Важная профессия или Русская интеллигенция в Амери

Мика надо было спасать. И не просто спасать, а именно СПАСАТЬ. Этот дурень решил, что ему вот очень надо поехать в город и посмотреть тот самый фонтан. Мы все хотели поехать, и я, и Грег, и даже Пашка. Но поехал один Мик.

Я не знаю, что на него нашло. Он весь день суетился, а к вечеру объявил, что едет. Мы решили, что парень перегрелся под знойным солнцем Города Ангелов.

Вилли приехал рано утром. Его Бьюик разбудил нас своим протяжным гудком. Мы вышли, чтобы поздороваться и узнать в чем дело.

Американцы – странные люди. Они строят легкие, почти дома на легком фундаменте или без фундамента. Стены тонкие, почти прозрачные. Мы каждый вечер слышим, как в соседнем номере ссорится какая-то мексиканская пара. Бурные выяснения отношений заканчиваются стуком в дверь и руганью на китайском. Потом все стихает. У нас в Сибири такой дом простоял бы всего пару месяцев, а потом просто развалился бы. Мы не строим таких домов даже на своих дачах. Но я отвлекся.

Вилли приехал, чтобы забрать Мика и кого-то еще на свою ферму. Кажется, Мик что-то такое говорил о подработке в пустыне. Мишка всегда так – во что-то ввяжется, обмолвится парой слов и молчок. Грег пошел искать Мика, я остался внизу. Мы поговорили о погоде, странных туристах из Норвегии и новом фонтане. Я спросил, что за работа, на которую нанялся Мик. Нужно было очистить барак и участок земли в два гектара от колонии перекати-поле. Мика нигде не было. Вилли сказал, что работа очень срочная и пообещал хорошо заплатить. Я тогда не знал, на что соглашаюсь, а если бы знал, никогда бы не согласился.

После краткого инструктажа, который я слушал вполуха, нам выдали резиновые сапоги, комбезы, противогазы и смешные шапочки. Я сначала поржал и решил, что не буду все это надевать на себя. (Ну что я, на войну что ли собрался?) Но Фред, парень которого определили мне в напарники как самого опытного, настоял. Из оружия нам выдали два комплекта перчаток. Я чувствовал себя клоуном на детском утреннике. Огромные сапоги были на два размера больше и страшно воняли резиной. Из-за них моя походка, которая так нравилась девчонкам, изменилась и походила на утиную поступь.

Все тот же Бьюик отвез нас куда-то в поля. В студенческие годы мы ездили на картошку. Я попытался объяснить это Фреду, но он меня не понял. Американцам вообще трудно объяснить, что такое «безвозмездная помощь колхозу». Я уже пытался объяснить это одной хорошенькой американке, приехавшей учиться на нашу кафедру по обмену. В общем-то, из-за нее я и отправился в это путешествие. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Когда нас привезли на то самое поле и выгрузили из Бьюика, я не поверил своим глазам! В жизни я не видел таких огромных перекати-поле. Оторвавшиеся от земли, эти гигантские шары громоздились один на другой, цеплялись ветками и создавали чащи покруче наших таёжных. Пару минут я просто стоял и смотрел на эти залежи гигантов с другой планеты. Фред в это время надел шапочку, противогаз и две пары перчаток.

У меня мелькнула идея воспользоваться старым добрым способом, которым мы пользуемся ранней весной после схода снега, но я решил, что с этим пока стоит повременить. Да и зажигалки у меня не было. Из всей нашей компании курил только Мик. Может быть и правильно, что я поехал вместо него. Один брошенный окурок – и все это кладбище сухих перекати-поле полыхнет одним большим костром, пламя от которого может дотянутся до фермы и дальше. Да и виновника пожара по-любому найдут. Мне не хотелось проблем с американским законом, к тому же у меня были планы в этой стране, поэтому я приоделся и пошел штурмовать замок неприятеля.

Через два часа работы я взмок и попросил пить. Фред сказал, что сандвичи и воду завезут только к обеду. Я выругался по-русски и представил, что воюю с фашистами, и от меня зависит судьба Родины. Так я продержался еще примерно час.

К полудню с меня тек градом липкий пот. Солнце уже было в зените и жарило как заправский демон из преисподней. Я проклял все на свете, включая Мика с его страстью к фонтанам, свою беспечность, Город Ангелов, все это поле и дурацкое стремление американцев к разделению труда.

Было совершенно невыносимо работать на жаре в этих огромных сапогах, противогазе и перчатках. А без всего этого работать не получать вообще! Шары-переростки кололись и осыпали меня семенами. Их ветви спутывались между собой, мешая отделять каждый такой клубок от другого такого же.

Те перекати-поле, что нам удавалось добыть, мы оттаскивали к передвижному измельчителю. Бен и Стив делили перекати-поле на части и отправляли в измельчитель, откуда ненавистные шары выходили уже в виде опилок. Я попробовал уговорить парней поменяться или позволить помочь им, но они наотрез отказались, пробубнив что-то про разделение труда, правила и штрафы. Я махнул рукой и по старой русской привычке пошел отдыхать перед обедом.

Я нашел какое-то бревно на теневой стороне и присел. Фред что-то такое начал говорить про план и про незаконченную работу, на что я возразил и добавил волшебные слова «русская традиция». Дышать без противогаза – наслаждение. Я уже хотел снять остальную клоунскую одежду, когда почувствовал, что бревно подо мной зашевелилось. Я не предал этому значения, решив, что перегрелся на солнцепеке и только устроился поудобнее.

Фред между тем продолжал носить небольшие перекати-поле к измельчителю. Когда он шел, чтобы забрать очередной шар, я уже сидел на земле и дико оглядывался. Бревно оказалось не просто живым, а очень проворным! В голове промелькнуло «кайман». Времени раздумывать, откуда на фермерском поле могло взяться зубастое чудовище, у меня не было. Я лишь обернулся удостовериться, что не брежу, и опрометью пустился куда глаза глядят.

А глаза мои глядели в сторону фермы, куда я примчался на всех парах и заперся в сарае с мототехникой.

Вечером ребята объяснили, что я просто испугался огромного варана. Легче мне от этого не стало. Они долго смеялись и тыкали пальцами в смартфоны. Оказалось, что Вилли приехал на поле, чтобы проверить, как мы справляемся. У него в руках как раз был новенький смарт, который он тестировал. Они пересматривали видео с моим участием снова и снова.

Позже мой напарник Фред сказал, что вараны редко нападают на людей, а конкретно тот варан был ручным и принадлежал дочке Вилли. По какой-то причине варан сбежал из своего загона и спрятался на плантации кукурузы среди огромных перекати-поле. Мне было грустно. К вечеру ролик с моим участием набрал полмиллиона просмотров. Комментарии на русском мешались с комментариями на английском. Теперь меня знают не только в родном Омске, но и в Барнауле, Саратове, Минске, Копенгагене и еще чёрт знает где.

Вечером Вилли отсчитал мои честно заработанные баксы и сказал, что не смеялся так сильно с тех пор, как его жена споткнулась и села прямиком в корзину с утиными яйцами. Я промолчал. Слова я берег для Мика.

Товарищи полицейские, я ответственно заявляю, что у меня не было злого умысла навредить кандидату филологических наук Михаилу Ивановичу Костылёву. Мы не дрались. Я просто врезал по его наглой счастливой физиономии, только и всего! Знаете, от этого не умирают. Ну и что, что англичане видели, как он упал и не вставал десять минут. Товарищи полицейские, вы поймите, у русских обычай такой – ударить в морду, а потом обняться, пойти пить пиво и долго мириться. Он подставил меня и получил в морду. Всё честно.