Инкери

  Слова «Ингрия» и «Ингерманландия» часто встречаются среди названий Питера.
Многим приятно осознавать тот факт, что когда-то на территории нынешней Ленинградской области жил народ с европейским менталитетом, укладом жизни и верой. И случись всё иначе, эта Европа могла бы остаться здесь. Но не случилось. И не случится больше никогда.

В школе нам ничего не рассказывали об ижорах, чуди, води, вепсах. Разве что вскользь упоминали, что эти примитивные племена рыбаков и охотников жили на исконных новгородских землях и были безмерно счастливы от того, что «большой славянский брат» нёс им свою культуру и, исключительно по природной доброте, защищал от монголов и крестоносцев. Многие до сих пор живут с этим убеждением.

Я сам долгое время считал, что финские племена ещё в Средние века были оттеснены русскими на север, а в петровские времена и вовсе исчезли с территории Петербургской губернии. Интерес к истории родины возник у меня, когда однажды на территории Кингисеппского района мне показали заросшее лесом место, где стоял финский посёлок, уничтоженный в сталинские времена.

Лишь обтёсанные камни фундаментов напоминали о том, что здесь жили самобытные и трудолюбивые люди со своим укладом жизни. Люди, которых сажали в тюрьмы, депортировали и даже казнили — просто за то, что они были финнами-ингерманландцами.
Тишина, шелест сосен. Только фундаментные блоки и каменные ступеньки, по которым входили в деревянные дома, напоминают о прошлом.
По ним можно понять, где были улицы, главная площадь, заводик по изготовлению хвойных экстрактов, школа, кирха. Даже позеленевшие огромные медные чаны для варки экстракта, вросшие в мох, на тот момент уцелели.

На основании архивных справок видно, что в 1930-е годы на территории практически всех населённых пунктов Ленинградской области финское население составляло не менее семидесяти процентов. Именно это население работало на земле и кормило Петербург-Петроград-Ленинград. Именно его стремилась уничтожить сталинская власть. И у неё это получилось.

Личные знакомства с потомками репрессированных и депортированных финнов, в семьях которых хранят память о своих корнях, подтверждают это.

Поражаешься, сколько горя, принесённого московской центральной властью, смогли пережить бабушки и дедушки нынешних ингерманландцев, депортированных сначала в Сибирь, затем в Карелию. И не только властью. Злая зависть и неприязнь новых соседей, а иногда и дикое карельское языческое колдовство не раз вмешивались в их жизнь.

Удивительное переплетение судеб, где нашлось место любви и предательству, трудолюбию и пьянству, стремлению к новому и консервативному упрямству.

Жизнь разбросала ингерманландские семьи по всему земному шару. Но большинство осело в Финляндии. Решение финских властей предоставить возможность переселения инкери в Финляндию и упрощённая процедура получения вида на жительство и гражданства по корням — поистине беспрецедентны.

И, казалось бы, логично, если бы эти инкери испытывали чувство признательности Финляндии. Однако это не так. Жить на стыке Европы и Азии всегда опасно. Азия постепенно поглощает всё, до чего дотягивается, если не в прямом смысле, то ментально.

Несмотря на то, что предки нынешних инкери не стремились ассимилироваться с русскими и сохраняли свою идентичность, большинство из них, проживая в свободной Финляндии и пользуясь достаточно щедрыми социальными программами, не могут оторваться от российского телевидения, скучают по карельским дорогам, заборам и шлагбаумам вокруг озёр, по «Пятёрочкам» и «Магнитам». Они рады любым неудачам Финляндии и Европы в экономике и политике, прославляют Путина и его диктатуру. Хотя переезжать обратно в Россию не торопятся.

Большинство ингерманландских мозгов загажены российской пропагандой так же, как и у большинства российских или карельских людей. А Ингрия осталась лишь красивой легендой о трудолюбивом народе, населявшем территорию, которую теперь называют «Ленобластью».

Многочисленные движения под лозунгами «За свободную Ингрию» никогда не смогут ответить на главный вопрос: «Откуда взять ингерманландцев, чтобы эту свободную Ингрию заселить?»

Однако флаг и герб Ингрии остаются символами борьбы с имперским злом.

Падение Империи Зла, безусловно, произойдёт не завтра, но неизбежно. И у тех, кто выживет под её обломками, будет шанс водрузить над ними жёлтое полотнище с синим крестом в красном обрамлении.