Неприятности

      За разбитыми окнами заброшенного дома суетливо метался яркий луч фонаря.
      - Кто там лазает и что они там ищут? - Негромко подумал вслух Антон, прислонясь к строительному забору, огораживающему ветхое строение. Его временное пристанище было обнаружено. Очень жаль. Антон хотел перезимовать в этом старом доме с толстыми кирпичными стенами.

 В одной небольшой комнатке он заколотил фанерой окна, раздобыл металлическую печурку, устроил лежанку и нечто вроде кухни. Получился дом. Сейчас он смотрел как незнакомые люди, весело матерясь, ногами выбивают из окон фанеру, потом полетели на улицу его нехитрые вещи, следом плюхнулась и раскололась о кирпичи, чугунная печка. Дома у него опять нет.

 Антона душила злоба. Но сделать было ничего нельзя. Что может одинокий, бомжующий, пожилой инвалид, сделать трем молодым, здоровым лбам, заряженным агрессией и бациллой разрушения. Прочесть лекцию о человеколюбии? Не поможет. А пистолета у него нет. Антон удивился своей реакции, когда жена, любимая Зина, Зинуля, выгоняла его из собственного дома, в нем не было столько ненависти. С тех пор прошло четыре года.
 
        - Я подаю на развод. - Войдя в дом, вечером после работы, увешанная пакетами, первое, что проговорила супруга.  Дом был загородный, в хорошем посёлке, небольшой, но очень комфортный, удобный, уютный.
        - Как? - Антон, не нашел что сказать. Муж сидел за столом, смотрел в ноутбук. Последние месяцы, он пытался, освоить азы программирования. Давалось с трудом.
        - Об косяк. - Зло и хлёстко крикнула Зинаида. - Антон, я не шучу, я встретила человека, у нас чувства, отношения. Я не хочу тебе врать, ты должен знать правду. Прости, но так жить, как мы живем, я больше не могу. После этой чертовой аварии, всё пошло кувырком. - Антон сидел, опустив голову, сознание уносилось в тот проклятый день. Зинаида продолжала говорить, что-то обидное, горькое, невозможное.

        Антон работал водителем, возил шефа, небольшой частной, но успешной фирмы. Зарабатывал хорошо. Грузовик, влетевший со второстепенной дороги, смял новенькую "Ауди", как промокашку, пятнадцать тонн щебня расправились с безопасностью немецкого автопрома, убив одного человека и навсегда покалечив другого.

         После были суды, больницы, разбирательства, тяжбы, адвокаты, снова больницы. Сергея Петровича - директора, похоронили, Антон остался без глаза, с покалеченной правой ногой и с инвалидностью. Мигрант, не имевший право быть за рулем грузовика, отправился на несколько лет в тюрьму, компенсаций ждать было не от кого, конторка которой принадлежал грузовик, растворилась в воздухе, исчезла, не оставив следов.

         Жизнь Антона, сорокалетнего, до аварии крепкого, высокого мужика, построившего своими руками дом, любившего жену, радующегося каждому новому дню, полетела в пропасть. Здоровье стало сдавать по всем фронтам. Но больнее всего было поведение Зины. Ласковая, податливая, послушная Зинуля, вдруг обозлилась на мужа, на его недуги и слабости.

        - Что мне теперь делать? Ты так и будешь дома сидеть, не съездим больше никуда, не погулять с тобой, из дома не выйти. Денег нет. Работы нет. Что ты сидишь молчишь? Придумай что-нибудь. Ты же мужик. В грудь себя стучал всю жизнь - со мной не пропадешь. И что? - Зина стояла, подперев бока. Молодая, крепкая, налитая. Головка поднята, в накрашенных голубых глазах поселилась ненависть. Даже такой, Антон ее любил. Горечь и обида сжимали сердце. Но злиться на жену, он не умел. Готов был простить всё, за мимолётную улыбку.

         В интернете нашлись курсы программирования, Антон оплатил обучение и погрузился в непонятные слова, символы, знаки. Голова отказывалась принимать эту белиберду.  Не получалось ничего. Но он старался.

        - Ты меня слышишь? Антон, ты уснул? - Зина сильно тряхнула за плечо. - Очнись.
        - Да, я понял. Ты подаёшь на развод. От меня ты что хочешь? - Атон смотрел в глаза жене, незнакомые, пустые, холодные. Голубой лёд.
        - Ты что, издеваешься? Мы с Игорем будем жить здесь, ему до работы отсюда ближе. Он типа бизнесмен. - Зинаида назвала фамилию, отвернулась и стала разбирать пакеты с едой. Антон обомлел, про бандита этого он слышал, но зачем ему небольшой дом, построенный от фундамента, до конька крыши руками Антона?

        В молодые годы, они с Зиной снимали квартиру в городе, но чужое жильё, есть чужое жильё, собственного уюта в нем не создашь. У Зины от родителей оставалась старенькая дачка, крохотный домик, совсем близко от города. Антон взялся за дело. Родом из деревни, крепкий, уверенный в себе, в своих силах и знании, тридцатилетний парень за два года поставил дом, недоделок оставалось много, но жить можно. Справили новоселье. Дом крепчал, благоустраивался, хорошел. Антон не жалел ни сил, ни времени, ни денег. Всё в дом. Зинуля оказалась справной хозяйкой, домовитой, хозяйственной, расчётливой. Правда детей у них не получалось. Но счастливыми можно и вдвоем. До поры, до времени, до настоящей беды.

         На суде, испуганный узбек стоял за решеткой, плакал. Он плохо говорил по-русски, плохо понимал, что происходит. Темный житель убогого кишлака, влетел на самосвале в чужие жизни, разметал, сломал, разрушил и убил.

         - Зина, что ты говоришь? А как же я? Больной, с инвалидностью, без жилья, куда мне деваться? Зин, не молчи. Посмотри на меня. Это же я, твой Антошка. Что с тобой Зинуль? - Антон проглотил комок, подавил слезу, поднялся от стола.

         - Не подходи Антон, не надо, не трогай меня и не дави на жалость. Я устала, почти год, я только и слышу про твои болезни. - Зина держала руки пред собой, чтоб Антон не приближался.  - Я молодая, я жить хочу. Прости. Возвращайся к себе, у тебя в деревни родня какая-то есть. В Сибири воздух здоровей, глядишь пойдешь на поправку. Судиться не пытайся, земля моя, всё что на ней тоже моё.

         Игорь появился в доме, с двумя крепкими молодцами. Те не вмешивались, молча стояли в дверях, для антуража. Моложе Антона, крепкий, ладно скроенный, уверенный в себе, с твердым жестким взором, и прилипшей к лицу усмешкой. Обошел весь дом, всё осмотрел, как на обыске, подумал Антон, сидевший за столом.

        - Годится. Ну что, давай поговорим, Антон. - Игорь опустился на стул, напротив. Взгляд словно чугунная сковородка.  - Денег я тебе, конечно дам, на первое время, на билет до дома, Зина сказала ты сибиряк, на лекарства, на еду. Что там еще полагается? Ты подумай, сумму назови, обсудим. Времени у тебя неделя. В следующие выходные, я переезжаю. Это не обсуждается. – «Бизнесмен» встал, двинул ногой стул и пошел к выходу.

        - Погоди. Так нельзя. Мне некуда деться, это мой дом. Я в Сибири продал всё, а здесь строил, душу вложил.  - Голос Антона сломался слезой. Игорь сделал неопределённый жест над головой и вышел. Зина спешно поднялась на второй этаж и не появлялась.
         Бандит слово сдержал, через неделю объявился с вещами.

        - Вот, что я тебе скажу, дружище. Тягаться со мной, суды, заявления, жалобы, ты это брось и даже не пытайся. Только нервы потратишь. Понимаю, тебе обидно, но прими и живи дальше. Сегодня, так и быть, я здесь не ночую, но завтра тебя здесь нет. Уговор? - Антон молчал, Игорь ходил по-хозяйски, весело переговаривался с Зиной, смеялся.

        Первые два месяца Антон жил на даче у знакомой старушки в их поселке. Но однажды приехали ее дети и устроили скандал. Примчалась полиция, среди людей мелькнул знакомый бандитский образ.
        - Если ты не исчезнешь, сейчас в кармане найдут пакетик с порошком. Уедешь лет на десять. - Игорь был краток и тверд. - Проваливай.

        Четыре года научили многому. Главное - выживать. Больному инвалиду, без крыши над головой. В первое время, стукнуться в чиновный кабинет он не решился, помнил угрозы Игоря и не сомневался в его возможностях. После было поздно. Теперь в жизни Антона были подвалы, помойки, задние дворы продуктовых магазинов. Бомж! Домой тянуло постоянно, даже по прошествии лет, он иногда ночью добирался до поселка, сидел неподалёку и смотрел на свой дом. Слез не было. Кончились.

        Но сегодня в нем что-то сломалось. Всё. Больше так не могу. Его лишили последнего пристанища. Из заброшенного дома выбрались трое, прошли совсем рядом, но Антона не заметили. Сели в не увиденную в темноте машину и исчезли.
       - Почему они здесь? Это же бандиты. Что я им сделал? - В голове мелькнула усмешка Игоря. Злой ангел. Демон.

       В поселок Антон добрался под утро. В октябре ночи длинные, пасмурные, неприветливые и темные. Прошел мимо дома, глянул на знакомые окна, спят. Пусть спят. Не остановился.  В конце проулка, за последним домом, течёт крохотный ручей, по колено воды. Без названия. Антон всё для себя решил, всё обдумал и отступать не хотел.

        Присел на бревно, снял потертый рюкзак, нехитрый скарб, самые ценные вещи, бомж всегда держит при себе. Мало ли что.
       Старинную немецкую опасную бритву, Антон нашел на помойке, обрадовался тогда как ребёнок, теперь можно бриться, а можно дать бой, если что. Привел ее в порядок, очистил всю, прокипятил, отшлифовал до сабельной остроты. Никогда с ней не расставался. Сегодня она должна проводить его в последний путь. Навсегда.

        Выбрать для ухода свой поселок, Антона толкнули два соображения, во-первых и в заглавных, это месть. Ее он не стыдился. Пусть у них будут неприятности. Пусть хоть смертью он им насолит. Во-вторых, он надеялся, что похоронят его, не как бомжа, а как человека с именем и фамилией. Помнят его в поселке. Найдут и опознают.

        Примерив острое лезвие, к запястью, Антон собирался силами.
        - Не торопись. - На плечо опустилась твердая рука. - Успеешь. - За спиной стоял Игорь, в темном спортивном костюме. - Нужно поговорить.
                - Блин, опять ты! Чего тебе надо от меня, гад? - Антон кричал сквозь слезы, громко, истошно. Прорвалось всё, что кипело на душе. - Пошел вон отсюда сволочь. Дай хоть подохнуть спокойно.

         - Не ори, людей разбудишь. - Игорь влепил хлесткую пощечину. - Пойдем, поговорить нужно, сказал же. Не вой. Успокойся. Успеешь сдохнуть. - Игорь поднимался от ручья на тропинку. Оглянулся. Антон встал с бревна и ковылял следом.
         - Я тебя неделю назад увидал, случайно. Совсем опустился гляжу. Ты всегда был бомжом, тряпкой, тебя только толкнули, ты сразу мордой в грязь. - Игорь не оборачивался, слышал, что следом шуршит листва.

         - Мы куда идем?
         - Домой. Отмыть тебя надо, в порядок привести. С годами взрослеешь, мысли разные в голову лезут. - Голос был спокойным, задумчивым. Человек размышлял вслух.
Антон не верил своим ушам, в сердце затеплился огонек.

         -  А как ты меня нашел здесь?
         - Не спал я, в окно смотрел, тебя сразу узнал и сразу понял, зачем ты здесь. Как был дурак... - Игорь замолчал.
         - Зина дома? - Антон поравнялся и пытался заглянуть в лицо.
         - Дома, куда ей деться. - Игорь усмехнулся.

    В доме не горело ни одно окно, Игорь пропустил Антона вперед.
         - Проходи, не забыл дорогу? Я сейчас догоню.
         - Не забыл. - Сказал Антон с улыбкой, спотыкаясь обо что-то на крыльце. Нагнулся и поднял топор. Входя в дом, левой рукой привычно щёлкнул выключателем. Зина лежала на кухне в луже крови.
         - Мотив и отпечатки. - Пронеслось в голове, под приближающийся вой сирены.