Особенный

          

          После ужина внучок зазевал и стал тереть глаза. Дед Михаил заметил:
— Уже носом клюёт.
— Пора баиньки, Серёжа, — обратилась бабушка к внуку.
— А вы? — сонно спросил Сергей.
— И мы тоже спать будем.
       Акулина Акимовна отвела внука в спальню, успев шепнуть мужу:
— Жди здесь. Пока не расскажешь обещанное, спать не пущу!
       Михаил Васильевич заулыбался. Затем взял с подоконника очки и шепнул:
— Пока газетку почитаю.
       Минут через десять бабушка вернулась на кухню и сказала:
— Набегался за день.
— Уснул?
— Быстро засопел. Ну, рассказывай?

— Как ты помнишь, в армию меня призвали сразу после Победы. Повезли, значит, всех на станцию и погрузили в теплушки. Дальше ехали по железной дороге в Монголию. Тогда ещё только намечалась война с Японией. Вот нас туда и погнали.
       Долго мы ехали через таёжную Сибирь, красивый Байкал и бескрайние поля Даурии. Дисциплина у нас была, прямо скажу, не ахти. Мы ещё были зелёными новобранцами. Балагурили, смеялись, шутили. Вот и стал строить нашу команду старший по эшелону усатый старшина из кавалерии.
       Строгал он нас и так и сяк. Особенно на больших станциях, где наш эшелон стоял подолгу. За смех в строю только наш взвод занимался строевой и ходил гуськом, пока другие отдыхали.
       Был среди нас паренёк по имени Аркадий. Худенький, невысокий, щупленький. В глаза бросалось седое пятно на голове, чуть выше уха. Вот старшина-кавалерист и спрашивает его как-то:
— Тонул?
       А паренёк-то оказался бойкий. Он и отвечает:
— А это, товарищ старшина, моё личное. И никого более не касается.
       Старшина не ожидал такого ответа, опешил сначала. А потом как закричит:
— Как это не касается? Ты рядовой солдат и чётко должен отвечать старшему по званию! А любое неповиновение будет наказано строевой подготовкой и нарядами! Вы у меня устав на зубок знать будете!
— Мы ещё присягу не приняли! — ответил паренёк.
       Старшина аж слюной забрызгал от злости.
— Что?
— И вы нам не строевой командир.
       Невзлюбил после того случая старшина хилого Аркашку. При каждом случае выкрикивал его фамилию и отправлял на самые тяжёлые работы. Так он ему мстил за дерзкий ответ.
       Молодые солдаты сочувствовали Аркадию. Только он один из нашего отделения постоянно попадал в наряды. Каждый день штрафников гоняли на остановках выносить нечистоты и таскать разные грузы.
       Паренёк тот честно носил кули с картошкой и ящики с боеприпасами. И тоже обозлился на усатого. Как-то вечером говорит нам:
— Он у меня закукарекает. Будет не кавалеристом, а монгольским рысаком.
       Мы тогда дружно посмеялись над словами Аркашки и улеглись спать на нары. На утро завтрашнего дня никто и не вспоминал про те слова, сказанные парнем в сердцах.
       На следующей большой остановке из головного вагона к нам пожаловал усатый старшина с каким-то сержантом. Он сразу скомандовал:
— Десятая теплушка, выходи строиться!
       Мы выскочили на землю и начали разминать затёкшие ноги и руки.
— Равняйсь! — не унимался старшина, — отставить! Равняйсь! Смирно! Ку-ка-ре-ку!
       Весь строй солдат сначала замер от удивления, а когда старшина прокукарекал ещё раз, все разом прыснули от смеха. Некоторые за животы хватались. И даже сержант, который стоял рядом, не сдержался и засмеялся вместе с нами.
       А на самого старшину смотреть без слёз было невозможно. Он весь побагровел, его глаза округлились от удивления и злости. Он силился сказать что-то, но каждый раз у него получалось кукареканье или лошадиное ржание.
       В итоге сержант распустил наш строй и увёл обратно незадачливого старшину. А мы ещё долго смеялись и восприняли это, как весёлое происшествие. Не смеялся только солдатик, который накануне предрёк, что старшина будет петь петухом.
       Кто-то из нас обратил внимание на серьёзность парня и сразу вспомнил:
— А Аркадий-то у нас пророк!
— Точно! Особенный.
— Сам удивился, — хмуро ответил Аркаша и отвернулся.
       Тут-то мы и поняли, что у парня есть какая-то тайна. Раз его слова имеют такую силу, значит, есть что-то такое, нам неведанное. А любое неведанное вызывает любопытство. Вот и стали мы дружно просить рассказать нам о своём даре.
       Аркадий поначалу отнекивался, но потом рассказал нам всё, как на духу.
      
       Родился он, значит, где-то на Урале. Жили в деревне. Семья была большая: дед с бабкой, отец с маткой, братья и сёстры. Лет пять или шесть ему было, когда до них докатился страшный голод 1933 года.
       Сначала в деревню приехали милиционеры и городской уполномоченный, которые забрали всю живность и выгребли во всех дворах почти все запасы зерна и картошки. Несчастным людям не оставалось ничего другого, как есть свои запасы на посев. Потом пропали все собаки и кошки. И стали люди пухнуть от голода. Питались кореньями, травой и листьями. Стали охотиться на крыс и птиц. Потом все разом поумирали. Первыми зачахли младенцы и малые дети, затем старики. Их успели похоронить. У голодных людей наступила апатия, бессилие и обмороки. Так и лежали в избе оставшиеся, пока не померли все от истощения.
       Маленький Аркаша уже не мог плакать и прижимался к своей матери, но она уже давно была холодная, как отец и все остальные. Он вновь впадал в забытьё, а когда просыпался, то полз к печке и искал места, где ещё оставалась извёстка.
       Однажды он очнулся ночью и неожиданно увидел в тёмной комнате необычное свечение. Оно было яркое и с лёгкостью порхало по всей избе. Это было что-то необычное, божественное. Когда ребёнок зашевелился, Живой Свет сразу приблизился к нему.
       В тишине неожиданно прозвучал тихий голос, похожий на материнский. Он успокаивал и произносил нежные слова. Маленький мальчик чувствовал прикосновение мягких рук на своей голове. Кто-то гладил его волосы и согревал его особым теплом. Ему казалось, что это мама прижимает его к себе и убаюкивает. В эти мгновения у него пропадало чувство голода, которое его не отпускало. Под успокоительные речи своей «мамы» он засыпал, счастливый и радостный от того, что голод, страх и смерть родных - это всего лишь сон.
      
       Через какое-то время почти бездыханного Аркадия, в котором еле теплилась жизнь, обнаружила специальная комиссия. Она приехала на подводах и опоздала со своей помощью. Представители комиссии и прибывшие вместе с ними медицинские работники вынесли из домов уже почерневшие трупы.
       Аркадий не помнил ничего. В больнице, куда его отвезли, кормить больных было нечем. Весь народ голодал в тот тяжёлый год. Врачи и не надеялись, что ребёнок выживет, так как многие хворые умирали от слабости и голода.
       В ту ночь, когда привезли ребёнка, одному пациенту и верующему деду приснился сон, что на реке есть место, где полно рыбы. Нужно было только поставить корчагу. Сам дедушка утверждал, что это было видение, как наяву.
       Несмотря на немощность, он смастерил из ивовых прутьев простую вершу и рано утром самовольно покинул больницу. Долго он шёл, не знамо куда, но вдруг резко узнал местность, увиденную им во сне. Неприметное место имело слабое течение, где на глубине могла отдыхать речная рыба.
       Всё произошло точно так, как в сновидении. Тихий и неприметный участок реки имел омут, где стояла крупная хищная рыба.
       Улов в то утро был знатный. Кроме мелкой рыбёшки, нескольких лещей, щук и сазанов в рыболовную снасть попался и большой сом.
       Это был праздник для всей больницы и всего персонала. Многих тогда спас богатый рыбный улов. Верующий дедушка быстро поправился и в дальнейшем опекал слабого от истощения мальчика. Подкармливал его и всем говорил, что удача и его выздоровление пришли к нему после появления в больнице ребёнка. Позже дед разыскал родного дядю мальчика, проживающего в большом селе, где была действующая церковь.
— Ребёнок особенный и вам не чужой. Заберите сиротку, не бросайте.
— У нас у самих семеро по лавкам, — ответила за мужа его жена.
— Не лезь в наш разговор, Варвара! — осадил дядя мальчика свою супругу.
       Дедушка вздохнул смиренно и перекрестился.
— За голодного Бог заплатит.
— Сами с голоду пухнем, — пытался возразить мужчина.
— Живём не как хочется, а как Бог велит.
— Близка церква, да только Бог далеко.
— Добр отец до детей, добр и Бог до людей. Один он выжил из всей деревни. Не иначе его Ангел спас, — сказал дед напоследок брату отца ребёнка.
   
— Забрали мальчишку? — спросила удивлённая Акулина Акимовна.
— Дядя не собирался брать ребёнка. Его Варвара тоже была категорически против. Но на следующее утро он быстро запряг лошадь и уехал в город, чтобы из больницы забрать мальчишку. Что его заставило изменить своё решение, никому не ведомо. Может, во сне ему было видение, но он о том никому не рассказывал. Пошёл наперекор своей жене, отчего они потом сильно скандалили. Варвара невзлюбила приёмыша, обратив на него всю свою ненависть.
       Старшие ребятишки иногда поколачивали худенького и безобидного мальчика. Спал он чаще всего в чулане. Зимой ему не было места в избе. На печи он никогда не грелся, спал на лавке. Мачеха старалась больше дать своим детям, чем чужаку. Только при муже она изображала милую улыбку и клала кусок хлеба рядом. Как только глава семьи вставал из-за стола и уходил, мачеха менялась в лице и забирала хлеб обратно.
       За любую провинность она щипала и рвала на голове Аркашки жидкие волоски. Постоянно шипела ему, пока никто не слышал:
— Дармоед! Выжил на нашу голову! Теперь мы должны кормить лишний рот.
       Целый день пропадал Аркадий в поле или на лугу у речки. Не хотелось ему идти домой. Зимой прятался от всех на сеновале, но мачеха находила его и давала задания: чистить стайку, выгребать лопатой снег, таскать корове сено. При этом постоянно укоряла, что он объедает их семью.
       Однажды Аркаша игрался на улице и увидел высокого человека в сапогах, одетого в модный сюртук.
— Кто это? — спросил он у других ребятишек.
— Это зажиточный, самый богатый кулак. У него все амбары полны колбасой, мармаладом и конфектами, — ответили ребятишки.
       С удивлением посмотрел Аркаша вслед прошедшему богатею. Потом с грустью сказал:
— Эх, дал мы нам этот дядя хотя бы немножко картошки, чтобы тётя меня больше не била и не обзывала нахлебником.

       Через какое-то время он вновь играл и увидел бежавшего человека. Это был тот самый богатей, которого накануне видели ребятишки. Он подбежал к ребятне и посмотрел на Аркадия. Затем быстро произнёс:
— Вот ты где, мой хороший!
       Все ребятишки с удивлением посмотрели на дядю. А тот присел на колени и стал гладить ребёнка по голове, приговаривая:
— Бедный, намучился. Худенький какой. И здесь, похоже, нет тебе жизни. Даже седина проступила.
       Только тогда Аркашка узнал, что у него на голове есть седой клок.
— Не забижают тебя дома? — вдруг спросил ребёнка зажиточный.
       Затем взял его на руки и прошёл вместе с ним в ограду, где мачеха вешала бельё.
— Варвара! — обратился он повелительным голосом, — ваш сиротинушка?
       Женщина испуганно закивала головой.
— Не забижаете его?
       Варвара отвела глаза и пыталась что-то сказать, но под взглядом маленького Аркадия не смогла произнести ни слова. Опустила голову и замерла.
— Ты вот что, — погладив бороду одной рукой, сказал кулак, — отправь ко мне мужа, картошки вам нагребу ведёрко. Да мальца этого боле не обижайте! Поняла?
       Мачеха вновь закивала в ответ, так и не вымолвив ни слова.
   
       Когда Аркадий подрос, стал он хорошо помогать по хозяйству. Летом ходил на сенокос вместе со всеми. За покладистый характер полюбили его старшие братья, да и родному дядьке он был по душе. Мачеха более не обижала парня. Однажды сказала ему, когда никого не было рядом:
— В церкву-то ходи с бабкой. Бог тебя любит.
— Почему любит? — не понял Аркадий.
— Тебя Архангел оберегает. Как подумаю плохо про тебя, так руки немеют и делать ничего не могу. А однажды на три дня слегла. Так тяжко было, все жилы выворачивало. Думала, помру. Стала молиться ночью, чтоб Господь вразумил, в чём мой грех. Утром полегчало, а потом и ответ пришёл.
— Какой?
— Принёс тебя маленького на руках деревенский староста и строго мне сказал, чтоб любила тебя, как родное дитя. Помнишь такой случай?
   
       Однажды в жаркий день пластались на покосе почти все деревенские. Умаялись шибко. К вечеру взрослые разрешили молодым сходить на реку прохладиться. Пошли ребята всей гурьбой. 
       Идут они, значит, на речку. Девушки отдельно, а парни за ними. Аркадий и говорит парням:
— Сейчас эти девушки разденутся и будут купаться, в чём мать родила. Только вы к ним не подходите, а то напужаете.
       Парни засмеялись и подумали, что это шутка.
— Не бреши и не мечтай!
       Но всё вышло именно так. Девушки вышли к берегу и оглянулись. Парни остановились, но девицы, как будто не видели их. Затем все разделись и с визгами и криками бросились в прохладную речку. Парни были ошеломлены увиденным, но больше всего их поразило пророчество Аркадия.
      
— Почему сбываются твои слова? - спрашивали мы нашего товарища.
       Он отвечал нам, что и сам того не знает.
— Когда я лежал среди мёртвых в избе, то запомнил образ высокой фигуры с лучезарным сиянием. Много позже, на воскресной службе в церкви, я рассмотрел лик Богоматери на иконах. И сразу вспомнил, кто согревал меня долгими ночами и не дал умереть. Это была Дева Мария. Позже я видел другие сияния и фигуры, которые иногда посещали меня. Какой-то голос отвечал мне, что это мои Наставники и Хранители.
       Мы ему, конечно, не поверили. Тогда в Бога и Ангелов никто не верил, но он и не пытался нас в чём-то убедить. Аркадий был такой же солдат, как и мы. Добрый, застенчивый и исполнительный. Он не боялся говорить прямо, за что его невзлюбил наш старшина. Но его особенность была в другом. Казалось, что он видит и понимает мир искренней чистотой и много глубже.
   
— Что было дальше?
— Кто-то рассказал, что старшина кукарекал из-за того, что обижал неприметного солдатика. Вскоре пришли наши офицеры и попросили Аркадия, чтобы начальник поезда сделал большую остановку на станции.
— Как я могу его попросить? — удивился парень.
— А как ты нашего старшину кукарекать заставил? — ответил ротный.
— Что с ним?
— Забился на нары в теплушке и молчит.
— Товарищ старшина пусть искренне помолится. А потом ополоснёт лицо холодной водой.
— Вот и ладно. А долгую остановку на большой станции всё же сделай. Нам надо купить кое-чего, и вам принесём хлеба и сала.
       Когда командиры ушли, мы тоже стали уговаривать нашего Божьего помазанника, чтобы была большая остановка. Он молчал, а потом ответил:
— Ну что вы все думаете такое? Я же не волшебник.
— А кто ты? — спросили мы.
— Сам не знаю, — пожал плечами Аркаша.
       Через паузу, он сказал всем нам:
— Хорошо, я попрошу, но для этого надо, чтобы вы все замолчали.
       На следующей станции остановка действительно была долгой. Наш начальник сдержал слово и принёс нам на всех молока, каравай белого хлеба и большой кусок колбасы. Вот только Аркадию не досталось ни крошки.
— Почему? — удивилась баба Акулина.
— Пока мы ждали командира, к нам пожаловали незнакомые люди в фуражках и красных погонах. Они выкрикнули фамилию нашего Особенного, а затем увели его с собой.
— Кто это был?
— Это были офицеры НКВД. Больше мы не видели нашего заступника и никогда о нём не слышали.
— Почему его забрали?
— Думаю, что кто-то рассказал о необычных способностях парня. Об этом узнали особисты. Возможно, его забрали в какой-нибудь секретный отдел.
— Это правдивая история?
— Пошто мне не веришь, Акулина? Сам был свидетелем.
— Я верю в Ангела-Хранителя и Деву Марию. И тебе верю, Миша.
— То-то! Это вам не бабкины сказки, - хитро улыбнулся дед.