9. Прошлое и настоящее

Предыдущая глава:
http://proza.ru/2024/12/04/1480

«Боевой шок… Они зовут это «боевой шок» - русские любят придумывать глупые названия своим дурацким фокусам… Боевой шок… подумать только – адреналиновый «всплеск», что мобилизует все резервы организма. Можете представить? Человек, который, на некоторое время, входит в «пик» предела возможностей своего организма.

Перемещается быстрее пули, способен рвать голыми руками металл и всё такое…

Чушь! Чушь и чушь!

Прости за такие резкие слова, но, по-моему, ваше УСС (Управление Секретных Служб – предшественник ЦРУ. Примечание автора), чересчур увлекается наркотическими средствами, в качестве «расширителей сознания», раз им мерещится такая чепуха.
Официально заявляю, что никакого состояния «боевого шока» не существует. Адреналиновый шок творит необычные вещи, но это неконтролируемая реакция, возникающая от крайнего нервного перевозбуждения – страха или нервного потрясения.

И никак иначе!

Для «боевого шока», как его видят упоровшиеся наркотой агенты УСС, человек должен иметь несколько надпочечников и нервную систему, что действует на температуре сверхпроводимости. То есть – промороженные чуть ли не до абсолютного нуля.

Мышечная ткань, связки, сухожилия - ты представляешь, какая нагрузка ложится на них даже при примитивном увороте от пули? Никакое тело не выдержит этого.
Кости и суставы при таком резком повороте просто не выдержат ничего… Никаких сил не хватит. Извини, но «боевой шок» - это просто выдумки.

Так что посоветуй своим агентам поменьше употреблять наркотики из аптечек. Тогда, глядишь, им и не будут мерещится советские суперагенты, что перемещаются со скоростью молнии…».

Закрытое письмо Дональда Говарда, более известного как «Громокряк», неназванному офицеру Управления Секретных Служб (США). 1947 год.

Елена открыла глаза и несколько долгих секунд смотрела в сплошную тьму, что окружала её со всех сторон – жирным, густым и непроницаемым туманом, поглощающим звуки и свет…

Сделав глубокий вдох и убедившись, что воздух таки поступает в её тесный мир, девушка вытянула руки и упёрлась во что-то крепкое и холодное.

Судя по всему, это был камень или кусок породы.

Набрав полную грудь воздуха, Елена набрала полную грудь воздуха. «Боевой шок» больно ужалил её тело – мускулы приобрели твёрдость камня, а затем девушка с трудом отвалила валун – судя по тому, с каким трудом его удалось отбросить, в нём было не меньше пятисот килограмм – мало какой человек в мире смог бы отбросить такую тяжесть. Даже Елене это удалось только благодаря тому, что она упиралась спиной в землю и имела точку опоры.

Стоило только «выйти» из «боевого шока», как на Елену накалилась чудовищная тяжесть, усталость и головокружение. Ей захотелось немного полежать на этом камне, благо, что в «Айзеке» она могла даже на снегу спать без спального мешка, и отдохнуть…

Однако – долг есть долг. Нельзя ни спать, ни отдыхать…

Осторожно перевернувшись на бок, Елена нашла тончайшую леску, что соединяла её запястье с «Вьюгой», и начала деловито наматывать её на запястье, пока, к её облегчению, из-за какого-то валуна не выскользнул ОКВ. Подтянув его к себе, девушка осторожно осмотрелась по сторонам. Убедившись, что никто не собирается на неё нападать, она привстала на корточки и, держа оружие наготове – осмотрелась.

От угла пещеры, где они оставили трактор, волокушу и келе не осталось ничего – один только камень. Тоннель не просто завалило – даже немного обвалилось камней с потолка, что полностью запечатало эту часть горы.
 
Было удивительно – как только не взорвалась вся пещера… Впрочем кто знает  - тонна взрывчатки это страшно когда она взрывается в замкнутом пространстве, но никак не в огромной пещере… Многие авиабомбы Второй Мировой весили и побольше тонны этой взрывчатки – тот же ФАБ 5000НГ нёс пять с половиной тонн взрывчатки, однако наибольшую силу они демонстрировали при взрывах в тесных, замкнутых постройках.

Одно только было понятно – келе, и то странное существо, что мчалось по тоннелю в глубину пещеры, мешать не будут – вряд ли они пережили такой взрыв – тонна взрывчатки - это тебе не два ящика «Камнелома», тут всё серьёзнее будет.
Так что за келе можно было не бояться.

Елена перевернулась и встала, осматриваясь по сторонам.

                А Плотник молвил: «Хорошо
                Прошлись мы в час ночной.
                Наверно, Устрицы хотят
                Пойти к себе домой?»
                Но те молчали, так как их
                Всех съели до одной.

донеслось откуда-то из-за камней.

- Товарищ Серафим! Живой?

- Можно подумать я тут тороплюсь помирать, - проворчал Серафим, выглядывая из-за валуна и садясь среди золотых самородков. – Слушайте, товарищ старший лейтенант… только честно – у вас на работе такие заварушки всегда? Или это только мне повезло?

- Это… боюсь что вы редкий везунчик.

- Главный инженер тут, - Серафим указал на Иннокентия, что лежал на спине, сложив руки на груди, и всматривался в тускло светящийся потолок.

- Хорошо тут лежится, в тишине и спокойствии, - проговорил он, перехватив взгляд Елены. – Вы уж простите… Меня немного тут головой об это чёртово золото приложило. Немного времени дайте – в себя прийти. Кстати, Серафим. Не в службу, а в дружбу – у меня там фляга в кармане лежит… Достань? Пить охота.

- Да счас я вам чайку плесну. Прихватил с собой в фляжке, когда бегал за комплектами для дыхания. Как знал ведь, что не помешает… 

- Спасибо, Серафим… А то эту воду как-то пить не тянет, в этой пещере – она нас самих чуть не съела…

- Ага. Что это вообще было? Очень похоже на какой-то колониальный организм, - Серафим открутил пробку у своей фляжки и передал её Иннокентию. - Я в книге какой-то читал, что в одном тропическом острове нашли странное существо, оно в воде было взвесью невидимых животных, но умело соединяться в одно, свирепое и сильное существо, способное сжирать даже акул.

- Скорее всего, это такое существо и было. Природа, она, знаешь ли, умеет такое делать, что ни одному фантасту не присниться.  - Елена присела на  валун и посмотрела на лакмусовый анализатор. – По крайней мере, тут безопасно, что ни говори. Воздух не отравлен, и в принципе бояться этой заразы не стоит.

- Что там было такое?

- Тот, кто проделал этот тоннель, решил вернуться, - вздохнула Елена, осматриваясь по сторонам, а затем приняла от Серафима флягу с водой, которую тот достал из кармана Иннокентия и сделал небольшой глоток.  – К счастью мы успели убежать. Сейчас немного отдохнём и направимся к выходу. Я успела приметить тут кое-что - если повезёт, то выберемся.

- Это хорошо… Выбраться то выберемся. А что скажем? – Иннокентий поднял золотой самородок и немного его подержал в руках. – Вот это уже плохо. Очень. Если кто-то узнает про это золото, то нам, поверьте, будет плохо. Народ повалит сюда за этим металлом, и начнутся проблемы с этими живыми танками. Не хочу казаться пророком, но я бы с этими существами воевать не хотел – они даже будучи животными, могут задать жару. Согласны?

- Да. Поэтому я полагаю, что Илья тоже решит не обнародовать это месторождение, а скрыть его.

- Почему? – удивился Иннокентий, отбрасывая самородок.

- Ну… скажем так, у него есть свои причины. Дело в этих существах… Это ведь явно головоногие моллюски. Они довольно необычны, и владеют кое-какими секретами, которые явно  не из тех, что надо передать людям. Скажу более – никакое золото не компенсирует те беды, что несут эти существа.

- Она говорит об этой «соме» - это же концентрированная наркота, которой эти животные травят свою добычу. По сути дела – мощнейший наркотик. Товарищ Иннокентий, эти сухопутные аммониты производят жуткую по своей силе наркоту, - поддержал Елену Серафим. – Лучше всего, что бы об этой «дури» никто не узнал. А если сюда поедут добывать золото, то секрет этой «сомы» неминуемо попадёт в широкие массы. А что тогда будет, никому неведомо. Вон что из-за поганого опиума и кокаина в мире творится – а тут нечто ещё смертоноснее. Оно нам надо, такие проблемы взваливать, на свою голову?

- Это верно. Последствия этого я даже гипотетически боюсь представить, - вздохнула Елена, и постучала пальцами по «Вьюге», что лежала у неё на коленях. – Так что, товарищи, я надеюсь, мы пришли к выводу, что об этом никто не должен знать.

- Я рад, что наши мысли бегут одними путями, - согласился Иннокентий. – Но сначала было бы неплохо выбраться из этого места. Как я понял, у вас, товарищ старший лейтенант, есть какие-то идеи?

Когда мы попали сюда, я видела, что вон там… - Елена махнула рукой в сторону видимого только ей светящегося марева… - …есть что-то странное. Какой-то странный свет, похожий на солнечный. Судя по всему там пещера, через которую эти головоногие лезли на солнце, поохотиться на оленей.

- Надеюсь, мы там не столкнёмся с этими тварями? Мы тут устроили такой грохот и взрывы, что, скорее всего все келе в радиусе нескольких километров нас услышали…

- Сильно подозреваю, что все твари в радиусе нескольких десятков километров, уже тут… Точнее вон там, - проворчала Елена и указала на завал оставшийся после взрыва. – Но нужно держаться осторожно… мы находимся в очень замкнутой экологической системе – и не знаем, что тут нас ждёт… Идём!

…Елене в этом месте было не по себе – она чувствовала себя очень нехорошо – ей казалось, что за ними следят. Причём очень внимательно и без остановки. Скорее всего такое ощущение возникло не на пустом месте… Однако оно было. И очень, очень тревожное.

Снайпер. Именно такие ощущения были у Елены, когда она, в Будапеште, попала под огонь снайпера РОА. Тот оказался хорошим стрелком, но ему и в самом страшном сне не могло присниться, что он столкнётся с девушкой, умеющей применять «боевой шок».

- Стойте… - девушка остановилась и, вскинув «Вьюгу» к плечу, осмотрелась по сторонам. – Ложись!!!

Иннокентий и Серафим, ничего даже не спрашивая, рухнули, как подкошенные.

Стрелок, что следил за Еленой, отреагировал на чистом автомате – если цели разбегаются – подстрели хоть одну…

Выстрел щёлкнул как удар кнута – Иннокентий и Серафим успели увидеть только, как Елена превратилась в размазанный силуэт – настолько быстро она среагировала.
Пуля выбила искры из золотых слитков и, отрикошетив от них, улетела в озеро, где и угомонилась.

Елена, уже на чистом автомате – отследила траекторию полёта пули и – вычислив «лёжку» стрелка, вскинула оружие…

«Вьюга» издала грозное жужжание – из ствола ОВК вылетела струя дыма – и поразила громадный валун, что валялся на полу пещеры. Валун превратился в крошево окровавленной щебёнки, что разлетелась на пару сотен метров…

- Что это?! – крикнул Иннокентий, перекатившись под защиту большого валуна.
Елена, белесой тенью, метнулась к куче щебёнки, и покачала головой. Затем опустила «Вьюгу» и помахала рукой.

- Кажется это один из ваших приятелей, главный инженер…

Иннокентий и Серафим подошли к Елене и всмотрелись в жертву её ответного огня.
«Индра» расколол камень и взорвал его, превратив в смертельную, режущую плоть и рубящую кости шрапнель, что в прямом смысле слова изрубила находящегося за ней снайпера – винтовка, что валялась рядом с ним, была самой обычной охотничьей «одностволкой». В поселении такие таскали все, кому не лень, начиная от геологов, заканчивая хэстами.

Тело человека было изуродовано до неузнаваемости. А вот лицо таки было почти неповреждённым.

- Да это ж Вилка, - проговорил Иннокентий. – Что за чёрт?

- Почему он хотел… - Серафим замолчал. – Приятель Гаврилы?

- Конечно. Мы совсем забыли об этих «незаконных копателях» - «трясунах», - покачала головой Елена. – А ведь и коню понятно, что без поддержки извне – а точнее говоря из самого поселения, они бы тут многого не добились.
- Да что ж такое-то… - проговорил Иннокентий.

- Я считаю, что вам надо собрать людей и взорвать все пещеры в этих горах. А ещё лучше – все склоны этих гор – только так можно будет закупорить келе в их уютном и тихо мирке, который они покидают, чтобы полакомиться свежим мясом. Думаю, что моё начальство вам поможет с охотой, - проговорила Елена, осматриваясь по сторонам. – А теперь пойдём отсюда.

- И желательно – побыстрее… - каким-то странным голосом проговорил Серафим и по-смотрел назад.

Елена повернулась, вскинув оружие.

Мутная вода в озере странно зашевелилась и забурлила, словно её изнутри взбивало что-то невидимое. Затем на берег плеснула волна, то так и осталась на берегу – словно мутная серая взвесь, кишащая в воде, осталась на берегу и тянулась вперёд, по золотым самородкам, к людям…

Серая масса всё нарастала и нарастала, пока наконец не превратилась во что-то вроде огромного шара, размером чуть более баскетбольного мяча. Затем вся эта масса покатилась по берегу, двигаясь точно к троим людям.

Иннокентий схватил оружие Вилки, но тут же скривился – патронов там не было – патронташ был на Вилке, и после попадания из оружия Елены определить где патроны, а где кости не представлялось возможным.

- А ну назад! – Елена приподняла «Вьюгу», и, держа шар на прицеле, осмотрелась по сторонам. – Смотрите по сторонам – тут должна быть пещера или тоннель, через который сюда прошёл Вилка. В эту штуку не стрелять… ему нужны не мы.

- Не мы? А кто? – Иннокентий осмотрелся по сторонам, что далось ему не так и просто – учитывая, где он находился.

- Как мне кажется, эта штука, чем бы, она не была, хочет съесть труп Вилки,- проворчал Серафим.

- Верно. Только вот боюсь, что оно может не остановиться на достигнутом и решить закрыть продовольственный вопрос уже нами, - проворчала Елена.

В Южной Америке девушка уже сталкивалась с одним неприятным делом – бродячие муравьи, которые обычно нападали на мелких животных, создали свой муравейник над могильником, в котором было захоронено множество останков людей, погибших при незаконной разработке урановой руды. Кроме того в могильнике находились ещё кое какие вещества, что превратили муравьёв в жутких людоедов – муравьи стали целенаправленно охотится именно на людей. Биоинститут, совместно с американским «Щитом Жизни» («Щит Жизни» - название американского филиала ОБО распущенного и расформированного в1955 году. Примечание автора) сумели уничтожить муравейник, и перебили муравьиных «королев» способных выводить таких муравьёв-людоедов. (Речь идёт об операции «Ледяной Шип» (1954 год) - документы о ней хранятся в архивах ЦРУ. Код доступа «Альфа-Ноль» - чтение документов без выноса из архива и копирования. Примечание автора).

- Товарищ инженер… Я хочу сжечь тело Вилки – Елена быстро достала и затолкала в «Вьюгу» два «Горыныча». – Но мне необходимо ваше согласие.

- Согласие получено, делайте, - проговорил Иннокентий. – Делайте, что сочтёте нужным. Я полностью вам доверяю.

Елена подняла «Вьюгу» и нацелила её на жалкие останки помощника участкового поселения.

- Вон там, - Серафим указал на кучу валунов. – Вон выход из пещеры. Видимо на улице ночь, вот и не видно.

- Уходите туда. Я сейчас, - Елена посмотрела в сторону озера.
Вода в озере довольно сильно бурлила и оттуда выбирались всё новые и новые шары, что ползли к останкам Вилки. Их было уже полдесятка.

Самый шустрый шар, наконец-то, докатился до останков Вилки и словно «лопнул», выплеснув своё содержимое на останки.

Серая жижа облепила несчастный труп и поползла по нему, накрывая какой-то странной, мерзкой пульсирующей плёнкой. Даже капли крови на золотых самородках не остались без внимания – странная серая масса обволакивала их, алчно очищая.

Остальные шары присоединялись к жуткому пиршеству – они лопались, добавляя свою массу к массе собратьев.

Елена достала пробирку и осторожно взяла образец этой серой массы – попав в стеклянный плен, масса тут же прекратила сопротивляться и снова стала изображать обычную неорганическую взвесь.

Отступив на несколько метров, Елена всадила в останки Вилки и опутавшую его плотоядную массу, три выстрела из «Горыныча»! Огненный боеприпас охватил все, сжигая труп и опутавшую его сероватую водяную живность…

Убедившись, что все, что не сгорит – обуглится до состояния золы, и в пищу уже будет непригодно,  Елена побрела к Серафиму и Иннокентию.
Но тут её в глаза бросилось нечто совершенно невообразимое и, на первый взгляд, немыслимое – пылающий самородок.

Странный самородок, сверкающий золотым блеском – горел. Причём горел ровным, ярким, синим пламенем, ничуть не отличающимся от того, что горело в конфорке газовой плите, когда Елена ставила на плиту чайник с водой.

Елена удивлённо похлопала глазами, а затем заскрипела зубами от злости к себе и с огромным трудом, подавила желание врезать себе прикладом «Вьюги» по голове – в гневе на свою глупость. Это надо же было не видеть очевидного?

Убедившись, что остальные самородки гореть не собираются (видимо им была нужна очень высокая температура – как у горящего фосфора, что использовался в «Горыныче»), Елена побрела к Серафиму и Иннокентию.

- Что вы там увидели?

- Эта взвесь в воде – это микроскопические колониальные животные – они, скорее всего, атакуют то, что приходит в озеро напиться, и съедают всё органическое, что можно найти на берегу, - проворчала Елена, похлопывая по сумке с образцами. - К счастью они медленные и неторопливые – убежать или вырваться от них на суше можно без труда.

- Меня они сумели удержать, - заметил Иннокентий.

- Конечно – они держались за дно. Приклеились к дну и удерживали вас благодаря общей площади своего «тела». Вполне возможно, что они, таким образом, охотятся на животных что приходят попить водички. Ну и как видите – они могут ползать по поверхности, если надо съесть останки чьего-то обеда… Мне кажется, что именно они отполировали здешние самородки в такую форму. Вполне возможно тут есть, фаза прилива или ещё что-то…

- Тогда надо убираться отсюда, пока не наступил прилив. Смотрите, что мы нашли, - Иннокентий указал на аккуратно пробитый в стене проход.

- А вот тут уже били снаружи, - Серафим осторожно осмотрел края пролома. – Причём работали аккуратно – пробили тоннель и тщательно стесали все неровности. И было это ох как давно…

Впрочем, Елена и сама это уже видела – вбитый в стену крюк, на котором висела керосиновая лампа, служащая ранее для освещения места работ, был порядком проржавевший, да и сама лампа выглядела тоже потрёпанной временем.

- По моему этому тоннелю лет сто. Минимум, - поговорила она и достала фонарик. - Держитесь за моей спиной. И посматривайте назад – кто знает, что там ещё из озера вылезет…

К счастью всё прошло довольно спокойно – никто, с гастрономическими предложениями, к Елене и Иннокентию с Серафимом не приставал и они спокойно прошли по пробитому в скале тоннелю до большой пещеры, в которой нашли останки какого-то лагеря.

…Елена, закинув «Вьюгу» на плечо, с интересом рассматривала останки древнего лагеря, который, если судить по раскиданному оборудованию и останкам одежды, был создан как минимум лет сто назад. А то и дольше – Серафим нашёл несколько монет, кои уверенно определил как европейские, времён правления Наполеона Первого над Европой.

- Тут вот немецкие, австрийские монетки и наполеондор… - Серафим положил монеты на стол. – Причём смотрите – эти монетки, они не так, просто в кошельках валялись – их явно использовали как памятные медальоны. Пробили дырки и таскали на шее, как ожерелья. Так иногда делали простые солдаты – они так оставляли себе память об освобождённых от Наполеона страны. Ну, вместо медалей и отличительных знаков. А вот тут мундир, останки висят – явно морской мундир времён Александра Первого…

- То есть этот лагерь – останки экспедиции Российской Империи, что была отправлена в эти края после Наполеоновских Войн?

- Да. Ну... Зачем они сюда приехали – это понятно – вон какой тоннель пробили, причём очень аккуратный. Явно работали не торопясь. А вот золото…

Елена горько вздохнула и, с трудом, сдержала смех.

Воистину, местные очень «точно» прозвали умопомрачение золотом – «золотым дьяволом». Сколько людей погибло, привлечённые золотом келе? Наверняка много – и ведь никто так и не понял, насколько всё было бессмысленно…

- Почему они погибли? И почему никто не попытался искать их?

- Не знаю… Может их убили келе? Но всё равно – они тут пробыли долго, и скорее всего их кто-то сюда привёз. В этой экспедиции участвовали солдаты и рабочие – они должны были оставить документы о себе и своей работе в архивах, - Серафим посмотрел по сторонам. – Ничего не понимаю.

- Скорее всего, документы об их экспедиции были засекречены или утеряны. Такое часто случается, - предположила Елена. – И я считаю, что они были именно утеряны, а потом найдены. Это объясняет экспедицию «трясунов», которую уничтожили келе. Скорее всего, Маркиз Помидор и какой-то из начальников поселения, создали эту экспедицию для поиска золота, опираясь на документы, найденные в архивах. Они собрали людей, провели работу по подкупу некоторых людей из поселения и пригнали сюда экспедицию, для поиска «полой земли».

- А в итоге оказались правы, ага? Тут есть полая земля, населённая совершенно невероятными чудовищами… - Серафим покачал головой. – Мне кажется, их эти чудовища - келе отравили - выдохнули в них свои наркотические газы… ну они и выскочили из пещеры на свежий воздух. А там и умерли… И их съели.

- Надо будет взорвать тут всё. Весь склон этих гор, - проговорил Иннокентий. – Эти горы убили очень много людей.

Елена села на колени и осмотрела пол. Пол был грязный, пыльный занесённый надутым мусором. Снега, правда, тут не было – из подземелий тянуло тёплым воздухом, что мигом расправлялся с заносимыми снежинками…

Встав, она обошла пещеру, осматривая стены, трогая прогнившие скамьи и взломанные побывавшими тут раньше нелегальными добытчиками золота, сундуки. «Трясуны» тут явно перешарили всё что можно – даже утащили отсюда оружие, пороховницы и пули.
 
Однако Елена знала о том, что и в былые годы члены экспедиций редко доверяли простым людям, которые выполняли «черновую работу» и всегда делали тайники, что бы прятать ценности от остального коллектива… Нужно было, только уметь искать. А уж искать Елена умела на совесть – этому её учили в Биоинституте с малых лет опытные государственные инструкторы, и даже специально для таких уроков переведённые из лагерей воры, поднаторевшие в искусстве искать спрятанное.

Тайник оказался, что называется, «на виду» - его сделали прямо под порогом - тремя толстыми плитами из камня.

Отвалив один такой камень, Серафим и Елена вытащили толстую книгу из пергамента, два мешочка с золотыми и серебряными монетами, дубинку из уже знакомого бакулюма моржа, осколок странного предмета, похожего на сломанный пополам зуб и ещё одну пороховницу из панциря черепахи под основание набитую шариками «сомы». Так же Елена нашла необычную вещь – пачку металлических пластин, на которой кто-то рукастый и предприимчивый выгравировал весьма юных (даже очень юных) девушек, без одежды и в фривольных позах.

Завершал список кожаный мешок набитый непонятной трухой. Их горловины торчала трубка, в которой Серафим и Иннокентий безошибочно узнали трубку для курения опиума.

- Да уж… Века сменяют друг друга, а изымаемый у рабочих нелегальный «груз» (прозвище личных вещей. Примечание автора) остаётся всё тем же… - проворчал Иннокентий, осмотрев находки.

                ***

«Давным-давно, ещё до начала Мировой Войны, я повстречал в Италии одного путешественника и исследователя – американца Эйнджела Снарка-Младшего. Странный был тип, что ни говори, однако без его помощи и советов мне бы никогда не удалось найти способ создать «камни Парацельса».

Хотя кого я обманываю? Именно Снарк указал мне на возможность существования этого вещества – мне понадобилось почти тридцать лет, чтобы создать «камни Парацельса» заново.

Кстати, это было не так сложно – в Средние Века такое умудрялись делать на оборудовании тринадцатого века. А что говорить об оборудовании 1925 года? Самое главное было – поверить в то, что такое возможно, ну и… ну и найти деньги.
С деньгами, скажу тебе, по секрету, было тяжело – Веймарская Республика это тебе не Германская Империя. До Мировой Войны мы, немцы, владели половиной мира и самой совершенной промышленностью. А сейчас – выпрашиваем деньги у других стран и спокойно смотрим, как нас грабят наши соседи… «горе побеждённым»? Ну как бы не так – весь мир ещё убедится, что немцы отстаивают свою свободу не золотом, а железом… (последние слова в письме были затёрты - их удалось восстановить только при помощи тщательной работы в криминалистической лаборатории Новгорода в 1955 году. Примечание автора).

Вы посмотрите на меня… Даже сейчас, когда я уже понял ЧТО сотворил – я не могу избавиться от той ненависти, что сжигает меня… Снарк был прав, когда сказал, что ненависть помогает творить чудеса, но она же – могильщик твоих самых лучших чаяний.

Создать «камень Парацельса» мне удалось без труда, как я говорил – несмотря на его невероятность, он довольно простой по рецептуре. Хотя там было одно… очень редкое вещество. Я не буду тебе описывать его – скажу только то, что именно это вещество вошло в русский фольклор как «живая и мёртвая вода» - вне сомнения, те работы, что я делал – делали и стародавние времена. Так вот – без этого вещества «живой воды» «камень Парацельса» не работает.

Я проверил работоспособность «камня Парацельса» - наши молчаливые помощники из СА (да-да, мне помогало именно СА знаменитого Рема, а не СС Гитлера), доставили мне несколько подопытных. Я вырастил в колбах органы живых существ (взял от разных видов) и вшил их в их организмы, на место удалённых.

Всего было десять подопытных – умер только один, и то – из-за небрежности моего помощника, что занёс заразу в его тело при операции.

Остальные выжили. Более того, органы, которые я пересадил, они быстро «вросли» в тело, заменили удалённые. Никаких следов болезни или неприятностей для пациентов замечено не было.

В общем, после этого я начал работать над проектом «Хумбаба». Скажу сразу – это было нечто монструозное. Полностью искусственное существо, которое надо создать «в пробирке» и вырастить для уничтожения целых армий противника.

Видел бы ты, что я создал! Даже мне не по себе от того, что я натворил. Если такая сила, когда-нибудь вырвется из-под контроля… (последние слова в письме были затёрты - их удалось восстановить только при помощи тщательной работы в криминалистической лаборатории Новгорода в 1955 году. Примечание автора).

Я тогда не понимал, почему же в Средние Века и в Древней Руси, отказались от применения этого удивительного вещества…

А потом понял.

У «камня Парацельса» есть один недостаток. Он полностью гасит у созданного с его помощью существа агрессию. Ты понял? Нет агрессии. Каким бы чудовищным ты не создал «гомункула», он не станет агрессивным. Он не будет нападать на других, кроме как из чувства голода или самозащиты.

Для гомункулов совершенно не понятна сама суть такого термина как «война». Они абсолютно бесполезны в военных действиях. Они не станут сражаться - они убегут с поля боя.

Всю свою жизнь я потратил на то, чтобы создать что-то совершенно бесполезное.
Снарк был прав, когда говорил, что «остерегайтесь применять знания созданные не вами – ибо неведомо нам, для чего они нужны».

   Личное письмо учёного Роберта Фуджира, адресованное кому-то в СССР (установить имя адресата не удалось). Письмо было найдено только в 1978 году среди документов, которое США получили из Германии в 1945 году.

В посёлок вернуться удалось без труда, поскольку Вилка оставил свои аэросани у пещеры. По прибытии в поселение Иннокентий быстро установил, что Вилка передал в больницу одного из рабочих, что пострадал от светящейся слизи, заправил аэросани до упора и умчался, назад сославшись на прямой приказ Иннокентия.

Так же выяснилось, что светящаяся слизь, которой так ловко и метко орудовали келе, оказалась далеко не простой – все кто в ней был перемазан, или хотя бы прикоснулся к ней незащищенной частью тела – заболели.

Поскольку Бобров по-прежнему пребывал без сознания, то все медработы легли на плечи заместителя – мрачного, жутко тощего парня, по прозвищу Костлявец.
Елена, вернувшись из поездки, отправила «Айзек» в стирку, а сама – ушла в душ, где Валентина, и та молоденькая медсестра, что сообщала о пропаже Боброва, оперативно отмывали её от керосина, грязи и следов слизи келе.

Медсестра, которую звали Каря, рассказала, что симптомы заболевания начались где-то через два-три часа. Они характеризовались резким повышением температуры и странными судорожными движениями мышц, а так же невероятной сонливостью. Иными словами люди просто засыпали, будучи неспособными даже ходить.

В данный момент все, кроме Елены и Серафима, кто контактировал с этими светящимися чернилами келе, пребывали в странном состоянии, схожем с анестезией. Они крепко спали, хотя и реагировали на внешние раздражители.

- Поставьте антибиотики, - проговорила Елена, выйдя из душа и скручивая волосы в узел, что бы выжать их как следует. – Полагаю что это действие микроорганизмов из чернил.

- Микроорганизмов?

- Ну да. Дело в том, что эта светящиеся чернила  – это ни что иное как особый вид бактерий, что светятся в темноте. Головоногие часто используют эти чернила для того, что бы ослеплять противника - в глубинах моря, где постоянный мрак – вспышка такого сияния в глаза противника, что привык к полной темноте – очень болезненна, - объяснила Елена. – Сильно подозреваю, что болезнь вызвана именно этими бактериями.

- Это опасно?

- Честно говоря, не знаю, но попробую предположить, что для людей эти микробы опасности не несут – скорее всего тут дело не в заражении, а в работе нашей иммунной системы, что подавляет и уничтожает эти микробы. Обязательно возьмите у заболевших анализы и проверьте на мёртвые микроорганизмы. Вы уже сделали соскобы с одежд и личных вещей пострадавших? Надо изучить эти бактерии как следует.

- Костлявец запретил это делать и велел всю одежду и снаряжение немедленно сжечь, - проговорила Каря. – Сам и сжёг, и даже лично присутствовал.

- Что-о-о-о?! – возмутилась Елена. – Он спятил?!

- Он сказал, что не может допустить присутствия заразы в больнице и в посёлке… - Каря вздохнула. – Но вы не беспокойтесь, я знала, что вы захотите исследовать эту светящуюся гадость и сделала соскобы со всего, до чего руки дошли. И убрала пробирки. Только Костлявцу не говорите об этом, он слишком рассвирепел. Он боится, что эта штука – заразная, и что если не принять мер, то весь посёлок заразится. Как бы вас в карантин не посадил…

-  Не беспокойтесь, я ему кое скажу… - Елена скрипнула зубами. – Он у меня мигом научится не путать науку и бюрократию. Кроме того особо не переживайте – сюда уже вылетел спецборт из медицинского института, с врачами более высокого класса и специалистами из КГБ. Могу вас уверить – их очень заинтересует, для чего заместитель главного врача занимается целенаправленным уничтожением улик.

- Ну, он так то действовал по инструкции… Одежда и вещи подвергшиеся заражению или вступившие в контакт с неизвестной инфекцией, должны быть уничтожены.

- Только после сбора образцов заразы и согласования с другими врачами, - отрезала Елена, подходя к зеркалу, что висело в «предбаннике» душевой комнаты и рассматривая себя.

 В зеркале отразилось нечто, жутко похожее на привидение – бледная кожа, впалые щёки – всё тело покрыто синяками и кровоподтёками – даже «Айзек» не мог отразить силу от некоторых ударов.

В общем зрелище то ещё.

…Костлявца искать не пришлось - он стоял прямо в коридоре и вертел в руках «Вьюгу».

- Так, это что такое, товарищ заместитель главврача? – ледяным тоном поинтересовалась Елена, застёгивая верхние пуговицы халата. – Вам не кажется, что вы себе много позволяете? Кто вам разрешил брать спецсредство?

- Да ладно, я просто его посмотреть взял, - ухмыльнулся Костлявец. – Но вообще я пришёл вас осмотреть. Насколько я знаю, вы и Серафим единственные, кто имел контакт с этой заразной дрянью, от которой у меня все палаты в больнице забиты. Правильно?

- Да. Это так. И что?

- Просто это странно – у вас нет никаких следов заражения этой непонятной болезнью.

- Возможно, если бы вы закончили какой нибудь медицинский университет, или отучились  нормальном мединституте несколько лет, то вы б знали о таком эффекте как «реакция иммунной системы». Именно с ней мы сейчас и имеем дело. То, что вы считаете болезнью – это просто ответ защитной системы организма, на попадание в тело бактерий из которых состояли светящиеся чернила келе. Сами бактерии для людей опасности не несут и более того – заразить не могут. Я и Серафим не болеем, потому что вся эта зараза нейтрализована в наших организмах. Кстати, я попрошу вас, немедленно, пройти со мной к главному инженеру.

- Это ещё зачем? – удивился Костлявец.

- Необходимо поставить его в известность о том, что вы, по каким-то причинам, остающимися для меня неизвестными, активно мешаете. Для чего вы приказали сжечь всю одежду людей, что участвовали в обороне поселения?

- Потому что она содержала заразные вещества. Люди что касались этой слизи светящейся – потом заболели. А значит что? Это значит, что она была заразна. И я её приказал уничтожить… - Костлявец растянул губы в усмешке. – Я поступил правильно. Кто угодно поступил бы так на моём месте.

Елена протянула руку к Костлявцу и послала ему очаровательную улыбку.

Несколько секунд заместитель врача явно колебался – отдавать оружие Елене он не хотел, это было хорошо видно. Но и спорить с ней тоже желания не было, учитывая место работы Елены. Несколько долгих секунд Костлявец боролся с собой, а затем, вспомнив Гаврилу, отдал «Вьюгу».

- Знаете, я слышала такую интересную историю – в славном городе Новгород жил да был санитар из студентов, что не смог осилить даже первый курс медицинского ВУЗа. Поэтому он поступил  работать в сумасшедший дом – тоже простым санитаром. В местечко, что известно как «Мёртвый корпус» - отделения для больных с необратимыми повреждениями головного мозга… - Елена послала помрачневшему Костлявцу очаровательную улыбку. – И вот туда как-то раз привезли молодого студента, что как раз закончил учёбу, а отмечая это дело, так перебрал с выпивкой, что получил травму головы. Несовместимую с разумной жизнью. Ну и санитар, как я слышала, украл документы этого бедняги и, присвоив себе его имя, отправился в новую жизнь… Красивая сказка, согласны?

- Ключевое слово – сказка, - проворчал немного побледневший Костлявец.

- Да… Согласна. Счастливая сказка – с ужасным концом, - Елена вздохнула. – Ну, так что, идём к Иннокентию?

…В кабинете Иннокентия был и Бегемот, что подписывал какие-то бумаги. Увидев Елену, он натужно улыбнулся.

- Товарищ старший лейтенант, боюсь, что ваш визит сюда надолго запомнится… Я вас, кстати, искал. Нужно подписать документы о том, что вы изъяли у нас взрывчатку для своих нужд. Иннокентий уже всё подготовил – но необходима ваша подпись.

- Хорошо… - Елена подписала документы. – Мне нужно разрешение на уничтожение горного склона в Угодьях Келе.

- Зачем? – прищурился Бегемот.

- Я уже сказал тебе – там дело очень сложное. Нужно запечатать как можно больше горных пещер. В идеале – взорвать весь склон, чтобы замуровать норы и пещеры.

- Ладно, сделаем… - проговорил Бегемот.

- Я вот только одного не пойму – полагаете, что эти твари, не могут прорыть новый тоннель? – поинтересовался Василий, что сидел за столом и покатывал меж пальцами крупные шарики от подшипника.

- Дело в том, товарищ участковый, что мы имеем дело с очень уникальным случаем – эти существа – келе, они попытались напасть на нас только по той причине, что у нас было то, что их привлекает. А именно – взрывчатка США.

- Не совсем понимаю, - протянул Костлявец.

- А что понимать? Это взрывчатка привлекала их, ввергая в своего рода безумие, заставляя ползти за ней на целые десятки миль. В том веществе, из которого её создали, явно есть что-то необычное. То, что заставляет этих существ бросать всё и ползти за ней, - Елена села в кресло и расслабилась. – Они готовы на всё, что бы добраться до неё. Это совершенно нетипично для людей, но вполне понятно для животных.

- Вы точно уверенны, что эти головоногие все перебиты? – проговорил Бегемот. – Мы потеряли много людей из-за них. Я бы хотел затеять взрывные работы, только убедившись, что людям ничего не грозит.

- У меня есть основания полагать, что эти существа, по крайней мере, те, что вылезли на поверхность, перебиты, - проговорила Елена. – Что  до опасности – в этих горах тысячи пещер и нор, через которые эти существа могут выбраться.
Поймите правильно – только взорвав хотя бы часть этих гор, мы можем немного защититься от них. То, что случилось тут – это недоразумение и случайность. Не будет больше этого американского «Камнелома», не будет и нападений келе. Ну, разве что кто случайно пойдёт в их норы.

- А их там не могло быть только пятеро? – проговорил Василий, и посмотрел на Елену,  исподлобья. Может, мы их всех перебили?

- Нет-нет. Их там много. Я считаю, что там очень устойчивая популяция, насчитывающая сотни таких вот существ. Поверьте мне. Сами понимаете, какой опасности мы подвергаем себя.

- Хорошо… - Иннокентий отложил подписанный лист. – Мы начнём работу по подрыву склонов Угодий Келе…

- Товарищ Громов. У вас есть что сказать? – Бегемот посмотрел на Костлявца.

- Ну… Есть. Товарищ главный инженер – боюсь, что часть людей, просто не сможет работать. Они отравлены этой дрянью – светящимися чернилами келе… Они пролежат… ну не знаю. День или два…

- Товарищ главный инженер, в этом случае я считаю, что действительно стоит немного подождать, - проговорила Елена. – Я считаю, что ваши люди отравлены светящимися чернилами келе. Это не совсем отрава – просто в кожу впитались светящиеся бактерии, которые и заставляют светиться чернила этих келе. Организм ваших людей с ними сражается и, скорее всего, они скоро придут в норму.

- У меня тут навалом другого народу, что отлично может справиться с подрывом, - проговорил Иннокентий.

- Это так. Но я бы хотела иметь своего рода резерв. На тот случай, если дела пойдут не так.

- А что может пойти не так? – поинтересовался Иннокентий. – На мой взгляд, всё должно пойти нормально.

- Мало ли что? Не забывайте – мы имеем дело с нестандартной ситуацией. Я бы не хотела отправлять людей на совершенно неоправданный риск. Давайте не будем спешить. Начнём работу только когда у нас будут все на ногах.

- Ладно… - Иннокентий кивнул. – Будет вам время. Громов, что ты мне хотел сказать?

- Я бы… надо Серафима и старшего лейтенанта поместить в карантин. Под временный арест. Поймите правильно – у них нет никаких симптомов той болезни, что вызывают светящиеся… чернила. А это странно. Подозрительно. Вдруг они будут как «Тифозная Мэри»? Сами не болеют, а других – заражают? Вы готовы нести такую ответственность?

- Я ценю твою озабоченность, но полагаю, что у старшего лейтенанта есть своё оборудование, которое позволит ей вычислить любую… заразу. Кроме того завтра прилетает спец борт из Свердловска, с врачами и сотрудниками КГБ. Он возьмут ситуацию под контроль и помогут разобраться с ней. Посему я считаю, что меры, которые ты хочешь предпринять – вполне понятны, но несвоевременны, - Иннокентий отложил в сторону перо, и, закрыв чернильницу, посмотрел на Бегемота. – Я полагаю, что вы поняли задачу? Наберите людей и взрывчатку. Мы проведём серию взрывов – обрушим склоны Угодий Келе, перекрыв путь этим существам наружу. Это план на ближайшие два дня.

- А что с золотом делать будем? Ну, тем, что там нашли? Бросим? Сделаем вид, что его не было?

- Золото… Полагаю, что опасность, что исходит от келе, делает невозможным добычу этого металла. В любом случае завтра мы установим связь со Свердловском и Москвой и узнаем, что нам делать.

- Что, радиостанцию уже отремонтировали? – удивился Василий. – Я думал этот урод, Гаврила, там всё разнёс.

- Да. Он умеет ломать…

- Гаврила – один из солдат РОА, проходивший обучение в диверсионных войсках Вермахта, - проговорила Елена. – Конечно, кому как не ему учиться ломать и уничтожать. Он разломал несколько незаменимых деталей, и пока мы не получим из города нужные запчасти…

- Попрошу особо не паниковать, - проговорил Иннокентий, подтягивая к себе лист бумаги. – В Свердловске имеют весьма яркое представление о том, чем мы тут занимаемся. Могу вас уверить, что после того, как оборвалась связь, там уже собрали самолёт со всем, что может только пригодиться.

- Откуда они знают, что у нас могло сломаться? – удивилась Елена.

- Ни откуда, просто они привезут новую радиостанцию. Это обычный протокол действий в таких случаях – если пропала связь, то мне везут новую радиостанцию. Что такого? Это логично – никто же не знает, что сломалось и сколько времени пройдёт ремонт. Проще привезти новое, чтобы обеспечить непрерывную связь.  - Иннокентий сложил руки под подбородком и проговорил: - Товарищ старший лейтенант… Я надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете?

- Да. И не переживайте – всё будет хорошо.

- Ваши бы слова, да Богу в уши, - Иннокентий постучал по столешнице. – Делайте то, что сочтёте нужным. Я вас поддержу в ваших начинаниях. С моей стороны для вас ни единого препятствия не будет.

…За время злоключений Елены по тундре, плотники притащили новую дверь, но памятуя об обещании хозяйки убить любого, кто завалится к ней в комнату, собственно менять дверь постеснялись, и терпеливо дождались Елену. Это уже указывало на то, что Елена заработала определённый авторитет среди суровых работяг этого места – раз они беспрекословно выполняли все её приказы.
Елена явилась не одна, её сопровождала Каря, что притащила несколько пакетов с физраствором. Вместо вешалки для них Елена приспособила спинку кровати.
- Что вы собираетесь делать?

- Две капельницы – для чистки организма. Кто знает, какой отравы я там нахваталась. Эти головоногие – ползучие машины по выработке смертельных веществ.

- Для чего? Зачем им такой арсенал? Товарищ старший лейтенант… эти моллюски – настоящие танки. Они не пробиваются противотанковыми боеприпасами – слышали бы вы как кричал Старый Чёрт, когда рассказывал о этом… Эти келе используют какую-то отраву, да ещё плюются светящимися чернилами, как снарядами. Для чего им это? Для чего им такое вооружение, словно они воюют  танковыми армиями? А ещё эта маскировка их… - Каря перевязала руку Елены жгутом и, похлопав по локтю, осторожно ввела в вену иглу, к которой присоединила сразу два пакета физраствора.

Елена прикрыла глаза. Она уже кое-что понимала в этом, но опасалась сказать, так как хорошо осознавала – правда перепугает людей до полусмерти. С другой стороны, умалчивать тоже не дело – как только люди отойдут от того, что здесь произошло, то они и сами станут подозревать неладное. Серафим, кстати, скорее всего уже всё понял, потому, и не болтает о том, что видел там, в глубинах этой подземной пещеры.

- Пока мы не знаем ничего… Достаньте вон ту сумку, - Елена указала на кровать, куда свалила свои вещи. – Эй, прикройте двери.

- А чо? – один из плотников заглянул в дверь, но тут-же получил в лоб стаканом и отшатнулся. – Ай твою мать! Закрываю!

- Ничего себе вы… - Каря положила сумку на кровать и подобрала стакан. – Это с такого расстояния, да так метко в лоб зарядить!

Елена  фыркнула и швырнула в Карю три стальных иголки от шприцов.
Те пролетели через всю комнату и метко угодили в стакан, что держала в руках Каря.

- Доставай из сумки синюю бутылочку, на которой написано «Яд». Не бойся. Название только для проформы… А теперь добавь всё содержимое в последнюю капельницу. Перемешай с физраствором… Так…

Елена поморщилась и стянула с себя одежду, оставшись совершенно голой.

- Помоги мне лечь в кровать, осторожно, держи капельницы, чтобы иголки не выскочили.

Каря помогла Елене лечь на кровать и, положив под голову подушку, положила руку с трубками капельницы так, чтобы она не мешалась.

- Отлично. Теперь… - Елена сглотнула.

Применять тот странный раствор, что создали в Биоинституте, было трудновато – его надо было вводить строго в одну точку тела – почему-то действие этого вещества, которое Илья называл «Связь», проявилась только, когда его вводили строго в одну и ту же точку организма.

- Теперь втыкай иглу вот сюда… - Елена взяла руку Кари, что сжимала иглу, а запястье, и прижала к низу живота. – А вот тут… Да не смотрите вы на меня так! Сюда вгоняйте иглу… Давай… Ох… всё… Теперь дай сюда моё оружие…

Каря подняла «Вьюгу», удивившись её лёгкости – мощное и громоздкое оружие весило всего пару килограмм,  положила на кровать, рядом с Еленой.

- А теперь немного посиди со мной. Когда капельницы опустошаться – то сними их. Иглы выдерни и помажь места проколов содержимым того тюбика. И ничего не бойся…
 
- Что я вам ввела? – Каря поглядела на синеватую жидкость из пакета с физраствором.

- Это своего рода то, что заменит мне полноценный суточный сон и снимет усталость… - глаза Елены закатились, и она уснула.

Каря притащила стул и села рядом с Еленой, вертя в руках тюбик из её аптечки, который ничем не отличался от обычного тюбика с помадой – разве что «помада» в нём была сочного, зелёного цвет, с резким запахом какой-то плесени.

Отложив странную помаду в сторону, Каря, посмотрела на Елену.

Девушка крепко спала, во сне её лицо сильно расслабилось, и стало видно, что она совсем молоденькая – Каря ни за что-бы не дала её больше двадцати пяти лет. И вот эта тощая, стройная девица, с гривой красивых, светлых волос, спокойно перенесла удары Арктики, которые могли бы сломить крепкого мужика. Серафим отзывался о Елене с восхищением – говорил, что такую как она – не сломать. Да и убить не так просто.

Мнению Серафима Каря доверяла полностью – он уже заслужил в поселение определённый авторитет – отлично разбирался в людях и практически всегда чем-то, да помогал новичкам. И психологом он был неплохим – помог Каре прийти в себя, когда она прибыла сюда, мрачной, злой на весь мир студенткой, которую бросил жених. Променял её на подругу из общежития – не очень красивую, но зато богатую…
 
Уже тут, в поселении, Каря узнала, что на второй день после свадьбы её жених, будучи пьяным до «зелёных чертей», отправился на кухню и поставил чайник на пустую комфорку, которую открутил до упора. Затем зажёг папиросу…

Погиб сам, а вместе с ним погибла и его жена, что зашла на кухню, чтобы узнать, почему там так воняет газом…

Одна из капельниц опустела, а затем и вторая – Каре показалось, что пакет с физрастором опустел гораздо быстрее, чем обычно. Однако задумываться над этими странностями девушка не стала и, прижав ватный тампон к игле, воткнутой в руку, вытянула иглу из вены и тут же помазала странной «помадой» из тюбика.

То что случилось дальше немного походило на колдовство – странная помада запузырилась и кровь, между прочим текущая из вены, остановилась, а затем высохла, превратившись в прочную корку. Елена немного поморщилась, но так и не проснулась.

Каря убрала капельницу, и как следует, накрыла Елену одеялом. А затем осмотрелась по сторонам.

«Оранг», что стоял на столах по-прежнему попискивал и подмигивал кучей разноцветных огоньков, причём издаваемые им звуки действовали довольно умиротворяющее, заставляя Карю клевать носом.

В самой комнате стоял странный запах – запах медицинского спирта, каких-то цветов и странный – хорошо различимый аромат, напоминающий ландыши…

Каря села у окна и стала рассматривать снежный простор тундры, хорошо знакомый ей за последние три года, что она жила тут, в этих снежных просторах. Бескрайняя снежная гладь, под чистым, словно тщательно промытым небом, действовала на неё успокаивающе – глядя на эту бесконечную пустоту, как то быстро забывались все свои беды, и на душе наступал покой и умиротворение.

Посёлок же пребывал в состоянии привычного хаоса. Народ бродил туда-сюда по своим делам, иногда прокатывались трактора, тянущие за собой вязки досок – пиломатериал доставляли в поселение кораблями. Детвора, а в поселении были и дети, бегали туда-сюда, играя в свои нехитрые игры.

Из-за ближайшего склада для хранения металлических изделий (запчастей для тракторов и бойлеров), вышли Бегемот и Крот. Завхоз был какой-то мрачный, размахивал руками и что-то объяснял Бегемоту, причём тыкал рукой при этом в сторону окна Елены.

Каря с удивлением, проследила за их спором, а затем стала смотреть на простор тундры…

И уснула.

…Грот толкнул дверь и заглянул в комнату Елены. Девушка, по-прежнему, лежала на кровати, и спала, а на подоконнике навалившись на него грудью и подложив под голову руку, дремала Каря.

Шаман пошевелил ушами – в отличие от простых людей, Природа подарила ему забавный атавизм – хорошо развитые мышцы ушей, что позволяли ему шевелить ушами как собаке или коту, и даже прижимать их к голове. Именно этот атавизм позволил молодому Гроту выжить в Веймарской Республике – доктор Фуджир, приметив эту особенность у одного из своих подопытных, выделил Грота из толпы остальных  «экспериментальных объектов» и провёл над Гротом несколько опытов, которые увенчались успехом.

Видеть глазами Грот не мог, но это не мешало ему ориентироваться в пространстве – он умел смотреть не глазами, а другими органами, которых у людей просто не существовало.

В отличие от простых людей Грот отлично ориентировался в темноте и даже был способен различать предметы, что лежали в карманах у людей. Кроме того шаман умел вызывать страх у окружающих, благодаря тому, что подарил ему Фуджир.
Ну и кое-что другое было…

Грот присмотрелся к Елене, прямо чрез одеяло – оно не было преградой для его необычного зрения…

Рука Елены выскользнула из-под одеяла и направила ему в лоб странное и непонятное оружие, которое напоминало какой-то гротескный трёхствольный обрез, в окованный металлом. Весить такое оружие должно было больше чем автомат Калашникова, но Елена держала его одной рукой.

- Товарищ Грот, вам бы пора понять, что я чувствую ваше «звуковое зрение», - проговорила Елена, не открывая глаз. – Прекратите на меня смотреть. Я это чувствую.

- При всём уважении к вам, прекратить смотреть на вас я не могу – это всё равно, что закрыть уши и пытаться слушать, - покачал головой Грот. – У меня нет глаз, и я вижу не так, как простые люди.

- Я знаю. Эксперименты Фуджира для нас не тайна. Тайна только происхождение того вещества, что он применял для них, - Елена повернула голову к Гроту и её странные, полупрозрачные глаза хищно сверкнули. – Каря можно помочь мне сесть, а то у меня пока тело плохо двигается, из-за лекарства.

- А может быть Гроту проще подождать, пока вы выспитесь?

- Нет. Не стоит, - Елена с трудом села на кровати – Каря положила ей под спину пару подушек. – Надеюсь, товарищ Грот, вы не в обиде, что я разговариваю с вами в таком неприемлемом виде?

- Я уже знаю, что случилось вчера в поселении. Мне известно, что вы убили одного келе, и известно, что вы выбрались живой из их угодий… Так что я вполне понимаю трудности, через которые вы прошли. И уважительно отношусь к вашему состоянию, - спокойно ответил Грот. – Я хочу поговорить с вами… И дело будет очень важное.
- Мне, наверное, надо уйти, - сразу уловила намёк Каря.

- Я полагаю, что тебе надо остаться, – покачала головой Елена. – Мне может понадобиться помощь. Но я была бы рада, если ты принесёшь нам из столовой что-нибудь попить и поесть. Желательно побольше воды.

- Конечно, Елена, всё сделаю.

Елена проводила Карю взглядом и посмотрела на Грота. Тот постучал по полу своим посохом.

- Нас не подслушивают, - мрачно сказал он. – Ладно, к делу, Победительница Келе…Я знаю, что вы изволили ходить в мрачные каменные пещеры, откуда выбираются эти ужасные существа… И я знаю что вы там нашли «сому». Потому и пришёл…спросить – есть ли что-то, что заставило бы вас расстаться с ней?

Несколько секунд Елена размышляла.

- Есть такое… - проговорила она. – Но можно я чуть-чуть издалека начну?

- Если понадобится – можете говорить весь день. Шаман привык к речам духов мира мёртвых. Они любят говорить долго и путанно.

- «Сома» – мощный наркотик. Он очень мощный, это я знаю… Вы используете его для своих ритуалов, камланий и всего такого прочего. Правильно?

- И не только. Если вы отведаете «сому», то любая блоха, вошь или кишечный паразит умрут, отведав вашей крови и плоти. (Как выяснилось впоследствии, содержащиеся в «соме» вещества парализуют нервное волокно кишечных и кожных паразитов и те просто умирают - распространяется даже на кисты с зародышами. Примечание автора).Даже дикие животные не трогают тех, кто пьёт это зелье. Эта штука важна для нас.

- Однако также я знаю, что это сильный наркотик. Причём смертельно опасный. Сами понимаете – передать такое вещество в третьи руки – это очень большая ответственность. Кто знает, что случится с этим наркотиком, попади он не в те руки… Правильно?

- Да, вы правы. Наш мир сильно изменился… Но потому я и пришёл к вам. Уж лучше получить «сому» из ваших рук, чем лазать за ней в эти ужасные пещеры, наполненные привидениями. Что вы хотите взамен?

Елена посмотрела на Грота.

- Трудно сказать… Я работаю в месте, которое ставит своей задачей – поиск и сохранение древних знаний и тайн прошлого. Знаете, что среди простых людей есть такое поверье – мол если истребить старинные и никому не нужные знания, то мир сделается спокойнее? Так вот – это не так. Посмотрите на себя. Фуджир сумел создать вас, используя восстановленные им знания, которые известны ещё со Средних Веков. И он нашел их сам. То, что он сделал с вами…в Средние Века, таких как вы, называли «гомункулами». Их умели создавать в Средние Века. Церковь уничтожила все книги, знания и прочее о «гомункулах», стёрла знания о них и заменила лживыми, карикатурными мифами о «человечках из колбы». И что же? Церковь потеряла свою силу, рухнула её власть, сменились и исчезли люди… А вы – вы, один из «гомункулов», сейчас сидите передо мной.

- Разве «гомункулы», это не искусственно выращенные люди?

- Да. Искусственно созданные. Но – вы не совсем настоящий «гомункул». Фуджир проводил на вас опыт по вживлению в тело органов животного другого вида. Но эти органы он как раз и выращивал по технологии «гомункулов».  Он вживил в вас органы рукокрылых - летучих мышей. Благодаря этому вы и способны «видеть» без глаз – звуковое зрение.

- Как я могу видеть, не имея глаз?

- Всё просто – вы постоянно издаёте звуковые сигналы, как и летучая мышь – подозреваю, что это делается при помощи дыхания. Однако когда звуковые волны возвращаются или хаотично перемещаются в пространстве, вы воспринимаете их «отклик» А ваши уши тут же передают эту информацию глазным нервам. В итоге вы видите без глаз. Просто Фуджир заменил вам глаза ушами. Это как поставить человеку протез – протез не часть тела человека. Но он заменяет ему её.

- Интересно. А зубы? – Грот улыбнулся, блеснув полным ртом жутковато выглядевших керамических зубов.

- С зубами вопрос более сложный… - Елена вспомнила документы, которые предоставили Биоинституту «Меченосцы» и американцы об обстоятельствах сопутствующих смерти Фуджира. - В общем Фуджир работал не только над созданием «гомункулов» но и над возможным применением их в военных целях… Ладно это неважно.

Она потёрла лоб и вздохнула.

- Фуджир мёртв, а его великий проект – проект «Хумбаба» - создание «гомункулов» для военных нужд, попросту пропал. Исчез вместе с секретами учёного. Вы, Грот, один из немногих «гомункулов» уцелевших после разгрома его лабораторий. И ваше тело хранит в себе секреты Фуджира. Я отдам вам «сому» только в обмен на его секреты. Вы позволите мне обследовать себя, взять все анализы и образцы, которые я пожелаю.

- Вам проще меня арестовать и забрать с собой.

- Нет, - Елена усмехнулась. –  Видите ли, такие как вы иногда встречались… Американцы их арестовывали, забирали в лаборатории и всякие военные базы… В итоге у США сейчас нет ни баз ни лабораторий – и «гомункулов»… В СССР умеют учиться на чужих ошибках. Проще получить то, что мне надо от вас – добром и дать вам то, что вы хотите. Это будет честно.

- Согласен. Но… - Грот постучал по полу. – Всё равно не понимаю.

- Да что тут понимать? Для меня вы не созданное сумасшедшими немецкими учёными чудище. Вы – человек. И относиться к вам надо как к человеку. Как бы вы не выглядели, какие бы органы у вас не были внутри – важнее всего то, что у вас внутри. Не то что вам было дано другими, а то, что вы создали сами…

Следующая глава:
http://proza.ru/2024/12/04/1574