К вопросу о соседях

Комментарий на публикацию Н. Ереминой. Соседи. Серия первая Леха.


Конец восьмидесятых . Ночь, где-то половина второго. Сидим с другом на моей даче на кухне, в темноте, смотрим на маленьком Ч/Б телеке «ходячие мертвецы» вжимаясь, пока еще с непривычки от необычного для советского человека американского зрелища, тощими задницами в старые табуретки. Почему на кухне, потому что в комнате на единственном прокуренном диване, угашенные в сопли спят наши подруги.
Во дворе за окном тишина, снег огромными хлопьями неспешно покрывает всю окружающую действительность мягким, белым одеялом, глуша последние ночные шорохи и звуки, наплевав на кошмар, что творится по другую сторону стекла. На экране кульминация: толпа неопрятно одетых людей с перекошенными кровавыми лицами издавая звериный рев, бодро поедают главных героев. Страх тоненькой струйкой в виде пота медленно стекает по позвоночнику в трусы.

Вдруг, как выстрел за окном неожиданно и громко, раздается стук по оконной раме, подкрепленный дребезжанием плохо закрепленного ржавыми гвоздями советского «стеклопакета». Молниеносно переводим испуганные взгляды на окно и с ужасом лицезреем в свете уличного фонаря и мерцающего экрана телевизора, плотно прижатое к мутному стеклу, опухшее, сильно покоцанное рыло с подбитым левым глазом, принадлежащее, как выяснилось позднее, моему соседу по даче, давно спившемуся  художнику Козлову Виктору Ивановичу или попросту Витьку и слышим его протяжный, ни как не согласующийся с его малым ростом и довольно тщедушным тельцем утробный рык...
— Игааааарь ты дома!!! Выпить чё есть?!! Подыхаю!!! — Сказать что мы просто обосрались было бы не совсем правдой.