сначала я доплыл на пароходе по Волге до Астрахани, а потом добирался уже на поезде. Плотность населения Индии составляет четыре с половиной человека на один метр. Там весь женский род, начиная с детства, ходит с точками на лбу. Моему дедушке, которого я увидел впервые, оказывается, было уже семьдесят два года. У него, кроме папы, был ещё один сын, но он умер, когда ему было семьдесят лет. В деревне была очень тёплая погода и красивая природа.

     Мы с дедом постоянно ходили в лес, в джунгли, за грибами, - сочинял Сашка, вспоминая свой любимый мультик "Маугли". - Но грибов мы там не нашли, а только одни обезьяны прыгали по деревьям и качались на лианах, ухватившись за них ногами с длинными пальцами, похожими на мои руки.

     Там было очень красиво. Какая красота! Кругом было тихо, как будто все звери сдохли, но за углом выли шакалы. В джунглях стоял необычайный аромат, и я остановился постоять, чтобы вдоволь нанюхаться. Было много красивых попугаев, которые сидели на деревьях и клевали свои ноги. Ещё там было много львов, носорогов и леопардов. Это такие млекопитающие, состоящие из головы, туловища и четырёх ног.

     Однажды я чуть было не наступил на огромную змею. Оказалось, что это был очень толстый удав. Ещё там была река Амазонка, - спутал Сашка главную реку Индии, Ганг, с самой крупной в мире Южно-Американской рекой Амазонкой, - но мы в ней не купались, потому что там водится много крокодилов и бегемотов. А ещё в ней водятся хищные рыбы - пираньи. Если свесишь ноги с лодки и будешь ими бултыхать по воде, то вынешь их уже обглоданными ими до костей по самые колена.

     Дед всегда брал с собой в лес ружьё. Однажды из кустов на меня выпрыгнуло невиданное созерцание, и это невиданное созерцание оказалось тигром. От страха моя душа ушла в левую кеду, но дед быстро выхватил двустволку и направил дуло прямо на зверя. Шерхан посмотрел на деда и сразу заревел бешеным голосом. Своим выражением лица тигр как бы просил пощады, но мой дед не пожалел злого полосатого хищника, шмальнул в него сразу из двух дул и убил наповал. После чего мы сразу пошли домой.
 
     Мой дед был зажиточным крестьянином, имел одного слона, двух свиней, трёх буйволов, четырёх зебрей, пять коз и много другой мелочи, но жены у него не было ни одной. Старая давно померла, а новые, которые молодые, на нём жениться не хотели. А за старых он и сам не хотел выходить.

     Однажды, когда я ринулся спать, на меня набросилась одна мысль. Я придумал мыть слона губкой из шланга, -  сочинял Сашка, вспоминая передачу по телевизору, где показывали, как моют слонов в зоопарке. - Этот слон был очень добрым, и я его совсем не боялся. Дед нашёл его в лесу с больным хоботом, вылечил его и стал жить у него. И ещё я там научился доить буйволиху Зорьку. Это такая же корова, только, как животное, оно было очень большим, со страшной рогатой головой спереди и с четырьмя ногами сзади. После дойки она сразу ложилась спать и дрыхла, как мёртвая.

     Особенно красивым там был закат. Мы с дедом целыми днями им любовались с большим удовольствием. Дед всегда носил на голове тюрбан. Как сейчас помню, вот он снимает свой тюрбан, а на голове у него только один голый череп, покрытый редкими волосами, и он вытирает его носовым платком.

     Так прошли мои летние каникулы, которые мне очень понравились. Как же я хочу снова к дедушке в Индию!



                ***


     Анна Николаевна читала вслух всему классу самые лучшие сочинения.

- А теперь послушайте, что сочинил наш Царёв, будущий писатель приключенческого жанра, - взяла она в руки его сочинение.

- А зачем всем-то читать? - возмутился сразу Царёв, густо покраснев, как варёный рак. - Я же только для вас писал, Анна Николаевна.

- А чего-ты так испугался? Не мне же одной ты правдоподобно рассказывал про индийскую Амазонку. Пусть все узнают, как ты добирался до Индии, про плотность населения, про Шерхана со слоном. Там у тебя много чего познавательного имеется.

     Учительница медленно с выражением читала сочинение, весь класс смеялся, а сам писатель был готов провалиться сквозь землю.

- Если бы ты вообще ничего не написал, получил бы двойку, а так, за труды твои адские поставлю тройку с минусом. Специально сохраню твоё произведение в качестве образца для будущих писателей.

    "Если бы правду написал, ржали бы ещё больше. Да и про сараи бы все узнали", - печально рассуждал Сашка-Индус, как теперь стали его называть все школьные друзья.


                ***


     Прошло тридцать лет. Александр Сергеевич Царёв вместе с супругой приехали на встречу выпускников школы. Старенькое четырёхэтажное здание из красного кирпича казалось маленьким в окружении современных зданий.

- Вот наш милый школьный дворик. Какой же он маленький, оказывается, едва хоккейная коробка убирается. А раньше мы сюда собранный металлолом и макулатуру складывали? Целые горы были. Однажды с пацанами припёрли гусеницу от трактора. Еле дотащили, три квартала волоком пёрли, а Анна Николаевна заставила нас её обратно на место отнести, обвинив, что мы её попросту украли у тракториста...

     Встреча проходила в школьной столовой. Пришли почти все бывшие одноклассники, радостно обнимали друг друга, едва узнавая. Анна Николаевна была уже на пенсии, но всё ещё преподавала литературу в старших классах.

- Боже мой, неужели это наш Сашка-Индус, -  прильнула она седой головой к груди Царёва. - Ах, какой мужчина! А это, значит, супруга?! Очень приятно! Я Анна Николаевна, классный руководитель вашего мужа. Погодите, что-то лицо мне ваше знакомо. Батюшки, да это же Людочка Смирнова! Не узнала, долго жить будешь. Ах, красавица! Значит, Царёвой стала. Очень, очень рада за вас. Любовь со школьной скамьи! Ну, рассказывайте, как сложилась ваша судьба? А я, Царёв, храню твоё сочинение. До сих пор все ребята хохочут, когда я им читаю. Надо было тебе тогда пятёрку за него поставить, за юмор. Это ж надо было такое сочинить, ещё и вашим внукам интересно почитать будет...