Незабываемая встреча

                НЕЗАБЫВАЕМАЯ  ВСТРЕЧА.

                Рассказ.

              Я возвращалась с семинара в Санкт-Петербурге и приехала в Пулково задолго до своего рейса. Время было дневное, народу было много, очередь на досмотр змеилась через весь холл аэропорта прямо от контрольной рамки при входе. Я терпеливо пристроилась в беспорядочную, медленно движущуюся людскую ленту, толкая перед собой свой чемодан, как вдруг по толпе прошелестело некое оживление... Мое внимание привлек его источник - люди отодвигались, пропуская вперед ничем не приметную с виду пару. И только присмотревшись поближе, я узнала их - легендарную Майю Плисецкую и ее мужа Родиона Щедрина, которые скромно шли внутрь и улыбались в ответ на оказываемое им уважение, почитание, восхищение... Мне так захотелось крикнуть:"Майя Михайловна! Мы очень любим вас!" Я всегда громче всех ору "Браво!" на достойных спектаклях. И я крикнула именно эту фразу! Вслед за моим раздались похожие восклицания и громкие аплодисменты великим людям...

           Досмотр и регистрация на рейс были пройдены, впереди были часы ожидания в пустом зале второго этажа, я уселась у окна, и воспоминания поплыли словно в замедленной киносъемке...

            Моя первая встреча с магией балета, и театра вообще, состоялась где-то года в четыре, когда мама привела нас с братом на премьеру в ташкентский театр оперы и балета имени Алишера Навои, в которой одну из сольных партий исполнял мой отец. Именно с того раза я влюбилась в балет напрочь и бесповоротно! Мне снились воздушные сны, где я в таинственном свете порхала в белоснежной пачке среди волшебных декораций, взлетая легко  и изящно. Я замирала от счастья в предвкушении очередного похода на балет. И заявила родителям, что буду только балериной и никем другим. Мои мудрые родители не возражали, не отговаривали, они просто позволили мне "вкусить сладости" этой добровольной каторги на собственном опыте, отдав меня в хореографическое училище на пару лет. При этом, они - в отличие от меня - четко понимали средне-статистичность моих природных данных для этого беспощадного искусства. Однако, я не унималась и была готова на любые жертвы. Тогда моей семье пришлось пойти на хитрость, о которой я узнала десятки лет спустя,  она стоила мне немало слез и сильно подорвала мою самооценку. Мама, которая преподавала там же, в училище, узбекский национальный танец, договорилась с моим педагогом по классике, чтобы на годовом экзамене мне поставили двойку, что автоматически означало отчисление. Учителя по общеобразовательным предметам твердили моим родителям, что голова у меня работает намного лучше, чем ноги... Папа с мамой вняли советам... и "подкорректировали" мне судьбу. Повторения своей они мне искренне и в любви совершенно не желали...

         Однако, любовь к балету осталась у меня в крови, стала частью моей души, моего миропонимания, моей внутренней эстетики. Я долго не расставалась с подаренной мне толстой книгой о балете, где часами рассматривала фотографии Галины Улановой, Ольги Лепешинской, Вахтанга Чабукиани, Сергеева и других великих танцовщиков в потрясающе прекрасных образах  из "Жизели", "Лебединого озера", "Спящей красавицы", где каждая поза представляла собой скульптурный шедевр. Они казались мне небожителями, недосягаемыми персонажами мечты. Позже я по много раз пересматривала отснятые на пленку фильмы-балеты с их участием. И, безусловно, не пропускала ни одной премьеры в своем родном ташкентском театре, в котором в те времена были поставлены известные на весь Союз балеты "Спартак", "Жизель", "Дон Кихот", "Лейли и Меджнун" и другие спектакли... Говоря современным языком, я стала "фанаткой" этого вида искусства, в разумных пределах, конечно. Однако, даже на вступительном экзамене по специальности в театральный институт я писала рецензию, все же, только на балет. Это был "Дон Жуан", из-за этой рецензии, собственно, руководитель будущего курса театроведов и взял меня к себе... "Надо же!" - удивился он тогда при разборе наших работ, - мало того, что свежие мысли высказала, так еще ни единой ошибки не сделала на пятнадцати рукописных страницах текста!" Воистину, голова у меня работала лучше, чем ноги...

              Однажды, будучи уже студенткой третьего курса института, я поехала на практику в Москву и тогдашний Ленинград с двумя однокурсницами. Не всем подобные поездки были по карману. Мне, например, пришлось продать свое свадебное платье, чтобы купить билет на поезд, а жили мы втроем в коммунальной комнате у тетки одной из девушек и вповалку спали на полу... Но как же это было неважно в те годы! У нас по студенческим билетам были скидки на театральные билеты в любые театры, кроме... Большого... Но мы сумели "просочиться" на галерку "по блату"... Вот тогда-то и состоялось мое "живое" знакомство с балериной номер один во всем мире! 
             Это был настоящий культурный и эстетический шок! Ничто прежде виденное, чем я искренне восхищалась, не шло ни в какое сравнение с ошеломляющим, ослепительным как вспышка молнии, появлением Майи Плисецкой на сцене! Как точно подметил в одном из своих интервью бесконечно любимый мной Николай Цискаридзе, на сцене возникла Женщина невероятной красоты! Это было подобно стихии, прекраснейшему природному явлению - настолько совершенным, неземным и, в то же время, естественным, как дыхание,  было каждое движение ее руки, кисти, поворота головы, графическая четкость каждой позы, размах ее прыжка-взлета... Она казалась такой огромной, занимающей собой все пространство сцены, царившей над всеми магией своего дара, пленяющей навсегда сердца всех, кто имел счастье увидеть это таинство творения Красоты... Я не могла поверить, что одна и та же балерина танцевала сразу два столь противоположных по характеру и сути образа в одном балете - нежной трепетной Одетты (Белого Лебедя) и властной злой колдуньи Одиллии (Черный Лебедь)! Настолько это были разные Женщины, сыгранные в великолепной актерской технике, а ведь раньше эти партии просто танцевали две балерины... Потом, на протяжении долгих лет жизни, я видела отснятые на пленку балеты с участием этой чудо-дивы, ее роли в кино, ее фотосессии с легендарными модельерами мира... Но первое - "лебединое" - впечатление стоит у меня перед глазами по сей день.

               Какое-то время я предавалась в одиночестве (все ближайшие рейсы улетели) своим воспоминаниям, как вдруг совсем недалеко от меня открылась дверь из вип-зала для особых пассажиров, оттуда ... вышла Майя и куда-то направилась вдоль рядов. Меня сорвала с места какая-то сила, и я громко спросила через весь пустой зал : "Майя Михайловна! Здравствуйте! Можно занять несколько минут вашего времени?" Она остановилась и приветливо улыбнулась. Я с трепетом подошла к ней и замерла на месте - какой хрупкой и маленькой она оказалась в жизни, мы с ней практически были  одного - моего полутораметрового - роста... Ее знакомое до боли лицо было покрыто мелкими морщинками, но глаза (!) источали такой живой и молодой интерес, что я заулыбалась и, отбросив свое смущение, призналась в том, что глубоко почитаю и люблю ее всю жизнь, что ее портрет в образе Умирающего Лебедя всегда стоял за стеклом моего книжного шкафа, чтобы я ежедневно могла любоваться ее красотой и великолепием, что она - мое вдохновение и наполнение души высоким счастьем творчества. Я говорила, торопясь, чтобы не задерживать ее, мне хотелось поцеловать ее божественные руки-крылья, поклониться ей низко, выразить всеми возможными способами неимоверную благодарность за ее божественный дар, которым она озарила мир и изменила жизни миллионов людей. А Она спокойно спрашивала - откуда я родом, понимающе кивала  головой на мои слова, что я из балетной семьи и училась балету, хоть и недолго. На мой вопрос - КАК она смогла выразить свой талант таким мощным образом, что весь мир был у ее ног... Майя скромно ответила: "Просто я слушаю и слышу Музыку..." Она была так проста, скромна, искренна и доступна в человеческом общении, никакой звездности, надменности, небрежения... такое благостное  тепло шло от этой маленькой фигурки... Словно прочитав мое недоумение по поводу ее роста в жизни, она засмеялась и разъяснила, что сцена - это волшебное увеличительное стекло, которое укрупняет истинные таланты и низвергает бездарности... И с иронией добавила,  судя по тому, что на сценах мира ее все видели очень крупной фигурой, ее талант, видимо, "что-то значил"... В завершение нашего короткого разговора Майя пригласила меня на празднование своего 80-летнего юбилея в Большой... "Приезжайте, Лена, они там затевают что-то грандиозное. Может, я еще немного станцую что-то..." И - обняла меня так сердечно, что у меня брызнули слезы... Затем легкой походкой живая богиня ускользнула из  поля зрения...

               Мое сердце хранит этот подарок судьбы как самое заветное сокровище, как редчайшую награду, как прикосновение к мечте. Далеко не каждому выпадает счастье физически обнять живого бога на земле, который также увидел проявление божественности и в тебе. Духовный отблеск этой волшебной встречи сияет внутри меня и сейчас.