Тридцать гектаров

Лето. Жара. Скоро полдень. Температура воздуха растет и скоро перевалит за сорок градусов. Организм требует прохлады. Но мы идём на дело. Я и мой друг Олег идём за добычей. Идём на “тридцать гектаров”. Взяли по две "полторашки" воды. Солнце палит нас, а мы идем. Это наш заработок.

Это начало эпохи капитализма в России, после гибели СССР.  Мы не смогли присвоить себе нефтяные и газовые скважины, мы не смогли заполучить себе в собственность заводы и фабрики... У нас нет никаких талантов... И поэтому мы идём на “тридцать гектаров”. И таких горемык, как мы, десятки, которые кормятся “гектарами”.

Пересекли объездную дорогу и идём по гравийке, не доходя до МТФ, сворачиваем вправо и идём вдоль лесополосы колючей акации, подходим к глиняному карьеру кирпичного завода и идём вдоль него, а справа нас - поле, поросшее бурьяном. И вот карьер заканчивается, и поле упирается в двухметровый забор из бетонных плит. Подходим к стыку: справа  перед нами стена бетона, а слева, где начинается торец “гектаров”, забор из колючей проволоки и ещё "путанка" на земле накидана. Проникаем на территорию... А там бронетанковая техника, подлежащая уничтожению по договору об ограничении обычных вооруженных сил в Европе.

19 ноября 1990 года в Париже полномочные представители 16 государств - участников НАТО и шести государств - участников ОВД подписали договор об ограничении обычных вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ). С советской стороны свои подписи поставили президент СССР Михаил Горбачев и министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. Договор предусматривал значительное сокращение вооружений на пространстве от Атлантики до Урала. Для стран НАТО и ОВД устанавливались коллективные предельные уровни по пяти основным видам вооружений. Число танков в каждом военном блоке не должно было превышать 20 тыс. единиц, бронированных машин - 60 тыс. ...

Мы находимся в самом конце “гектаров”. И вот перед нами желанная картина. Стоят уже раздербаненные БМП метров в пяти друг от друга, от которых осталась только одна рама, один корпус. Они здесь уже долго стоят и позарастали высоким бурьяном. А там, ближе к середине и вплоть до самого начала, где находится резиденция сторожей и их наблюдательная вышка, БМП стоят рядками борт к борту, и их ещё не касалась рука слесарей и газорезчиков. Они полны всяких алюминиевых деталей и медных кабелей, и нержавейки много. Но там обитают сторожа... Им выдали ружья…

С самого начала появления “гектаров”  всё было тихо и спокойно. Я на велосипеде туда как-то заехал, тогда не было ещё ограждений - никаких. Танки стояли рядами - плавающие танки и тешки какие-то. Некоторые тешки уже без башни и капотов. Людей никаких. Залез на танк, огляделся вокруг - ни одной человеческой души, посмотрел на двигатель, посчитал количество цилиндров... Потом прошёлся по рядам... И вот вижу человека какого-то, тот добрался до подшипника гусеничного катка и добывает оттуда литол... Вид литола - свежайший. Пообщались. Разговор наш смысл которого - ничего не охраняется... Но прок какой от танка - вот литол... И долго ещё не было алюминиево-медного ажиотажа. А потом началось...  А потом так началось, что стали на КамАЗах приезжать тариться... И пошли ужесточения... Свою кормушечную базу надо охранять... И самим надо кормиться, незачем кому-то раздавать... И нынче тяжёлые времена наступили. Слухи идут, то того поймали, то другого... Сторожа резвые, сильные, мотивированные и несговорчивые, гоняются и ловят...

За мной они уже гонялись. Я точно так же по плану за обеденный перерыв должен был управиться. Но зашёл далеко вглубь... И уже обед закончился, а я всё никак не могу выбраться из этих “гектаров”: мешок уже наполнился, но тут под ногами нержавеющая деталь килограммов на десять подвернулась - ну как её оставить! - и её прицепом зацепил. Быстрей, быстрей, быстрей на выход  - мысли подгоняют меня, но от тяжести груза еле плетусь, а тут ещё в траве железяки всякие не вижу их - спотыкаюсь. Посмотрел на вышку, а там сторожа меня уже в бинокль рассматривают. Я из последних сил рванулся к выходу... Только вылез, наружу, а они уже на машине подъезжают ко мне. Всю добычу бросаю в высокий бурьян и налегке, подобно сайгаку, пускаюсь  наутёк.  Слышу: “Стой стрелять буду”, - кричат мне во след и “бабах, бабах” - прозвучали выстрелы, но я не реагирую на это. Ушел от погони. Через некоторое время вернулся. Мешка с добычей нет - нашли и забрали... А вот нержавейку не нашли, поднял её и побрел вдоль карьера...

Вот и теперь время обеда. Пока сторожа обедают, нужно успеть затариться. Стоит жара, аж “метелики в глазах летают” от перегрева. Мы в конце “гектаров”, а тут даже не объедки, а крохи пооставались с барского стола. Все предпосылки удачного похода на нашей стороне. Синица в руке обеспечена. Пригибаемся, маскируясь травой, и проникаем в первое БМП: на нем нет гусениц, нет башни. Дербаним остатки медных трубок, остатки медных кабелей... Какие-то детали алюминиевые пооставались... Броня жаром обдает, допиваем теплую воду, но предвкушение, а это холодное пиво, генерирует в нас неукротимый дух, совершать великие подвиги...  Реликтовое чувство добычи наполняет нас. Идём к другому БМП... Цепляюсь ногой за какую-то петлю, а это застарелый жгут медных кабелей, присыпанный землей, в сумку его... Много валяется на земле разных тонкостенных алюминиевых деталей в виде патрубков и колен всяких, но мы не берём их - лёгкие и негабаритные... Обед заканчивается - нужно уходить. Уходим. Покутить хватит. Ресторан “Кубанские огни” манил нас... Вылезли из БМП и, пригибаясь к траве, направляемся на выход. Маскируемся рядом стоящим БМП, проходим его. И только вышли из укрытия, как на соседнем танке стоит Спортсмен. Мы видим его, а он смотрит на нас. Спортсмен - такую кличку дали  сторожу. Здоровый, спортивного вида парень, очень ретиво выполнял свой служебный долг...

И как то группа парней уходила от погони в сторону аэродрома, а за ними гнался Спортсмен. В торце “тридцати гектаров” находился межколхозный аэродром, который уже давно перестал функционировать и на нем стоял один единственный демонтированный кукурузник. И вроде бы Спортсмен отстал. Один из парней залез на крыло самолёта, чтобы посмотреть на обстановку, оглядеться, а его Спортсмен уже за ноги схватил и стягивает с самолёта...

Спортсмен спрыгнул с брони танка и бросился к нам. Мы пустились наутёк. Ринулись в разные стороны. Я выбрался за ограждение через колючую проволоку - "путанку"...

"Путанка" - это опасная штука. И как то вчетвером мы пошли на дело. Закрепили "путанку" над землёй и пролезли под ней. А один наш товарищ, пролезая, зацепился за колючку и попытался отцепиться, но неосторожное движение - и его уже прихватило в нескольких местах, он запаниковал, начал извиваться и оказался в цепких объятиях "путанки", лежит, как будто парализованный, с выпученными глазами. Пришлось его успокаивать и выпутывать минут двадцать...

Через лаз пролез под "путанкой" - вот и всё - я уже не там, я уже здесь - снаружи. Никто за мной не гонится. Подождал немного и пошёл к карьеру. Вижу Олега. Подхожу к нему. Добыча при нём. Он мне бросает: ”Где ты лазишь там? Уходим, -  и продолжает говорить, отвечая на мой немой вопрос, как всё было. - Я через забор перепрыгиваю, шо лань, Спортсмен следом… Догоняет меня - уже в затылок дышит. Я делаю резко стоп, разворачиваюсь, снимаю майку, надуваю мышцы, становлюсь в стойку боксера... Спортсмен постоял, посмотрел и назад повернул...”.

"Киноэпопея" "тридцати гектаров" породила множество историй. Напишу, пожалуй, ещё такой случай. “Тридцать гектаров” с другой стороны граничили с железной дорогой. Парни, которые жили возле железной дороги, ходили на “гектары” с этой стороны. И как-то они несли алюминиевый сто килограммовый броне-капот. Тяжело им было. И догадались положить его на рельсы, сделали хомуты себе из кабелей, впряглись и, как кони, поскакали во весь опор, во всю прыть. Броне-плита легко скользила по рельсам. Но радость парней не долго продолжалась - их встретила милиция... А мотивы проще не придумаешь - диспетчер железной дороги увидел движение поезда, которого не должно быть...

PS. Граждане страны СССР недоедали, испытывали тотальный дефицит во всех товарах народного потребления, но усердно наклепали десятки тысяч танков. А теперь их уничтожают... Ради чего жили и трудились?... А тут ещё инфляция под тысячу процентов в год и все сбережения людей обесценились... Произошло обыкновенное безнаказанное ограбление... Ради чего жили и трудились?... Не знали истинной политики: “Мы приходим к власти через нищету, слезы, кровь и горе гоевских народов”... Не знали всего этого. Советских людей этому не учили... Парализовал когнитивный диссонанс...